Кадавр. (отрывок)

Сергей Афанасьев.

Кадавр.

Книга 1. Старый Замок.

Посвящается Татьяне Рушковой.

Пролог

Красновато-зеленое месиво, бурлящее в огромном чугунном котле, с алчной жадностью поглотило тонкую струйку белого порошка. В очаге ярко, с оглушительным треском вспыхнуло, и сполохи от огня волнами пробежали по древним каменным стенам глубокого подземелья старинного замка.

Представительный мужчина среднего возраста, солидный и властный, в перчатках, смокинге, белой рубашке и галстуке-бабочке, но без цилиндра, сидел в роскошном кресле, время от времени неторопливо прикладываясь к золотой чаше. Огоньки пламени зловеще плясали на его жестком лице. Огромные деревянные балки массивного свода нависали над ним, давя своими размерами. Окон в помещении не было.

Многочисленные полки, занимающие почти все стены, были заняты разнообразными баночками и стаканчиками. Стол, расположенный в самом центре этого небольшого помещения был полностью заставлен колбами и ретортами. Неподалеку на двух массивных табуретах располагался довольно ветхий гроб, явно уже побывавший в использовании — изъеденный червями, со следами гниения, осыпавшейся трухи, но на удивление без дырок. Обтягивающая когда-то материя теперь свисала по краям гнилыми лохмотьями.

У реторт и колб суетилось странное существо старческого возраста в классическом халате алхимика и в таком же классическом остроконечном колпаке.

— Сейчас, сейчас, — то и дело бормотало оно. — Сейчас, сейчас...

— Мастер, вы не торопитесь, — в конце концов спокойно процедил мужчина, не выдержав этого бормотанья и снова приложившись к чаще. — Уроните еще что-нибудь...

Но старик, которого назвали Мастером, не обратил на это замечание никакого внимания. Все также торопливо он достал из стеклянной банки отчаянно сопротивляющуюся летучую мышь, ловко прикрывая крышку левой рукой, чтобы остальные твари не разлетелись. Вытянув извивающегося зверька наружу и не обращая внимания на отчаянный писк и укусы, он плюхнул свою жертву на стол, крепко прижал ладонью и, выбрав свободной рукой подходящий нож, на удивление ловко и быстро сделал несколько надрезов. Потом взяв раненую тварь за перепончатое крыло, он поднял извивающегося зверька над котлом. Сдавил словно тряпку. Обильно закапала кровь и в котле тут же что-то утробно заурчало и зашипело.

Зверек какое-то время еще дергался в смертельных объятиях, брызгая остатками крови, но вскоре затих, и старик просто отбросил безжизненную тушку в угол.

Потом он из банки размером побольше достал огромную жабу. Она была старая и фактически уже не шевелилась. Также распластав ее на доске мастер, быстро работая скальпелем, вытащил из жабьей головы небольшой камень, тщательно ополоснул его в тазике с водой и старательно обтер полотенцем. Внимательно разглядел на свет. Оставшись довольный результатом, он бросил камень в ступу и, взяв с полки каменную толкушку, принялся тщательно измельчать его, оглашая комнату неприятным хрустом. Мужчина в смокинге, слегка поморщившись от возникшего неприятного шума, терпеливо ждал, стараясь не выказывать нетерпения, только вот левая бровь его слегка подрагивала от внутреннего напряжения.

Бережно отложив ступу в сторону и удостоверившись, что процесс измельчения прошел как надо, мастер резко и решительно высыпал полученный порошок в котел и тут же отстранился, согнувшись в три погибели — после всплеска такой продолжительной активности силы окончательно оставили его.

Яркая вспышка снова осветила это таинственное и мрачное помещение. Забурлила жидкость, изредка выплескиваясь через край. Комната наполнилась чавкающими звуками и странными запахами.

— Ваше величество, с ингредиентами покончено, — наконец пробормотал сгорбленный пуще прежнего старик. — Осталось только охладить.

Господин в кресле вдруг весь подобрался, порывисто наклонившись вперед. Замер.

— Мастер, Вы уверены, что все сделали правильно? — сухо спросил он, подчеркнуто делая ударение на слове "Вы".

— Сир, вы меня обижаете, — произнес старик с явной обидой.

— Прошу прощения, — еще более сухо процедил человек в кресле, откидываясь на спинку и придавая своему лицу скучающе-равнодушное выражение — Продолжайте.

Подцепив чугунные ручки массивными цепями и используя рычаги, старый алхимик убрал котел с огня, оставив его остывать в воздухе. Шаркая ногами, он подошел к полкам. Щурясь и тщательно вчитываясь в названия, он выбрал довольно пыльный стеклянный бутылёк темно-зеленого цвета. Подошел к котлу, выдернул из бутылька деревянную пробку. Могильная вонь быстро заполнила это небольшое помещение, но никто даже не поморщился. Старик высыпал себе на ладонь немного темно-фиолетового порошка. Замер в нерешительности, явно боясь последствий.

— Отступать уже поздно, Мастер, — процедил сквозь зубы человек в кресле, неприятно усмехаясь уголками тонких властных губ. — Бросайте. Ну?!

Рука старика дрогнула и порошок неуклюже высыпался в котел, частично осев на железном крае и немного просыпавшись на пол.

Месиво жадно забурлило, словно пытаясь растворить всё и всех.

— Процесс с поглощением тепла, — поспешно пробормотал алхимик, стараясь сгладить произошедшую неловкость. — Это остудит содержимое до приемлемой температуры.

Властный мужчина недовольно поморщился — видно технические подробности его мало интересовали — но промолчал, и мастер замер, неотрывно глядя на взбесившуюся жидкость.

Когда бурление немного успокоилось, старик простер ладони в сантиметрах от поверхности месива. Потом, удовлетворенный результатом, засучил правый рукав и, сильно побледнев, опустил в жидкость голый локоть. Подождал около минуты. Быстро выдернул руку. Торопливо и тщательно обтер ее полой длинного обтрепанного халата.

— Сир, все готово, — дрожащим голосом прошепелявил старый алхимик, поправляя правый рукав своего халата.

Человек в кресле зачем-то энергично потер виски.

— Приступайте к последней стадии, — холодно произнес он, скрывая волнение и сжимая руки.

Старик покорно кивнул. Используя все тот-же подъемный механизм, он с натугой передвинул котел к гробу и медленно вылил в него остывающее месиво. Человек в кресле, подавшись вперед, жадно наблюдал за этим действом.

Убрав котел в сторону, но оставив висеть его на цепи, старый мастер обернулся и выжидательно посмотрел на властного господина.

— А теперь оставьте меня одного, — глухо произнес тот, беря себя в руки, и снова небрежно откидываясь на спинку кресла.

Старик, вскинувшись, хотел было возразить — ему явно не терпелось поучаствовать в продолжении этого процесса. Но он промолчал и, почтительно поклонившись, удалился, скрипнув тяжелой кованной дверью.

А мужчина, резко поднявшись с кресла, подошел к гробу. Наклонился, вглядываясь в жидкость. А потом быстро вытащил из обшлага рукава небольшой брикетик и кинул его в общее месиво. Тот час жуткая масса зашипела, забурлила.

— Вот и пришло мое время, — бормотал он, производя над гробом странные пасы руками. — Настала пора решительных действий. Пора перевернуть этот мир. Изменить его. Священная реликвия Леонидия, которую учуял Голем, будет моею. Золотой пасьянс наконец-то сойдется.

Господин в смокинге пододвинул свободный табурет. Присел, все-также склонившись над странным варевом. Долго смотрел, принюхиваясь. Потом слегка ткнул пальцем, закрытым перчаткой, в самый центр, зачем-то слизнул прилипшую жидкость языком. Задумался, прикрыв глаза. Удовлетворенно кивнул. Достал что-то из нагрудного кармашка, мелкое, совершенно невидимое, кинул в месиво двумя пальцами. Внимательно понаблюдал, как меняется цвет быстро густеющей начинки гроба, нетерпеливо сжимая его ветхие стенки.

Наконец цвет застабилизировался. Бурление прекратилось. Жидкость принялась лениво сворачиваться в большие комки, словно скисшее молоко.

— Все, — тихо выдохнул мужчина, невольно осунувшись всем своим телом и став как будто гораздо меньше, — Механизм запущен. — Он снова поводил руками над быстро густеющей жидкостью. Застыл в ожидании. Потом вдруг нервно рассмеялся. — Я так долго ждал этого часа! — окончательно разволновавшись промолвил властный господин, носовым платком нервно вытирая пот со лба. — Никто так долго не ждал, как я! И вот теперь все мои невзгоды будут вознаграждены! Теперь они, хотят того или нет, уже не будут вольны в своих поступках, хоть и не знают еще об этом! — Он снова неприятно рассмеялся, потирая руки в перчатках. — Марионетки на нитях невидимой судьбы, которая с этого момента будет управлять всеми этими жалкими жизнями! — Властный мужчина выпрямился, нависнув над гробом. — А мне остается только ждать, — многозначительно добавил он и, вдруг устало развернувшись, вяло направился к выходу.

Часть 1. Незнакомка.

1) Монография о древних артефактах.

Теплым осенним вечером, придя с работы и даже не поужинав, Игорь Легостаев, историк по профессии, распахнул окна, чтобы разогнать застоявшийся воздух однокомнатной квартиры, и сразу же сел за письменный стол, торопливо достав из ящика чистые листы бумаги и стараясь как можно быстрее занести возникшие по дороге мысли.

Такая спешка объяснялась тем, что уже утром он должен был сдать монографию в редакцию одного серьезного исторического журнала. А ведь ему еще, кроме собственно написания, необходимо было потом вычитать рукопись, отредактировать и расставить ссылки на источники.

Шариковая ручка стремительно забегала в его руке, ломая и без того неровный почерк, но так и не успевая за еще более стремительными мыслями. Работал он по-старинке — на бумаге, несмотря на наличие компьютера. Так почему-то Игорю лучше думалось. К тому же можно было исписанные листки разложить на столе рядами, чтобы иметь возможность одним взглядом окинуть все главы разом. На компьютер он переносил только готовый материал.

Работа шла. Стопка чистых листов неуклонно уменьшалась. Игорь с головой погрузился в таинственный мир средневековья и из его комнаты мысленно исчезли современная мебель и телевизор с компьютером, а настольная лампа превратилась в изящный канделябр со свечками. Холод, исходящий от каменных стен, пронизывал тело, студя спину. Сквозняки беспокоили ноги. И скрип деревянных балок привычно сливался с воем волков за стенами замка... Но тут резкий порыв ветра стукнул форточкой и наваждение исчезло.

Игорь, недовольный тем, что его отвлекли от работы и перебили важную мысль, встал, подошел к окну. Там на свободе мрачные тучи энергично наползали друг на друга, проглатывая последние остатки голубого неба. Быстро темнело. Игорь плотно закрыл окно, торопливо вернулся к столу, включил настольную лампу. Сел, снова берясь за ручку.

"Рыцарь Властимир Решительный, — продолжил он свою мысль, — после первого крестового похода долго путешествовал по Европе и, вернувшись в родные края, по некоторым косвенным свидетельствам, привез с собой знаменитые Артефакты. А именно: христианскую чашу Грааля, кельтского Золотого Идола и славянский щит Вещего Олега".

В этот момент за окном неприятно сверкнула молния, остро резанув глаза и заставив зажмуриться. И тут же гулко ударил гром. Стекла в окнах задребезжали. Что-то недовольно заскрипело на кухне. Игорь давно уже привык к подобным звукам в пустой квартире. Каждую ночь из кухни слышалось то поскрипывания дверей шкафчиков, то деревянного пола. Обычное дело. Но сейчас ему стало как-то не по себе. Неуютно в родном доме. Что-то было не так.

Игорь поежился, отвлекаясь. Однако погодка, подумал он, бережно доставая из верхнего ящика с таким трудом добытые им раритеты и еще не зная, какую большую роль они сыграют во всех последующих странных событиях.

Первым был кусочек древней новгородской бересты, покрытый защитным лаком и хранимый в рамке, под стеклом. Береста содержала маленькое хозяйственное распоряжение: "Сновид, пошли-ка к дружине князя Властимира Решительного рабыню и обоз со снедью. Я за них взял 12 гривен и поручился".

Специалистам, благодаря предметам, найденным вместе с грамотой, удалось довольно точно установить дату — лето 1105 года. И эта дата также в свое время сыграет свою странную роль.

Второй раритет представлял собой оборванный листок древнего манускрипта. Предполагалось даже, что он был вырван из знаменитой, но утерянной Книги Судеб.

Правда сейчас Игорь держал копию — оригинал он отдал на экспертизу.

"

Год Желтого Дракона принес в наш мир мудреца с дитём вне времени. Тот мудрец, ради прекрасной дамы, возжелал совершить невозможное — найти источник желаний.

Злые силы, зачастую облачаясь в добрые одежды, всячески пытались помешать ему. Но он упорно шел к своей цели, преодолевая расставленные на его пути испытания.

Приводим полный перечень этих загадок, дабы был лучше понятен подвиг, совершенный им.

Первое испытание: Рабочий инструмент Али аль-Хусейна. Знание о нем поможет ему.

Второе испытание: Арабская шарада. Знание правил поможет ему.

Третье испытание: Цепочка в спирале тьмы. Знания о взаимосвязях последующего с предыдущем помогут ему.

Четвертое испытание: Верх и низ. Карта поможет ему.

Пятое испытание: О сущности золота. Перевернутые люди помогут ему.

Шестое испытание: Ключ к источнику желаний. Желтая дорожка укажет путь ему.

Седьмое и последнее испытание: Как остановить время? Дитя вне времени поможет ему.

"

Может, пристроить ее куда-нибудь? — подумал Игорь. — Например, написать отдельную главу про Книгу Судеб?

Эта идея захватила его. Он тут же взял чистый лист и принялся быстро набрасывать возможный план главы. Но вскоре, с сожалением, отложил ручку в сторону — слишком мало материала. Время ее еще не пришло.

Он задумчиво посмотрел на план, потом свернул листок и убрал его в дальний ящик — на будущее.

И в этот момент зазвонил телефон. Игорь взял трубку.

— Да, — автоматически промолвил он, продолжая размышлять о прочитанном. — Я вас слушаю.

Но в трубке было тихо. И даже ничего не потрескивало.

— Алло, говорите же, — снова повторил Игорь, бережно убирая раритеты в ящик.

Но трубка по-прежнему молчала.

— Вас не слышно, перезвоните позже, — пробормотал Игорь и раздраженно бросил трубку, недовольный тем, что, отвлекшись, он потерял какие-то очень интересные мысли.

Игорь снова вернулся к бумагам. Какое-то время он соображал на чем же он остановился и что хотел изложить дальше. Потом пододвинул к себе недописанный листок. Взял ручку.

"Итак, артефакт номер один: Чаша Грааля", — аккуратно вывел он, естественно не догадываясь, что и эта монография, как и раритеты, сыграет огромную роль во всех последующих невероятных событиях.

"Первоначально этот кубок не имел никакого отношения к Христу, — излагал он свои мысли на бумаге. — Впервые тема Грааля, или священной чаши, появилась в 1190 году в произведении французского поэта Кретьена де Труа "История Грааля", повествующая о временах короля Артура. А уже потом, гораздо позднее, согласно книге бургундского поэта Робера де Борона "Иосиф Аримафейский" (около 1200 года) Грааль — это чаша, из которой Иисус пил во время Тайной вечери и в которую Иосиф потом собрал его кровь после распятия."