Человек из будущего

— Как говорит наш президент, ответ будет зеркальным, — пояснил он.

Руки Эльвиры развязались, и она мгновенно прикрыла ими промежность. Вся одежда слетела с Барона, и он оказался привязанным к перекладине турника.

— Вот халатик, накинь его, — предложил неизвестный Эльвире.

Она надела его, обернувшись почти два раза, но всё-таки не голой ходить и с ненавистью взглянула на Барона. Тот внутренне съежился и если бы знал куда и мог, то спрятал бы свое "хозяйство".

— Ничего стричь мы тебе не будем, — пояснил мужчина, — но вот туго перевязать член с яйцами будет необходимо на несколько часов. Их потом врачи отчикают без проблем. Но ты хотел ещё и унизить девушку. А лучшим унижением для тебя станет член в заднице и статус опущенного.

Непонятно откуда появился резиновый фаллос с яйцами и воткнулся в анус Барона. Тот закричал дико, заюлил задницей, но фаллос сидел прочно и не выпадал.

Бойцы Барона решились войти в спортзал только часов через пять. Увиденное ошеломило их, но помочь "петуху" никто не решился. Только через сутки Барона обнаружили домработницы и вызвали скорую. В больнице развенчанному вору в законе отрезали омертвевшие пенис и мошонку, а его империю растащили авторитеты.

Расстроенная, ошеломленная и нервная Эльвира появилась дома, не задумываясь о способе передвижения. Она дома и этим всё сказано. Первым делом скинула с себя чужой халат и встала под душ, смывая весь негатив и накопившийся стресс. После оделась и приняла немного коньяка, присела в кресло, пытаясь рассуждать логически.

Она не знала Барона, но понимала, что её похитил, хотел изнасиловать и забрать бизнес плохой человек, сволочь и подонок. Но он уже наказан, и она думала вовсе не о нем. Кто этот мужчина в маске, откуда он взялся и появился вовремя? Не представился и ничего не попросил. Не советское время, чтобы делать безвозмездно добро, сейчас за все необходимо платить. Или он вернется и потребует всё. Всё — это бизнес и тело... Готова ли она это отдать ему? Бизнес ни в коем случае, но немного заплатить можно, заслужил. А вот тело... тут вопрос другой — она не видела его лица, с уродом бы спать не стала.

Но почему неизвестный в маске не раскрыл себя? Может быть, я его знаю? Ну точно знаю! Это наверняка Медведев! Кто другой мог так всё провернуть?! Но как он узнал? Это неважно, надо ехать к нему. Мысли повернулись уже в другую сторону.

Рязанова одела телесного цвета чулочки с микро блёстками: ножки словно светились и привлекали внимание. А у неё было на что посмотреть, захотелось бы погладить. Синее платье с декольте и подолом до середины бедра. Мужчина должен дорисовывать остальное сам, считала она. Теперь помада — ярко-красная для проституток. Губы должны выделяться и не бросаться в глаза. Туфли, естественно, на шпильках.

Эльвира подъехала к офису Медведева и сразу заметила у дверей журналистку Валентину Пономареву. Эта та ещё стерва, как считала Рязанова, была почему-то без своего оператора. Значит, хочет не интервью взять, а затащить в постель. Она знала, что многие парни называли Пономареву кобылой за её мощные бедра, но узкая талия и грудь третьего размера не мешали засматриваться на неё мужчинам. Достойная соперница...

Эльвира подошла к двери, словно не замечая Пономареву, но дверь не открылась — закрыто изнури и никаких звонков.

— Что, пришла отведать докторской колбаски? — ехидно произнесла Пономарева.

Эльвира чуть не задохнулась от охватившей ярости, мгновенно сжала кулачки и сильно ударила в солнечное сплетение. Пономарева загнулась и стала хватать ртом воздух. Эльвира толкнула её, и соперница упала навзничь, подгибая колени. Рязанова поняла, что сейчас лучше уйти и быстро добежала до машины на своих высоких каблучках.

Медведев наблюдал за женским инцидентом через видеокамеру и не вмешивался. Но понимал, что если журналистка напишет заявление, то Рязанову могут привлечь к ответственности за хулиганство, а уж пресса с неё не слезет. Пономарева сама виновата, нечего было распускать язычок. Он стер с записи момент нанесения удара и толчок, получалось так, что журналистка сама упала, запнувшись.

Нет, Иван не был на чьей-либо стороне, но не хотел, чтобы женский скандал имел продолжение. Хотя уже на следующий день к нему в офис пришли полицейские с постановлением на изъятие видеозаписи. Рязанова оказалась мудрее в данном случае и не стала писать заявление о клевете или ложном доносе.

Но Пономарева не успокоилась, а лишь затаилась на время, считая, что Рязанова купила ментов. Теперь главным врагом стал дознаватель и она следила за ним. Вскоре в интернете появилась видеозапись любовной сцены того самого дознавателя с молодой женой своего начальника. Что с ним стало — догадаться не трудно. Пономарева довольно потерла руками и полностью переключилась на Медведева. Но опять на пути встала Рязанова. Она увидела её, подъезжая к офису Живеи, не стала останавливаться и проехала дальше. Она знала, что кнопки звонков на двери отсутствуют, а больные попадают внутрь Живеи по заранее определенному времени. Необходимо достать сотовый Медведева и созвониться. Но где его взять? Конечно, у его сотрудниц. И она выследила медсестру Елену.

— Добрый день, девушка, — подошла Пономарева к ней на улице, — я Валентина Пономарева, журналистка, и готовлю репортах о вашем шефе-целителе. Вас тоже покажут по телевидению, — закинула она удочку, — но для этого мне необходимо связаться с господином Медведевым. Позвоните ему с моего телефона, возможно, он примет меня завтра или чуть позже.

Но номер с пряником не прошел. Елена даже разговаривать не стала, но доложила позже шефу о попытке узнать номер телефона.

Иван понимал, что ещё две женщины желают и добиваются его благосклонности. Что ж, моральный кодекс строителя коммунизма скончался, но даже его автор вряд ли был моногамным. А история гласит, что частенько секретари райкомов или обкомов с трибуны "чистили" проституцию, а вечерком шли к путанам. И кто мне мешает выбрать из желающих лучшую, подумал Медведев?

После приема он решил прогуляться по улице и сразу же натолкнулся на журналистку.

— Господин Медведев, Иван Серафимович, я журналистка Валентина Пономарева. Вы не даете интервью, но мы могли бы побеседовать на свободную тему, с интересным человеком всегда есть о чем поговорить.

— Согласен, — кивнул головой Иван, — двум людям всегда найдется о чем поговорить, но начинать со лжи неприлично, — ответил он и проследовал дальше по улице.

Пономарева догнала его и встала впереди.

— Не поняла, что я успела солгать, не начав разговора? — возмутилась Валентина.

— И опять я согласен — бревно в собственном глазу не видно. Журналист, привыкший ко лжи или фальсификации, часто даже не замечает её. Только что вы заявили, что я не даю интервью, а теперь позвольте узнать: когда я вам в этом отказывал?

— Позвольте и мне узнать: когда вы интервью давали? — перешла в наступление Пономарева.

— И опять я согласен, что русский язык богат, — с улыбкой ответил Медведев, — вот и возникает оксюморон или русский парадокс — никогда с вами не встречался до сегодняшнего момента, но в чем-то уже успел отказать.

— Да-а, палец вам в рот не клади, — усмехнулась Пономарева.

— Конечно, пальцами не питаюсь. Но если о пальцах, то который у вас рабочий?

— Не поняла? — удивленно ответила Валентина.

— Из которого берется информация, — пояснил Медведев, — я о журналистах и без перехода на личности. У вас огромнейший словарный запас негатива: в газетах меня называли мошенником, аферистом, колдуном, знахарем, но все мои пациенты, отвергнутые в определенном смысле врачами, без исключения оказывались совершенно здоровыми людьми. И никто из вас не назвал врачей аферистами, профессиональными импотентами и так далее.

— Конечно, Иван Серафимович, пресса нападала на вас. Я понимаю. Но мы можем пообщаться как обычные люди, а не как целитель и журналист? — использовала последний аргумент Пономарева.

— Конечно, — кратко ответил Иван.

— Здесь неподалеку есть уютное кафе...

— Пошли, — мгновенно ответил Медведев, — хотя нет, всегда найдется человечек, жаждущий снять хотя бы на телефон нашу встречу и выложить её в интернет. Тогда ты будешь обязана написать обо мне, с тебя статейку потребуют. Лучше поехать за город, там есть фирма, сдающая отдельные домики с небольшими двориками. Там нас никто не увидит. Едем?

— С удовольствием, — ответила Пономарева.

По прибытию она пояснила удивленно:

— Местная, но никогда не знала о существовании такой фирмы — прелестный комфортный домик с индивидуальной оградой, всё уютно и хорошо.

Она села не на стул у стола и не в кресло, а сразу на кровать и томно потянулась. Медведев не стал отказываться от зовущей страсти... Он положил руку на её колено и она, вызывая флюиды, поползла вверх, где уже ждала влажная плоть. Таз приподнялся, трусики слетели, и она направила "звенящий камертон" в нужное русло. Пальцы впились в ягодицы, стараясь впихнуть в себя всё возможное и невозможное. А мальчик не торопился и входил медленно и с каждым разом всё глубже, заставляя вибрировать птичку. И вот она уже трепещет крылышками, а из полуоткрытого ротика вылетает а-а-а-а-а-а-а... Но мальчик остаётся внутри на всей глубине, некоторое время не шевелится и потом начинает опять же медленные движения, убыстряясь. Валентина, словно бешеная, рвется на встречу, стараясь впихнуть в себя даже ягодицы. И снова взлет... и тишина под звук бьющихся сердец. Мальчик угомонился и ослаб, Иван откинулся на спину и Валентина тоже. Но вскоре она устроилась сверху, обхватывая губами лежебоку и стала двигаться вперед-назад тазом. Спящий мальчик реагировал, вырастал и снова был отправлен внутрь. Теперь она руководила процессом, выбирая темп и глубину, стонала тихо и завибрировала, падая на мужское тело в полном бессилии.

После душа Валентина смотрела на Ивана, словно видела его впервые. Она не была девочкой, но настоящего удовольствия ещё не получала никогда. А тут... и неоднократно!

Ивана ситуация несколько напрягала. Что теперь может предпринять эта молодая женщина, впервые познавшая настоящий секс? Влюбится? Это не так страшно, лишь бы не ходила тенью и не приставала в обществе.

Оба молчали и не говорили ни слова, ласково поглядывая друг на друга. Иван от секса без обязательств, а Валентина его всего. Но она понимала, что в случае предъявления претензий может не получить ничего.

Медведев почти молча увез Пономареву к её дому.

* * *

Обычный рабочий день в офисе Живея. Все в сборе — медсестры, бухгалтер и сам Медведев. До первого приема пациента ещё полтора часа и Иван решил позвонить Пономаревой.

— Валентина, у тебя есть связи с телевидением? — спросил он.

— Во-первых, здравствуй, Ваня, во-вторых, конечно, есть. А что за вопрос?

— Да, конечно, здравствуй, Валя, хочу предложить тебе сделать репортаж или как это у вас называется... Короче, можешь сделать съёмку исцеления одного пациента. Сможешь приехать с оператором к десяти, успеешь?

— Лечу, — ответила Пономарева и бросила трубку.

Вскоре у дверей Живеи толпились множество журналистов и операторов. Тот, к кому обратилась Пономарева, сболтнул с гордостью, что едет делать съемку исцеления в самой Живеи. Информация мгновенно разнеслась и теперь пресса осаждала офис целителя. Но охрана пропустила только Пономареву и оператора, на которого она указала.

— Валентина, — обратился к ней Медведев, — скоро сюда подъедет мама с ребенком 4-х лет, он болен лейкозом и врачи слабо надеются на выздоровление. Ты побеседуй с мамой здесь, сними ребенка, а потом и сам процесс исцеления. Надеюсь, что съемка будет в прямом эфире? — он посмотрел на оператора.

Да, Иван Серафимович, редактор без вопросов и с радостью выделил нам время с десяти до десяти тридцати. Полчаса хватит или запросить больше времени?

— Достаточно, — ответил Медведев.

Появилась мама с ребенком и Пономарева сразу же задала кучу вопросов. Мама поясняла:

— Витя Сазонов, мой сын, заболел в возрасте двух лет. Внезапно поднялась температура, появился озноб, боль в горле, в суставах, возникла слабость. Педиатр лечил от обычной простуды, но лучше не становилось. Сделали анализы и обнаружили бластные, опухолевые клетки крови. Назначили лечение, но состояние ребенка всё ухудшалось, пересадка костного мозга дала нам год ремиссии, но потом состояние здоровья резко ухудшилось, появились гематомы, кровотечения. Врачи обнадеживали, но я подслушала их разговор, что надежды на излечение нет. И вот мы с Витенькой здесь.

Слезы заполняли глаза матери, медсестры раздевали мальчика до гола, а оператор снимал происходящее. На истощенное тельце ребенка, покрытое синяками, было больно смотреть. Ребенок тяжело дышал и задыхался, ему не хватало кислорода. Медсестра Ольга взяла его на руки и положила на операционный стол, делая знаки руками, чтобы к мальчику никто не подходил.

Медведев встал на расстоянии метра от маленького пациента и произнес тихо: "Спать". Ребенок уснул, Иван направил к нему ладони и тельце мальчика поднялось над столом сантиметров на десять, отсвечивая голубоватым свечением.

Пономарева с оператором ахнули от удивления, но съёмка продолжалась. Медведев заговорил, продолжая удерживать тело мальчика на весу непонятным образом: "Функционирование нормальной кроветворной ткани при лейкозах подавляется аномальными, бластными или опухолевыми клетками, отсюда кровяные клетки не дозревают до взрослого состояния, а юные не несут полноценной функции. Это происходит в результате мутаций в ДНК, которая сейчас устраняется.

Оператор проводил съемку с открытым ртом и чуть было не вскрикивал, когда на глазах стали рассасываться и исчезать синяки по всему телу ребенка, из носа перестала сочиться струйка крови и мальчик креп на глазах. Тело опустилось на стол, и Медведев произнес: "Проснись". Мальчик открыл глаза и сел. Мать схватила его на руки, потом отодвинула от себя, рассматривая, и вновь прижала, посмотрев на Медведева глазами, полными слез.

— Да, — пояснил Медведев, — Виктор абсолютно здоров и любое лечение станет для него вредным или даже опасным. Помните об этом, когда врачи станут предлагать профилактические процедуры. Полноценное питание, витамины, физические упражнения — это всё, что мальчику требуется. Его организм истощен болезнью, бывшей болезнью, — поправился Медведев, — и в течение нескольких месяцев наберет силу. Всего вам доброго, господа, прошу посторонних покинуть помещение.

Охрана с трудом, но выпроводила всех. Особенно упирались мама с ребенком и журналистка Пономарева. Ей очень хотелось крикнуть, что она не посторонняя, но понимала, что сдержаться необходимо.

* * *

Пономарева, враз став звездой экрана, ходила с поднятой головой. Никто даже не предполагал, что она каким-то образом связана с Медведевым, просто повезло журналистке, оказалась вовремя в нужном месте и в нужное время.

Но так не думала Эльвира Рязанова, уверенная в неслужебных отношениях целителя и журналистки. Она хорошо помнила встречу у Живеи и прощать обиду не собиралась. Богатая дамочка, владелица большинства столовых, кафе и ресторанов в городе имела свои определенные позиции в правоохранительных органах. Она позвонила начальнику уголовного розыска и пригласила его поужинать у себя в ресторане.