Горечь чужой смерти (новая версия)

— Рад, что нашёл тебя, — улыбается всем рылом Матаве. И выключает меч. Страх окончательно парализует и волю, и тело. — Хочу тебя обрадовать, твоей подружке тоже не повезло. Она попалась на Коррусканте... со смертельным исходом, как понимаешь. Но сопротивлялась неплохо. В отличие от тебя... — он как бы отмахивается от меня, и оплеуха Силы сносит меня со скалы. — Передавай ей привет в Силе! — смеётся гаморреанец вслед.

Точка вне времени.

Парализованное страхом тело так и летит головой вниз. И вдруг до меня доносится отголосок чужой эмоции, и я вижу, падающий впереди небольшой грузовой корабль. Только падает он гораздо медленнее, словно его кто-то удерживает Силой. И вскоре я настигаю корабль и могу посмотреть в рубку. Сидящий за штурвалом клон бездумно смотрит вперёд. Он под гипнозом Силы. А за ним стоит женщина. Трудно рассмотреть всё, но я вижу, что у неё на голове нет волос, но есть несколько застарелых шрамов. И её эмоция бьёт через край. Страх. Но, в отличие от моего, этот страх заставляет сжимать волю в кулак и вырывать у времени новые и новые мгновения жизни. А затем женщина замечает меня, и в меня лезвием лайтсейбера врезается её чувство.

Она выдыхает одно слово.

И я узнаю: ненависть.

И вокруг закручивается чёрная воронка Силы.

Кажется, мы так висим целую вечность.

Точка перерождения.

Удар о камни выбил дух, и первые минуты я ничего мог сделать, только пытался вдохнуть. Что меня спасло, если бы я смог встать, то разлетающиеся осколки рассекли меня напополам. Наконец я справлся с дыханием, встал, и, пошатываясь, увидел выбирающуюся из разбитой кабины женщину.

Её глаза залиты кровью из рассечённого лба, она тоже шатается, но делает четыре шага, выставив раскрытую ладонь в мою сторону. Останавливается, сжимает ладонь, и Сила сдавливает моё горло и прижимает спиной к скале.

— Воин должен умирать на поле битвы, Оби-Ван, — сипит она. — Ты хотел меня лишить этого...

— Я не Оби-Ван, — хриплю.

— Когда уйдёшь в Великую Силу, джедай, эту фразу ему передай...

— Я... не... дже... — три слога выдавливаю вместе с кровью. В глазах окончательно темнеет, похоже, всё-таки умираю. Как странно...

Я пришёл в сознание от текущей за шиворот холодной воды. Очень неохотно открыл глаза. Шёл мелкий дождь. Шагах в пяти от меня лежала та женщина. Примерно в том же состоянии.

— Вставай, джедай... — медленно поднимаясь, просипела она.

— Я... не... дже... дай... — выдохнул я.

— Тогда, вставай, не джедай, — она была уже на ногах. — Даже не знаю, что хуже... — смотря, как я отрываю тело от камней, женщина задала вопрос: — А почему?

— Оказался непригоден и был сослан в сельхозкорпус, — ноги меня не держали, поэтому я прислонился к камням.

— Вот как... — её сипение было задумчивым. — Ладно, пока стой здесь, я проверю, что там с едой.

Женщина скрылась в корабле, а я принялся ловить открытым ртом падающую с небес воду. От корабля донеслась короткая фраза на хаттезе, затем появилась женщина и с оценивающим прищуром осматрела меня.

— НЗ хватит только на десять дней. Для одного...

В который раз в моей жизни мир становится звеняще отчётливым, а время как-то странно замедляется.

Почти вижу, как ко мне тянется жгут Силы. Но страха нет, вместо него — моя новая знакомая — ненависть. Ко всему миру. К сбросившему меня с обрыва гаммореанцу. К этой... холодной убийце. Ненависть пробуждает во мне огонь, но совершенно иной, чем раньше. Он будоражит нервы, ускоряет восприятие и придаёт Силу. И стекает в кончики пальцев правой руки. Жгут почти касается шеи, но я поднимаю руку, и с пальцев срывается ослепительная в этом сером дожде молния. Она ударяет женщину, и та отлетает от меня. Жгут Силы развеивается.

И всё становится вполне обыкновенным.

Тяжело дыша, чувствуя опустошение, я смотрел на лежащую сломанной куклой женщину и понимал, что она жива. Что нужно добить. Но... ненависть ушла. Никогда не умел ненавидеть сломанные куклы. И ненавидеть на заказ.

— Ситх... — выдохнула она. Это не ругательство, это — признание факта. Женщина подняла голову, и я почувствовал: меня больше не собираются убивать. — Ты не джедай. И не слабый. Просто светлая техника... Что ты чувствовал, когда пытался использовать Силу в Храме?

— Огонь сжигал меня... — подбирая слова, ответил я. — Свет резал глаза... А когда избавлялся от чувств, сильно болела голова.

— Ситхёныш, — сиплое одобрение. Пока я говорил, женщина встала на ноги. — Не удивительно, ведь чувства питают твою силу. Думаю, я попробую тебя учить... — с этими словами она вернулась в корабль и вскоре показалась с двумя упаковками еды. — Держи, — одна из упаковок была протянута мне.

Протянув левую руку, я вдруг обнаружил, что она до сих пор сжата в кулак.

— Что там? — спросила обещавшая учить. Я нехотя разжал кулак. — Очень интересно... — женщина осторожно протянула свою руку, дотронулась кончиком пальца до кристалла. — Он для тебя тёплый?

Подумав, я рассказал ей всю историю находки.

— По джедайским меркам, ты мог бы уже собирать свой меч, — хмыкнула она. — Когда будут подходящие материалы, займёмся этим. Ладно, ешь.

Запивая дождём, мы съели свои порции. Когда еда закончилась, женщина встала, отряхнулась и сказала:

— Хоть ты и сохранил себе жизнь и стал моим учеником, не жди, что я буду тебя жалеть.

Почему-то меня передёрнуло от мысли, что меня могут жалеть.

— Буду только благодарен.

— Хорошо... как тебя зовут?

— По разному. "Эй ты, грязная тварь", "Ко мне, тупой ублюдолизок", "Бегом, гунган безухий"... — я пожал плечами. — У Матаве очень богатая фантазия.

— Смешно, — хмыкнула женщина. — А имя у тебя есть?

— Эйс Гентура, — странно, но имя звучит так, словно относится к кому-то ещё. — Учитель, а у Вас есть имя?

— Есть, — отвечает. — Асажж Вентресс. И давай на "ты", идёт?

— Хорошо. А почему у тебя такой сиплый голос?

— От природы. Ладно, хватит болтать, нам нужно выбираться наверх. Бегом!

Эта команда мне хорошо знакома.

Точка насыщения.

Весь следующий день мы карабкались наверх. Точнее, карабкался я, а Вентресс прыгала от стены к стене, непринуждённо демонстрируя, что значит мастерство в Силе. При этом ещё и страховала меня на самых трудных участках.

— Ну, как? — дождавшись, пока я перевалюсь через край обрыва и растянусь на земле, спросила Асажж. Сама она выглядела так, словно поднималась на лифте.

— До сегодняшнего дня я думал, что разбираюсь в нагрузках, — ответил я, прекратив хватать ртом воздух.

— А что ты сейчас чувствуешь? — сразу после рассказа про обучение в Храме Вентресс поставила себе задачу обучить меня эмоциям.

— Ничего, — я пожал плечами. — А что, должен что-то?

Вентресс произнесла что-то на хаттезе, с изрядной долей злости. Эту эмоцию она неоднократно испытывала, когда я едва не срывался.

— Пить хочешь? — на бейсике спросила Вентресс и, видя энергичные кивки, протянула флягу. — Тогда держи.

Захлёбываясь водой, я ловил новое чувство: желание моего состояния и одновременно осознание — сейчас так не получится.

— Что это было? — спросил я, отрываясь от фляги.

— Зависть, — последовал ответ. — То чувство, что движет вперёд.

Некоторое время мы молчали. Я принимаю новое чувство, она о чём-то думала.

— Ого, какой тут закат! — вдруг воскликнула Асажж, смотря мне за спину. Обернувшись, я увидел, как солнце скрывается за горизонтом. И, наблюдая, впитывал новое чувство: не физическое наслаждение.

— Что это? — тихо спросил, когда диск звезды скрылся окончательно.

— Чувство прекрасного, — ответила она, кидая в приготовленную ранее кучу веток маленькую искру Силы. Огонь быстро разгорелся, и я новым взглядом посмотрел на сидящую напротив меня Асажж.

— Нравлюсь? — насмешливо.

— Да... почти как закат...

— Не жалеешь, что вчера чуть не убил?

— Нет. Не умею. Да и такое ощущение, что тебе это... не нравится.

— Умный мальчик, — улыбка не сделала её привлекательнее. Примерно так же улыбался Матаве, находя причину выдернуть кого-нибудь из кровати посреди ночи.

Утро началось с завтрака, а затем Вентресс, с кличем "За мной!", вломилась в джунгли. Через некоторое время я понял, что световой меч — ничто по сравнению с Силой, когда нужно пробраться сквозь завалы. И путь стал гораздо легче, когда я начал примерно копировать движения Асажж, проходя по тем же местам.

Понимаю, что попадаю в один ритм с нею. Движения, дыхание, чувства, эмоции ...

Злость...

Любопытство...

Ненависть...

Гордость...

Страх...

Зависть...

Презрение...

Гнев...

Калейдоскоп понятий и ощущений доходит до глубины мозга и... заполняет его до отказа...

И мир вокруг становится таким же ярким, как в детстве, до того момента, когда я приступил к изгнанию из себя эмоций. Во мне просыпается та самая восприимчивость, за которую Айала меня заметила, и каждая частица джунглей расцветает в моих мозгах. Ловлю ощущение выкарабкавшейся из куколки невероятно цветной бабочки. Они невероятно похожи... и в то же время безумно отличаются. Её кокон был снаружи. А мой — внутри.

Когда первая радость утихла, я внимательнее присмотрелся к действиям Асажж. И с изумлением понял: это же простейшие толчки и захваты Силой. Только натренированные до самого настоящего искусства. На волне радости я Силой оттолкнул попавшееся мне под руку, точнее, под ногу, бревно.

Вентресс почувствовала угрозу для своих ног вовремя, и поэтому кусок коряги пролетел под сделавшей Силовой прыжок женщиной... точнее, девушкой, увиденный в Силе её возраст оказался совсем не таким большим, как казалось внешне.

— Ну и кто ты такой после этого? — спросила она после довольно длинной тирады на хаттезе.

— Я — ситхёныш! — со смесью гордости и небольшого испуга ответил я.

— Что точно... — невольно улыбнулась она. — Ладно, пошли... только больше самодеятельности не надо.

Улыбнувшись в ответ, я кивнул. И больше "самодеятельности" не устраивал.

Пока я сидел у собранного для костра сушняка, Асажж устроила охоту. До корабля, который, почему-то, очень смутно ощущался в Силе, оставалось где-то пара суток пути, и НЗ нужно было экономить.

— Что же ты не зажигаешь? — спросила она, появившись на полянке с какой-то птицей подмышкой.

— Не умею, — пожал я плечами. После утренней выволочки на тему "как же я буду тебя учить, если не знаю, что ты умеешь, а что — нет?", я признавался сразу.

— Совсем забыла, — а от самой — ощущение удавшейся мелкой мести. — Держи, — кинула мне зажигалку и принялась разбираться с птицей. — С твоей корягой у меня всё из головы вылетело. Слушай, а как ты здесь вообще оказался? Вроде, Фасиира в Республику вообще не входит. Или она вдруг стала планетой вашего корпуса? В смысле, мы здесь на твоих товарищей не наткнёмся?

— Не, не должны, — отозвался я, просканировав окресности. Из одарённых в округе были только мы с Асажж. — Вообще-то, я бежал. С Тантри... — я коротко рассказал о своих "приключениях".

— Интересно, — задумчиво сказала Вентресс. — Я раньше про такие способности не слышала. Дай кристалл!

— Держи, — пожав плечами, я протянул ей камень. После возвращения способностей меня ещё носило на волнах некоторой эйфории.

— Да мне не он нужен! — кристалл вновь врезался в мой лоб. Только на этот раз — без каменной оболочки. Было даже больнее. — Мне нужно увидеть тот фокус!

— Понял, — отозвался я. На этот раз спрятаться было легче, словно Сила мне помогала.

— С-ситх! — выдохнула Асажж. — Я о таком ни от одного учителя не слышала! А ты интересный зверёк!

— Вот только... — я проверил одно предположение и прекратил прятаться, — в этом состоянии нельзя Силой пользоваться, — как можно аккуратнее притянув к себе кристалл, я плюхнулся обратно на пенёк. — Кстати, а что у тебя за браслет?

— Где? — спросила Вентресс. — Это? А, ерунда. Контроль дроидов, а это, — она небрежно ткнула на кнопку с изображением космической шлюпки, — для вызова моего истребителя. Только его Скайуокер угнал.

— Кто? — спросил я.

От цели нашего маршрута в Силе донеслись какие-то колебания.

Точка души воина.

Доставивший меня на Фасииру кораблик завис над нашей полянкой, явно не находя места для посадки.

— Нет, это надо же! Мой личный истребитель! Какая джедайская... — несколько экспрессивных слов на хаттском, — на нём летала?

— Я, по всей видимости, — признался я, на всякий случай отодвигаясь от Асажж подальше.

— Понятно... — резкими взмахами Силы расшвыряв окружающий полянку бурелом, Венресс "пригласила" истребитель на посадку.

Едва дождавшись, пока кабина откроется, Асаэж наполовину залезла внутрь и с радостным возгласом достала оттуда две рукоятки световых мечей.

— Запасные, — пояснила она. — Я себя без них почти голой чувствую, — Вентресс снова нырнула в корабль.

Я подошёл с другой стороны, с любопытством заглянул в кабину и пронаблюдал, как владелица кораблика двигает кресло как можно глубже.

— Кажется, уместимся, — вытерла она пот со лба. — Залезай, я — следом. Усядусь тебе на колени... не ты же ко мне, не маленький, в конце концов. Да и мешать управлять будешь.

— На колени?

— Не маленький, потерпишь...

В кабине было тесно, локти Асажж то и дело врезались в мои рёбра, к тому же меня преследовало ощущение какой-то неправильности ситуации. Словно я должен чувствовать что-то ещё, кроме неудобства. Как будто есть что-то вне тех чувств, что получил от Вентресс.

Кораблик вынырнул неудачно. Мало того, что за поясом астероидов, так ещё и планета оказалась на противоположной стороне Кенета

— Республиканских кораблей не чувствую, — сказала Асажж, разворачивая истребитель для нового прыжка. — Скорее всего, нас здесь не ждут.

Вошедший в атмосферу Тантри истребитель сложил крылья и мягко приземлился на самом краю космопорта для гостей, поближе к заброшенным ремонтным мастерским. Асажж открыла колпак и выпрыгнула на старое, потрескавшееся покрытие. Я выполз из кабины, и стоя под полуденными лучами Кенета, принялся разминать затёкшие ноги. На ум лезли неприятные ощущения, словно сейчас прозвучит геморреанский голос: "На поле, забрак безрогий!" Но площадка была абсолютно пуста, Асажж скрылась в одной из мастерских, пилоты двух остальных кораблей проводили время в кантине, механики прятались от жары кто в кораблях, кто — в той же кантине. Я закончил озираться и решил присоединиться к Асажж.

В воздухе душной мастерской перемешались пыль и хаттез, а источник последнего наполовину зарылся в запчастях. Судя по новым и новым этажам речи Асажж, а так же по упоминанию, на бейсике, различных родственников железяк, нужное ей никак не желало находиться.

— Что ищешь? — спросил я, уворачиваясь от летящей в голову особо выгнутой детали.

— Уже ничего, — выпрямилась Вентресс, сжимая в руках плазменную винтовку с доисторическим, ещё оптическим прицелом.

— Вообще-то, оружие здесь как-то запрещено... без лицензии. Тантри — мирная планета...