Аннабель. Глава 9

9.

Жак сидит на маленьком деревянном табурете, который опасно качается всякий раз, когда конюх меняет позу. Кажется, и табурету и старику одинаковое количество лет и оба пришли из такой древности, когда по лесам бродили великаны и летали драконы. Жак перелистывает записки Клауса и, как мне кажется, старательно избегает моего взгляда.

— Она что-нибудь говорила? — глухо спрашивает Жак, в конце концов. — Хотя бы извинилась?

Это он про то, что вчера сделал Матильда. Честно говоря, после моих ночных приключений, порча любимого платья как-то поблёкла и уже не кажется трагедией всей жизни. И ещё кое-что. Кто знает, познакомилась бы я с Карлом, если бы попала на бал? Возможно, он ушёл бы в сад прежде, чем увидел меня. Да и нападение стражника куда как страшнее испорченного костюма. До сих не представляю, что могло случиться и какие силы помогли мне выпутаться из того кошмара.

— Смеялась, — сумрачно говорю я и против моей воли пальцы вновь сжимаются, так, что ногти впиваются в кожу ладоней. — Да ты же сам видел, в каком они все были состоянии: едва на ногах стояли!

— Не представляешь, чего мне стоило погрузить всех в карету, — Жак качает головой и проводит пальцем по седым усам. — Кроме них в таком состоянии покидал дворец только какой-то виконт и я слышал, что распорядитель велел больше не присылать ему приглашений, если только на то не будет высочайшей воли.

— А эти? — я киваю в сторону дома.

— Дамы, — Жак хмыкает. — Им прощают куда больше. Так что, смеялась и всё?

— Нет, ещё сказала, что это была простая невинная шутка и что она непременно купит мне сотню таких же платьев и обязательно в следующий раз возьмёт меня на бал.

— Врёт, — убеждённо говорит Жак и дёргает себя за ус. — Врёт, гадина.

— Понятное дело, — киваю я. — Думаю, сегодня она об этом даже не вспомнит. И ты бы слышал, как они хвастали, как на них смотрели все мужчины, а Его величество так и вовсе пару раз им персонально улыбнулся и один раз подмигнул. А принц так и вовсе весь вечер глаз не сводил. Правда они не уточнили, с ког именно — С Анны, Жанны или с Матильды.

— Принц! — Жак ухмыляется. — Рассказывают, что он сбежал с бала и его весь вечер не могли найти. А когда нашли, то он выглядел каким-то задумчивый и невзирая на выговор Его величества, удалился в свой кабинет. Ему бы ещё рассматривать этих страхолюдин!

Сердце замирает, когда Жак об этом рассказывает. Так всё-таки Карл — принц! Впрочем, мне плевать, кем бы он ни был. Даже если бы он был кожевником из соседнего посёлка, я бы без оглядки отдала ему своё сердце.

— Давай не будем об этом, — говорю я и киваю на книжицу в руках конюха. — Что там интересного? Ты обещал рассказать.

— Тут всё интересно, — Жак качает головой и ведёт пальцем по кожаной обложке. — Ну, начнём с того, что никаким охотником Клаус не был, а всегда только им прикидывался, чтобы никто не догадался, кто он на самом деле.

— Так кто же, не тяни? — от нетерпения я не могу сидеть и встав делаю несколько шагов вокруг сидящего конюха. — Жак, миленький, давай, рассказывай, я же сейчас лопну от любопытства!

— Клаус был тамплиером, — Жак перелистывает книжку и открывает её на последней странице. Здесь, на весь лист изображён красный крест. Его части, узкие в центре, на концах становятся широкими. Когда-то я уже видела именно такой крест, вот только сейчас уже не помню, где.

— Кто такие тамплиеры? — слово тоже кажется смутно знакомым. Кажется, его когда-то произносил папа.

— Когда-то, очень давно это был монашеский орден, — Жак хмурится. — Очень богатый и влиятельный монашеский орден. Насколько я слышал, их власть была едва ли не большей, чем королевская.

— И что с ними случилось?

— Орден обвинили в ереси, главу ордена сожгли, как и многих других монахов, а всё, чем обладал орден взял себе король. Но, — Жак пожимает плечами. — поговариваю, что на самом деле причина была несколько иной. У всей этой истории имелась некая сверхъестественная подоплека. Вроде бы тамплиеры вступили в конфронтацию с некими могущественными существами, которым в то время покровительствовала королевская фамилия. Дальше больше, чтобы справиться с этими существами, Клаус называет их акшарами, тамплиерам пришлось заключить союз. с ведьмами. Именно это после и погубило орден — монахам приписали проведение колдовских ритуалов, во время которых они приносили в жертву детей и женщин.

— Но ведь ведьмы же реально варят из детей мазь для того, чтобы летать? — Клаус отрицательно качает головой. — Что не так?

— Суть в том, — говорит конюх и почему-то смотрит по сторонам. Утро и во дворе пока никого нет, только какая-то одинокая курица важно вышагивает по дорожке и высматривает что-то под ногами, — что именно эти самые акшары убивали детей и женщин. Все эти смерти позже приписали ведьмам и тамплиерам.

— Но это же несправедливо! — возмущаюсь я, а Жак печально пожимает плечами. — Почему же они не рассказали, как было на самом деле?

— Я же говорил, акшарам покровительствовали тогдашние монархи. Почему — не знаю. Так или иначе, орден пал, а правду о причинах падения похоронили, подменив правдоподобной ложью.

— Но ты сказал, что Клаус был тамплиером. Как это может быть, если ордена давным-давно нет?

— Они ушли в тень и продолжают своё дело, но уже скрытно, как заговорщики. Клаус рассказывает, какие тайные ритуалы он прошёл перед тем, как его приняли в лоно ордена, и какие обеты ему пришлось дать. Честно, Ани, вот за эту книгу братья дознаватели могли бы выложить хорошие деньги. Или, — он криво улыбается. — Или же мы с тобой могли бы пропасть без следа. Так что, пусть тайна остаётся тайной.

Теперь уже я с тревогой гляжу по сторонам: никто нас не подслушивает. С одной стороны, опасные тайны заставляют сердце стучать быстрее, а с другой это так приятно волнует, что даже посасывает под ложечкой. Кажется таким необычным, что ы знаешь тайну, о которой большинство даже не подозревает.

— Ну и, — я присаживаюсь рядом с Жаком и почти шепчу ему в ухо. — А зачем Клаус приехал сюда?

— Пишет, что магистр ордена прислал его с важным заданием. Клаус сопровождал некоего книжника Жана и охранял его во время какого-то опасного ритуала. Какого именно — не знаю: в этом месте вырвано несколько страниц. Понятно только, что ритуал был проведён успешно и Жан уехал. Клауса оставили, чтобы он следил за Спящей. Так и написано, но кого или что имеют в виду неясно.

— Как интересно! — я потираю ладони и кусаю нижнюю губу. — Что это за Спящая? И когда это было?

— Давно, — Жак встаёт и потягивается, похрустывая костями. — Охо-хо! Больше пятидесяти лет назад. Клаус успел состариться и в конце концов умер. Правда пишет, что последние годы Спящая ведёт себя всё более беспокойно и он пребывал в сомнениях, не послать ли сообщение в орден, чтобы предупредить. Последняя его запись: "Спящая проснулась. Это очень плохо. Немедленно отправляю сообщение".

Жак прячем книжицу в сумку и хлопает ладонью по вытертому кожаному боку. Судя по лицу конюха, его что-то тревожит.

— Тут странное, — говорит Жак. — Клауса нашли утром на перекрёстке по дороге к Эристайму. В руках покойник держал ружьё, точно собирался стрелять, а на лице было выражение ужаса. Вот только ни единого следа на теле так и не нашли, так что ни звери, н разбойники в его смерти точно не повинны. Знахарь сказал, что у старика просто остановилось сердце, так часто бывает в столь почтенном возрасте.

— Может так оно и было? — но мои мысли больше занимает Спящая, о которой писал Клаус. Стало быть, она проснулась и это плохо. Но почему? Что такого плохого она может наделать? Что у нас изменилось за последние три года, которые миновали со смерти Клауса? Самое страшное — умер папа, но едва ли с этим как-то связана эта самая Спящая.

— Может, — Жак вздыхает. — Всё может быть. Ладно, пошёл я работать, покуда не проснулась эта дура. Чувствую, рано или поздно, сведёт она меня в могилу.

— Не вздумай, — я глажу его по плечу. — Держись!

— Спасибо, Ани, — он улыбается. — Ты тоже держись, может быть, ведьма подавится нами и не сожрёт.

— А мы ей насыплем соли под хвост.

На том и расходимся. Почти сразу я слышу знакомый свист. Так обычно меня вызывает Бер. Давненько мы не виделись с подругой, а меня сейчас просто распирает от желания кому-то рассказать обо всём, что произошло за последние дни и ночи. Можно, конечно, Констанц, но...В общем — это не то.

А вот Бер — самое то!

Покуда особо работой я не загружена, поэтому отправляюсь за ворота. Подруга одета в потрёпанный дорожный плащ с капюшоном и наружу торчат только пряди рыжих волос да кончик носа. Мы обнимаемся, целуемся и Бер предлагает немного прогуляться.

— У тебя усталый вид, — говорю я, рассматривая чёрные круги вокруг зелёных глаза. — Плохо спала? Что-то случилась?

— Луиза умерла, — Бер проводит пальцем по щеке и вздыхает. — У меня не хватило...Не хватило знаний и сил, чтобы её спасти. Даже не знаю, что и делать. Может быть, придётся ехать в Париж и просить о помощи.

— Кого? — мне очень грустно. Маленькая девочка, которая даже не видела жизни, ушла от нас. Даже если я её не знала и никогда не встречала, всё равно обидно от того, что происходят подобные вещи. Священник говорил, что Господь призывает детей, чтобы они не успели испытать всех бед и горестей нашего мира. Но ведь здесь есть не только беды, но ещё и множество хороших вещей, о которых эти дети уже не узнают никогда!

— Есть люди, — Бер машет рукой. — Ладно, не будем. Как тут всё у тебя? Матильда свирепствует?

— Ещё как, — я не могу выбросить из головы мыслей о смерти маленькой Луизы, поэтому с трудом подбирая слова, рассказываю подруге о своих ночных приключениях, о таинственном лесном кладбище и о походе во дворец. Бер внимательно слушает, время о времени запихивая под капюшон непослушную прядь.

— Тебе никто не говорил, что молодым девочкам не стоит совать свой любопытный нос во всякие опасные места? — говорит подруга в конце концов. — Всё могло кончиться очень плохо.

— Ты про этого ублюдка? — уточняю я. — Ну, про стражника, который хотел...

— И про него тоже, — Бер останавливается. — Но, в основном, про твой поход за призраком. Я слышала про это кладбище. Говорят, если его найти и раскопать пару могил, то можно найти сокровище.

— Найти? — я не понимаю. Вроде бы тогда ночью я шла прямо и прямо — не заблудишься. — Чего его искать?

— Ты нашла его, потому что у тебя был проводник, — Бер объясняет, как будто пытается что-то растолковать маленькому ребёнку. — Думаешь, до этого никто не пытался найти и добраться до сокровища? Все искатели пропали, как будто их и не было, не вернулся ни один. Кто говорит, что их задрали волки, а кто-то, что запутали лесные духи.

— А сама как думаешь, зачем призрак водил меня туда?

— Не знаю, — Бер качает головой. — Всё очень странно. Пожалуй, я немного обожду с поездкой в Париж. Нужно присмотреть за одним человеком, чтобы с ним не случилось ничего плохого.

— Кто-то из посёлка? — уточняю я, но Бер ограничивается неопределённым мычанием. — Ладно, не хочешь говорить — не надо, вечно у тебя какие-то секреты.

— Так ты говоришь, что умудрилась познакомиться с принцем? — подруга резко меняет тему. Впрочем, не могу сказать, что мне это не нравится. — Не выдумываешь? Настоящий принц?

— Ну, наверное, — чувствую, как щёки становятся красными. — Он такой милый, ты бы знала! И такой красавчик...

— И что собираешься делать дальше? — вот тут она, честно говоря, ставит меня в тупик. Вообще-то я даже не думала, как поступить. Да и что я могу делать? Постучать в ворота и сказать, так и так, пустите меня к моему Карлу? Ха! — Ну, чего молчишь?

— Да не знаю я! — начинаю сердиться. В основном от того, что понимаю, насколько всё это безнадежно — кто я, а кто Карл? Принц и Золушка. — Не знаю и всё.

— Не сердись, — Бер останавливается и берёт меня за руки. Внимательно смотрит в глаза, так что через некоторое время начинает казаться, будто я гляжу в два бездонных озера. — Помнишь то место, где вы с ним познакомились? Как стемнеет, отправляйся туда и жди. Если ты ему понравишься так же, как он тебе, думаю, он придёт.

— Это ты с чего взяла? — чувствую, как сердце начинает быстро колотиться в груди. Неужели у меня всё-таки есть шанс?

— Потому что он захочет увидеть свою прекрасную незнакомку, а другого места, где бы вы могли встретиться, твой Карл просто не знает. Только идти нужно сегодня, пока вы оба хотите встретиться. И ещё, старайся никому не попадаться на глаза, чтобы не повторилось...Ну, сама понимаешь. Уж не знаю, что случилось вчера, но надеяться на то, что помощь придёт ещё раз, не стоит.

— Ты — такая умная, — с уважением говорю я. — Если всё получится, я тебе принесу пирожки, которые печёт Констанц. Помнишь, ты говорила, будто ничего вкуснее не ела?

— То есть, если не получится, пирожков я не получу?

— Получишь, получишь, — мы доходим до перекрёстка. Солнце поднялось уже высоко, так что пора возвращаться, пока не проснулась Матильда. — Когда встретимся и погуляем?

— Завтра, — Бер пожимает мои ладони. — А сегодня или и обольщай своего Карла. Есть же истории про то, как принцы женились на простых девушках.

— Сказки, — вздыхаю я, но сердце приятно замирает.

— Сказки иногда сбываются, — подруга вздыхает. — К сожалению, по большей части, плохие и страшные. Ладно, сейчас не будем об этом. Желаю тебе удачи. Завтра обязательно расскажешь, как всё прошло.

— Непременно, — мы прощаемся и я очень медленно иду домой.