Чужая душа. Переработка

Как сказал мне этот белый вивисектор, мне будет введен последний геном, который может усвоить мой организм. Я должен буду сознательно поглотить эту способность, и воздерживаться от поглощения в будущем, если не хочу помереть жутко мучительным способом.

Операция началась. Кабуто, ранее ассистирующий Орочимару, отсутствовал, но его место занял очень странный... парень, судя по отсутствию груди. Новый ассистент выделялся почти монолитной в моем восприятии кожей, настолько плотно она пыла покрыта сетью капилляров чакры. Этот парень удалил слой кожи у меня на шее, затем протер это место какой-то гадостью. Далее мне сделали татуировку в виде трех запятых (тут это называется 'томоэ'), расположенных по кругу, хвостами в центр. С учетом того, что я видел этот узор, он был заполнен чакрой. Больно не было — наверное, та гадость была обезболивающим. Потом они шаманили над татуировкой: водили над ней светящимися руками, складывали ручные печати, поливали из бутылочек, и, наконец, Орочимару воткнул в центр изображения шприц и стал выдавливать его содержимое. Жидкость, которую в меня влили, была полна чакры с гадостным болотным запахом и подвергалась постоянным метаморфозам. Она начала быстро нарабатывать объем, скорее всего, за счет моей крови.

Как сформулировать желание поглотить вот эту поглощающую меня гадость? У меня от этой мысли даже рвотный рефлекс сработал, к счастью желудок был пуст.

— Быстрее, начинай поглощение, — он правда надеется, что я это 'съем'? Меня от одного вида этой гадости вышибло из безэмоционального состояния, в котором я находился с момента выхода из камеры. — Чем дольше ты ждешь, чем хуже будут последствия отторжения!

Эмм... Какая милая зеленая штучка ползает по моему организму, ее нужно скушать. А-м... Ну же! А-ам... Ф-фух, хорошо, но эта гад... милая штучка распространилась на руку и часть туловища. А сейчас станет больно. +++

— Андо-кун, ты уже очнулся? — ужасная боль!

— Кхак прохшел экхсперимент? — вдруг ничего не вышло?

— В целом, эксперимент прошел удачно. Есть несколько мелких недочетов, но тут дело в технике, — вот и первый положительный момент в этой ситуации.

Я лежал на своей койке в земляном саркофаге.

— Теперь, ответь на пару вопросов, — тихий смешок. — Как испытатель. Мне очень интересно, какие у тебя были ощущения?

— Ну, если тебе это доставит радость, мне было очень больно. Потом я отключился. И сейчас мне тоже больно.

-Что ж, — задумчивость и легкое недоумение. — Кабуто прибудет через неделю, он расскажет тебе текущую ситуацию в мире, а потом отнесет тебя в город, и укажет направление на Коноху, деревню Скрытую в Листе. Там у меня наработанная шпионская сеть, и там ты сможешь начать полноценное обучение как шиноби. Советую, также, рассказать, что тебе удалось от меня сбежать при взрыве — его я обеспечу, — лаборатории, а потом ты плутал и вышел к городку, где и узнал дорогу к Конохагакуре. Тебя подвергнут допросу, поэтому советую действительно расспрашивать в городке про деревню, и, скорее всего, возьмут на испытательный срок. За тобой будут следить, но и обучать не откажутся.

+++

— До встречи, Андо-кун. Иди по этой дороге, она идет через три деревни прямиком в Коноху, — в городке, куда доставил меня Кабуто мне повезло встретить крестьянина, который двигался в направлении скрытой деревни. На его телеге я смог проехать большую часть пути, но теперь наступало свободное плавание без пищи и воды, хотя воду я бы легко смог найти.

Идти оказалось сложно. Я ощущал дорогу, как относительно ровную поверхность без малейших следов чакры, по бокам от которой слабо светятся растения.

+++

Это произошло, когда до Конохагакуре оставалось полдня пути. Впереди на дороге я услышал смех, из тех, что называют гоготом. Кто-то там был очень доволен собой. Подсознательно, на инстинктах и простом желании, я увеличил радиус обзора и обнаружил троих, парней (судя по моим наблюдениям, СЦЧ у мужчин и женщин несколько разнятся). Рост невысокий, судя по выбросу гормонов... лет двенадцати, может старше. Моему телу уже стукнуло девять, но я был худ из-за четырех лет внутривенного питания и малоподвижного образа жизни. И это не взрослые здесь были низкими, а я, оказывается, слишком высокий для своих лет. Вон, даже повыше тех ребят буду, наверное.

В общем, расслабился я слишком. Не знал, что дети тут такие... Им показалось очень смешным избить слепого мальчишку посреди дороги. Он ведь не сможет дать сдачи. Я дал.

Первому я сломал руку, которой он схватил меня за воротник, второй рукой он пытался снять с моих глаз бинты. Удар локтем сверху, и его локтевой сустав, не выдержав нагрузки, сделал 'хруп', а сам парень сделал 'А-а-а-а!'. Второй парень обиделся и вытащил ножик. Скорее всего, кухонный, но мне было без разницы. Выставив нож перед собой, он с громким криком метнулся ко мне. Шаг в сторону, выставленная рука, о которую и бьется парень, затем попытка вырвать нож у него из рук. Неудачная попытка — паренек дернулся, и нож так и остался торчать у него в груди. Третьего рядом уже не было.

Вот честно, раньше ни разу не дрался, а сегодня, прямо, уличный боец. Мне очень повезло, что из-за своего восприятия я узнавал о действиях соперников чуть ли не раньше их самих. Работал чисто на рефлексах, и что-то мне подсказывает, что повторить я подобное в ближайшем будущем не смогу.

Так вот, неожиданно для себя, я совершил первое убийство. В состоянии аффекта. На самом деле я как-то отстраненно воспринимал произошедшее, и то, что паренька я убил, проходило мимо моей головы.

+++

Наконец-то я дошел. Передо мной находились Ворота — именно с большой буквы 'В' — десять метров в высоту и шириной в пять метров, верхняя арка выше уровня стен, окружающих деревню. И полное отсутствие створок.

Перед этим монументальным сооружением стояли двое. Высокий, с разработанными каналами чакры, источал странный коктейль из гнева, заботы, самоуверенности и детской радости. Он выговаривал громким, хорошо поставленным голосом низкому, с едва развитой СЦЧ, излучающему смесь неуверенности, слабости и страха.

— Ли! В тебе горит Огонь Юности! Ты сможешь это сделать!

— Но Гай-сенсей! — это его учитель? — Я не могу пробежать на руках вокруг деревни! Я никудышный шиноби и никогда не смогу сдать экзамен в академии.

— Ли! Ты сможешь сделать все! Ты упорный и трудолюбивый, и ты — мой ученик! — да уж, последний аргумент решает все проблемы. — Вот посмотри на этого мальчика! У него нет глаз, однако, он уверенно идет по дороге в Коноху! Идет по дороге в Коноху?!

Брр... Что за ужасный вопль! Мне даже стало жалко этого Ли — стоять в эпицентре такой звуковой атаки.

— Ты! Мальчик! Зачем ты идешь в деревню?! — он что умеет выражаться только восклицательными предложениями?

— Прошу прощения, уважаемый, с кем имею честь разговаривать? — чертовы правила приличия, если бы не они, сразу бы ответил и не пришлось бы выдерживать еще одну акустическую атаку.

— Ох, да! Прошу прощения! Меня зовут Майто Гай! Я шиноби Конохи! — ой, мои уши. Теперь я понимаю, что есть ситуации, в которых усиленный слух только вредит.

— Доброго времени суток, Майто-сан. Меня зовут Андо Рей, — я уже как-то пообвыкся с этим именем. — У меня есть некоторая информация, которую, я надеюсь, Хокаге-сама посчитает важной.

— Вот оно что! Андо-кун, а ты очень уверен в себе?! Что ж! За воротами в будке сидят два дежурных! Обратись к ним, и они доставят тебя по назначению! — хоть какая-то информация. — Видишь, Ли! В этом мальчике горит сильный Огонь Юности! Он, слепой, пришел издалека, чтобы передать информацию, которая может помочь чужой для него деревне! Но ты сильнее его! Поэтому сейчас ты побежишь к Хокаге и доложишь о нем! И побежишь ты наперегонки со мной!

Может, зря я пришел сюда? Если первый, кого я встретил в деревне — шизик, то какими должны быть остальные?

— Да, Гай-сенсей. — неуверенности поубавилось, но желания бегать в голосе слышно не было.

Сорвавшись с места, мои первые знакомые умчались куда-то в сторону центра деревни. Я же подошел к будке.

— Прошу прощения, уважаемые, доброго вам времени суток. У меня имеется информация об Орочимару. Майто-сан сказал, что мне нужно дождаться решения Хокаге-сама рядом с вашей будкой..

— Майто-сан? Ты имеешь в виду Майто Гая, который только что резво пронесся мимо нас?

— Да, уважаемый, он побежал доложить о моем появлении.

— В таком случае, подожди здесь, только отойди с дороги на обочину.

— Благодарю, уважаемые, вы не будете против, если я тут присяду?

— Присаживайся, ожидание может быть долгим.

Ждать пришлось недолго. Рядом с будкой из ниоткуда появился еще один человек. Он выделялся какой-то неестественной преградой в районе лица — скорее всего, какая-нибудь антисенсорная маска, — и видимой, как и моя печать, татуировкой в форме разветвленной молнии или, возможно, корня на внутренней стороне плеча. Еще я не чувствовал его эмоций.

Дежурные вежливо поздоровались с незнакомцем, назвали его 'Рысь-сан'. Какой-нибудь позывной? Рысь связал мне руки за спиной, надел поверх бинтов на глазах повязку — обычный кусок материи на слепого ребенка! — взял меня на руки и отправился в путь по крышам. А Коноха-то большая и все равно деревня. Пусть и с большой буквы Д.

Шиноби нес меня к странной широкой башне, расположенной в дальней от ворот части деревни. По прибытии на место, он еще долго плутал по коридорам (так и хотелось спросить — не заблудился ли он?), затем долгий спуск по узенькой лестнице и комната с единственной дверью. Рысь усадил меня на стул, зафиксировал руки и ноги и покинул помещение.

Через некоторое время в комнату зашли три мужчины.

Первый был среднего роста, худощавый с полным отсутствием эмоций и более ярким свечением в области головы, скорее всего — мозголом. Второй был даже ниже меня, лысый и со слабой системой циркуляции, с собой у него были свитки и чернила. Третий был высокого роста, широкоплечий, постоянно испускающий мощную Ки — направленный выброс эмоций, ощутимый даже без сенсорных способностей, — наверное, это был мастер допроса.

Мозголом встал у меня за спиной и положил руку мне на голову, второй сел в углу, а третий начал смешивать что-то в стакане, параллельно наполняя жидкость чакрой.

— Выпей это, — стакан поднесли к моему лицу. — Это помешает тебе соврать и поможет лучше сконцентрироваться на воспоминаниях.

— Прошу меня простить, уважаемый, — какую же гадость он мне дал. — но, возможно, ваш партнер не сможет просмотреть мои воспоминания. Мой мозг отличается от мозга обычных людей в том числе и потому, что я слеп. По-крайней мере, гендзюцу на меня не действуют. Но я постараюсь думать ярче, потому что не хочу, чтобы меня подозревали в умалчивании информации.

— Вот даже как. Будем иметь в виду. А теперь начнем. Кто ты такой?

— Андо Рей, подопытный ?341.

— Хо... и кто же ставил над тобой эксперименты?

— Он назвался Орочимару. Высокий, белая кожа, черные длинные волосы и какие-то узоры вокруг глаз.

— И как подопытный Орочимару оказался в Конохе?

— Я, как и еще несколько подопытных, сбежал из лаборатории, — Орочимару говорил, что побеги иногда случались, так что это правда. Почти. — Долго бежал по лесу, оказался на дороге и пошел по ней. В соседней камере был подопытный из страны Огня, от него я слышал про деревню Скрытую в Листве, — ну да, Орочимару, стоящего за этой самой стенкой, изгнали из Конохи. — Дорогу к единственному известному мне селению шиноби я узнавал у встреченных путешественников.

— А зачем тебе было идти в селение шиноби? — Перед вопросом он обменивается парой фраз с мозголомом на языке жестов.

— Орочимару проводил надо мной какие-то эксперименты, из-за которых я потерял глаза, и, взамен утраченного органа чувств, он изменил мое восприятие. Усиленное обоняние, улучшенный слух, восприятие кожей колебаний воздуха, — и все — это контролируется чакрой! Еще что-то непонятное с волосами. Поэтому я решил пойти туда, где меня смогут научить контролировать чакру.

— Ясно, а где расположена база, с которой ты бежал?

— Я не знаю. Я очень долго бежал по лесу, возможно даже кружил — без глаз сложно сказать, сколько времени прошло. Прошел через несколько селений, пока не достиг городка, в котором мне сказали, что одна из дорог ведет прямо на Коноху, проходя через три деревни. Это все, что я могу сказать про свой путь.

— Хм... — задумался мастер. — Ты явно что-то скрываешь.

— В полудне от Конохи, на меня напали трое ребят. Одному я сломал руку, а второй случайно напоролся на свой нож. Третий убежал.

— Вот оно что. Такой случай и правда имел место быть, только вот выжившие ребята сказали, что незнакомец сам на них набросился, а они лишь защищались.

— Почему-то я не удивлен подобным. Злобный слепой девятилетний ребенок напал на трех других, сломал одному из них руку, вытащил у второго из-за пояса нож и воткнул ему в грудь. Как страшно жить в этом мире! +++

После этого краткого допроса (слава Ками, здесь есть сыворотка правды) вновь пришел Рысь-сан и еще с полчаса носил водил меня по коридорам, пока мы не оказались в просторной комнате со множеством стульев вдоль стен. Похоже на приемную. Немногословный сопровождающий предложил сесть — значит, придется ждать неизвестное количество времени. Что ж, посидим.

Прошло меньше пяти минут, как входная дверь распахнулась и, отскочив от стены, попыталась снова закрыться. Ей помешал ВИХРЬ, влетевший в комнату. Воистину, появившаяся девушка (женщина?) была подобна урагану — незаметно простому глазу, она постоянно меняла свое положение, даже когда стояла на месте. А что уж говорить о том хаосе эмоций, который на меня обрушился!

Пока я пытался собраться с мыслями, новоприбывшая, размахивая каким-то свитком перед носом у Рыси, пыталась добиться от него информации о том, почему ее назначили опекуном какого-то непонятного ребенка. Мой провожатый же пропустил весь гневный монолог мимо ушей и быстро шмыгнул за дверь, к которой медленно пробирался во время речи девушки.

— Ну, я ему еще покажу! — первое, что я услышал, когда отошел от сенсорного шока. А потом эта дамочка развернулась ко мне. — Малец! Меня зовут Митараши Анко! С этого момента я являюсь твоей опекуншей! Я не пока не знаю, кто ты такой (детали мне обещали рассказать завтра), но запомни — меня слушаться как маму, папу и всех Ками. Времени на тебя у меня не будет, так что привыкай к самостоятельности. Позже пристрою тебя куда-нибудь, чтобы дома не торчал, а пока что пойдем по магазинам! Твой наряд мне совсем не нравится. Вот зачем ты весь обмотался бинтами? Сбежал из больницы? И зачем ты намотал их на лицо? Неудобно ведь!

— Анко-сан, прошу меня извинить, — у нее язык, похоже, совсем без костей. Если бы она говорила еще быстрее, то начала бы проглатывать согласные и знаки препинания. — Меня зовут Андо Рей. Сегодня прибыл в деревню и, после допроса, был отдан под вашу опеку. По поводу одежды — расскажу как-нибудь в другой раз, хотя вы это и сами завтра узнаете. А повязка нужна не мне, а вам. У меня нет глаз.