Падать сквозь неизвестно что спиной вперёд было офигительно страшно. Судя по улетающим вверх тонким ветвям — предварительно, разумеется, пребольно приложившимся к голой спине — падал я сквозь лес. Повернуться не получалось совсем никак, будто я не падал, а по невидимым рельсам ехал. Попытки ухватиться за пролетающие ветви ни к чему хорошему не привели — пару раз ожёг ладони, один раз весьма неприятно потянул плечо, но ни на направление, ни на положение, ни на само падение повлиять никак не удалось. К счастью, ветки оставались сравнительно тонкими и непривычно густыми — джунгли, что ли, какие-нибудь? — но чисто статистически такое везение долго продолжаться не может, и рано или поздно (и скорее рано, чем поздно) я таки встречусь с чем-нибудь излишне капитальным, и скорее всего — с летательным, я бы даже сказал прилетательным исходом. В смысле — насмерть, и это ещё не самый плохой вариант, всяко лучше, чем много лет мучаться полупарализованным инвалидом, бр-р-р!

На этой-то "весёлой" мысли я с громким хрустом влетел в разлапистый куст, и, к немалому удивлению потеряв-таки наконец хотя бы часть скорости, с глухим стуком рухнул на довольно мягкую землю. Ну то есть, не знаю, кому как, а по мне так просто замечательно мягкую: судя по тому, что я чувствую боль во всём теле, а конечности не только болят, но и на попытки ими пошевелить отзываются без дополнительных воплей — я жив и практически цел! Вот только ни встать, ни хотя бы на бок перевернуться не получается, а поблизости раздаются какие-то подозрительные шорохи и явно заинтересованные звуки...

Сознание вернулось через какое-то время только для того, чтобы я понял: меня куда-то несут. То ли на каких-то носилках, то ли ещё как, но несут, причём бегом сквозь лес — но, на удивление, весьма плавно. Полностью очнуться не получалось всё равно, как и окончательно отрубиться. Сколько меня так несли — не знаю, время тоже как-то не особо ощущалось, но в какой-то момент заметно посветлело, потом мы и вовсе вышли из-под лесных крон, а вскоре, видимо, добрались и до местного населённого пункта. Разглядеть его не удалось по очень веской причине: стоило мне моргнуть на ярком свету, и глаза банально отказались открываться обратно. Ну и ладно! Потом посмотрю. Если выживу.

— Кладите его сюда и выметайтесь! — голос был резкий, очень недовольный и женский. Если бы не интонации — то я бы назвал его приятным, а так первое впечатление — заправская стерва, и явно имеет право командовать.

Меня довольно бережно уложили на ровное и твёрдое, затем негромко хлопнула дверь.

— Лучше проверь, не ленись, — второй голос был негромким, тоже женским и тоже... спорным. — Тебя в тот день на хуторе не было, а вот я всё видела, и больше не хочу, так что давай, не ленись. Только порченого нам здесь и не хватало!

— Вот сама бы и проверила, раз так переживаешь! — снова заговорила первая, уже не столь самоуверенно и заметно тише, но по-прежнему как бы каждым словом подначивая, мол, ну давай, давай, дай мне повод склоку устроить. Точно стерва.

— Вот будет моя смена — и проверю, а сейчас смена твоя. Проверь, — второй голос оставался ровным и спокойным, и вот это вот ровное спокойствие, явно не на пустом месте образовавшееся, видимо, подействовало-таки на стерву. Пусть пока будут Стерва и Бывалая, раз не представились, а там разберёмся. Интересно, что и как они собираются проверять?

— Было бы на что смотреть... да и всё равно он не жилец! — снова заговорила Стерва. — Пусть себе забирают. Будут лечить — глядишь, и сгорит кто! Хорошо бы эта мелкая сучка, бесит меня невероятно! Или та глиста тощая... Чтобы хутор не позорили, ур-родины.

— Да, было бы неплохо, — согласилась Бывалая, по-прежнему ровно и спокойно. Что-то мне здесь как-то не нравится!

— Эй, там! Забирайте его! — повысила голос Стерва. Дверь немедленно открылась, я скорее догадался, чем услышал шаги, меня вновь бережно подняли, а Стерва продолжила, чуть тише: — Забирайте его насовсем. Вылечите — ваш будет, ну а на нет и суда нет. В общем, сами с ним разбирайтесь.

Что-то мне как-то вот ну совсем здесь не нравится. Что значит "ваш будет"? А меня спросить? Может, я не хочу? Тем более Стерва их "уродинами" назвала... веры ей, конечно, никакой, но вдруг и вправду крокодилы? И, кстати, а почему я так уверен, что спасшие меня — тоже женщины? И ведь уверен же! На все сто сорок шесть процентов!

* * *

Оказавшись вновь в руках моих спасительниц, я наконец-то с чистой совестью отрубился полностью и бесповоротно... А потом проснулся. Проспал я не знаю сколько, но точно не один день: было что-то в ощущениях такое — не совсем понятное, но вполне однозначное. Лежал на мягком, под одеялом, в непривычно глухой темноте. Одеяло жарковато на мой вкус. Шевелиться по-прежнему не получалось... а, не, всё нормально — получилось, да ещё как результативно! Стоило мне пошевелить рукой — и державшая меня ровно за эту руку миниатюрная тень с удивлённо-радостным писком вылетела за дверь, звонким голоском оповещая явно весь дом, и хорошо, если не соседей тоже:

— Он очнулся, скорее, скорее, он очнулся!

Вернулась она буквально через минуту — и не одна, а со свечкой! Шучу. Помимо свечки с ней были ещё три молодые женщины. Очень молодые, я бы сказал, насколько позволяло оценить дрожащее пламя свечи. Выглядели они до забавного мило — с искренними тревогой и надеждой на лицах, но ещё и очень странно, особенно все вместе столпившись возле кровати. Первая, которая явно дежурила возле меня и сейчас привела всех остальных (и свечку, да: в этой темноте свечка — это очень важно!), ростом была не выше, чем если бы я на кровати сел, даже сильно ниже, кажется, и худенькая-худенькая. Я бы сказал, что вообще как ребёнок лет десяти-одиннадцати, но на ребёнка она не походила — не те пропорции, не та пластика, просто очень миниатюрная, даже несмотря на совершенно по-детски собранные в два хвостика светлые волосы, милую улыбку с ямочками на смуглом лице и смешинки в карих глазах. Вторая, стоявшая слева от неё, была её полной противоположностью: просто огромная. Огромного роста — чуть ли не вдвое выше первой и наверняка выше меня самого на голову, а то и больше, широкая в плечах и в бёдрах — но исключительно женственная, невзирая на размеры: тонкая на остальном фоне талия и огромная грудь, даже на вид нежная и податливая, да ещё и исключительно выгодно подчёркнутая сложенными под нею полными руками, не оставляли в том ни малейших сомнений. Лицо её отчасти скрывала тень, только и видно было, что причёска у неё короткая, и волосы тёмные, а цвет глаз не разобрать вовсе. Третья, стоявшая за первой, оказалась ещё на полголовы выше второй, чуть ли не упираясь в потолок, но при этом была невероятно стройной, лишь самую малость обойдя первую кроху. Длинные тонкие пальцы теребят перекинутую через плечо длинную и толстую розовую косу, серые глаза смотрят серьёзно и внимательно, тонкие губы сжаты, но не сердито, а сосредоточенно. Четвёртая, стоявшая справа от малышки, дополняла собой "комплект", если можно так сказать: едва на полголовы выше первой, в "выразительности фигуры" она уступала только великанше слева. Изумрудно-зелёные волосы были собраны в сложную косу, вроде короны украшавшую голову.

Какое-то грёбаное аниме, блин, с экстремальными типажами на любой вкус: и маленькая-худенькая, и маленькая-фигуристая, и высокая-стройная, и высокая-фигуристая! Ну хоть девушки по-настоящему красивые, а не как в каком-нибудь порно, где одни сплошные сиськи на половину веса всей тянки и километровые ноги! В своём попаданчестве я уже ничуть не сомневался, было эдакое ощущение, что прошлая моя жизнь закончилась каким-то сообразно идиотским образом, вот только подробности из памяти упорно ускользали.

Под моим взглядом девушки явно начали нервничать, и я решил хотя бы попробовать разрядить обстановку:

— Здравствуйте, красавицы! Спасибо, что спасли меня! Очень надеюсь, что смогу хоть как-то вас за это отблагодарить, — судя по их зарумянившимся щекам и забегавшим глазкам — кажется, я знаю, какую благодарность они бы хотели, и я вот совсем-совсем не против — хватило бы только сил! Их-то четверо молодиц, а я-то пусть и крепкий мужик, и сохранился неплохо, но полтинник — это полтинник... С другой стороны, недостаток пыла всегда можно компенсировать опытом, и какой-никакой опыт у меня таки имеется. Я улыбнулся, насколько смог дружелюбно и искренне: — Давайте знакомиться! Меня зовут Коля, а вас? И где мы находимся, а то я ничегошеньки не понимаю!

Девицы как-то синхронно зашевелились, явно не зная, с кого начать и "незаметно" пихая друг друга локтями, пока не заговорила самая высокая.

— Меня зовут Лиззи, я самая старшая из нас всех, родилась в четвёртую луну после Чёрной Луны. Это Бетти, она родилась в четырнадцатую луну, — Лиззи указала на стоящую прямо перед ней кроху. — Это Полли, она родилась в шестнадцатую луну, — она указала на вторую малышку, фигуристую. — А это — Минни, она самая младшая, родилась в двадцать третью луну, — указала местная "старшина" на великаншу, а потом обвела вокруг. — Это наш дом, мы здесь живём вчетвером. А теперь и ты с нами... если, конечно, не против... — последнюю фразу она произнесла гораздо тише и ну совсем не так уверенно, как говорила до того. Девушки продолжали смотреть на меня с ожиданием, некоторым нетерпением и толикой опаски. С инициативой у них явно было как-то не очень хорошо.

— Нашли дурака отказываться от столь очаровательной компании! — "оптовый комплимент" получился очень так себе, и реакцию у дам вызвал сложную и многоэтапную, к счастью, в конце концов они всё же поняли меня правильно. — А какое сейчас время суток?

— Вечер! — радостно первой отозвалась Бетти, и добавила немного смущённо: — Очень поздний.

— Скорее, уже ночь, — поправила её Лиззи.

Я задумчиво пошевелил конечностями, подвигал торсом — нигде ничего не болело, даже старые болячки, к которым я успел привыкнуть за последние годы, не докучали.

— Ещё раз большое спасибо за лечение! Вы меня очень-очень качественно вылечили, даже лучше, чем было до того падения! Скажите пожалуйста, кто из вас столь талантливый врач?

Три руки немедленно уткнулись в ещё сильнее засмущавшуюся Бетти, а сама она робко указала на Полли.

— Ага, в таком случае, Бетти, не могла бы ты мне немножко помочь... с диагностикой? — произнёс я максимально проникновенным тоном и очень двусмысленно подмигнул, нежно взяв её за правую руку. Пока она пыталась выйти из ступора — остальные успели понятливо выйти из комнаты, закрыв за собой дверь, но оставив свечку на явно специально для неё предназначенной полочке.

Свободной рукой приподняв край одеяла, я легонько потянул её к себе.

— Но ты же только очнулся! Тебе нельзя напрягаться! — совершенно искренне всполошилась она, впрочем, абсолютно не пытаясь вырваться.

— А я и не буду напрягаться! — успокоил я её. — Мы отлично справимся исключительно твоими силами, вот увидишь!

Она покраснела ещё сильнее, хотя это и казалось невозможным, и, быстро сбросив сарафан, практически рыбкой нырнула под одеяло.

Она была не просто маленькой, а совсем крохотной. Аккуратно подхватив её под попу — именно такую круглую и нежную, как ожидалось — я подтянул её повыше и поцеловал в губы, зарывшись пальцами другой руки в недлинные волосы. Потом поцеловал ещё раз. На третий раз она наконец-то отмерла и сама активно включилась в процесс, с каждой минутой всё активнее ёрзая промежностью по моему животу.

Вскоре игнорировать её поползновения и изредка прорывающиеся сквозь поцелуи стоны стало совсем невозможно, и я решил переходить к "главному блюду". Разорвав поцелуй, я аккуратно надавил ей на плечи, сдвигая её ниже, и очень скоро упёрся прямо в цель. Чужая душа — потёмки, но мне показалось, что одна только мысль о том, что её вот прямо сейчас и вот прямо здесь будет иметь вот прямо тот самый мужик, которого она несколько дней старательно с того света вытаскивала, довела её до первого оргазма, пусть и слабого, практически не настоящего.

А вот дальше вышел неожиданный затык, прям как в том анекдоте, "и в крынку не лезет": она оказалась ну совсем маленькой. Не то, чтобы я был каким-то там гигантом — до героев порнофильмов мне точно далеко, но женщины не жаловались, а меряться пиписьками с другими — это в школьные годы чудесные интересно... наверное... если больше заняться нечем. А я вот и в авиамодельный кружок ходил, и книжки читал, и на велосипеде катался, и даже борьбой занимался немного.

Девственницей она точно не была и от такой подставы со стороны собственного тела возмущённо вскинулась, с утроенным рвением попытавшись невеликим своим весом помочь в преодолении возникших сложностей — без особого, однако, успеха. Пришлось брать инициативу в свои руки и, нежно ухватив за таз, покачивая и вращая, по чуть-чуть двигать её ниже и ниже, постепенно растягивая узкий вход. Процесс явно доставлял ей дискомфорт, но это не замедлило её ни на миг: то ли изрядно разгоревшееся желание, то ли задетая женская гордость, то ли и вовсе мазохизм не позволяли ей отступить, так что победа сил добра над жалкими законами природы была всего лишь вопросом времени — а мы, собственно, никуда и не спешили.

Долго ли, коротко ли, но первый барьер был пройден, и головка протиснулась в жаждущее нутро малышки, на что она немедленно отреагировала следующим оргазмом — по-прежнему несильным, но более продолжительным, заставившим её упасть и пробормотать что-то неразборчивое куда-то мне в солнечное сплетение.

Вполне удовлетворённый текущими достижениями на ниве налаживания межмировых отношений, я начал плавно покачивать её взад-вперёд, планируя потихоньку добраться и до финала, но Бетти останавливаться на полдороге, видимо, сочла ниже своего достоинства, и решительно возобновила попытки насадиться поглубже. Отказывать в такой малости женщине, к тому же привлекательной, я счёл категорически неуместным, а потому её настойчивость всячески поддержал, решив, что по накатанному должно пойти лучше.

И поначалу наши планы воплощались довольно хорошо: мы добрались до "экватора", и даже перевалили его, попутно ещё несколько раз порадовав малышку микрооргазмами, но тут упёрлись — буквально — уже совсем серьёзно: она была ну очень маленькая не только в ширину.

Вся эта "пододеяльная борьба", тем более на фоне её сбивающихся и задыхающихся чувственных стонов, уже практически довела меня до финала, и неожиданные ощущение, что она натянута прямо вся до упора, глубже уже некуда, стало последней каплей.

— Я... сейчас... — не преминул я предупредить партнёршу.

— Я... Я... быстро! — как-то не совсем правильно поняла она меня, и задвигалась резче, сильнее вжимаясь в меня лобком.

Всё так же придерживая её за бёдра, не оставляя попытки проникнуть ещё глубже хоть на миллиметр, я скользнул большим пальцем правой руки в горячую тесноту между нами, нащупывая её "волшебную кнопочку" — как раз вовремя, чтобы наш оргазм стал совместным.

123 ... 121314

↓ Содержание ↓