Джулиус и Фелтон

Дело N1

Смертельный страх

Утро начиналось с традиционной прогулки, и наступивший день ничем не отличался от других. В первых числах августа воздух на заре пах свежескошенной травой, клевером и речной водой. Пансионат 'Старая мельница' не мог выбрать места более удачного и живописного, чем это, и я нисколько не жалел, что уступил уговорам бывших коллег и покинул душный город, дабы поправить пошатнувшееся душевное здоровье на лоне природы. Территория пансионата органично вписывалась в окружающий пасторальный пейзаж. Я бодро шагал по тропинке в сторону узкого горбатого мостика, сразу и прочно завладевшего моими мыслями. В сумке через плечо лежала главная драгоценность — компактный фотоаппарат со вспышкой. Внимание мое привлек куст с незнакомыми мне крупными желтыми цветами, я скинул сумку на траву и сделал несколько снимков, потом повернулся к мосту, желая запечатлеть его издали. Навел объектив и замер, заметив человека в темно-сером строгом костюме и низко надвинутой на глаза шляпе. Он стоял, перегнувшись через перила, на мостике и сосредоточено смотрел в воду, точно видел в ней что-то, недоступное другим. Я окрикнул незнакомца и помахал рукой, однако тот отстранился от перил и быстро покинул мостик.

Любопытство мое было задето. В силу профессии, что не отпускала меня и сейчас, я отлично помнил всех жильцов 'Старой мельницы', и высокого мужчины в сером костюме и шляпе среди них не было. А меж тем, в его сосредоточенном взгляде и непринужденной позе таилось нечто странное и завораживающее. Весь интерес к съемке пропал. Я сделал несколько небрежных снимков, однако без таинственного пришельца мост был всего лишь мостом, и скоро я собрался и тронулся в обратный путь.

Это незначительное происшествие слегка поколебало то сонное благодушие, в плену которого я пребывал последние дни.

— Мистер фотограф! — из пансионата навстречу мне вышла юная мисс Рид, едва не угодив прямо в мои объятия. — Уже с прогулки?

— Доброе утро, — я вежливо приложил пальцы к козырьку фуражки. — Ходил к мосту, пока не так жарко.

Юная особа преследовала меня со дня нашей встречи. Кто-то внушил ей мысль о ее безграничной красоте, и девушка искренне недоумевала, отчего я так упорно не желаю делать ее портрет. Я лихорадочно принялся перебирать в уме поводы избежать беседы.

— Ах, Филипп, вы абсолютно не умеете выбирать объект для фотографирования, — кокетливо пожурила меня девушка. — Вот я бы с удовольствием стала вашей моделью.

Бонни Рид была из тех современных девушек, что, добившись равенств с мужчинами, частенько путали свободу с ветреностью, а равноправие со вседозволенностью. К счастью на этот раз меня спасло появление тетушки настойчивой мисс Рид, молодой печальной женщины, на вид едва ли много старше своей непутевой племянницы. Я спешно попрощался с дамами и отправился в общую гостиную.

После плотного завтрака мужчины курили и обсуждали новости, которые с опозданием докатывались до нашей глубинки, пока старый полковник, имени которого я, к стыду своему, еще не запомнил, да и он сам, похоже, его частенько забывал, обмолвился о пугающем случае, приключившемся в соседней деревне пару дней назад.

— Трагическое происшествие, господа, — попыхивая трубкой, вещал полковник. — Ужасное несчастье. Мне говорили, что вдова пекаря скончалась при весьма загадочных обстоятельствах. Можете себе представить, поговаривают, что женщина умерла от страха.

— То есть как это, от страха? — спросил кто-то.

— В самой прямом смысле, молодой человек. Нашли бедняжку у реки, на лице — печать невыразимого ужаса, — мужчина, очевидно, был склонен к театральным эффектам. Он помолчал немного и добавил. — Соседи слышали жуткие вопли и собачий вой. Ужасное несчастье, да...

Мистер Картер, адвокат, гостивший в 'Старой мельнице' со дня моего заселения, скептически усмехнулся:

— Чушь и ерунда. Невозможно умереть от страха, разве что только она не увидела привидение.

Мужчины согласно загомонили. Я с возрастающим интересом прислушался к разговору:

— Простите, а где именно обнаружили тело?

— Аккурат возле мельницы, — охотно отозвался бравый рассказчик. — После полуночи, еще теплая была.

— Боже мой, кто?

— Так покойница же.

Беседа несколько сбилась с темы, как вдруг один из постояльцев, пожилой букинист из Лондона, задумчиво протянул:

— А вы знаете, джентльмены, я вспомнил одну историю, — и, ободряемый интересом слушателей, продолжил. — У меня в деревне есть знакомые. Они как-то рассказали, что на мельнице обитает призрак — Призрак Мельника, так его называют. Бедняга упал в реку в пьяном угаре и утонул. С тех пор увидеть его ночью — дурной знак.

Адвокат не сдавался:

— Деревенские байки. Я таких с десяток сочиню. Господа, с меня довольно. Такие истории хороши зимой у камина, но никак не после завтрака.

Удачно вставленная шутка разрядила обстановку, и разговор скоро сошел на нет.

Я бы тоже о нем забыл, если бы байка о Мельнике снова не всплыла при обстоятельствах весьма необычных для тихого провинциального пансионата.

Срок моего пребывания наедине с природой подходил к концу. Уезжать мне не хотелось не столько из-за местных красот и свежего воздуха, сколько из-за неопределенности собственного положения. Бессрочный отпуск грозил затянуться, обернувшись увольнением, и мысли о вынужденном бездействии тяготили меня.

Однажды за завтраком ко мне подсел незнакомый мужчина и, сложив руки на груди, без предисловий произнес:

— Призрак Мельника здесь точно не при чем.

Я вздрогнул и едва не подавился кофе.

— Люди склонны верить в потустороннее и даже такую нелепую и обыденную смерть окутали ореолом тайны, — продолжил он, точно не замечая моего смятения. — Вы согласны со мной?

Я, не задумываясь, покивал, осторожно присматриваясь. В памяти, еще не пробудившейся ото сна, зашевелилось что-то забытое, но не до конца. Поставив на стол чашку с кофе, я внимательно взглянул на незнакомца, и, наконец, вспомнил, где видел это строгое лицо с пронзительными цепкими глазами.

— Мы, кажется, не знакомы? — он степенно кивнул. — Вы новый постоялец?

Мужчина молчал и загадочно улыбался самым уголком губ, отчего улыбка показалась мне насмешливой и даже в некоторой степени коварной.

— Приятного аппетита, — пожелал он, не меняя выражения лица, поднялся из-за стола, нацепил шляпу и низко надвинул ее на глаза. Я не мог отпустить его, ничего не выяснив. Откуда ему вообще стало известно о призраке Мельника? Разве он был в то утро в гостиной? В голове у меня щелкнуло:

— Подождите! — я бросился за ним вдогонку. — Стойте же, я видел вас раньше!

Следом за незнакомцем в шляпе я выбежал на веранду, но опоздал. Он в очередной раз пропал без следа.

Сама по себе эта неожиданная встреча ничего не значила, однако именно после нее события приняли печальный оборот.

Полночи я не мог заснуть — в памяти постоянно всплывал таинственный незнакомец. Черточку за черточкой я воскрешал его образ, пока не увидел во всей красе. Никогда прежде ни один человек не оказывал на меня такого сильного впечатления, я словно был околдован и не мог заставить себя не думать о нем.

Утро для меня наступило раньше обычного и причиной тому послужили громкие взволнованные голоса в коридоре, среди которых доминировал чей-то уверенный голос, отдающий распоряжения. Похоже, я остался единственным человеком в 'Старой мельнице', кто не понимал, в чем дело. В халате и мягких тапочках я вышел из комнаты и увидел, как человек в форме констебля огораживал желтой лентой противоположный конец длинного коридора. Я нахмурился, двинувшись к нему, но тут вдруг налетел на кого-то, едва не сбив с ног.

— Простите, мэм, что происходит? — обратился я к одной из любопытствующих соседей.

Миссис Клэр окинула меня удивленным взглядом — пожилая сплетница, еще более неприятная и сморщенная без толстого слоя косметики и в домашнем платье, искренне недоумевала, как я мог проспать такое событие. Если бы она знала, о чем я размышлял вместо сна!..

— Умерла Бонни Рид! Ночью, — миссис Клэр закатила глаза и прижала сухую, похожую на птичью лапку, руку к впалой груди. — Полиция полагает, что это убийство.

В голове не укладывалось. Мисс Рид? Умерла? Та самая девчонка, которая просила сделать ее портрет? Как это возможно?

Констебль быстро разогнал зевак, и мне удалось ненадолго приблизиться к заграждению.

— Вам нельзя здесь находиться, — сухо одернул меня страж порядка.

— Я журналист.

Но констебль, критически оглядев мой халат и торчащую из-под него полосатую пижаму, остался непреклонен, и я вернулся к себе, пытаясь осознать, что глуповатая, но милая и жизнерадостная Бонни Рид, еще вчера допекающая меня своими капризами, вдруг... умерла. Ни с того, ни с сего, просто была, и нет ее больше.

Я просидел на кровати никак не меньше получаса, как в дверь осторожно постучали и голос горничной сообщил, что меня ждут в спальне умершей. Я был безмерно удивлен. Неужели мне дадут написать о трагедии уникальную статью с места событий? Или... предъявят обвинение в убийстве?

Подходя к желтому ограждению, я трепетал и ликовал одновременно, но в то же время внутренний голос, что некоторые люди зовут совестью, шептал мне, с каких пор я успел стать таким циником, что уже через полчаса после смерти знакомой мне девушки сочиняю о ней статейку?

— Филипп Фелтон?

Я тихо прикрыл за собой дверь, кивнул и с возрастающим волнением пожал протянутую жилистую крепкую руку. Передо мной стоял угрюмый коренастый мужчина в потертом твидовом костюме, и если меня попросили бы описать его, то едва ли я смог бы вспомнить что-то кроме его шикарных густых усов.

— Я инспектор Гаррисон, — представился он. — Мне следует предупредить вас, что детали дела не должны покинуть пределы этой комнаты и тем более попасть в прессу.

Странное предупреждение. Разве его не известили, что я журналист? Впрочем, я торопливо заверил его в своем содействии и сразу же завалил вопросами, не в силах совладать с собой:

— Ее действительно убили? Но кто? Как?

Инспектор недовольно нахмурился и кивнул в сторону окна:

— Мой... коллега вам все объяснит.

Я повернулся ко второму действующему лицу этой странной постановки и едва не подпрыгнул от неожиданности — в ореоле из слепящих лучей восходящего солнца рядом с кроватью стоял высокий человек в сером костюме. На сей раз без шляпы.

— Это я просил инспектора позвать вас, — он шагнул мне навстречу и сразу же приобрел более ясные и приземленные очертания. — Я плохо разбираюсь в людях и, раз уж мы почти знакомы, ваше участие может оказаться полезным.

Я был не просто удивлен, я был ошарашен. Однако здравый смысл позволил мне взять себя в руки и хладнокровно спросить, ибо я не был настроен столь же оптимистично:

— Кто вы, позвольте узнать?

Мужчина немного растеряно переглянулся с инспектором Гаррисоном. На губах его играла легкая улыбка:

— Я? Волонтер.

Ответ еще больше меня запутал:

— Как вас зовут?

— Джулиус.

— Это имя или фамилия?

— Это профессиональный интерес или праздное любопытство?

— Попытка познакомиться.

Мистер Джулиус, кем бы он ни был, задумчиво поджал губы и после непродолжительного молчания изрек:

— И то и другое.

Я предположил, что это был ответ на мой вопрос, хотя ясности он не внес. Я по-прежнему не понимал, зачем я здесь, и странное поведение мистера Джулиуса только добавило мне головной боли. Не пытается ли он выставить меня идиотом?

— Простите, но причем здесь я?

— Уважаемый...

— Фелтон. Филипп Фелтон.

— ФФ? Чудесное имя, — Джулиус очевидно сбился с мысли и снова на некоторое время замолчал. — Взгляните на тело.

Он резко откинул простыню, и нашим взорам открылась неприглядная картина внезапной смерти. Бледное до синевы лицо девушки было до неузнаваемости искажено гримасой ужаса. Судя по положению тела, смерть застигла бедняжку врасплох — мисс Рид вскинула руку, точно пытаясь отгородиться от чего-то, что нам неведомо. Для меня это была полная неожиданность, ведь меня никто не спросил, хочу ли я увидеть покойную? Я боялся мертвецов, и сейчас мне сделалось жутко не по себе.

— Причина смерти — остановка сердца, — пояснил инспектор Гаррисон. — Она умерла мгновенно.

Я не сводил глаз со сведенных судорогой пальцев девушки, про себя проклиная Джулиуса.

— Вы журналист, Фелтон, — напомнил он о себе. — Вы наверняка помните всех постояльцев, их повадки и привычки. Чтобы избежать паники, мы сначала поговорим с вами.

Наконец, он соизволил объяснить, зачем меня пригласили. Если это поможет делу, то я с удовольствием помогу, но прежде все-таки выясню одну вещь:

— Так вы полицейский?

Инспектор насмешливо хмыкнул в густые усы, Джулиус сделал вид, что не услышал моего вопроса.

— Для начала давайте прогуляемся, и вы расскажете мне, какой была мисс Бонни Рид.

Мы покинули пансионат сразу после того, как я торопливо переоделся.

Пение птиц и ласковые лучи августовского солнца уже не могли вернуть мне былого расположение духа. Сельская идиллия дала трещину, обнажив суровую, беспощадную к чужим страданиям реальность. Рядом размашисто шагал мистер Джулиус, человек-загадка.

— Я не из полиции, — внезапно заявил он, и я почти не удивился неожиданной смене темы. Видимо, для него не существовало начала и окончания беседы, только ее фрагменты, расставленные им в произвольном, понятном лишь для него, порядке.

— Так кто же вы?

— Энтузиаст. Доброволец, — я терпеливо переждал паузу, точно пластинку в граммофоне заело. — Вы были близко знакомы с погибшей?

— Погибшей? Она была убита?

— Да или нет?

— Нет, — и пояснил. — Мы познакомились в пансионате, изредка беседовали ни о чем. Понимаете ли...

— Разные интересы.

— Именно, — мне стало легче от того, что он меня понимал.

За неторопливым разговором, мало походящим на допрос, в моем, конечно, понимании этого слова, мы дошли до горбатого мостика. Я рассказал, что видел Бонни в последний раз, возвращаясь с утренней прогулки.

— Да, я тоже заметил вас с моста. Отличный фотоаппарат.

— Бонни умерла от страха? — мне вспомнился вчерашний разговор в гостиной. — Это вообще возможно?

— Вы не представляете себе, мой дорогой Филипп, сколько в мире возможных вещей.

Я действительно не догадывался, сколько, и меня терзало чувство, что Джулиусу, на самом-то деле, известно гораздо больше, чем он говорит. Что он за человек такой?

Вместо дальнейших, бессмысленных, стоит полагать, расспросов с моей стороны, я обстоятельно поведал обо всех жильцах 'Старой мельницы', благо обладал неплохой памятью и вниманием к деталям. Но мне показалось, что Джулиус меня не слушает.

— Простите, это все важно, о чем я говорю?

Он рассеянно поправил шляпу и улыбнулся знакомой мне улыбкой — самым уголком рта.

— Прошлым днем вы обсуждали подозрительную смерть женщины из деревни.

Я был поражен его осведомленностью: