|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава двадцать первая
Только сев между черноволосой ведьмой и заклинателем, Алёна поняла, настолько она была напряжена в той квартире, в той комнате. Только сейчас поняла, насколько страшными были те тени, что пили из мальчика жизнь... Накатило так, что некоторое время пришлось прятать от всех крупно задрожавшие руки. Ладно — сумка на коленях. Просунула под неё ладони и сидела. В салоне-то темновато. Что сумку чуть трясёт — никто не заметил. Машина же на ходу. Мало ли...
Но постепенно напряжение уходило. Помогли ребята. Ещё когда в машину садились, Алёна видела, что Егор был здорово чем-то обескуражен. А когда поехали по сияющим вечерним улицам, заклинатель не выдержал:
— Что-то я не понял. А есть какая-то связь между появлением тех теней и тем, что мальчик Вадим — некромант в будущем?
— Станислав, ответишь? — предложил старый волхв. И усмехнулся: — Учиться-то продолжаем.
— Отвечу, — откликнулся парень. — Некромант всегда ходит по грани — это вы и без меня знаете. Так, Егор? В подъезде, где теперь живёт Вадим, с полгода назад, до их переезда сюда, случилось сразу несколько смертей — у кого-то по старости, кто-то — болел. И что-то покойников зацепило здесь, в реале. И они остались. А чтобы полностью остаться, подпитка нужна. Вот и вцепились в Вадима, как он здесь появился. Собрались вокруг него. Он же по грани ходит, от него Навью аукает. В спальне-то родителей он ими же, родителями, был защищён от теней ушедших. Когда живых в одном месте много, тени покойников не лезут к ним. А сейчас и я их убрал — в Навь отправил, и в его комнате ещё и науза Алёнина. Видел я её. Ход к пацану науза намертво закрыла для любых теней... А если б мы не приходили ещё с полгода, в его комнате со всего дома бы тени собрались.
Алёна не нашлась, что сказать в ответ прозвучавшей похвале её умению. Только подумала, что импровизация с наузой, схемы к которой нигде нет, прошла хорошо. Как минимум.
В машине стали слишком уважительно говорить о ней, как о наузнице. Отчего Алёна чувствовала себя неловко. Для неё-то вязание узлов — привычная повседневность. Чтобы перевести с себя лишнее, как она посчитала, внимание, весело спросила у черноволосой ведьмы:
— А ты только порчу снимаешь? А морок наводить умеешь?
— Немножко, — отозвалась Алиса. — А что?
— Баш на баш! — предложила девушка. — Я тебя учу плести наузы, а ты меня — наведению морока!
Егор фыркнул от смеха.
— Представил. Приезжает Стас к тебе на работу — забрать тебя на наши вечерние часы. А навстречу ему торопится Васька!
Представил неожиданную картинку не только заклинатель: девушки тоже расхохотались. Даже Станислав, сердито проворчав что-то под нос, всё же усмехнулся.
А вот дед со своего переднего места оглянулся только раз на смеющихся. И глаза у него были, в отличие от остальных... ошеломлённые. Алёна решила: он удивился, что она не попросила его самого обучить её оморочничеству. Поэтому, когда отсмеялись, она весело хмыкнула и сказала:
— А ещё бы я хотела научиться прорицать.
Думала — сейчас её закидают именами молодых колдунов, у которых есть такое умение. Или, возможно, посмеются, отправляя её к Любаве.
Но в машине вдруг стало тихо. Чуть склонившись вперёд, перед нею, сидевшей между ними, Алиса и Егор переглянулись, а потом уставились на кресло Станислава. Кажется, он почувствовал их взгляды. Или посмотрел в зеркало перед собой, сверху.
— Вы чё? — удивился он взглядам черноволосой ведьмы и заклинателя.
Даже Виталий Олегович снова обернулся посмотреть, кому был задан вопрос.
— Как чё? — сдержанно засиял Егор. — Ты-то сам...
— Чего сам? Не тяни — говори напрямую!
— Лучше дома, — вмешалась в странный, намёками разговор Алиса. — Стас, мы вспомнили, как ты с гитарой сидел. Ты что? И правда не понял, о чём мы?
— Шепчут, шепчут волнышки, и шумит рогоз! — выспренно продекламировал Егор, победно глядя на водителя.
— Ох, ёлки зелёные...
Алёне показалось — Станислав аж пригнулся, что-то всё-таки вспомнив. И заволновалась сама. Не удержалась — спросила:
— Ребята, вы о чём?
— Когда в его квартиру вернёмся, — таинственно сказала Алиса, — ты попроси Стаса, чтобы он тебе на гитаре сыграл.
— Э, народ, — растерянно обратился Станислав к пассажирам, — нечего мне тут обо мне в третьем лице...
— Не слушай его, — оживился и Егор. — Когда мы в квартире собирались, а деда Андрея не было, Стас постоянно с гитарой сидел. Ты не представляешь, как мы все караулили, чтобы дед Андрей его именно с гитарой не засёк! А какие песенки Стас придумывает!
— А главное — они у него все сказочные! — подхватила Алиса. — И так здорово получаются! Если деда Андрея в квартире не было, мы ж за столом сидели и всей компанией пели под гитару!
— Стас, а правда... — снова встрял Егор. — Давай сегодня с гитарой посидим, а? Теперь, если что, орать-то на нас некому.
— Вернёмся пораньше и живыми — подумаю, — пробормотал тот и вздохнул.
— О, точно! — обрадовалась Алиса. — Виталий Олегович, а что у нас по второму адресу? Ну, куда мы сейчас едем?
— Ещё одна "нехорошая" квартира, — ответил старый волхв.
— Ха! Да мы такой компанией с любой квартирой на раз-два расплюёмся! — оптимистично заявил Егор.
Но черноволосая ведьма тут же стала серьёзной.
— А что там — с этой квартирой, Виталий Олегович?
— Неясно. Хозяева напустили сплошных туманов. Говорят — плохо в ней А почему — конкретики нет. Так что приедем — сначала с обстановкой разберёмся. Не уверен, что разберёмся на раз-два, как вы предполагаете, но радует, что сегодня со Станиславом хотя бы в первом случае ничего не случилось из обещанного марухами.
— А вы предупредили, что мы едем? — спросила Алиса. И тут же себе под нос пробормотала: — Кого спрашиваю...
Деда только усмехнулся.
Приехали в старый район города, когда-то давно оживлённый и заселённый довольно плотно. Сейчас-то здесь посносили старые здания, в том числе и промышленные, а потому остановки здесь были редкими, но несколько двух-трёхэтажных домов всё ещё оставались на обеих улицах — где деревянные, где кирпичные.
Вся компания высыпала из машины, когда Станислав остановил её возле одного из двух подъездов кирпичной трёхэтажки.
— Угадайте, какое окно нам нужно, — предложил Виталий Олегович (при ребятах Алёна даже про себя называла деда так).
Молодые колдуны оживились. Стоя на дороге перед домом, вперились в здание.
Станислав (заметила Алёна) бросил только один взгляд на окна, половина из которых темнела, а потом стал наблюдать за остальными. Чтобы не попасться, Алёна тоже сделала вид, что присматривается к окнам дома. Впрочем, ей тоже было интересно испытать собственное колдовское зрение.
Увиденное её несколько удивило. Неизвестно пока, как черноволосая ведьма и заклинатель, помалкивавшие пока, но она заметила странность сразу в двух окнах — причём эти окна располагались одно под другим. Странность заключалась в сероватом свечении. Сначала Алёна просто присматривалась, а потом решилась опустить взгляд ниже — подвальных окошек здесь не видно, но дома-то старые. А вдруг подвал всё же имеется? Но точно сказать, что сероватое свечение есть и строго под теми окнами, не сумела бы. Так что решила выждать, что скажут те, кто уже бывал на делах, на которые посылал их Чёрный Андрей. А пока девушка подумала и отважилась ещё на один эксперимент с наузами: в отдельном пакетике у неё были уже готовые наузы на всякий случай — и Алёна собиралась использовать их на месте. Не вязать узлы — в каком-нибудь экстренном случае, а... разложить, например, в узоре, который потребуется по ситуации.
Сердце вздрогнуло, когда первым заговорил Егор.
— Одно над другим, — с недоумением сказал он.
— Согласна, — быстро сказала Алёна.
Ведьма не стала немедленно выдавать свой ответ, а для начала подошла ближе к низкому бордюру, из которого — скорее всего по старости — половина бортовых камней давно повылетела. Но постояла, а потом перешагнула его, оказавшись на узком газоне, где сквозь пока ещё рыхлый снег сиротливо торчали кончили занесённой травы.
— У них там подвал, что ли? — немного сомневаясь, спросила Алиса. Помолчав, добавила: — Под окнами тоже есть... то самое...
К ней немедленно подбежали остальные, и Алёна сама себе кивнула: отсюда видно, что есть сероватое свечение!
Итак, четверо стояли на газоне. Старый волхв — на дороге, машинально проверяя готовность посоха... Когда Виталий Олегович понял, о чём он думает...
— Кажется, опять моё дело? — поколебавшись, риторически вопросил Станислав, ни на кого не глядя.
— Не уверена, — отозвалась Алиса. — Вижу линии, указывающие на порчу.
— А то порча не может быть связана с Навью, — поддразнил, но как-то неохотно Станислав.
— Может, — проговорил Егор. — И эта связь — заклинание. Причём я вижу отдельные знаки этих заклинаний. Что-то — знакомо. Кое-что в сочетаниях — не узнаю.
— С началом мы определились, — за спинами сказал старый волхв. — Пора поближе познакомиться с общей картиной. Идём.
Дверь в подъезд оказалась без домофона. Закрывалась накрепко, если хорошенько её довести до косяка: на противоположной стороне — недавно прибитая полоска чёрной резины, которая отлично держала эту дверь. В самом подъезде было тихо и ощутимо гулко. Зато деревянные лестницы с удовольствием скрипели под ногами идущих, хотя Алёна, например, старалась идти ближе к перилам: обычно срабатывало — и не скрипело. Но не здесь. Ничего, до второго этажа добрались спокойно.
Звонка не было. Пришлось стучать.
Открыла толстенькая старушка в цветастом халате поверх длинного, до пят платья, подол которого у неё задирался при ходьбе, поскольку старушка носила короткие валенки. Круглолицая, с запавшими большими глазами, с округлыми широкими бровями, с ртом, сжатым в упрямый узелок. И в платочке — с завязанными концами на затылке.
Впустив необычных гостей, она плечом дёрнула в сторону внутренней закрытой двери и недовольно сказала:
— Там.
Ну, там так там. Первым, помогая себе при ходьбе посохом, вошёл Виталий Олегович. За ним — Станислав. И уж затем, когда Станислав оглянулся, кивнув, когда трое сообразили, что пока волхв и некромант опасного ничего не видят, в комнату за ними и просочились. Столпились у двери, разглядывая представшее их глазам, и потихоньку начиная недоумевать.
Комната была почти пустой. Странно пустой, потому как оставалось впечатление: мебель вроде есть, но сказать — что именно, не удавалось... Алёна, например, не могла бы перечислить предметы мебели — по одной причине: взгляд, которым девушка пыталась окинуть комнату, постоянно уходил в сторону инвалидного кресла, в котором сидела вторая старушка — худенькая копия той, что их встретила. Ещё одно отличие — сидела она с закрытыми глазами, и на лице устоялась болезненная гримаска.
Станислав, не спуская с неё глаз, пошёл было к ней, но Виталий Олегович без слов заставил его остаться на месте: стремительно вскинул перед ним посох так, что парень просто наткнулся на него.
— Почему? — негромко удивился Станислав.
— Смотрим, — велел старый волхв. — Внимательно смотрим.
По его же одобрительному кивку ребята сняли верхнюю одежду, обнаружив тем самым, что слева от двери есть самодельная вешалка — доска с крючками. Потом Алиса оглянулась и принесла из махонькой прихожей два табурета. Один молча предложила Алёне, другой поставила рядом с первым — видимо, на всякий случай.
— Мы спрашивать у той не будем? — тихонько удивился Егор.
— Её мнение вторично, — ответил Виталий Олегович. — Начинаем. Что видите?
Алёна сидела на табурете, чувствуя, как напряжённо стынут плечи и спина. Такого она не ожидала увидеть.
Инвалидное кресло стояло ближе к углу. "Скоро начну бояться всех углов подряд", — проскользнула мысль. К пустому углу. В нём самом и поблизости от него не нашлось никаких предметов — не то что мебели. Но был заметен иному зрению странный треугольник. Колёса инвалидной кресла-коляски покоились перед невидимой обычному взгляду чертой. И эта черта и являлась отрезком треугольника, начиная с угла. Будто невидимое прозрачное стекло высилось перед старушкой в кресле. И за ним, по всему полу треугольника, по всем стенам махрилась плесень — такая крупная, что ребята просто ахнули, когда внимательный взгляд позволил им её разглядеть.
— Она ещё и ядовитая, — заметил Егор, открывший рот и не сразу спохватившийся его закрыть. — Прямо видно, как колышется над ней...
— Ты имеешь в виду жёлтую дымку? — откликнулась Алиса, тоже встревоженно смотревшая на стены и на пол. — Виталий Олегович, я не понимаю: старушка жива?
— Чтобы это увидеть, надо вступить на... её территорию, — вздохнул старый волхв. — Вот теперь, когда первая картина перед нам явилась, можно пойти поспрашивать хозяйку дома. Где она?
— Вроде на кухню ушла? — начала вспоминать Алиса.
— Нет, она в другую комнату ушла, — сказала Алёна, немедленно взявшая свою сумку и чуть не бегом удравшая в прихожую.
Виталий Олегович постучал в дверь второй комнаты и после приглашения войти открыл её. Вошли все вместе, против чего хозяйка не возражала. В этой комнате, напротив, было столько мебели, что кое-где она стояла друг на друге: уж небольшой комод без ножек, поставленный на невысокий, тоже без ножек шифоньер Алёна точно разглядела. И ковриков здесь, пусть и самодельных, было много, как и салфеток — везде, где только ни находилось для них место.
Старого волхва усадили в низенькое кресло (молодых колдунов старушка словно и не заметила) напротив хозяйки дома. Для начала он представился и представил своих спутников. Ребята с интересом воззрились на старушку, но та не пожелала объявить своё имя. Впрочем, они и так по заявке знали, что зовут её Анна Лукинишна.
— Как давно ваша сестра находится в таком состоянии?
— Да с месяц уже, — скрипуче отозвалась старушка. — Как на неё порчу навели, так и сидит. А то до сих пор бегала, как молоденькая. Говорила я ей — не тормошись! Обзавидуются! Сделают что-то на тебя!
— Вы думаете — на ней порча?
— А то нет! — Старушка покряхтела, усаживаясь в своём кресле удобнее. — Сейчас все, кому не лень, друг другу завидуют и порчу наводят. Да только у нас вон в доме две ведьмы, а в соседних — сколько-то!
— Думаете — её живости позавидовали?
— Чему ж ещё? Она вон как бегала, ан вот села да встать больше не встаёт. А соседки бегают, как раньше не бегали. Они! Они у неё живость ту забрали да молодость! Позавидовали веселью её, что умеет жить с радостью! Живёт теперь, как каменная! А мне-то как быть? Её, конечно, обиходить несложно, да и кормить — ест всё, что ни дам...
— Анна Лукинишна, вы за ней ходите — не замечали ничего, кроме того что она только сидит? Когда к ней идёте — сами-то как? Дышать не трудно?
— Да нет, — пожала она плечами. — Ничего такого не было. Врачей вызывала — те сказали, что в больницу не стоит везти. Ей уже восемьдесят два, пусть лучше сидит дома, где за ней уход есть. Ну, как-то так сказали. А то ведь и впрямь слышала такое, что старух в больницы не берут... Давление ей померили и сердце послушали, вон таблетки дали пить. Ну и всё... Что они ещё могут? Вот и обихаживаю сама.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
