Я здесь

ЭТО ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ КНИГИ.

ЭТА ВЕРСИЯ БУДЕТ ЗДЕСЬ КАК ЕСТЬ В ОТКРЫТОМ ДОСТУПЕ.

БУМАЖНАЯ КНИГА (И С КАРТИНКАМИ!) ОБРЕТАЕТСЯ ЗДЕСЬ: http://book.mimolet.com/product/13-901575/

"ПРОСТРАНСТВО МЕЖДУ ПОЛЮСАМИ И ВОКРУГ"

(Материалы для семинара по трансгендерности на Фестивале Квир-культуры 22 сентября 2012 года, СПб.)

лежит здесь же рядом по адресу http://samlib.ru/g/garrido_a/seminar.shtml

Электронная полная версия книги в форматах fb2, ePub, mobi и doc обретается у автора на los_garrido@mail.ru по запросу бесплатно или можно отправить в качестве поддержки автору сколько-нибудь денег на карту СБ 4276838212136537 — буду благодарен, но для получения текста это не обязательно.

Аше Гарридо

Я ЗДЕСЬ

О ЧЕМ И ПОЧЕМУ ЭТА КНИГА

Здравствуй, читатель.

Это что-то вроде предисловия, которое я записываю, уже почти закончив работу над основным текстом. И я хочу здесь рассказать немного о том, что ждет тебя на следующих страницах.

Я говорю о себе, в основном о себе. Рассказываю истории о себе, задаю вопросы о себе, делюсь своими мнениями и взглядами. Я не считаю, что я во всем прав. Я не хочу доказать что-то несомненное. Но это мое мнение, и оно таково. И я хочу поделиться им, а также самым драгоценным и уникальным, что есть у каждого из нас: личным опытом. Он драгоценен, потому что за него мы платим своей жизнью, сразу или в рассрочку. Он уникален, потому что у каждого — свой, и два человека, участвовавшие в одном событии, видели и проживали разное.

Так что я говорю о себе, а значит, в этой книжке речь пойдет о трансгендерном человеке, который с виду как женщина, а чувствует и осознает себя мужчиной. Я расскажу о себе так честно и открыто, как только могу. И это, между прочим, не означает никаких интимных откровений или рассказов о сексуальном опыте. Это важная часть жизни, но я склонен обсуждать ее только с близкими людьми, в крайнем случае — с врачом и психотерапевтом. А вот обо всем остальном, о моих мыслях и мыслях других людей, высказанных мне и обо мне, о моих сомнениях и поисках, о вопросах и ответах, о трудностях и радостях и о том, каково это — быть 'не таким', как с этим живется и все такое — я свободно и открыто расскажу на следующих страницах. Не ищите здесь последовательного изложения событий, сквозного сюжета, а также советов и готовых рецептов. Много вопросов и катастрофически мало ответов, да и те годятся для меня и не факт, что подойдут вам. Фрагменты моей жизни, выдернутые наугад и перемешанные как попало.

Я писал эту книгу два года, я жил рядом с ней. Изменялся, изменялись ситуации, изменялись мои взгляды, изменялось отношение к разным сторонам жизни. Поэтому мысли, высказанные в первых главах, могут сильно отличаться от того, к чему я пришел в процессе проживания этих двух лет. Я решил оставить все как есть, так что читатель встретится здесь не с готовыми рецептами, а с самим творческим процессом, с тем, как человек живет и как он размышляет о своей жизни, о происходящем с ним прямо сейчас. Я думаю, это может быть ценным — стать свидетелем такой эволюции.

Я включил в эту книгу высказывания других людей, трансгендерных и нет. Я благодарен им за то, что они решились поделиться своими мнениями и опытом — драгоценным. Этих свидетельств оказалось так много, что в какой-то момент я увидел, что это уже не моя книга, а наша. Я не ожидал, что получу столько откликов, услышу столько историй в ответ на мою. В какой-то момент мне показалось, что мой голос теряется в этом множестве голосов. И все же я хочу, чтобы они все здесь звучали. Я переполнен глубочайшей благодарностью к моим соавторам. Вы найдете их свидетельства во вставках и врезках. Каждое из них подписано в соответствии с пожеланием его автора.

Также я предлагаю вашему вниманию доклад, который я подготовил для семинара в Санкт-Петербурге в 2012 году. В нем я систематизировал информацию о трансгендерности, которую мне удалось собрать из открытых источников в интернете. Я показывал текст этого доклада психиатрам и психологам. Они говорят, я хорошо справился с систематизацией. Так что, возможно, этот текст в приложении будет полезен для лучшего понимания того, о чем я рассказываю в основной части. В докладе есть словарик — все непонятные слова про трансгендерность я собрал в нем.

Почему я решился рассказать вам все это? Потому что я думаю, что наши представления о человечестве и человеке далеко не полны, и сейчас происходит процесс открытия и признания новых сторон человеческой сущности. На практике, в повседневной жизни это выглядит так: все больше людей, которые раньше считались 'ненормальными' с точки зрения сексуальности и гендера, рискуют заявить о том, что они такие же люди и что с ними все в порядке, извините. А значит, все больше людей встречаются с тем, что их родные, знакомые, соседи и возлюбленные оказываются 'не такими': не такими, как о них раньше думали, не такими, как большинство, не такими, как предписывает норма. И при этом они остаются родными, близкими, знакомыми, коллегами, друзьями. Как это пережить, как с достоинством и взаимной поддержкой пройти через это трудное для всех место? Как понимать этих 'не таких', как к ним относиться?

Мне кажется, всем будет легче, если мы начнем рассказывать друг другу о том, что думаем и чувствуем, какие трудности испытываем в этих встречах. Мы сможем лучше понимать друг друга и, возможно, меньше бояться друг друга. Во всяком случае, попробовать стоит.

Ну, вот и все, кажется, что нужно было сказать в предисловии.

Предоставляю слово себе. Нам.

Я ЗДЕСЬ

В детстве я смотрел кино про революционеров.

И там была сцена, где революционеры ночью приходят на берег, чтобы встретить лодку, которая доставит тираж подпольной газеты. У одного из них большой фонарь, как у железнодорожников, и он зажигает в нем огонь и начинает подавать сигналы, то прикрывая его полой куртки, то открывая. А другой голос в темноте словами говорит то же самое: я здесь... я здесь...

Эти сигналы светом в темноте, сам не знаю почему, много лет уже хранятся в моей душе. Когда я чувствую себя увлекаемым течением жизни во тьму и неизвестность, я хочу увидеть такой сигнал — чтобы кто-то мигал фонарем: я здесь. Есть другой берег, на котором живые люди, товарищи, друзья. И я тоже хочу иметь такой фонарь и мигать им: я здесь, я здесь. На этом берегу есть жизнь. До этого берега можно доплыть.

Я знаю один способ зажечь такой фонарь. То есть, конечно, на самом деле их много. Но я умею только один.

Я расскажу о себе.

Когда я начал эту речь?

Может быть, когда красивая девочка сказала мне покровительственным тоном: 'Видишь ли, для того, чтобы любить женщину, не обязательно быть мужчиной'. И я остановился — весь, мыслями, чувствами, всем существом, — наткнувшись на эти слова. Внезапно я обнаружил, что она не понимает меня, совсем. Кого она видела перед собой? Женщину из СССР, для которой и секса— то нет, не говоря уже о любви между двумя женщинами? Не могу с точностью утверждать, но для меня было похоже, что именно так обстоят дела. Вот только это было совсем не про меня. Я знал о возможности любви к человеку своего пола. Но для меня стремление к девушке было абсолютно гетеросексуальным. Я не был женщиной. И вопрос был не в том, кого я люблю. Вопрос — для меня — был в том, кто я есть. Это была не последняя женщина,не заметившая меня.

Первая — да. Но не последняя.

*Ленэль:

Многие люди путают сексуальную ориентацию и гендерную идентичность. Это вне их обыденного опыта, вот им и не надо голову ломать. Ну, как не надо знать разницу между инкассо и аккредитивом, к примеру, если не работаешь в банке или не занимаешься внешней торговлей.

*Эйтн:

О квирности всех мастей, о терминах и классификациях я узнал значительно позже, чем почувствовал, что меняюсь сам. С начала изменений и до того, как мне попалась хоть какая-то информация, прошло года тричетыре мучений.

*Дин:

Когда-то довольно давно мир, в котором я живу, утверждал, что люди делятся на два пола, — и я это принимал. И делил людей на два пола по тем признакам, которые считались общепринятыми и которым сами люди соответствовали по внешности и речи. Потом мир принес новые факты и новое утверждение: кроме биологического пола есть еще гендер, и возможны несколько вариантов — и я принимаю это. И обращаюсь к людям в том роде, в котором они сами о себе говорят.

Просто потому, что так есть. То, что человек говорит и делает, важнее того, как он выглядит.

ТЕЛЕФОННАЯ БУДКА

Тогда я обнаружил, что мне надо что-то очень важное про себя объяснять, чтобы быть понятым. Для меня это много значит. Когда меня не понимают, когда принимают за кого-то другого, я чувствую себя странно. Эй, вы с кем сейчас разговариваете?

Поэтому раз за разом мне приходится объяснять, что я не это, и не это, и не то. И тогда я сам начинаю терять себя: кто же я, если я не это, не это, не это?

Однажды в большом паломничестве я разговаривал со священником.

Нет, вы представьте себе, я еще и католик. Все не как у людей, ну прямо в точности как мама говорила: у всех дети как дети, а ты...

А я...

А что я? Я вот он весь, откровенный, в меру отважный, в меру робкий. Врать не люблю, но не всегда решаюсь сказать правду и потому молчу. Но в том паломничестве мне было важно быть услышанным, быть понятым. Я хотел быть там весь, а не только своими вежливыми и приемлемыми для общества частями. Поэтому я говорил.

— А когда ты моешься в душе, ты испытываешь отвращение к своему телу?

— Нет...

Это тело — оно совсем не про меня, как костюм зайчика с затянувшегося утренника. Мне трудно выглядывать из него и сообщать о себе миру и людям. Но отвращение — это слишком сильно сказано, и потом, отче, ведь мне его дал Бог?

— А ты можешь выйти на пляж топлесс?

— А... эмм... Нет.

Но я ведь понимаю, отче, что это... Что я выгляжу вот так. Не так, как надо. Это не будет то, как я хотел бы выглядеть на пляже. Это будет совсем про другое, про кого-то другого, не про меня. Меня еще больше не будет видно!

— А вот если бы ты действительно была транссексуалом, ты бы чувствовала отвращение к своему телу и не стеснялась бы выйти на пляж топлесс.

Год спустя мы встретились снова, на той же трассе Лида — Будслав.

Между встречами я успел позвонить на телефон доверия, я об этом отдельно расскажу.

Так вот, мы встретились снова, на том же асфальте, мы шли в том же направлении, и я сказал, что мне было очень тяжело пережить этот год.

— Я не думал, что это у тебя серьезно,— ответил он.— Я думал, ты начиталась. Сейчас много про это пишут.

Асфальт расточился под моими ногами, я повис в пустоте.

Я еле дожил до утра однажды, где-то через неделю после того, как вернулся из первого паломничества. Я вышел в темноте на перекресток — тогда не было мобильных телефонов, по крайней мере, ни у кого из моих друзей их еще не было. Не было и у меня. И домашнего телефона там, где я жил тогда, тоже не было. Но на перекрестке, на пересечении двух маленьких улочек, укрытых старыми липами, стояла телефонная будка. Это был старый район, рядом с пустырями и заросшим оврагом. Там было небезопасно гулять по ночам. Но мне было опасней дома, в одиночестве. Я не был уверен, что дотерплю до утра. Нет, я не планировал самоубийства — пока еще не планировал. Но боль была так сильна, настоящая боль в груди, посередине, такая горячая и острая, так сильна, что я не мог уже ее выносить. Я был почти готов избавиться от нее любым способом. Мне казалось, что я и так уже умираю. Просто от боли. Тогда я нашел бумажку с записанным на всякий случай номером телефона доверия и вышел на перекресток, к телефонной будке. Не самое подходящее место для разговора с психологом, конечно. Однако другого места не было. Глубоко за полночь в моем городе мне больше негде было искать... Здесь я останавливаюсь и спрашиваю себя: чего я искал? Утешения? Поддержки? Или мне просто надо было пожаловаться на боль? Быть услышанным? Быть замеченным? Получить подтверждение того, что я есть?

Мне ответила женщина. Я не знаю, как ее зовут, не знаю, сколько ей было лет, как она выглядит, кто она и как оказалась на том конце провода.

Я сказал ей, что не могу говорить о себе в женском роде. Не могу думать о себе как о женщине. Что я старался. Что я вот недавно вернулся из паломничества, что сейчас я одет в юбку и блузку, и это — да, красиво, я понимаю, что это красиво, у меня красивая женская фигура, и если смотреть снаружи, эта одежда мне идет. Но это не про меня. Это не я.

Я сказал, что мне очень трудно, я не могу выносить это и не знаю, что мне делать. Я не хочу становиться нормальной женщиной, но я не знаю, как мне быть, и мне так больно...

Я говорил, и тут связь оборвалась, но только с моей стороны.

И она стала звать:

— Девушка, девушка! Алло! Девушка, я вас не слышу!

В ее голосе было настоящее беспокойство. Но мне показалось, что она не слышала меня гораздо раньше, чем заметила это. Я положил трубку и пошел домой — через перекресток под липами, в длинной юбке в складку и белой блузке, темной ночью, один.

Я не помню, что я делал потом. Просто сел и сидел. Потом уснул.

А он мне: я думал, ты просто начиталась.

*Настя Маджере:

Когда моему мужу было десять или одиннадцать лет, он прочитал в газете, что бывают операции по смене пола. Сперва он удивился и обрадовался, узнав, что не один такой во всем мире, что есть шанс все исправить... а потом дочитал до того места в статье, где говорилось, что операции делают с двадцати пяти лет... я очень часто думаю про то, что в возрасте, когда я играла в игрушки, мой любимый мужчина вешался в туалете. И еще про то, что у него могло бы получиться... И я чувствую себя совершенно бессильной, когда думаю о пропастях, оказывающихся между трансгендерными людьми и ими же самими, из-за наших законов и правил, нашего безразличия.

'Промучайся еще чуть-чуть: всего лишь еще столько же и еще немного, тогда и...' 'Будет тебе паспорт, только отрежь сначала все лишнее,— а то мужик родит, а нам как оформлять это? да и зачем плодиться вам, таким?..' 'Любишь мужчин — какая тебе смена пола?! Еще не хватало пидоров плодить!'

(Сорри за грубость — цитата из одного психиатра.)

*Саша Князев:

Я — католик и FtM пост-оп. Для церкви я невидим.

Если в обществе я могу быть открытым и, в основном, стремлюсь к этому, то со священниками — нет. В подавляющем большинстве они даже не понимают, о чем идет речь, и опираются на гомосексуальность как на причину транссексуальности.

Когда-то давно я решил, что исповедание веры и ТС — это явный конфликт и надо выбрать. Сначала я выбрал религиозность, а потом — транссексуальность. Но на самом деле — это не выбор, раз существует в одном человеке. Не так давно мне удалось совместить оба эти факта, но еще не до конца. Знаю, что есть церковные законы о трансах нон-оп, про пост-опов — ничего, кроме общих слов, что корректировать пол — грех и не от Бога. Опять же — есть обращение папы на эту тему. Примерно с такими же формулировками. Хотелось бы со временем обсудить этот вопрос в разных церквях, католических и протестантских. Но думаю, что вопрос не разработан.