Соседи

— Вы знаете, куда они уехали?

— В санаторий. У Лешки печень барахлит.

— Печень?

— Печень. И невроз желудка.

— Это что за хрень?

— Это когда человек нервничает, его тошнит, и он не может есть, — доступно объяснила я.

— И у Лешки эта хрень? — не поверил парень.

— Он слишком впечатлительная натура, — я собралась этим закончить разговор, но парень шагнул ко мне. — М?

— Я не могу дозвониться до Лешки, у вас, случайно нет телефона его девушки?

— А вы ему, простите, кто?

— Брат. А что?

— Родной?

— Сводный. А что?

— Да нет, я так, — я сочувственно его оглядела. Парня ждет шок. — Я сама позвоню. Как вас зовут?

— Никита.

— Подождете немного, да? — я закрыла дверь и поплелась за соткой.

— Сереж? Привет. Как вы там?

— Как в сказке, — промурлыкал Серый.

— Мне жалко вам портить отдых, но приехал сводный брат Лешки, Никита, долбит вашу дверь, и думает, что ты — девушка, — скорбно возвестила я.

— Твою мать, — тоскливо сказал Серега. — Блин, хорошо, Лешка на процедурах.... Так, я сейчас что-нибудь придумаю. Черт, черт, черт! Ему нельзя волноваться, а после общения с родней он только и делает, что нервничает!

— Сереж, ты думай, — ласково напомнила я о своем существовании.

— Я перезвоню. Лешка пришел. — Серый отключился. Я высунулась на площадку:

— Заходите. Сколько вы там торчите?

— Да полдня. — Парень радостно разувался, поглядывая на меня. Зазвонил телефон.

— Говори.

— Лешка сказал, что мы приедем завтра утром. Лис, я от себя прошу, подготовь его там как-нибудь! — взмолился Серый шепотом. — Лиска, все, что угодно!

— Я постараюсь, но психолог из меня паршивый, ты знаешь! — буркнула я, отключилась и с лучезарной улыбкой обернулась к Никите.

— Они сказали, что приедут завтра с утра.

— Понятно, — протянул парень и прикрыл глаза.

— Хотите борщ? — я заглянула в кастрюлю.

— Борщ? Хочу. Очень. Но мне неудобно.

— Неудобно дракона трахать — хвост мешает, — сообщила я и бухнула кастрюлю на плиту.

Никита закашлялся.

— Простите, а как вас зовут?

— Алиса.

— Очень приятно. Так вы, значит, дружите с моим братом и его девушкой?

— Можно сказать и так, — уклончиво ответила я.

— Алиса, а где тут ближайшая гостиница?

— Далеко, — подумав, сообщила я. — Думаю, вам будет удобнее остаться здесь.

— Вы так...

— Любезна?

— Доверчива, — Никита принялся за борщ.

— Ну, пусть так, — я тоже взялась за ложку.

— Я не могу принять ваше любезное предложение.

— Как хотите. — Я пожала плечами. — Но было бы лучше, если бы вы остались.

— Если дама настаивает, — парень томно улыбнулся, а у меня борщ стал поперек горла. Кажется, кто-то подумал, что я его снимаю. Вот гадство-то.... На такой подвиг я не готова морально.

— Скажу честно — я не в восторге. Просто меня попросили вас морально подготовить кое к чему.

— К чему же? — парень заметно подобрел и посматривал на меня с удовольствием.

— К не самому приятному известию для вас. Кофе? Чай?

— Чай, если черный.

— Черный, с барбарисом.

— Интересно.

— Ага. Если посластить — как барбариску пьешь, — я щелкнула чайником.

— Значит, вы общаетесь со своими соседями, — снова свернул на эту тему Никита. Я кивнула. — И как вам?

— Редкая пара.

— Редкая?

— В плане отношений. Они очень друг друга любят, берегут, заботятся.... Мне завидно иногда, честно.

— Правда? Я рад, если так все радужно....

— Не все, — я решила переходить к делу. Раньше скажу, раньше успокоится. — Как вы относитесь к секс меньшинствам?

— Да как-то не задумывался, — Никита пожал плечами. — Странный вопрос.... Скажите, а как вы можете описать девушку Леши?

— Парня.

— Простите?

— У Леши не девушка. Парень. Зовут Сергей.

Немая сцена с выпученным глазами и отпавшей челюстью. Я вздохнула и полезла за корвалолом. Следующий час я смотрела представление " Отец узнает, что его сын — гей". Ну, не отец, брат, но различия, наверное, минимальные в данном случае. Я убирала с пути мечущегося мужика табуретки и себя, потом подумала, вылила так и не выпитый корвалол, а в чай щедрой рукой налила водки. Заинтересованно принюхалась — интересный коктейль получился, но пробовать не рискну. Поймала Никиту за рукав, сунула в руку чашку.

— Пейте и прекратите истерику, — сухо попросила я. — Я, конечно, понимаю, что новость не из приятных, и сообщила я ее не очень аккуратно, но ей-богу, хватит! Пейте!

Никита перевел на меня налитые кровью глаза и послушно выпил. Выпучил глаза, стал хватать воздух открытым ртом. Я сочувственно сунула ему в рот первое попавшееся под руку со стола.

— Закусывайте, закусывайте. Ой.... — Зря я думала, что глаза сильнее вытаращить нельзя. Очень даже можно, если человек, выпивший горячий чай с водкой, закусывает хлебом с горчицей.

— Воду! — просипел страдалец.

— В кране, — сообщила я и любезно открыла холодную воду. — Вам повезло, что она сегодня есть....

— Вы меня чуть не убили, — Никита оторвался от струи воды.

— И в мыслях не было, — фыркнула я. Потерпевший плеснул себе в лицо водой, умываясь, а я протянула ему полотенце. — Ну что, будете дальше истерить, или мозг включите?

— Вы знаете, чем больше я с вами общаюсь, тем больше мне хочется вас прибить, — честно сказал Никита, промокая лицо. — Или изнасиловать.... Не определился, — из полотенца выглянул хитрый глаз.

— Не надо проецировать на меня свои комплексы и подсознательные неудовлетворенные сексуальные потребности, — с достоинством ответила я.

— Почему? — против моих ожиданий, фразу Никита понял.

— В эту игру можно играть вдвоем, — я очаровательно улыбнулась, начисто отбив у Никиты желание продолжать эту тему. — Вы курите?

— Тут не только закуришь, — проворчал Никита.

Мы сели на балконе и глубокомысленно закурили. Я потянулась и распахнула окно полностью, впустив густой воздух, пахнувший машинами, остывающим асфальтом и летом.

— Алиса, расскажите мне про моего брата, — серьезно попросил Никита. Я мельком глянула на него и неопределенно пожала плечами. — Мы мало общались, у нас разница почти десять лет в возрасте. Потом, когда ему было лет двадцать, мы стали ближе, но все равно.... Получается, я его совсем плохо знаю....

— Ну, — поморщилась я, — он добрый. И чувствительный. Мы ему сто раз запрещали смотреть новости, — я покачала головой и хмыкнула.

— Почему?

— Потому что, когда показывают наводнение в Таиланде или сюжет про Курск, Лешка ревет в три ручья, а потом тайком от Сереги бегает в церковь, ставить свечки за упокой. — Я сердито затянулась.

— Он и в детстве такой был, — грустно улыбнулся Никита.

— Ну, значит, с возрастом это только укрепилось.

— Что еще?

— Знаете, такой характер интересный.... Вот он готов любому помочь. Девушка каблук сломала на улице — на такси ее домой отправил. У соседей свет отключился, что-то с проводкой было — Лешка полчаса бегал проверять подъездную дверь, пока электрики не пришли. У него миллион приятелей, которые норовят залезть ему на шею, и если бы не Серый, шею бы уже свернули. Когда я болела, Лешка торчал здесь сутками, варил бульон и носился в аптеку. Ему стыдно что-то просить для себя, он постоянно боится доставить кому-то неудобство, неприятности, и черт знает что. Местная молодежь тыркала и шпыняла его, пока Серый об этом не узнал сам и не устроил всем сладкую жизнь.... — Распалилась я и подкурила вторую сигарету. — Что еще вам рассказать?!

Никита вжался в спинку дивана и смотрел на меня с опаской.

— Про Сергея. Если можно.

— А что, Сергей.... Они друг друга любят, — равнодушно отозвалась я.

— Не понимаю, — с тихим бешенством сказал Никита.

— Я вам сейчас поясню, — бычок полетел на улицу. — Есть любовь, а есть похоть. Похоть достойна порицания, любовь — уважения. Кто с кем при этом спит, пардон, совершенно не важно. Они вместе пять лет. По-моему, тут добавить нечего. — Я внимательно смотрела на Никиту. Его лицо постепенно приобретало задумчиво выражение.

Примерно полчаса мы сидели молча. Я принесла на балкон чайник, конфеты, и наслаждалась.

— У вас есть девушка? — спросила я.

— Есть, — вздрогнув, ответил Никита. — А что?

— И вы друг друга любите?

— Полагаю, что да, — хмыкнул он. — А к чему вопрос?

— Ваша девушка что делает, когда вы болеете?

— Ну, покупает таблетки там, горчичники....

— Угу. Когда Лешка у нас подхватил грипп, Серый откопал где-то целого доктора наук. Взял больничный, составил график приема лекарств, обклеил им холодильник, по часам кормил Лешку, давал лекарства. Мыл, носил в туалет на руках, не спал, пока у Лешки не упала температура. И это притом, что я предлагала им госпитализацию в лучшую частную больницу города совершенно бесплатно.

— Верится с трудом в такую идиллию, — покачал Никита головой.

— Это все цветочки, — весело хмыкнула я. — Чаю?

— Только без водки, — содрогнувшись, попросил Никита. — А что ягодки?

— Ягодки.... У них в прошлом месяце была годовщина. Ну, как они вместе. Так вот, Серега снял целый стадион, и когда они туда пришли, на табло загорелась надпись что-то из серии "Леша, я тебя люблю. Сергей". И около тысячи воздушных шаров в воздух, гелиевых. Потом ресторан и официальное предложение, с кольцом, всеми делами. Я прослезилась, честно. Через две недели они летят в Голландию. Свадьба будет. — Я отвернулась от Никиты. Вид отпавшей челюсти и выпученных глаз мне уже надоел.

— Свадьба. — Повторил Никита.

— Свадьба. И хочу вас предупредить — испортить и расстроить ее я вам не дам, — вполне честно предупредила я.

— Не собираюсь, — машинально ответил он. — Я, наверное, уеду сегодня. Пока Лешка меня не видел. Потом приеду, как мыслями соберусь. — Он встал, и как на деревянных ногах пошел к двери. Я пожала плечами, затушила сигарету, и пошла его провожать. Закрыв дверь за Никитой, потянулась, глянула на часы и решила еще поспать. Впрок, так сказать.

Утром пришел Серега. Он оставил Лешку разбирать чемоданы и наврал, что пошел в магазин.

— Где он? — шепотом спросил Серый. Я заломила бровь.

— Кто?

— Никита этот, будь он неладен!

Я тяжело вздохнула и рассказала о событиях минувшего вечера. Серега хрустел пальцами и сверлил взглядом пол.

— Лиска, ты лучшая женщина, которую я знаю. — Серьезно сказал он.

— Перестань, — поморщилась я. — Я просто поговорила с ним. Надо было Милке позвонить, что-то я не додумалась.

— Я, наверное, Лешку раньше увезу, — задумчиво проговорил Серый. — А то заявится снова, черт его знает....

— Увези, — согласилась я. — От греха подальше.

— За мной долг. — Серега тяжело поднялся.

— Угу. Как земля колхозу должна, так и ты мне должен. — Отмахнулась я и привычно подставила щеку для поцелуя, одновременно открывая дверь. — Давай, вечером жду с подробным отчетом, — я, наконец, перевела взгляд на площадку, и обнаружила там Никиту.

— Добрый день, — улыбнулась я. Мужики мерились взглядами. Ревнивыми, надо сказать. — Заходите, их еще нет.

Серега метнул на Никиту острый взгляд и сбежал по лестнице.

— Я не смог уехать, Алиса.

— Какие вы мужики, ветреные и непостоянные, — хохотнула я, закрывая дверь. — Вы завтракали?

— Нет, я надеялся, что вы проявите великодушие, — он надел тапки и пошел за мной на кухню.

— Придется оправдать ваши ожидания, — затосковала я. — Бутерброды или яичницу?

— Первое.

Я, тихонько мурлыкала под нос что-то и сооружала бутеры со шпротами.

— Вкусно, — похвалил Никита после третьего бутерброда. — Вы вообще, очень вкусно готовите, я заметил.

— Я рада, что вы обратили на это внимание, — блин, такие экзерсисы с утра мозг свернут в трубку. У Никиты зазвонил телефон.

— О, Лешка, — обрадовался Никита. У меня тоже зазвонил телефон. Серега. Я вышла в из кухни.

— Говори.

— Лис, Лешка увидел машину Никиты возле дома, и горит желанием пообщаться.

— Я поняла, они сейчас по телефону говорят.

— Как там обстановка?

— Вроде, мирно, — я поймала отражение Никиты в зеркале. Он улыбался, и что-то говорил Лешке. — Мне снова выступить в роли легкой кавалерии?

— Не, давай, как засадный полк Дмитрия Донского, — засмеялся Серый.

— До связи, — я быстро отключилась, увидев, что Никита спешит меня покинуть.

— Алиса, спасибо вам огромное за все, — бодренько начал Никита, — Леша позвонил, сказал, что они уже приехали, так что, я ухожу. — А торопится-то как, торопится!

— Я вам открою, — дернулась я, видя, что он потянулся к замку, — не трогайте!

-Да справлюсь, — все. Никто никуда не идет ближайшие два дня. Об этом я и сообщила.

— Не понял, — нахмурился он.

— Я ж говорила, не трогайте. — Я вдумчиво изучила дверь. — Замок дурной. Сломался, теперь его изнутри открыть нельзя.

— Как?! Да не может быть! Сейчас я посмотрю, — Никита начал ковырять замок, а я, покачав головой, пошла звонить Сереге.

Никита пришел в кухню минут через десять. Я успела помыть посуду, убрать со стола и достать мясо из морозилки. Воплощение отчаяние село на стул и обхватило голову руками. Я заинтересовано на него глянула.

— Надо МЧС вызвать! — озарило его. Я поморщилась.

— МЧС уже здесь. Оставайтесь на своих местах, пожалуйста, — машинально отозвалась я.

— В смысле? — не понял Никита.

— В прямом. Я посторонним людям свою дверь не доверю. Она мне нравится, и стоит дорого.

— А как мы отсюда выйдем? — с интересом спросил Никита. — Вернее, когда?

— Послезавтра утром. Если вас это не устраивает — могу спустить вас на поясе.

— На каком поясе? — растерялся он.

— Альпинистское снаряжение.

— Четвертый этаж! — возмутился Никита.

— Ну, вам если не сидится, что я сделаю! — парировала я.

— Блин, да что ж за день такой!

— Тяжелый? — с сочувствием спросила я. Никита смерил меня гневным взглядом и вылетел из кухни. Я услышала, как он вызывает МЧС, и покачала головой.

Приехали. Я подошла к двери, когда постучали.

— Михалыч, ты там? — весело крикнула я.

— О, Алиска! Ты там застряла, что ли? — добродушно удивился бывший коллега.

— Да не я, торопыга один. Михалыч, не трогай дверь мою, — попросила я.

— Да не трону, что ты, — хохотнул Михалыч. — Тут парни мои на ее фоне фотографируются.

— Эй, десять баксов, — заволновалась я. Дружный жеребячий хохот с той стороны дал понять, что взаимопонимание достигнуто. — Михалыч, короче, у нас замок заглючил, он болеет, ему плохо, не трогайте его. Послезавтра подруга приедет, откроет снаружи прекрасно.

— Алиса, а нельзя как-то аккуратно открыть? — взвился Никита. Я вздохнула.

— Михалыч, слышал?

— Слышал, слышал. Аккуратно — не получится.

— Ага. Так, тогда давайте его с крыши заберите, раз ему так срочно меня покинуть хочется. Пояс есть у меня.

— Не вопрос, Алиска!

— Алиса, а давайте, его заберем, а я к вам! — молодой веселый голос из-за двери.