Что-то ты поправилась

Что-то ты поправилась...

И если никогда мы не встретимся с тобой,

То всё ж любить я буду тебя, милый мой.

(Edvard Hagerup Grieg — Песня Сольвейг "Per Gynt ")

Весна.

— Привет!

— Привет!

— Что-то ты поправилась...

Поправилась?.. Да я уже похудела на четырнадцать килограмм! А поправилась до этого на все тридцать. Гипотериоз, гормоны взбунтовались. Ты меня такой вообще не замечал и со мной не здоровался. Видимо, не узнавал.

— Я ещё похудею.

Массаж? Ну что ж... Было уже такое, лет десять тому назад.

Массаж его члена меня жутко заводит. Я тоже хочу такой массаж: его членом во мне. Чтобы нам обоим было хорошо. Но я замужем... Но у меня нет секса уже пять лет...

— Я хочу туда.

Туда... Не меня хочет, а туда. Ему всё равно с кем, лишь бы туда.

К тому же у меня месячные.

А потом трясет от возбуждения. И реакция организма на сотрясение — выход камней из желчного. Приступ за приступом. Не до секса. Резать не дам — сама разберусь.

Лето.

— Привет, как дела?

Его дежурные вопросы.

— Тебе как — дежурные ответы или подробнее?

— Ну...

— У меня всегда всё хорошо.

— Позвони мне.

— Хорошо.

Звоню. Поболтали.

— Я, кстати, развёлся.

— Переехал?

— Нет, но собираюсь.

Хорошо бы...

Очередной массаж. Помещение другое: мужской туалет.

— Выключи свет.

— Здесь нельзя.

Он что, не понимает, что я стесняюсь? Сам же дал мне на это установку — `что-то ты поправилась`. А у меня после всего ещё и кожа на животе растянулась. И не только... А он такой красивый, высокий, с шикарной фигурой. У меня никогда не было такого мужчины. Я хочу гладить его плечи, грудь, но он вечно так торопится, убегает сразу, как только... Ничего не успеваю сделать и сказать. По телефону тоже не получается — обрывает разговор.

Звоню несколько раз за неделю. Каждый раз отвечает:

— Я сегодня не могу.

Похудела на пару килограмм. Кожа на животе... ох...

Массаж. В мужском туалете. Факт наличия рядом унитазов и писсуаров коробит до невозможности. Это так отвратительно заниматься сексом в подобных местах! Раздел всё-таки... Хорошо, что стоит сзади и я его не вижу. В кабинке почти нет места, стоя не получается. Было бы больше места — можно было бы сменить позу и всё было бы нормально. Или может я в голом виде настолько безобразна, что не возбуждаю и не встаёт до конца? Свет мешает до невозможности — яркий, резкий.

— Выключи свет.

— Здесь нельзя.

Развернул к себе лицом. А я не могу глаза открыть и смотреть на него при полной иллюминации — `Что-то ты поправилась`...

Шлёпнул по попе. Как проститутку. Ну да, наверное, он меня так и воспринимает. Состояние невменяемое: сильное нереализованное возбуждение, обида, что не возбуждаю, да ещё этот шлепок. В бешенстве шлёпаю его тоже и на прощанье бросаю:

— Тренируйся.

Пусть дома тоже массаж поделает сам себе.

Опять поправилась на несколько килограмм. Хочется его увидеть, но не пойду — опять скажет: `Что-то ты поправилась`.

Опять немного похудела.

Встретились. Прогулялись по-быстрому по второму этажу, но в то помещение, где свет можно выключить, снова не повёл. Зато заглянул в большую коробку.

— Сегодня мы будем в коробке?

Промолчал.

Опять в общественном туалете, хорошо хоть в женском, а не в мужском: там меня вообще коробит.

— Выключи свет, не могу я при свете.

— Нет.

Два раза сжал правую грудь до боли, удовлетворённо кивнул. Зачем? Может, думает, мне это приятно? Хоть бы раз приласкал, поцеловал...

Он всегда куда-то торопится, летит, садится после всего в машину и уезжает раньше меня. Мне это странно и обидно. Сам ничего не говорит, и я не могу в таком темпе что-либо сказать нужного. К тому же, в таком состоянии, в каком он меня оставляет, я вообще плохо соображаю, что говорю и что делаю. А когда днём на его работе... не могу. Стесняюсь. Мне кажется, что все окружающие по тому, как я смотрю на него, понимают, что я его люблю. Но сам он говорит с бодрой такой прохладцей своё дежурное:

— Привет, как дела?

И более ничего.

Поэтому делаю вид, что тороплюсь, и убегаю. А что мне ещё делать? Даже присесть не приглашает — все стулья в подсобке. Туда он меня не приглашает. Стоять возле него? Ну, минут десять-пятнадцать можно, а дольше неловко как-то...

Звоню несколько раз.

— Я сегодня не могу.

Приезжаю:

— Ты что, женился?

— Нет.

— Переехал?

— Нет.

На прощание:

— Ты мне больше не звони, я сам тебе позвоню.

Почему? Боится, что бывшая жена увидит? Так она же бывшая... Нашёл другую и находится рядом с ней в то время, когда я звоню? Ну что ж, если так — это его право, я же тоже замужем. Но... Он этого не сказал, значит нет у него никого.

Я хочу ему сказать, что уже бросила попытки вывезти мужа из дома на выходные в парк или куда-нибудь ещё, что могу встречаться с ним на выходных. Но он велел не звонить. Прийти? Скажет, навязываюсь.

Осень.

Господи, ну сколько же можно ждать? Когда он позвонит? Не могу больше, я хочу его, люблю!

Если он скажет, — я уйду от мужа, для которого я сейчас наподобие мебели, к нему. Но он не звонит...

Объявление на его работе: нужен помощник.

Обращаюсь к его другу, полагая, что он главный:

— Вам нужен помощник? Возьмите меня, у меня полно времени.

Ну зачем ты заходишь мне за спину? Что ты там сигналишь своему другу?

— А вы знаете английский?

Знать-то знаю, но в письменном виде, надо, конечно, разговаривать уметь, а я на слух этот язык не воспринимаю совсем. Слух начал снижаться после двадцати... Но много ли сюда приходит американцев? В основном все русскоязычные. Если я что-то не пойму, позову основных работников. Или я могу делать что-то в подсобном помещении.

— Не...

Это он за моей спиной показал, чтобы меня не взяли... он знает, что я не понимаю английский... Почему?! Зачем?!

Уезжаю злая, по пути срываюсь, звоню, оставляю сообщение:

— Что ты там кривлялся сзади? Думаешь, я не видела? Мне плевать, что ты здесь работаешь, мне работа нужна!

Боже, что я сказала. Я хотела здесь работать за любые гроши, чтобы быть ближе к тебе. Могла и бесплатно. Чтоб не выискивать причину что-то купить и хоть мельком тебя увидеть. Как же ты этого не понимаешь...

Позвонила ему по телефону — слава богу, снял трубку.

— Я тебя обидела вчера?

Не сразу, глухо:

— Нет.

— Прости меня.

Я в магазине.

— У тебя есть постоянная женщина?

Долгое-долгое молчание и сверление меня глазами.

— Не переживай. Позвони.

Не сказал — да, есть: значит, нет? Но почему велел не звонить и сам не звонит? Или есть, но будет и со мной? Такое меня тоже устраивает, останусь с мужем и буду с ним. Муж — чудесный человек. Только секса не хочет. Но если я уйду, ему будет очень больно.

Половина восьмого — он скоро закончит работу.

— Позвони позже.

— Когда, в восемь тридцать?

— Завтра.

Завтра. Восемь тридцать.Трубку не взял. И не перезвонил.

Ужасно обидно. К тому же, это не первый раз, когда он не перезванивает. Теперь я просто боюсь звонить — он не возьмёт трубку. И приходить боюсь. Но, всё-таки, приходить не так страшно. Я очень хочу его, а он меня, похоже, нет. Но почему он не говорит, что не хочет? Значит, хочет?

Я никогда не испытывала оргазма с мужчиной и не знаю, что это такое. Наверное, в таком экзальтированном состоянии, в каком нахожусь я сейчас, я бы смогла кончить и познать, что такое оргазм. Но он не не звонит, а когда прихожу — не предлагает встретиться. А сама я навязываться боюсь напрашиваться.

— Ты женился?

— Нет.

— Переехал?

— Нет.

Значит, продолжает жить в одном доме с бывшей женой. А раз так — вряд ли у него кто-то есть ещё: время на такое вряд ли остаётся, он же работает и по выходным тоже, я спрашивала, он сказал, что у него нет выходных.

Хотел днём, прямо в коридоре, кругом камеры. Совсем спятил. Ну да, он от них отвернётся, и я сделаю ему массаж, так что не видно будет. А вдруг кто-то пройдёт по этому коридору? Ну ему ладно — выскользнул из моей руки и застегнулся — мгновение. Но я же тоже хочу! Предлагаю встретиться вечером. Говорит, что вечером это вечером, а сейчас это сейчас. Но я чувствую, что если сделаю сейчас, возбужусь так, что до вечера сойду с ума. Объясняю ему это. Договариваемся о встрече. Вечер. Еду из другого города, час езды. Его нет. Звоню — не отвечает. Развернулась и уехала. Как же ты меня... Уже подъезжаю к дому — звонок:

— Прости.

Простить? Ну да, конечно, я же всегда прощаю, со мной можно всё. Нельзя только выключить свет.

Приехала в пятницу, а его нет. Друг сказал, что он выходной. Значит, есть выходные, соврал. Зачем?..

Езжу по хайвею и играюсь энергией: посылаю ему и принимаю от него. Это приятно — чувствую мурашки в подушечках пальцев и на ладонях, вибрацию или воронкообразныевкручивания и выкручивания. Приметила, что с правой руки это как будто исходит, а на левую, наоборот, приходит, во всяком случае, после ловли ощущений на левую в паху начинается сексуальное извержение. Днями позже я начала чувствовать подобное в районе солнечного сплетения. Но, может, все эти ощущения суть просто игра моего собственного воображения?..

Пишу песню:

Ты — слова неспетые на мотив моей души,

Унесённый ветрами в час заката в камыши,

Там, где шалой рыбы плеск, растворит тебя волна...

Но тобою навсегда останусь я полна.

Знаю, скоро ночь придёт, зазвучит и мой мотив,

На небо луна взойдет, звёздный бисер — как курсив,

К ним я молча вознесусь и тебя собой возьму...

Не нужны нам там слова, и так войдём во тьму.

Будем словно две звезды: ты — во мне, а я — с тобой,

А под нами пусть шумит аккомпанемент-прибой.

Там, среди небесных тел, будем мы всегда вдвоём...

И на мой мотив тебя тихонечко споём.

Знаю, что придёт черёд, не во сне, а наяву,

Растоплю меж нами лёд, океан переплыву

И коснусь твоей руки, передам своё тепло,

Станем сущностью одной ветрам и всем назло...

Буду ждать тебя года, не волнуйся, я дождусь,

Лишь по вечерам пока у меня не ты, а грусть.

Но не бойся, я всегда на одной с тобой волне,

Обещаю: не предам. Надёжна я вполне.

6 февраля 2013.

Ему читать не дам.

Сегодня очередная встреча. Подъезжаю к знакомым навестить — и машина перестает работать. Не едет. Включается, мотор работает — но машина не двигается. Звоню мужу. Он может приехать посмотреть только через два часа, после работы. А у меня через полчаса встреча с тобой.Значит, не состоится. Звоню предупредить.

Снова женский общественный... иллюминация на всю мощность. А снять номер в гостинице — накладно слишком? Хотя бы один-два первых раза, чтобы я перестала его стесняться и при свете.

— Свет не выключается?

— Нет.

— Тогда не раздевай меня... ( `Что-то ты поправилась`...)

В следующий раз дам ему деньги — пусть снимет номер, и я наконец тоже получу разрядку.

Поправилась. Не поехала. Похудела. Приехала.

Его друг:

— У него есть мама, он с ней живет.

— Да?

Я не знала, что у него здесь мама, я знала только о двоюродном брате.

Зима.

— Это Оля.

Девушка. Очень молодая и очень красивая. Ты держишь её за плечи. Мелькнула мысль, что это твоя дочка. Но я не могу вспомнить, есть ли у тебя дети вообще? Жду, что ты скажешь наконец, кто она, но ты молчишь. И буравишь меня глазами. Значит, за прилавком новая продавщица. Наверняка ты уже с ней. До этого у тебя была другая: та, с которой ты заболтался месяца два назад и даже не вышел ко мне, когда я ждала, чтобы заплатить. Я так долго ждала... Минут двадцать. А когда вы вышли, ты мне даже не кивнул, даже не посмотрел в мою сторону. А она, кстати, как раз посмотрела на меня и рассмеялась. Ты ей что-то сказал про меня?.. А сейчас, когда ты представил Олю, она тоже подошла, и я не могу тебе ни слова сказать, хотя хочу. Она не смотрит на меня. Что-то читает в блокноте. Зато направила на меня палец. От неё исходит волна негатива. Магия? Заклинания? Отвороты и привороты?.. Быть такого не может... Хотя...

Я тогда их обеих испугалась, не знала, что при них можно говорить, чтобы ему не навредить. И промолчала. Потому что он тоже ничего мне больше не сказал, ничего не объяснил ни про Олю, ни про эту черноволосую ведьму. Только стоял напротив и смотрел на меня. Сверлил меня глазами. А у меня внутри сексуальная революция бурлила. И ничего сказать не могла. И спрашивать о чём-то неловко. Всё ждала, что он что-то скажет ещё, объяснит. Или хотя бы когда Оля пробьёт мне чек. А она всё не пробивала и тоже смотрела на меня этак насмешливо. Наверное, её взяли помощницей: на то место, куда хотела я. Конечно, такая не могла ему не понравиться. Она намного его моложе, но он сейчас в шикарной форме.

Уехала. Всё — молча. Ревную к обеим. По страшному. Но он же не сказал ничего про них, значит...

Вот только сексуальные волны стали потише. По-моему, он их гасит, видимо, больше меня не хочет, наверное, всё-таки Оля. А может, и обе сразу. Мой мозг рисует картинку: он и они — в постели, обнаженные, он — посередине, они — прильнули к нему каждая со своего бока. Что ж, только что развёлся, оттягивается...

Была у них, в зале стояла Оля. Подошла к ней, спросила, где мужики. Оля громко позвала тебя по имени. Значит, точно не дочка, просто подрабатывает у вас. Во всяком случае, она по-доброму ко мне относится, вряд ли твоя любовница. Ещё раз попросила у тебя прощения, объяснила, что конечно хотела работать здесь, чтобы быть рядом с ним. Мягкая улыбка. Хотела погладить по руке, но боюсь дотронуться — сзади стоит Оля, неловко, я стесняюсь, к тому же я боюсь встревать в ваши отношения, если они всё-таки есть...

Господи, что с ним происходит? Я с ума схожу — хочу его, а он совсем перестал со мной встречаться. От постоянного острого желания секса с ним мастурбация не помогает — начинает болеть.

— Тебе надо искать другого.

— Ты меня больше не хочешь?

— Я сейчас не могу: с головой непорядок, может весной, месяца через два.

Не сказал что не хочет, значит, хочет? Продолжил:

— Я тебе позвоню.

Он уже обещал позвонить и не позвонил. Он никогда не позвонит...

— Ты никогда не позвонишь...

Твёрдо, хотя и тихо:

— Позвоню.

— Хорошо, я буду ждать.

Потерплю.

Написана вторая песня.

Мне казалось, что у нас всё будет,

Надо только подождать немножко.

Только прежде, чем мечтать о чуде,

Нам бы спрятаться да жить сторожко,

Но забыли про чужую зависть,

Вот и жнём плоды — обоим плохо.

Оборвали отношений завязь,

Рассияться не дали всполоху.

Я всё жду — когда-то обещала,

Не забудь и ты, что на прощанье

Обещал весной тревожной, шалой...

Всё звончее птичье щебетанье...

А дождусь ли? Очень верю в это.

Если только... Что ж — я не сломаюсь.

Если не весной, так может, летом?

Тянет сердце, волнами сжимаясь...