Аластер РЕЙНОЛЬДС
УМИРАЮЩИЙ МИР
— А Земля — всего лишь звезда, которая когда-то сияла.
"Золотое путешествие в Самарканд", Джеймс Элрой Флекер
Земля в далеком будущем охлаждается, ее океаны отступают, поверхность суши разделена на зоны, каждая из которых способна поддерживать технологии не выше определенного уровня, вплоть до области, где невозможна никакая технология и не выживают даже простейшие формы жизни. Такие зоны делят последний сохранившийся и уходящий спиралью ввысь мегаполис планеты на разнесенные по вертикали районы, от основанного на мускульной тяге самого нижнего Конетауна до населенных летающими ангелами Небесных уровней, сохранивших остатки полузабытых достижений прошлого. Люди приспосабливаются к жизни в той или иной зоне, но пересечение границы между ними вызывает недомогание, которое без приема специальных препаратов может привести к гибели, особенно если переход происходит более чем на одну зону. Причиной послужил допущенный более пяти тысяч лет назад недосмотр управлявших путями к звездам женщин-тектоманток, когда на Землю проник чужеродный фактор. Лишь современное поколение этих женщин способно постепенно обратить процесс вспять, однако они рождаются редко и несут заметное родимое пятно на голове, из-за чего суеверные люди преследуют их как ведьм.
Перевод: Н.П. Фурзиков
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Звонок поступил в Департамент гигиены и общественных работ незадолго до пяти часов пополудни. Что-то грязное внизу, на карнизе, может быть, кто-то упал с одного из нависающих зданий на Четвертой улице, может быть, аж из самого Серкит-Сити. Диспетчер повернулся к настенной карте, оглядел контрольные сигналы и нашел достаточно близкий уборочный фургон для передачи вызова. Это был один из старших экипажей, люди, которых он знал. Он поднял черную трубку своего телефона и покрутил диск, затягиваясь сигаретой, пока коммутатор щелкал и жужжал.
— Три ноль семь.
— У меня кое-что для тебя, Калтел. Что-то на выступе, к западу от гидротехнических сооружений. Больше там ничего нет, так что вам должно быть достаточно легко это заметить. Сверните в служебный коридор на углу Седьмой и Электрической и пройдите остаток пути пешком. Ключи с синей биркой помогут вам открыть любые муниципальные замки.
— Мы здесь загружены. И у нас примерно минута до окончания смены. Ты не можешь привлечь кого-нибудь другого?
— Не могу, только не в час пик. Если мы подождем другой фургон, остатки начнут привлекать толпу и дурно пахнуть. Чайки уже проявляют интерес. Извини, Калтел, но тебе придется смириться с этим и заработать немного сверхурочных.
— Прекрасно. Но я серьезно отношусь к нашему грузу. Тебе лучше прислать нам навстречу другой фургон, на случай, если нам придется перевозить трупы.
— Посмотрю, что можно сделать. Позвоните, когда поднимете это с бетона; с этого момента мы начнем оформлять документы.
— Принято, — сказал Калтел.
— И будьте осторожны там, ребята. Вниз ведет долгий путь, и я не хочу звонить в Паробург и говорить им, что нужно разобраться с парой их пятен.
В уборочном фургоне Калтел отключил вызов и повесил трубку обратно под приборную панель. Он повернулся к своему напарнику Герберу, который рылся в бумажном пакете в поисках последнего пончика. — Слышал все это?
— Достаточно.
— Еще одна гребаная работа на уступе. Они знают, как сильно я люблю работу на уступах.
— Как сказал этот человек, смирись с этим и заработай немного сверхурочных. — Гербер откусил пончик и вытер жир с губы. — По-моему, звучит заманчиво.
— Потому что ты любишь сладкое, и у тебя дорогие подружки.
— Это называется жить не только тем, чтобы соскребать блинчики с тротуара, Калтел. Тебе тоже стоит как-нибудь попробовать.
Калтел, который всегда был за рулем, проворчал что-то уничижительное, включил маховик и передвинул фургон к щели электромагнитного захвата. В час пик движение действительно уже уплотнялось, легковые автомобили, такси, автобусы и грузовики вяло двигались в одном направлении и почти нос к хвосту — в другом. Будучи муниципальными, они могли отключаться, когда им было нужно, но чтобы не попасть в пробку, все равно требовалось точное знание улиц и транспортного потока. Калтел всегда считал, что он мог бы заработать больше денег, управляя такси, чем мусорным фургоном, но преимущество перевозки трупов заключалось в том, что по большей части ему не нужно было поддерживать разговор. Гербер, который обычно держал нос в пакете с пончиками, на самом деле не в счет.
Им потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до пересечения Седьмой и Электрической. Доступ к служебному проходу осуществлялся по наклонному пандусу между двумя зданиями, пандус был обращен наружу от Копья, в его нижней части находилась арочная решетчатая дверь. Калтел отстегнул башмак захвата и покатил вниз по склону, надеясь, что у него еще хватит оборотов маховика, чтобы подняться обратно, когда они загрузят останки. Пока никаких признаков другого фургона. Он снял ключи с синей биркой, достал оборудование из-за своего сиденья и вышел из фургона с рифлеными бортами, Гербер нес камеру и тяжелый полицейский фонарик.
Когда Калтел был новичком в Департаменте, полицейские всегда первыми прибывали на место происшествия, а бригада уборщиков была там только для того, чтобы выполнить черную работу по очистке и промывке из шланга. Но в последнее время копы не могли угнаться за всем, и поэтому они были совершенно согласны на уборщиков при обработке трупов, при условии, что все было задокументировано и подписано должным образом. Копы всегда могли вмешаться в дальнейшем во все, что выглядело как нечестная игра. Однако в основном те, кто упал, были просто жертвами несчастных случаев. И на этот раз у Калтела не было причин ожидать чего-то другого.
Они открыли муниципальные ворота и пошли по выложенному бетоном служебному проходу, который был темным и промозглым, с кусками облицовки, отваливающимися через каждые несколько спанов. Дождевая вода просачивалась сквозь трещины и образовывала медленно движущийся поток, достаточно глубокий, чтобы намочить обувь Калтела. Здесь немного пахло канализацией. В дальнем конце служебного прохода виднелся полукруг неба цвета индиго. Калтел уже чувствовал, как поднимается прохладный вечерний ветер. Вернувшись с уступа, в окружении зданий, ты почти ничего не чувствовал. Но ближе к краям всегда было холоднее. И тише тоже: не требовалось много времени, чтобы заглушить гул уличного движения, грохот пригородных поездов, завывание сирен полицейских машин, когда они петляли вверх и вниз по ленивой спирали города.
За проходом бетонный пол уступал место подстилающей субстанции Копья. Никто никогда не удосуживался дать этому черному веществу название, потому что оно было вездесущим, как воздух. Уступ начинался ровно, а затем постепенно переходил в крутой склон. Калтел следил за тем, как он держится на ногах. Эта штука была коварной, и все это знали. В одну секунду она казалась твердой, как скала, а в следующую — скользкой, как лед.
Гербер махнул фонариком вниз по склону. — А вот и наше дитя.
— Я вижу его.
Они подошли ближе, двигаясь боком по мере увеличения угла наклона, ступая все более осторожно. Упавший лежал примерно в тридцати спанах от самого края. В вечернем сумраке Калтел разглядел голову, две руки, две ноги — все там, где им полагалось быть. И что-то скомкалось под бледной фигурой, как будто тонкое полупрозрачное платье. С падающими никогда нельзя быть слишком уверенным, но не похоже было, что этот падал очень издалека. Расчленение было обычным делом: конечности, головы, как правило, легко отрывались либо от удара, либо от скользящих столкновений по пути вниз, когда до следующего выступа падающий ударялся о стены зданий или поднимающееся основание. Но к этой головоломке прилагались все кусочки.
Калтел оглянулся через плечо и приподнял край шляпы, чтобы лучше видеть. Поблизости не было ни зданий, ни выступов, с которых мог бы сорваться падающий. И даже если бы он свалился с предыдущего по высоте уступа, при таком ветре он оказался бы у подножия, позади поднимающейся волны зданий. К тому же повреждений должно было быть гораздо больше.
— Здесь что-то не так, — сказал Калтел.
— Я и сам тоже начинаю это чувствовать. — Одной рукой Гербер поднес камеру к глазу и сделал два снимка. Они прокрались еще немного вперед, осторожно делая каждый шаг, едва осмеливаясь дышать. Гербер направил фонарик чуть более уверенно. Именно тогда Калтел понял, с чем они имеют дело.
Смятое под фигурой: это была не какая-нибудь одежда. Это были крылья.
— Это... — начал говорить Гербер.
— Да.
То, что у них было, было ангелом. Калтел снова посмотрел вверх, на этот раз выше.
Не только до ближайшей линии зданий, но и до самого верха. Вверх, мимо пастельного мерцания Неоновых Высей, вверх, мимо голографического мерцания Серкит-сити. Вверх, мимо розовой плазменной ауры кибертаунов. Он просто видел, как они кружат там, наверху, в лигах над головой, кружась вокруг заостренной иглы Копья, как мухи вокруг ловушки для насекомых.
И он подумал про себя: как, черт возьми, один из них попал сюда? И почему это должно было свалиться на мою шею?
— Давай упакуем и наклеим бирки, — сказал Гербер. — Меня это уже пугает.
— Ты когда-нибудь имел дело с чем-нибудь подобным?
— В первый раз. А ты?
— Один раз, когда был новичком на этой работе. Тогда он упал на третий рельс надземки Зеленой линии. К тому времени, как мы добрались туда, гребаная штука была поджарена. Потом снова три, может быть, четыре года назад. Тот был гораздо более размятым, чем этот. Не так уж много всего, что можно было бы распознать с первого взгляда.
Гербер сделал еще один снимок фотоаппаратом. При вспышке у Калтела возникло странное ощущение, что труп дернулся, почти подсознательно перемещаясь из одного положения в другое. Он подкрался к упавшему существу и опустился на колени, положив рядом с собой свое снаряжение. Чайки над головой действительно проявляли интерес, мяукая и ссорясь в вечернем воздухе. Калтел осмотрел существо, оценив его почти обнаженную форму, крылья были единственной видимой сломанной частью. Оно лежало, склонив голову набок и глядя на него огромными темно-синими глазами. Оно могло бы быть живым, если бы за этими глазами ничего не происходило.
— Чертов ангел, должно быть, был жив почти всю дорогу вниз, — сказал он. — Это была контролируемая посадка, а не катастрофа.
— Что за способ умереть, — сказал Гербер. — Думаешь, это было самоубийство, или он просто, ну, знаешь, сбился с пути?
— Возможно, в его ранце была неисправность, — сказал Калтел, ощупывая прочный инопланетный сплав силовой обвязки ангела. — Черт возьми, кто знает? Сними под всеми углами, потом мы застегнем его на молнию в мешке и погрузим в фургон. Чем скорее избавимся от этого, тем лучше.
Они упаковали ангела в мешок и пометили, позаботившись о том, чтобы не усугубить повреждение крыльев и не сломать ни одну из тонких, как палки, конечностей существа. Калтел легко справился бы с мешком в одиночку. Это было все равно что нести кулек с костями, и больше ничего. Им даже не нужно было отмывать основание из шланга. Ангел не пролил ни капли того, что считалось кровью в его венах.
Когда они перезвонили диспетчеру, другой фургон еще не прибыл.
— Извини, Калтел. Пришлось отправить их на границу с Паробургом — поступило сообщение, что зона снова смещается.
— Что ж, возможно, тебе стоит переосмыслить это. Мы подобрали упавшего. — Он взглянул на Гербера, ухмыляясь в этот момент. — Ты готов к этому? Это ангел.
— Нет сообщений о том, что что-то падало с уровней, три ноль семь.
— Этот не упал. Должно быть, он пролетел почти весь путь. А потом умер.
— Как они и делают. — В голосе диспетчера слышался нарочитый скептицизм. В этом его тоже не стоило слишком винить. Это был бы не первый случай, когда для чьего-то извращенного развлечения подделывали труп ангела. Возможно, это даже своего рода дурацкая шутка, которую кто-нибудь из Департамента гигиены и общественных работ сыграл бы с другой бригадой уборщиков, чтобы посмотреть, насколько они доверчивы.
Но Калтел знал, что это было по-настоящему.
— Ты хочешь, чтобы мы втиснули ангела внутрь, мы это сделаем. Там может быть немного помнется, но мы справимся. Просто, чтобы ты понял, я не беру на себя ответственность за какие-либо переломы. Я так понимаю, ты хотел бы, чтобы мы отправили эту штуку Третьему?
— Если ты думаешь, что это действительно так.
— Я возьму вину на себя, если это не так.
— Хорошо, зайди на Третий. Но снимите все техническое. Упакуйте отдельно, и мы отправим это в отдел импорта.
Калтел повесил трубку.
— Почему Третий? Мы никогда не имеем дела с Третьим, — сказал Гербер.
Они загрузили ангела, закрыли фургон и на маховике покатили обратно по подъездному пандусу. До морга Третьего округа было двадцать минут езды, они поднялись еще немного вверх по спиралевидному выступу, петляя короткими путями и глухими переулками. Здание представляло собой пепельно-серую плиту с плоской крышей и фасадом с маленькими квадратными окнами, более низкое, чем любой из теснящихся вокруг него офисных и многоквартирных домов. Они заехали с тыла и задним ходом подогнали фургон к рампе, где их ждал клерк в белом халате.
— Диспетчер дозвонился, — сказал клерк, когда Калтел отпер задние двери фургона. — Сказал, что у тебя есть что-то пикантное для Кильона. — Он почесал ручкой у себя под носом. — Давненько не виделись, знаешь ли. Думаю, он начал задаваться вопросом, не забыл ли ты об этой договоренности.
— Как будто мы могли забыть, — сказал Калтел, подписывая бланк доставки.
— Что все это значит? — спросил Гербер.
— Кильон любит первым получать удовольствие от чего-нибудь необычного, — объяснил клерк. — Полагаю, это что-то вроде его хобби.
Гербер пожал плечами. — Каждому свое.
— Подходит всем, — сказал клерк. — Кильон получает удовольствие. Другим моргам не приходится копаться в тоннах бумажной волокиты — а когда поступает что-то подобное, всегда много документов в трех экземплярах. — Он уставился на упакованное тело, пока Калтел и Гербер укладывали его на каталку. — Не возражаете, если я взгляну?
— Эй, пожалуйста, — сказал Калтел.
Клерк расстегнул наполовину молнию на мешке. Сморщил нос, увидев мертвое, бледное, сломанное существо внутри.
— Они выглядят такими красивыми, летая там, наверху, с освещенными крыльями.
— Сделай ему поблажку. — Калтел снова туго застегнул молнию на мешке. — У него были не самые лучшие дни.
— Ты уверен, что это он?
— Теперь, когда ты упомянул об этом...
— Передайте это Кильону сами, если хотите, — сказал клерк. — Поднимитесь на грузовом лифте на третий этаж. Он должен быть где-то там, наверху. Мне нужно подождать здесь, внизу, чтобы посмотреть на другую доставку.
— Напряженная ночь?
