Приют

— Нет, — замотал я головой и вскочил. — Ворона спасти нужно. Ему до утра дожить нужно!

Мы втроем переглянулись, почувствовав себя этакими героями. Ага, только мечей не хватает наперевес и красных плащей. По хорошим делам еще коней.

— Тогда в лазарет? Будем держать осаду до утра, — скомандовала Мэг.

Котяра согласно закивал, а я тяжко вздохнул — веселая предстоит ночь.

Восьмая глава. Осада

Дверь в лазарет взломать оказалось не проблемой. Ха, кто бы мог подумать еще пару дней назад о таком! А вот угомонить тут же начавшего кричать Сыча — задачка посложнее вышла.

— Вы же заразитесь! — накрывшись с головой одеялом, прогундосил Сыч. — Это высокозаразная вирусная инфекция! Летальность — девяносто процентов!

Мы с Мэг на всякий случай подальше отошли, к кровати спящего Ворона, а вот Котяра все еще не верил. Он-то язв не видел.

— Да ладно тебе! Помнишь, ты решил, что у тебя рак мозга? И где он? — скептически протянул друг.

— Корнелий мне привел аргументы и доказал, что рака мозга у меня нет, — тут же ответил Сыч, не высовываясь из укрытия. — У меня не было эпилептических припадков! А сейчас доказать не может, что я не прав! Говорит, что пустулы не такие, но не верю! Такие!

— Котяра, ты бы это... не подходил, — осторожно сказала Мэг, да и я закивал.

Котя на нас ошарашено уставился: не ожидал, что мы Сыча поддержим. Недовольно побурчав под нос, он все-таки отошел. И так сирены хватало, нечего еще неприятности на головушку искать.

— А лекарства тебе выписали хоть? — обеспокоенно спросил я.

— Да. Метисазон по шесть десятых грамм...

— Стоп-стоп, — тут же перебила Мэг. — Ты нас своей научной фигней не грузи. Это тебя вылечит?

— Должно, — подумав, ответил Сыч. — Он еще экспериментальное дал какое-то лекарство, у него и названия пока нет! Но его известные ученые создали: Молко и Олсдал...

— Сам-то знаешь, чем они известны? — скептически уточнила подруга, плюхаясь на кровать рядом с Вороном. Тому хоть бы хны — не дернулся во сне даже!

Сыч обиженно засопел и пробормотал тихо: "Этим лекарством и известны, значит!".

Ох, неужели хоть чего-то Сыч мог не знать! Чудо из чудес!

— Так я не понял, зачем вы пришли?! — между тем, раздался вопрос из-под одеяла.

Мы втроем переглянулись: ботаник-то не в курсе всех последних событий был. И вот как теперь ему вывалить и про сирену, и про шаманские пляски?! Без доказательств я бы всех друзей в дурку сразу сдал, а Сыч еще ученый, точно ни во что такое верить не должен!

— Сюрприз тебе болеющему делаем, — протянула Мэг и нервно голову зачесала.

— Веселый? — тут же заинтересовался Сыч.

— Ор-р-ригинальный, — ответила подруга. — Ты только, когда мы скажем, пальцами уши заткни. Да посильнее. И не высовывай без сигнала. А то не получится сюрприз-то...

Я на Мэг выразительно глянул, мол, что несешь? Но она лишь плечами пожала и прошипела едва слышно: "Еще варианты есть?". Честно говоря, шиш, а не варианты у меня были. Нельзя все сразу вываливать, дело понятное, но и врать нехорошо как-то.

Котяра в диалоге не участвовал. Замер истуканом у окна и пялился во двор — сирену выжидал. Сычу, похоже, говорить не хотелось, а меня так и прорывало все с кем-то обсудить!

Подсев к Мэг, я, едва шевеля губами, поделился мыслишками, что в голове роились:

— Я тут подумал, если сирена настоящая, то, может, и другие монстры тоже есть? Чего ей особенной быть?! Помнишь, как Чижик, рыдая, ну просто взахлеб, рассказывал, что у него подкроватный монстр живет и по ночам по комнате шастает? Может, зря мы смеялись тогда?

— Пф-ф, не, Джа, бредишь ты, — фыркнула Мэг, хоть и не очень уверенно, с опаской. — Ладно сирена, но подкроватный монстр — чушь же! Чижику хоть четыре года тогда стукнуло, когда он в такую фигню верил, а ты, здоровенный лоб, куда?

— Ага, сирены — норма, подкроватный монстр — чушь! — возмущенно зашипел я. — А помнишь Крокодила? Между прочим, ему пятнадцать! А орал на весь этаж, что девка с когтями у него по стенам ползает по ночам!

— Так после квеста же орал, где в гриме таком один из агентов был, — тут же возразила подруга и сдула челку с лица. — Там полприюта эту девку видели якобы! Эх, как вспомню, как лютовал докторишка наш, всех по-очереди убеждая, что фигня все... Цирк на выезде.

— Вот видишь! Может, и правда она была. Отметены на потолке же нашли не в одной комнате! — завелся я, еле сдерживаясь, чтоб в полный голос не ляпнуть.

— Ты ее видел? Нет. Я тоже нет. И вообще чушь эту рассказывали только мальки пугливые, ну и пара ребят постарше. Но только кто? Крокодил! Да он тени своей боялся! Тоже мне надежный источник. Прикольнулся с отметинами на потолке кто-то.

Насупился я, обидно стало. Вроде и логичные вещи подруга говорила, ан не уверен был. После всего случившегося, как не начать в нечисть верить. Мэг мои сомнения видела, но даже не подтрунивала особо — значит, тоже сомневаться начала. А это показатель.

— Да не может быть, — замотала она головой. — Знаешь сколько монстров этих! Чё теперь ждать нашествия адзуки-баб, адлетов и абасов?

— Кого? — округлились у меня глаза.

— С "а" просто "Бестиарий" читать начала... Адзуки-баба — это из японской мифологии, фасолевый ёкай. Страшная бабка в лохмотьях, что полощет фасоль и напевает песенку "Должна ли я мыть эту фасоль или мне утащить и съесть человека? Шурх-шурх". Не смотри так, я цитирую! Если к ней попадешь, то съедает тебя. Заживо. Бред же?!

Хотел было уверенно кивнуть, да и что там, пару дней назад точно бы закивал! А сейчас мурашки табуном пробежали. А вдруг! Если сирены есть, то почему и адзуке-бабе где-то не полоскать свою фасоль...

— Эй, — дрогнувшим голосом сказал Котяра и повернулся к нам — белее мела был. Рукой дрожащей в сторону окна ткнул. — Она.

Слюна во рту сразу вязкой стала, а желудок как по приказу в узел скрутился. Нехорошо стало, ой как нехорошо. Вспомнилась и песня, и глаза голубые — бр-р-р! Жуть же себя куклой безвольной чувствовать. Но нужно в руки себя взять!

Мы с Котей быстро стали вату в уши запихивать. Хуже воска, но, может, тоже спасет. Мэг же показательно пальцы разминала — готовилась к бою. Только Сыч под одеялом ничего не понимал, а голову высовывать не хотел.

— Ребят, кто "она"? Что происходит? Сюрприз?

— Сюрприз, сюрприз, — закивала подруга. — Затыкай уши. Пока по плечу тебя не хлопну, не вынимай пальцы.

Котяра замер у окна оборону держать, а мы с Мэг по бокам кровати Ворона стали. Ребятам хорошо было, они силой мысли кидаться вещами могли, а я что? Швабру, заранее прихваченную, поудобнее в руках перехватил. Может, и не меч, а по голове треснуть так можно, что звездочки у сирены залетают!

Слышать — ничего не слышал, хорошо вату запихнул. Но не по себе в полной тишине стоять оказалось. Словно оглох.

— Мэг, что там? — тихо, а может, и громко, пойди разбери, когда вата в ушах, спросил я.

Подруга только головой замотала и на дверь уставилась. Губу закусила аж до крови и побелела вся то ли от страха, то ли от напряжения. Через пару секунд оживилась и на нас глянула, одними губами что-то сказала.

— Сирена? Поет? — наугад спросил я.

Мэг довольно закивала.

Фух, пронесло. Не слышим. Так тебе, морская тварь!

Подруга задумчиво повернула голову вбок — прислушивалась, а затем снова губами зашевелила. Догадался я, что замолкла сирена. Поняла, что не действуют ее штучки. Вроде и хорошо, а предчувствие гаденькое в душу залезло и заскребло там когтями. Ведь не отступит же она просто так, зная, что жизнь на кону.

Забродившей водой запахло. Да что там! Завоняло так, что в глазах помутнело! Даже на шаг назад отступил невольно и на кровать налетел.

Из-под закрытой двери стала вода сочиться — мутная, грязная, а еще пузырящаяся. Пар от нее валил крутой, белоснежный и плотный. Это даже не кипяток, а не знаю, как назвать! И хоть бы в трещины в полу просачивался и утекал, но нет — ровным слоем по комнате полз и к нам подбирался.

Мы в панике переглянулись: такого поворота событий не ожидали, хотя Котя и забормотал что-то — показалось мне по губам его, что говорил: "Как знал!". Только не легче от его "как знал". Заживо же сварит нас всех!

Воды все больше и больше становилось, до подошв кроссовок уже почти добралась. Мэг поспешно на кровать забираться стала, да только не поможет это. Такими темпами минут десять и все — будет для сирены супчик. Мясной. Наваристый.

Котяра подскочил к тумбочке, напрягся и наотмашь рукой махнул — дверца тут же отлетела и в воду плюхнулась. Под наши недоумевающие взгляды по частям стал дальше ее разбирать, а из досок мостик к двери строить. Прямо по кипящей воде.

— В бой на сирену пойдем? — громко спросил я.

Мэг кивнула решительно и кинулась Коте помогать. По лицу читалось: "Умирать так с музыкой!". Мне хоть умирать и не хотелось, но вариться заживо перспективка еще хуже, так что первым прыгнул на деревянные доски.

Шатаясь и боясь, как бы в кипяток не попасть кроссовком, в два шага у двери оказался и резко распахнул. Ребята в спину уже дышали, не отставали.

В коридоре стояла сирена: все такая же красивая, только глаза потемнели почти до черного цвета. Печенкой чуял, что злость это означает.

То ли храбрым я сегодня стал, то ли от растерянности, но ничего лучше не придумал, как по башке сирене шваброй дать. Размахнулся и... поток ледяной воды в лицо такой получил, что к стенке отлетел! Зубы только и клацнули. Как язык не откусил от неожиданности — сам не знаю.

Пока проморгаться пытался и воздуха глотнуть, увидел как Мэг руками замахала, запрыгала на месте. Да только не прошел финт, как прошлый раз — и в нее поток воды врезался. Отлетела подруга по коридору метров на пять и на спину упала. Голова об пол с такой силой треснулась, что я не на шутку струхнул.

— Мэг!

А она ни ответа, ни привета — как мертвая лежала!

Подскочив и в швабру с удвоенной силой вцепившись, я снова на сирену кинулся — та рот открыла, запела, похоже. И сквозь набухшую от воды вату с трудом, а стал различать ее голос. Чарующий, манящий, сердце от такого сжимается и биться перестает.

Не сразу сообразил, что уже не бегу на сирену, а еле ноги переставляю, а швабра из ослабевших рук так и норовит выскользнуть. Боковым зрением Котю видел — странно он руками дергал, пальцами фигуры непонятные складывал. С каждой секундой только медленнее и медленнее — и до него пение добиралось!

— Славься Зевс! Славься Нептун! Да поможет нам Артемида! — заорал я во все горло, судорожно всех греческих в голове перебирая. — Гея услышь меня! Один... Нет, не Один... Гермес! Во славу Гермеса!

На песню это мало походило, но и магия сирены потихоньку отпускать стала. Перестала из рук швабра вываливаться, да и быстрее я пошел. Прямо как танк, что несмотря ни на что вперед тащится.

— Помоги нам Нептун! Останови свою дочь! — с каждой секундой я чувствовал, что все большую и большую ахинею несу, но действовало. Темнели глаза сирены с каждым моим словом. Ха, злилась, что съесть нас не может. — Афина! Точно. Помоги нам Афина...

— Джа, ложись! — истеричный крик Котяры пробился до слуха.

Не раздумывая, я рухнул на пол и подбородком стукнулся, а затылком жар почувствовал. Вскинул голову и успел увидеть, как в огне сирена, словно спичка вспыхивает. Искры во все стороны полетели, только успевай лицо рукавом прикрывать. Бенгальские огни какие-то, ей-Богу!

Лицо сирены исказилось — какая уж там красавица — волдырями пошло, а потом — бац — и лужицей опала она на пол коридора. Как и не было девчонки. Только вода кругом вонючая.

— Офигеть, Котя, — донесся до меня уставший голос Мэг. — По башке за то, что без меня этому научился, потом надаю... Завтра.

Облегченно закрыв глаза, я растянулся на мокром полу. Сон-то после такого я заслужил?..