|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава десятая
По нужному адресу стоял новёхонький, с иголочки дом в двенадцать этажей. Что ж... Район новостроек... Первыми высыпали из машины молодые колдуны, следом — Виталий Олегович.
Едва он встал на ноги и оперся на трость, замер. В отличие от всех, Станислав тут же насторожился и, судя по всему, попытался повторить то, что внешне делал старый волхв. Прислушался. Но быстро отказался копировать Виталия Олеговича, поскольку не понимал, к чему именно тот прислушивается.
Правда, и волхв не дума интриговать. Наслушавшись неведомого и подойдя к скамейке на приподъездной площадке дома, он подозвал всех к себе.
Вечер уже вступил в свои права, снисходительно переливаясь освещёнными окнами на чёрной плоскости дома да бегучими огнями проезжающих машин. Время от времени накрапывающий, дождь только подчёркивал одиночество и глухую бесприютность осенней тьмы.
— Станислав, что у нас под ногами? — негромко спросил дед.
— Мы уже начали? — тихонько удивилась Алиса.
Станислав встал рядом с волхвом и внимательно вперился в асфальт. Егор и Алиса немедленно присоединились к нему — так жадно всматриваясь, словно потеряли какие-то мелкие вещи — уронили, например и рассыпали. Алёна стояла чуть в стороне, тоже присматриваясь, но не слишком: будучи реалисткой, знала, что её зрение пока на таком уровне не работает.
Станислав неуверенно спросил:
— А что я должен увидеть?
— Дед Андрей в тебе развивал дар некроманта? Я ведь правильно понял твои силы? Присмотрись к земле на два-три метра вглубь. Возможно, я ошибся, думая, что здешние жильцы недавно переехали сюда. Дело не в жильцах, а в земле, на которой выстроен дом. Что видишь, Станислав?
Тот, чуть склонившись над асфальтом, медленно повернулся к дому всё так же не отрывая взгляда от земли. Затем поднял глаза — и взглянул в конец дома, довольно длинного и освещённого лишь частично, из-за чего тот край прятался в смутной мгле.
— Нет, — наконец сказал он. — Деревенское кладбище было дальше. Дом задевает его только тем краем. — Он махнул в утонувший во тьме конец дома. Хотел было что-то ещё сказать, но с сомнением замер на полуслове — так, что рука после взмаха опустилась медленно. — Хотя... Нет, никак не разберу, что тут...
— Егор, — позвал дед. — Помоги Станиславу. Плести наузу силы — Алёне сейчас не с руки: долгое дело. А вот ты быстро прочтёшь-прошепчешь. Ну, давай.
Парни посмотрели друг на друга — Станислав удивлённо и насмешливо, а Егор слишком явно озадаченно. Тем не менее, поколебавшись, он вынул из-под воротника куртки то ли медальон, то ли что ещё — Алёна не разглядела. И скомандовал Станиславу:
— Стой на месте.
Обошёл его и приложил тот кругляш к затылку парня. Негромкое хмыканье Станислава слышали все. Но, видимо, Егор собрался с терпением и принялся что-то и в самом деле нашёптывать... Девушки, как самые любопытные, бесшумно шагнули ближе. Неизвестно, как Алиса, но Алёна еле угадывала в шёпоте знакомые слова:
— Велесу-Асиле... помоги... как пламя взвивается, как вода утекает... так Велес по Яви-Прави-Нави бродит, снимает границы силы для... падают замки, звенят ключи... силой своей надели... Станиславовы глаза отвори ясные... слава тебе, Велесу...
Шёпот Егора в вечерней темноте и прохладе пронизывал так, что не только мурашки, но и колюче морозным повеяло.
Расслышав странный звук, Алёна оглянулась на Алису: девушка скептически улыбалась, глядя на парней. Дед тоже коротко посмотрел на ведьму, но промолчал.
Алёна была ближе, потому и спросила шёпотом:
— Ты что?
Шёпотом же и шутовски пафосно Алиса произнесла, тут же испортив весь пафос хихиканьем:
— Сейчас Станислав откроет глаза — а они у него ка-ак засветятся! Хи-хи!
— Сейчас Станислав откроет глаза, — в тон ей и чуть монотонно сказал парень, не оборачиваясь, — и врежет кому-то по её вертлявой заднице.
Егор только хмыкнул.
— Можешь открывать. — Покосился на Алису и добавил: — И лупить. Любопытно будет посмотреть.
Станислав тоже хмыкнул, уже оценивающе поглядывая на ведьму, спрятавшуюся за Виталием Олеговичем, и вздохнул:
— Отлупил бы, если б не время... Вижу следы с того края дома. Трёх существ.
Минуты две пришлось помолчать, когда из подъезда вышли несколько человек и не спеша ушли за дом. Виталий Олегович кивнул:
— Станислав, попробуй пройти по следам. Посмотрим, приведут ли нас к той квартире, откуда заявка была.
Краткая и хулигански весёлая перепалка между молодыми колдунами удивила Алёну. Она-то думала, что ребята либо ненавидят Станислава, либо молчаливо чураются его; что, вообще, в "семье" отношения напряжённые и все друг друга опасаются и ходят хмурые и даже... злые — из-за того же деда Андрея. Неужели в реальности дела в "семье" обстояли иначе? Но, оценивая эту "семью", Алёна опиралась на конкретный факт: когда представителей "семьи" позвали после смерти деда Андрея на помощь, взрослые (то есть старшие) колдуны не пришли.
А теперь она смотрела, как подпрыгивает возле недовольного Егора Алиса и насмешливо говорит ему что-то, явно поддразнивая.
Дед шёл позади всех, и Алёна всё никак не могла определиться: идти с ним? Тогда Станислав окажется в одиночестве. Но если присмотреться, то парню не до вопросов с одиночеством.
Так, всё-таки рядом с дедом, она вместе со всеми дошла до подъездной двери. И тут у неё возник странный вопрос, не имеющий отношения к их сегодняшнему делу. Вопрос, который даже немного напугал её: "А как умер дедушка Станислава?" Она стояла в промозглой темноте (снова накрапывал дождь со снегом — последнее, судя по дальнему фонарю) и не могла понять, с чего вдруг появилось это любопытство. Но договорилась с собой так: "Спрошу у деда. Он наверняка в курсе".
Дверь подъезда открылась сразу, хотя домофонного нытья Алёна не услышала. Она сначала даже подумала, что кто-то выходит на улицу, пропуская их таким образом. Но домофон должен петь и в этом случае. И, словно отвечая на её недоумение, её раздался недовольный голос Егора:
— Стас, ты опять? Надо было всё-таки позвонить, а потом уже входить!
Станислав открыл дверь? Чем? Но ведь домофон молчал! А он должен был откликнуться и в этом случае, если даже у парня есть универсальный ключ. Или знание формулы из цифр, открывающей такую дверь.
— И что? — не оглядываясь, спросил Станислав. — Ну, позвонил бы, а они потом нас ждали бы долго и упорно? Мы же смотрим, куда поведут следы с кладбища!
— И сказал бы! Подумаешь — немного припозднимся. Виталий Олегович, может, нам вернуться и позвонить?
— Нет. Вошли уже. Да и, судя по нумерации квартир, нам всего лишь на третий этаж. Если Станислав быстро разберётся со следами, пошлём его вниз — перезванивать.
На последних словах деда Алёна расслышала, что он улыбается.
— Ну-у... — теперь уже недовольно высказался Станислав.
— А мы вдвоём сбегаем, — предложила Алёна.
На это парень промолчал. Но девушка уже запомнила за ним привычку "нукать", если что-то не по нему. Не "нукнул" — значит, согласен.
Следы трёх существ с кладбища (называть из покойниками или мертвецами — уже не назовёшь) привели к двери из взятого адреса. Алёна ещё вздохнула: к Чёрному Андрею за помощью пришли ещё месяц назад, а следы видны до сих пор, хотя по влажности в подъезде и по легко узнаваемому запаху хлорки ясно, что мыли лестницы наверняка не впервые. Впрочем, и следы-то необычные.
Выполняя обещанное, она вопросительно кивнула Станиславу, и тот решительно шагнул к лифту. Пропуская её впереди себя, проворчал:
— Ещё бегать будем...
Так же быстро вернулись и выяснили, что дед Алёны собирается войти в квартиру только на пару с Алисой.
Егор уже смирился и отошёл за корпус лифта, откуда его не видать, а дождавшись Станислава с Алёной, предложил спуститься лестницей ниже, к окну. Объяснил:
— Всю компанию хозяева всё равно не пустили бы. Сами подумайте — нас пятеро. Виталий Олегович сказал — если понадобимся, позовёт.
— Логично, вообще-то, — после секунд раздумья решил Станислав, и они спустились к окну. И тут он спросил Егора: — А кто открыл? Мужчина? Женщина?
— Женщина. И там, в квартире, кажется, дети есть. Слышно было.
— А почему деда взял с собой именно Алису? — поинтересовалась Алёна, глядя сквозь пыльное стекло на плохо освещённый двор и мельком вспоминая, как недавно Котей сидел в квартире Люды и смотрел во двор.
— Алиса специализируется на порчах, а твой дедушка предполагает, что на эту семью порчу как раз и навели. Алёна, пока мы там не нужны, расскажи, какие ещё есть наузы? Вот про эту я теперь знаю. А что ещё? Вдруг мне что-то понадобится?
— Жадный, да? — уколол Станислав.
— Предусмотрительный, — важно ответил Егор, тут же испортив важность смешливым хмыканьем.
— Кстати, да, — оживился вдруг Станислав. — Алёна, назови хотя бы самые популярные. А вдруг нам такие тоже пригодятся?
Собравшись с мыслями и воспоминаниями, Алёна начала перечислять известные ей наузы и давать им характеристики. Много рассказать не получилось. Только успела объяснить пару знаменитых науз, как наверху (они замолчали, прислушиваясь) открылась дверь. Переглянулись: может, соседи? Но раздался дробный топоток каблучков, и Алиса, еле видная в темноватом освещении лестничной площадки, схватилась за перила, чуть свесившись сверху лестницы:
— Эй! Заходите! Вам тоже разрешили!
Квартира оказалась двухкомнатной. В большой комнате — в зале, как называла её хозяйка, сидели дед и худенькая женщина в домашнем халатике. Это Алёна заметила, пока разувалась в прихожей. А когда шли в этот зал, дверь второй комнаты резко приоткрылась — и из её полутьмы (кажется, там был торшер) высунулись две детские головы, которые так же резко отпрянули, и дверь снова резко хлопнула под едва слышное затем хихиканье.
— Хулиганьё! — с шутливым возмущением прошептал Егор.
— Да ладно, — снисходительно отозвался Станислав. — Им же любопытно.
С порога в зал они поздоровались и представились. Алёна заметила, что дед и хозяйка дома сидят на стульях у стола, Алиса же почему-то устроилась на диване, немного боязливо поглядывая на середину комнаты. Дед неожиданно распорядился:
— Егор и Алёна садитесь к Алисе. Станислав — в кресло возле телевизора.
Диван находился возле входной двери в комнату, так что названные быстро присели к девушке-ведьме. Телевизор и кресло, указанное сбоку от него, стояли около окна — в конце длинноватого помещения.
Станислав несколько мгновений стоял у входа в комнату, приглядываясь к центру, потом ощутимо обошёл его и сел в кресло.
Сообразив, что в центре комнаты находится нечто, Алёна осторожно усилила колдовское зрение и просто-напросто окаменела, не в силах отвести глаз от трёх дымков над кучей переломанных кирпичей, которые валялись на ковре. И чем больше она вглядывалась в эти дымки, тем быстрее они превращались в причудливые, но тем не менее человеческие фигурки.
Женщина, хозяйка дома, встревоженно посматривала на странных гостей. Алёна заметила: как только напряжение становилось для неё трудным, женщина тут же взглядывала на деда, буквально отдыхая глазами на нём и успокаиваясь.
Когда в зале устоялась тишина, комната как будто превратилась в некий сосуд, чьими стенками стали почему-то сплющенные обычные звуки жилого здания: где-то "разговаривал" телевизор, невнятно беседовали-перекликались жильцы, текла вода в ванных комнатах, гудели электроприборы...
Станислав сел свободно, чуть склонив голову набок, и смотрел на дымные фигурки спокойно и даже безразлично.
— Поговори с ними, — так же спокойно сказал дед Станиславу.
И после его слов Алёна наконец увидела: три человеческие фигурки были женскими. Не совсем пропорциональные по сравнению с тощими тельцами, головы их казались огромными, но постепенно начали прорисовываться и черты лиц. До такой степени, что девушка различила, что две фигуры были довольно пожилыми женщинами, если не сказать — старухами, и одна совсем девочка. Правда, лица у всех трёх чудились какими-то перекошенными, уродливо карикатурными.
— О чём? О чём я должен с ними говорить?
— Гля-ка... пришедши... — внезапно сказала одна фигурка, из старух.
— Пришедши, — согласилась с ней другая. — Не побоямшись ведь, а?
— А чёй-то ему бояться-то? Вона на нём знак какой, ох и сильный...
— Вчерась такого не было... Мил человек, страшно-то вчерась было, а? Как к тебе Бука-Букачка-то лезла!.. Да не долезла, сдохла-померла, а?
— А нечего было лезть, — негромко, но с уловимой угрозой сказал Станислав.
Три фигурки расхихикались — так по-детски, что поначалу показалось — в зал заглянули те детишки, что прятались во второй комнате. Но лёгкое хихиканье быстро превратилось в зловещее шипение, от которого Алёна, как ни крепилась — плечами передёрнула-таки.
— Хоробрый, — заметила девочка-дымка.
— Ну, пока ничё не знамши, все оне хоробрые, — фыркнула одна из старух.
— И что я должен знать? — сухо спросил Станислав. — Или о чём?
Дымки переглянулись, причём с неожиданной гадливостью Алёна увидела, что они не стали поворачиваться друг к другу: их глаза нырнули внутрь призрачных голов и уставились друг на дружку, выскочив с другой стороны невидимого черепа.
Снова выпялились на парня.
— А должон знать, малец, что похоронимши тебе, — звонко высказалась "девочка".
— Это как?
— А простенько! — снова захихикала одна из старух. — На погосте, вестимо. Разве что без домовины тебе тамотки лежать!
И тут Станислав вцепился в кресельные подлокотники и порывисто наклонился к привидениям-дымкам.
— Меня одного?
Дымки переглянулись и пожали плечами.
— А и с кем же ты-и хотемши-то? — ласково спросила одна, впиваясь призрачными глазищами в лицо парня. — Мож, тебе с кем-то наособицу хотемши? С кем?
— Я подумаю, — высокомерно ответил Станислав, свободно откидываясь на спинку кресла. И, оглядывая дымки уже презрительно, свысока спросил: — И? Кто меня похоронил?
— Ой, мил человек, смешон какой ты-и! А то скажем, да-и? — расхихикались-расшипелись старухи, только призрачная девочка всё вздыхала, но смотрела на парня с каким-то... людоедским предвкушением, будто ожидала, что его вот-вот, прямо на глазах всех кто-то съест.
Немного подумав, Станислав спросил:
— Поэтому Бука-Букачка приходила, что меня похоронили?
Старухи так закивали, что стало страшно — громадные головы слетят с их жалко тщедушных телец.
— А и не токмо Бука-Букачка теперь знамши, что нет тебе туточки. Вся Навь про тя грит, что знамши да ожидамши, кады тебе...
— Стоп! — повелительно сказал парень. — На каком погосте-кладбище меня похоронили? Может, мне хочется домовину себе туда притащить? Может, не хочу бесприютным быть в земле?
— Лукав ты-и есть, мил человек, а! — погрозила ему пальцем одна из старух, дробненько хихикая.
— Значит, знать не знаете, — равнодушно выговорил Станислав и встал с кресла.
Выражение его лица менялось в мгновения: из предельно спокойного — обострилось так, что ноздри прямого носа раздулись, зато глаза сузились. Он смотрел на дымки сверху вниз — и Алёне показалось он сейчас закричит. Но парень тихо сказал:
— И зачем вы тогда мне — неведающие?
— А вот... — начала одна старуха — и неожиданно пропала, когда Станислав жёстко вытянул руку к кирпичной кучке раскрытой вперёд ладонью, будто на расстоянии намеревался отодвинуть её. Пропали и другие две фигурки.
Женщина, хозяйка дома, с ужасом слушала странный разговор — для неё это был прерывистый монолог Станислава, потому что голосов призрачных фигурок она не слышала. А потом оцепенела, опустив глаза на обломки кирпичей, которые ей были видны — и таяли даже для неё.
Дед буднично сказал:
— Осталось только запечатать ваш дом, чтобы всякая... — он споткнулся на полуслове, и Алёне показалось, что её обычно деликатный дедушка чуть не сказал слово "хрень". — Сюда не лезла...
Запечатывали квартиру Егор и Алиса, пока Виталий Олегович и Станислав с Алёной дожидались их, спустившись вниз и выйдя из подъезда.
— Что-то я не совсем понял, — угрюмо сказал Станислав. — Вы сказали, что Буку-Букачку натравили именно на меня. А тут выясняется, что на меня всего лишь сделали... порчу навели опять-таки?
— Вольтирование. С куклой, скорее всего, — размышляя, откликнулся дед. — И, скорее всего, в гроб положили скрутку, где есть парочка материалов от тебя самого. Волос, тряпки от одежды... Нет, с Букой-Букачкой всё правильно. Если б ты не поторопился с марухами, и они бы на тебя кинулись. Теперь все дела, в которых ты будешь принимать участие, для тебя станут... смертельными.
— Это... как?
— Любая навья тварь теперь знает, что, с точки зрения Нави, ты мёртв. И будет тебя "возвращать" именно что в Навь.
— Но почему раньше такого не было?!
— Откуда мне знать, что не было? — философски пожал плечами дед. — Может, что и было, да только по мелочи?
Станислав уставился в землю — наверное, пытаясь что-то вспомнить.
— Двоедушники, — негромко подсказала Алёна. — Бука-Букачка и марухи — это три дела, о которых мы с дедом знаем. А что было до сих пор? Когда всё началось, что все навьи твари лезли именно к тебе?
Он поднял голову — взглянуть на небо. Дёрнулся, словно хотел пожать плечами.
— Если быть точным... — начал он и замолчал, явно озадаченный. — По-моему... с момента, как умер дедушка. Его смерть и вольтирование на меня — могут быть связанными, Виталий Олегович?
— Легко, — вздохнул дед. — Дед всё же вас любил — родных внуков-то. Пусть по-своему, но любил. Защиту он вам мощнейшую сделал, но связал её с собственной силой. А потому — умер он, защита начала с вас с братом слетать. И до недавнего времени, то есть пока он был жив, у вас с братом такого не было — чтобы лично на тебя или на брата нападали навьи твари? Ты ведь о брате узнавал у марух, когда спрашивал, одного ли тебя похоронили?
— О нём. Я боялся за него. Он слабее.
— Понимаю. Здесь можно говорить откровенно. Возможно, кто-то затаил на Чёрного Андрея такую злобу, что считает — надо уничтожить и тех, кто встанет на его место. Этот некто не верит, что вы можете быть лучше, человечнее своего дедушки.
— И что мне теперь делать? Как защитить Романа?
— И Алёну, — в тон ему дополнил дед.
Если Алёна просто удивилась, то Станислав дёрнулся так, что еле устоял на ногах.
— При чём... при чём тут Алёна?!
— Хотя Алёну я сам защитить сумею, — всё так же спокойно проговорил дед поразительные для слуха слова. — Но чисто физической расправы тоже можно опасаться, если твой враг поймёт, что ты и Алёна... грубо говоря, испытывает друг к другу... э-э... чувства.
— Деда! — возмутилась Алёна, в то же время лихорадочно раздумывая: неужели это и впрямь так хорошо видно?!
— Для человека, зацикленного на мести, достаточно будет увидеть, что вы дружите, — всё так же невозмутимо сказал дед. — Понятно, что, если с Алёной что-то произойдёт, ты будешь ослаблен. Как если что-то произойдёт и с Романом. Благодаря марухам, мы теперь знаем ещё об одной проблеме, связанной с Чёрным Андреем. Придётся посидеть, подумать, что делать далее.
— Как что? — изумилась Алёна, пока ещё не слишком вникшая в опасность, которая может угрожать лично ей. — Надо узнать, кто это сделал! Вольтирование — я имею в виду! Найти того человека и заставить его отказаться от мести! Насколько я поняла, деда, Станислав теперь не сможет участвовать в наших делах, да? Ведь теперь от любого дела ему может грозить опасность!
— Алёна, подожди...
— Я не собираюсь отказывать от работы только потому...
— Успокойтесь, — всё так же мирно посоветовал дед. — Я же сказал, что соберу старших, и мы подумаем над этим делом.
— О какой силе сказали марухи? — потребовал ответа Станислав. — Они сказали, что на мне сильный знак! Что он меня защищает. Это... дедов, да? Остаточный?
— Не совсем, — сказал дед и поднял глаза на открывшуюся подъездную дверь, пропустившую на улицу Егора и Алису. — Подождите немного. Схожу — проверю, как они запечатали вход в дом марухам.
Алиса дождалась, пока старый волхв подойдёт к двери, и только затем подбежала к молодым колдунам. Егор и черноволосая ведьма на Станислава смотрели сочувственно. Беседу с марухами слышали все.
— Вы тут поговорили? — спросил Егор. — Выяснили, кто на тебя вольт сделал?
— Ничего не выяснили, — буркнул расстроенный Станислав и отвернулся.
— Дедушка сказал, что созовёт старших колдунов, — вздохнула Алёна.
Ей хотелось подбежать к Станиславу, постоять рядом с ним, утешая. Но не хотелось — при посторонних, пусть это были свои — Егор и Алиса.
— Зачем?
— Два варианта. Или будут искать того, кто похоронил скрутку, или будут делать защиту на Станислава.
— Первое — лучше, — заметил заметно нервничавший Егор.
— Почему? — внезапно агрессивно спросила Алиса. — И ты... чего испугался? Боишься теперь рядом со Стасом работать?
— Был бы мужиком, стукнул бы за такие слова! — тоже обозлился заклинатель. — Ты пойми, Алиса! Когда попадаешь в такие ситуации, больше всего злит, что способности есть, но не те, какие бы хотел именно вот прямо сейчас!
— А, это... — Ведьма отвернулась, глядя через дорогу на близкий детский сад, на его площадки. Ветер слегка пошатывал деревья, и под фонарями словно расползались страшные корявые пауки.
Вернулся Виталий Олегович, кивнул.
— Печать отличная. Молодцы. Едем домой. Станислав?
— Да-да, иду.
Возле машины случилось так, что первыми сели дед и Егор с Алисой, а пока они "расселялись" по сиденьям, Станислав придержал за руку Алёну и прошептал:
— Ты... правда? Я тебе... нравлюсь?
Глупая и грустная ситуация — вот так буднично узнать о том, что... Алёна сдержала раздражение. Дело-то серьёзное. Вздохнула.
— Да. Как минимум, — зачем-то добавила она, чувствуя себя последней дурой.
И он помог ей сесть в машину.
Она сидела, чуть не воткнув нос в оконное стекло, и понимала, что ненавидит того, кто взялся убить Станислава. О себе пока не думала. Реальная опасность грозила пока только парню. Нет, она понимала, что дед что-нибудь придумает, но ходить... Она глубоко вздохнула. Сколько же граней, по которым приходится ходить Станиславу!..
Следующая глава во вторник.
Выкладка ближе к девяти вечера.
Если проды не будет, в комментариях будет предупреждение.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
