Клоп в малине

Клоп в малине

Человечеству сон золотой!

Пьер Жан Беранже

Лёгкая прогулка

Началась эта история с того, как хмурым декабрьским вечером, когда волны холодного Чёрного моря бились в скалы в нескольких сотнях метрах внизу, в клуб "Пропавших" влетела растрёпанная Катя. Казалось, что эта девчонка, рождённая в Свердловске и вытащенная буквально с того света, не умеет ходить, а исключительно бегает. Амала, спасшая Катю от верной гибели, наблюдая за своей питомицей, каждый раз поражалась, какая метаморфоза произошла с этой когда-то забитой девочкой в новом для неё мире.

— Девочки и мальчики, межвременные попугайчики! — закричала Катя с порога. — У нас новое дело. Интересное и безопасное!

Из всех "межвременных попугайчиков" в штабе интертаймеров сейчас присутствовала лишь одна Амала Каур. Эта смуглая девушка была одной из трёх основательниц организации, хоть и родилась позже всех остальных её членов. При этом она была отнюдь не самой молодой по биологическому возрасту, что объяснялось тем, что многие новенькие раньше жили в других исторических эпохах, за сотни лет до её рождения.

— Разве это возможно? — удивилась Амала, отрываясь от изучения очередных архивных документов. — Как вообще наше дело может быть интересным и безопасным одновременно?

— Может! Уже всё согласовано с СЗР-ом, — гордо доложила Катя.

СЗР расшифровывался как Совет Защиты Реальности. Как только то, что можно было считать путешествием во времени, было осуществлено и на практике, между научно-исследовательским институтом исследования дальнего космоса, вместо червоточины к далёким звёздам открывшем портал в прошлое родной планеты, и всевозможными комиссиями по планетарной безопасности началась самая настоящая конфронтация. Была даже попытка мирового совета раз и навсегда запретить проникновения в иные миры, но она потерпела неудачу. После продолжительных обсуждений всевозможных экспертов было достигнуто соглашение — исследователям разрешалось наблюдение, при этом запрещалось любое вмешательство, из соображений "как бы чего не вышло". Однако в строгих правилах была найдена лазейка — они не распространялись на пропавших без вести людей. Так и возникла организация "Пропавшие", состоявшая практически полностью из чужих в двадцать втором веке спасённых из предыдущих эпох.

— И где же такое уникальное время и место? — поинтересовалась Амала.

— 1918 год, Аляска, — ответила Катя. — Представляешь, мы можем, совершенно не скрываясь, высадиться там, и даже пообщаться с аборигенами в их времени. Согласись, такой шанс выпадает нечасто!

— С какого это перепугу нам подобная поблажка?

Амала крайне редко планировала миссии с возможностью взаимодействия людьми в их времени, ещё реже СЗР давало интертаймерам разрешение на подобные миссии. Обычно всё проходило по схеме, кем-то иронично названной "пикирование сокола". Спасаемый человек обычно даже не успевал понять, что случилось, как оказывался в будущем.

— Все люди в той деревне погибли от болезни, а последним оставшимся в живых был мальчишка, которого мы и можем спасти. Жаль, что не в нашем праве организовать Великую гонку милосердия, как это было в "Балто"...

— В каком Балте? — не поняла Амала.

— Балто! Так звали пса из одноимённого мультфильма моего детства. У меня была видеокассета с ним, ещё до того, как...

— Прости, я не смотрела, — призналась главная интертаймерка. — Как ни старайся, всего богатства культурного наследия прошлого не охватить. А из-за какой болезни вымерла целая деревня, от дифтерии?

— Нет, на этот раз виноват "испанский грипп". Эпидемия поразила северо-запад Аляски в зиму с 1918 на 1919 год и уничтожила примерно половину коренных жителей полуострова, не имевших иммунитета к этому вирусу. Всё было настолько серьёзно, что некоторые деревни полностью исчезли...

— Кому доверим миссию? Думаю, с ней вполне можно справиться в одиночку.

— Ленке, кому же ещё! Она жила всего на двадцать лет позже того времени, так что наша пионерка, в случае чего, не должна растеряться в той эпохе.

— А где она сейчас? Надеюсь, не улетела на Плутон, как в позапрошлом году?

Амала вспомнила, как ещё только осваивавшаяся в конце двадцать второго века гостья из прошлого умудрилась поднять переполох по всей Земле, в одиночку устроив героическую экспедицию, поправ все мыслимые и немыслимые правила безопасности. А после того, как путём долгих уговоров её удалось вернуть на Землю, ещё и упрекала человечество двадцать второго века в трусости. И доля истины в словах девочки была. Несмотря на невероятные достижения в области науки и техники, в том числе — в космосе, так ожидаемой поколением Лены космической экспансии человечества так и не случилось. Да, ещё в конце двадцать первого века были построены купола на Луне и на Марсе, и даже летающие города в атмосфере Венеры, но дальше этого человечество не продвинулось. Космическая экспансия затормозилась на уровне столетней давности, поскольку новых технологий, позволяющих вырваться за пределы Солнечной системы, не было.

— Нет, она здесь, в Крыму тусуется, — ответила Катя, — на фестивале популярной музыки конца двадцатого века.

Девочка из прошлого улыбнулась про себя, поскольку она сама заявилась в штаб "Пропавших" именно оттуда. Наверное, рождённая в восьмидесятых годах двадцатого века Катя Пучкова была единственным в мире человеком, который мог полностью прочувствовать звучащую на этом фестивале музыку — подавляющее большинство жителей двадцать второго века родились много позже, а немногочисленные интертаймеры, вытащенные из более ранних эпох, в принципе не могли слышать эту музыку в своём детстве.

— Я уже намекнула, какое приключение её ждёт, так что она скоро подойдёт.

И действительно, уже через несколько минут в клуб "Пропавших" вошла Лена Мальцева — худенькая девочка с россыпью веснушек на лице и короткими рыжими волосами. Ленинградская пионерка была одета в невообразимый по меркам родной для неё первой половины двадцатого века разноцветный обтягивающий костюм а-ля "дискотека восьмидесятых". Такая одежда выглядела странно и в конце двадцать второго века, где люди предпочитали обходиться практически полностью без неё, однако вполне объяснялась дресс-кодом проходившего неподалёку фестиваля.

— Аляска? Суровое местечко, — усмехнулась Ленка, когда подруги ввели её в курс дела. — Думаю, я смогу с ним подружиться.

Огромные вековые сосны, сугробы снега, чумы местных эскимосов, точнее, индейцев — так она представляла себя Аляску. Преимущественно эти представления Лена почерпнула из прочитанных ей в беззаботном ленинградском детстве рассказов Джека Лондона. И кто бы мог подумать, что всего через несколько месяцев ей придётся на своей шкуре испытывать муки голода и холода, которые и не снились большинству персонажей, волей и мужеством который она восхищалась, листая страницы книг.

Лена часто вспоминала своё детство в довоенном Ленинграде. Да, оно и вправду было безоблачным — настолько, насколько может быть безоблачно детство обычной девочки в первой половине двадцатого века. Зато за последние тринадцать месяцев жизни в её родном времени на долю этой рыжей девчонки выпало столько испытаний, что их хватило бы на несколько жизней людям, которым повезло родиться в ином времени и в ином месте. Шла война, самая страшная война, которая когда-либо случалась на Земле. И девочке Лене, пережившей самые беспросветные месяцы Блокады, предстояло погибнуть при эвакуации через Ладожское озеро от пули фашистского самолёта. Но в один из бесчисленного множества сценариев развития событий вмешались спасатели из будущего, и вот Лена, как сказала Катя, тоже стала "кошечкой Шрёдингера" — живой и мёртвой одновременно.

Снежная тропа

"Пустельга" — крошечный космический корабль для проникновения в другие миры, всегда поддерживала у себя на борту комфортную температуру, но в этом полёте снизила её по просьбе Лены. Девушка прихорашивалась, меряя меховые штаны, шубку, шапку и перчатки. Разумеется, весь мех был искусственным — в двадцать втором веке убийство животных ради одежды и еды стало немыслимым, а на обладательницу норковой шубы посмотрели бы как на сумасшедшую, решившую нарядиться в куртку из человеческой кожи. По всей Земле, за исключением пары антропологических музеев, невозможно было достать зимнюю одежду, которая бы хоть как-то смахивала на то, что носили на Аляске в первой половине двадцатого века. Но для технологий двадцать второго века это не было проблемой — на основе старых фотографий и музейных экспонатов из ленинградского музея антропологии и этнографии искусственным интеллектом были созданы трёхмерные модели, по которым наноассемблерами были собраны новые детали гардероба Лены.

Крошечный кораблик, войдя в земную атмосферу над Аляской, на всякий случай включил режим невидимости. Лена подумала, что подобные предосторожности были излишними — в этом времени нигде в принципе не существовало противовоздушной обороны, а увидеть их в сумраке полярной ночи в этом безлюдном крае могли разве что воющие на Луну волки.

Находясь в "Пустельге", Лена видела всё, что транслировали в её мозг чуткие датчики её кораблика, а они наблюдали лишь холод и смерть. Местное поселение не было похоже над русские деревни, хорошо знакомые Лене по её летним поездкам в пионерские лагеря, а состояло, за исключением одной бревенчатой избушки, из сделанных из веток и шкур жилищ индейцев куполообразной формы. Испанский грипп, свирепствующий в этом году на Аляске, выкосил всё население этой деревни, не обладавшее иммунитетом от него, и все обитатели вигвамов, судя по всему, уже отправились в страну вечной охоты. Девочке, пережившей Блокаду, не было страшно. Скорее, удивительно из-за того, что вокруг было слишком тихо. Когда над её родным огромным северным городом летала смерть, принявшая облик фашистских бомбардировщиков, в ответ ей огрызались зенитки, по развалинам домов сновали спасательные отряды, а по льду Ладожского озера тянулись вереницы автомобилей с едой. Город продолжал жить и сражаться несмотря ни на что. Да что там, она сама дежурила на чердаке своего дома, туша "зажигалки". Здесь же великое белое безмолвие не нарушало ничего, кроме теплившейся в единственном нормальном бревенчатом доме жизни.

Подросток, родители которого так и не вернулись, пропав без вести, лежал сейчас закутанный в несколько одеял, но всё равно умирал от холода. Лена поёжилась, причём не столько от мороза, сколько от пронзающих ей воспоминаний из страшного декабря сорок первого года, когда девочка находилась на волосок от смерти от холода и голода. Тогда ей повезло — отец её самого близкого друга приехал с фронта навестить своего сына, и его армейский паёк спас жизнь двум детям. В этот момент Лена почувствовала удивительную душевную близость со своим будущим питомцем, пусть пока что и не знала его лично. Но девочка верила, что голодный голодного разумеет, и она уже решила, что они сойдутся хотя бы благодаря общему опыту, немыслимому среди жителей благополучного двадцать второго века.

Собранная из множества нанитов камера по дымоходу проникла в избушку. Лена усмехнулась про себя, вспоминая американские сказки про местных Дедов Морозов — Санта-Клаусов, которые проникали в дом тем же способом, а в качестве тары для подарков почему-то использовали не мешок, а носки. Что же, ей есть, что подарить этому мальчику на Рождество. Мальчишка, возрастом немногим старше её, лежал под одеялами в полуобморочном состоянии, и, разумеется, не мог заметить такого необычного вторжения в свой дом. Просочившись сквозь одеяла, наниты проникли в тело мальчика и провели полную диагностику его организма. Как и ожидалось, в крови были обнаружены остатки вируса "испанского гриппа", но уже совсем слабые, побеждённые иммунной защитой. Медицинские наниты начали свою работу в организме мальчика, выметая из него остатки болезни и восполняя дефицит жизненных сил. Энергию они получали от реактора "Пустельги", направлявшей на избушку поток высокочастотного излучения, которое, помимо подпитки нанитов, согревало заледеневший дом. Теперь настало время выходить на сцену самой спасательнице, и Лена, недолго думаю, решила выбрать стратегию максимальной открытости, благо, её будущий питомец казался ей достаточно образованным для этого. Конечно, были опасения, что американский мальчишка примет её за какого-нибудь ангела, но Лена отмела их и смело переступила порог бревенчатой хижины.

— Ты мне снишься? — первое, что спросил мальчик, разглядывая подошедшую к нему рыжеволосую незнакомку в индейском одеянии.

— Нет, не снюсь. Я прилетела спасти тебя, — доверительно улыбнулась Лена. — Пойдём со мной, и ты будешь жить.

— Откуда ты прилетела? — спасаемый приходил в себя даже быстрее, чем ожидала Лена. — Ты одета, как индианка, но внешне ты похожа на ирландку.

— Я прилетала издалека, — ответила юная путешественница о времени, — но ты даже представить не можешь, откуда именно. Я прибыла из будущего.

— Будущее... — мальчишка, как будто уже почти совсем здоровый, помедлил несколько секунд, после чего заявил. — А я читал, что такое возможно!

— Где? — теперь пришёл черёд удивляться Лене.

— Герберт Уэллс, роман "Машина времени", — прозвучал довольный ответ.

— А я тоже читала этот роман! — подмигнула ленинградка смелому мальчишке. — Кстати, меня зовут Лена, а тебя?

— Дик, — представился её первый питомец, глаза которого буквально сияли любопытством. — А в каком году ты родилась... или родишься?

— Я появлюсь на свет девятого мая тысяча девятьсот тридцатого года, то есть уже через одиннадцать с половиной лет, — призналась девушка.

— Поразительно! Получается, машину времени изобретут уже при моей жизни? — обрадовался Дик. — Дай угадаю, это сделает Альберт Эйнштейн?

— Нет, — была вынуждена поумерить восторг своего питомца Лена, — на самом деле я прилетела из две тысячи сто девяносто третьего. В двенадцать лет я должна была погибнуть, но меня спасли люди из двадцать второго века. И вот теперь я спасаю тебя так же, как когда-то спасли меня.

Тем временем наниты в организме Дика полностью завершили процесс по его восстановлению — питомец Лены был абсолютно здоров и полон сил.

— Я тоже мог умереть? — мальчик моментально посерьёзнел.

— Да, в течение ближайших суток. Но теперь тебе не стоит волноваться, ведь ты уже полностью здоров.

— Отец всегда говорил, что у меня очень хороший иммунитет, — сложное для него слово Дик произнёс с таким умным видом, что Лена невольно хихикнула. — Но тогда из-за чего я мог умереть?

— Ты не понимаешь? — удивилась Лена. — Без меня ты бы тут замёрз насмерть!

— Чего же тогда мне сейчас тепло, если даже печка не топлена?

— Так это я сделала, — объяснила Лена. — Сейчас на твое тело направлен поток высокочастотного радиоизлучения. Слышал о таком?

— О радио я слышал, это факт. В городе есть радио, которое я даже слушал. Но чтобы радио ещё и согревало, о таком не знал...