Не сразу, но все же моя колдунья смилостивилась. Вращенье прекратилось и стонущая Беатрис рухнула на испачканную оленью шкуру. Спазмы еще сотрясали ее тело, но в желудке ничего больше не было. Разбойница заплакала,тоненько,как маленькая девочка. Плечи тряслись.

Я посмотрел на Габриель. Она уже не злилась, а похоже даже раскаялась в содеянном.Похоже она сама готова расплакаться.

-Гвен,дай ей воды!

Зубы пленницы стучали по краю медной кружки. Она все выхлебала. Заплаканные глаза жалобно смотрели на меня.

-Леди будет говорить вежливо?

Она кивнула.

-Завтра утром вы прикажете открыть ворота своим людям и я обещаю сохранить вам жизнь.

-Хорошо...

-Гвен, развяжи ей ноги ,отведи ее в свою палатку и охраняй сам.

-Сделаю, государь!

Едва они вышли, Габриель бросилась ко мне на грудь и зарыдала. Пришлось ее тоже отпаивать водой.

Я уложил Габриель на свою походную постель, укрыл теплым плащом из овечьих шкур. Она не отпускала меня, держа за руку и я сел рядом.

Она уснула и я лег рядом и укрылся тем же плащом.

Утром Габриель рядом не оказалось.

Замок сдался едва защитники увидели госпожу связанной .

Ко всеобщему удивлению, разоружив людей графини, я приказал всех отпустить. Пленные мне не нужны, а убить сотню человек только за то что они следовали за госпожой-низкий поступок.

Слуг оставили в замке, а в качестве гарнизона встала рота горцев.

Повозок у меня не было и за трофеями придется кого-то прислать из Корнхолла.

По грязной мокрой дороге мы вернулись в Корнхолл ,обогнав пехотинцев.

Пленница доехала привязанная к седлу, но не как тюк, просто веревку пропустили под седлом и связали ноги.

-Что ты сделаешь с нею? -интересовалась Габриель когда уже показались стены Клорнхолла.

-Зависит от одного ответа.

Я поравнялся с пленницей.

-Леди, вы обучены писать и читать?

-Да, государь...

Джон Уэллс, отрастил в заточении черную бородку, которая ему очень шла.

Он валялся на постели, когда дверь открылась и вошел я. Он мгновенно был на ногах и поклонился.

-Пища, постель-все хорошо?

-Да,государь,вот только писцы медлительны и не успевают записывать то что я диктую сразу!

-Я читал твои новеллы-они мне нравяться.Но с писцами я ничего сделать не могу! Есть другое решение-я подселю к тебе грамотного человека, он научит тебя читать и писать. И на первое время будет писцом.Гвен!

В комнату вошел Гвен ,подталкивая впереди себя Беатрис.

-Леди, вот ваша комната и ваш сосед, весьма разговорчивый рыцарь. С ним вам скучно не будет!

-Вы оставляете меня мужчиной?!Ни за что!

-Вы женщина?!

Уэллс был удивлен и обрадован.

Графиня бросилась к двери, но руки связаны и Гвен легонько толкнув отправил ее прямо на постель Уэллса. Мы вышли за дверь, когда графиня обрушилась с проклятьями на нее изнутри. Но засов уже задвинут.

-Я полагаю они договоряться,государь.

-Оба поговорить любят-посмотрим что из этого выйдет!

Глава 14

ПРОБЛЕМА

На следующий день мы выехали в Харперхолл.

Моросил мелкий дождик. Серое небо нависло грязным пологом над головами. Чавкающая грязь под копытами коней.

Я ехал в сопровождении людей Гвена и роты арбалетчиков лейтенанта Черча. Габриель ехала в мужском платье в седле по мужски. Пришпорив коней мы сразу после полудня добрались до Харперхолла забрызганные глинистой рыжей грязью почти по пояс.

Оставив арбалетчиков в городе, я с Габриель и людьми Гвена направился по извилистой дороге в замок Харперов.

В замок нас пустили сразу же, едва стража увидела нас, ворота широко распахнулись. Двор с блестящими, мокрыми булыжниками был пуст. Спешившись мы с Габриель и Гвеном направились в главное здание.

В большом зале нас встретил барон Джаред.

Мы обменялись рукопожатием.

Я представил Габриель как Дональда Кэмпбелла,моего библиотекаря.

Джаред бросил на нее мимолетный взгляд и все свое внимание подарил мне. По лестнице быстро спустилась Доротея.С румянцем на щеках , с улыбкой она быстро направилась ко мне, но незнакомый человек заставил ее насторожиться. Она замедлила шаг.

-Мы счастливы приветствовать ваше величество в нашем замке! Была ли дорога легкой?

-О, да! Только очень грязной! Спешу представить моего библиотекаря-Дональда Кэмпбелла!

Доротея слегка нахмурилась. Библиотекарь мой явно вызвал подозрения у графини.

Я поцеловал узкую ручку с ухоженными ногтями .

Доротея надела платье с высокой талией ,почти под грудь и ее округлившийся животик не был заметен.

-Вы прекрасны как первый луч рассвета и как первый весенний цветок, моя дорогая!

Графиня приблизилась ко мне и прошептала :

-Если я так прекрасна-почему вы ко мне не торопитесь,Грегори?Вы уже три недели в Корнхолле...

-Сестра, шептаться с гостем не вежливо!-Джаред пришел мне на помощь-Пора гостей разместить в комнатах и дать им возможность привести себя в порядок!

Я оказался в знакомой комнате, с большим камином ,с инкрустированным столом и книжным шкафом, что может отодвигаться открывая проход из спальни графини.

С помощью Майка я переоделся и умылся, а потом спустился в зал к столу.

Горели свечи в высоких канделябрах. Камин также был затоплен добавляя мощную порцию света и тепла в это темное ,высокое помещение.

Я сидел во главе стола.Джаред по правую руку,Доротея по левую.Гвен,как рыцарь занял место рядом с бароном. Ему это было непривычно и он видимо чувствовал себя скованно.

-Ваш библиотекарь к нам не присоединиться? Я прикажу подать ужин ему в комнату.

-Благодарю вас, графиня за заботу о моем человеке.

Доротея за ужином была немногословна, пытаясь таким образом выразить свое неудовольствием моим пренебрежением к ее особе. Но глаз с меня она не сводила.

Зато Джаред заливался соловьем. Соколиная и ястребиная охота, которой он отдался с пылкой страстью занимала его мысли и язык.

-Можно ли сравнивать собак и птиц? Птиц, которых природа сотворила столь красивыми, столь утонченными, столь куртуазными, столь прелестными; разве не очаровательно они выглядят? Не носят ли их с собой в палаты короли и герцоги, так они чисты и опрятны по при?роде? И возможно ли так поступать с собаками, грязными, всегда в экскрементах, к которым нельзя приблизиться, не заткнув нос? И потом птиц можно носить с собой повсюду , чего нельзя делать с собаками, пожирающими все вокруг, и задирающими ногу у каждого куста или угла, где они находятся. Разве не восхитительна смелость такого маленького существа, как сокол, когда он бьет журавля или дикого лебедя!

И не видим ли мы, как сокол атакует спереди и сзади поднявшуюся к облакам цаплю; в их борьбе мы теряем их из вида; потом ловчая птица, улучив момент, хватает цаплю за голову, и обе вихрем низвергаются вниз. Что может быть занятнее, чем охотиться на реке с гордым соко?лом или с двумя? Если в поле есть пруд со множеством уток, селезней, — мелкой дичи не нужно, — выпускают соколов. Они сразу же поднимаются так высоко, что теряешь их из вида. Тогда бьют в барабаны, чтобы вспугнуть болотных птиц, которые стая?ми поднимаются в воздух. На них молнией падают соколы и низ?вергают наземь, потом словно отскакивают, взмывая вновь, что?бы обрушиться на других; одни утки лежат на лугу, другие погру?зились в воду. Так за короткое время мы обретаем богатую добычу. Что мне сказать вам о ястребе? Есть ли прелестней охота, чем когда дамы, рыцари и девицы выезжают верхом, каждая с ястре?бом в руке? Эти птицы машут крыльями мелко и часто, хватают добычу, теряют ее, пускаются вслед, догоняют, когтят жаворонков и куропаток; и все кричат, следуя за ними. Нет увлекательнее охо?ты, чем охота с ястребом, так она хороша. Взгляните на этого яст?реба, преследующего жаворонка: жаворонок поднимается все выше и выше, в результате ястреб упускает добычу. Спускаю вто?рого: ястреб устремляется вперед, взмывает, бросается на птичку, и оба камнем падают наземь. А когда ястреб ловит жаворонка на лету и спускается с ним на руку хозяйки, разве это не очарова?тельно? Есть и много других птиц, о которых я не буду говорить, ограничившись соколом и ястребом. Мой вывод — удовольствие от соколиной охоты куда больше, чем от охоты с гончими: ведь истинное удовольствие на охоте — видеть, а не слышать. С птица?ми обзор всегда полный; на псовой охоте только лай, и лишь когда дичь добыта, ее приносят. А что видишь во время этой бешеной скачки? Ничего!

-Браво, барон! Настоящая ода соколиной охоте! Не пора ли мне учредить должность королевского сокольника и предложить ее вам?

-Когда забава превращается в обязанность,государь,она теряет привлекательность. Увы!

-Брат вскоре изведет всех птиц в округе, государь!

-Дороти,ты преувеличиваешь!

-Сколько у вас ловчих птиц, барон?

-Пять соколов и три ястреба. По весне надеюсь еще купить пару.

-Желаю вам удачной охоты, мой друг!

-Увы, теперь осенью моя забава невозможна!

-Зима близко, а потом и весна придет к нам. Вам есть чего ждать!

-А вам ,государь, есть чего ждать?-голос Доротеи был язвителен.

-А я хотел бы быть крестным отцом вашей девочки!

-О-о-о!Вы знаете даже пол ребенка? Как это возможно?!

-Немного магии, дорогая графиня, совсем немного...Так вы не ответили мне-есть ли у короля надежда стать крестным отцом?

-Это большая честь для нашей семьи,государь!-Джаред был в восторге.

-Я рада что вы станете отцом, государь...

-Крестным отцом, сестра!

-Да, вы правы, дорогой брат...

Я подал ей руку и мы отошли к окну.

-Вы и в правду сказали, что у меня будет дочь?

-У нее благородное лицо как у вас, графиня...

Доротея положила руку на свой круглый животик.

-Она уже шевелиться во мне...Так забавно это ощущать....

-Мой библиотекарь на самом деле женщина-магичка .Ее зовут Габриель и я попросил ее осмотреть тебя.

-Я сразу поняла что она не тот за кого ты ее выдал!Она-повитуха?Зачем меня ей осматривать?

-Проблема в том,Доротея,что женщина не может родить ребенка от дракона...Вернее может, но только отдав свою жизнь...

Женщина рядом со мной замерла.

Мы разговаривали с Габриель в мой комнате у пылающего камина. Утром похолодало и вчерашние лужи во дворе покрылись ледком. Зима приближалась.

-На вид она вполне здоровая женщина и ребенок в полном порядке. Может быть ты,Грегори,преувеличиваешь опасность?

-Моя мать и Нелл умерли в родах...

-Придется отправить ее в пещеру, может быть как Сью ей удастся разрешиться от бремени без вреда?

-Сью при этом превратилась в дракона...

-Хотелось бы хоть одним глазом посмотреть на дракона....

-Ты видишь меня каждый день.

-Грегори, я имела в виду настоящего дракона!

-Разве я ненастоящий?

-Ты сильный целитель ,Грегори, ты должен ей помочь при рождении ребенка.

-Но я ничего не знаю о том как происходит это исцеление. Я все делаю наобум, на авось! Мне это не нравиться! Да и прошлой зимой сестре мой дар мало чем смог помочь...Едем в Холлилох и возьмем с собой Доротею!

Глава 15

ВСТРЕЧА В ПУТИ

Джаред конечно не возражал против поездки сестры в мой замок в Хорллилох, но сама Доротея восприняла эту идею прохладно.

-Я в этом положении не могу ехать верхом!

-Мягкая повозка изготовлена в Корнхолле и она уже в Харперхолле. Там мягкие подушки и окна завешиваются плотным пологом.

-Я поеду в темной коробке?!

-В повозке сделаны окна на потолке.

-А стекло не упадет мне на голову, государь?

-Я буду рядом всю дорогу, малышка и укрою тебя от любых опасностей!

Доротея наконец-то согласилась ехать. Но с собой она потребовала взять трех камеристок и пять служанок. Она как истинная женщина собиралась два дня в дорогу набрав огромное количество сундуков. Их с трудом удалось разместить на пяти повозках.

Новая повозка графине понравилась. Ее камеристки ахали и закатывали глаза, разглядывая сиденья, набитые конским волосом и обтянутые бордовым бархатом. Стены также обиты войлоком и обтянуты бархатом. Повозка не была поставлена на колеса, кузов был подвешен на двух длинных и прочных жердях между запряженных попарно лошадок. Скорее это были огромные носилки с лошадьми вместо слуг-носильщиков.

Слуги-ездовые сидели верхом на крайних лошадях и управляли ими. Единственная проблема — эти носилки занимали всю дорогу и первый же встречный нам обоз или верховой должен будет съехать с дороги на обочину.

Распрощавшись с бароном Джаредом, мы выехали из замка. Доротея прослезилась.

-Государь, вы обещали быть рядом!

-Как только выедем из городка, дорогая графиня!

Когда мы выехали из Харперхолла сопровождаемые толпой любопытных горожан, графиня повторила свою просьбу.

Пришлось перебраться в ее повозку.

Кроме Доротеи, трех камеристок и меня здесь расположилась Габриель, по-прежнему в мужской одежде. Все кутались в теплые плащи. Под ноги графине положили глиняные грелки, залитые кипятком. Круглые оконца на потолке давали много света. Повозка мягко покачивалась.

Девушки-камеристки испуганно и с любопытством разглядывали меня украдкой. Но стоило мне посмотреть на них, как тут же потупляли взор.

-Смею предложить вашему величеству и вашей светлости одну новеллу, весьма поучительную и веселую!

Габриель завладела всеобщим вниманием.

Сегодня она была настоящей красавицей. Слегка румяные щеки, длинные черные ресницы, алые ,пухлые губы ,идеальные дуги бровей. Она была хорошенькой и раньше, то теперь она овладела новыми видами магии и поставила их себе на службу. Бледная ,пополневшая Доротея выглядела рядом с нею дурнушкой. Обе понимали это прекрасно, что не улучшало эмоциональную атмосферу внутри повозки.

— Государь, прелестнейшие дамы, на свете много недалеких мужчин и женщин, искренне уверенных, в том что лишь только девушка наденет черную рясу, то она более не женщина и не ощущает женских желаний, точно, став монахиней, она превратилась в камень. Когда эти люди вдруг услышат что-то противоположное этой их глупой уверенности-то они так смущаются словно свершен великий грех против природы, и они не думают не о себе, ни о том что их не смогут удовлетворить великие силы праздности и одиночества. Множество есть людей, уверенных, что лопата и топор ,каждодневный труд в поте лица лишают крестьян всяких похотливых мыслей и желаний, делая грубыми их ум и понятливость. Это вовсе не так, что я и желаю разъяснить вам, этой небольшой новеллой...

Габриель рассказывала одну из новелл Джона Уэллса, что я прихватил с собой. Но руки до них не дошли. Я только вчера вечером закончил чтение книги Бранхэрда-последнего дракона Конфландии.

Он писал ее сам. Причем два листа были посвящены подробным описаниям того как он изготовил пергамент содрав кожу с сотни девушек ,а тушь изготовил из желчи десяти стариков...

Эти два листа я пропустил.

Бранхэрд старый циник ,самовлюбленный эгоистичный, вовсе не был жестоким в своем понимании. Люди для него были лишь рабочим и домашним скотом, как для людей кони, свиньи и куры.