Один наглый адмирал

— ... он устроил взрывы в поместье! Я так испуга...!

— Заткнись, дура! — Взревели где-то далеко, в двухстах (а может быть и в ста, если брат не соврал, когда говорил, что уже вылетел) световых годах. — Когда он сбежал? Быстро! Когда?!

— Пять... — Всхлипнула она. — Пятнадцать минут назад!

— Не вздумай его...

— Я отдала приказ сбить его катер! Он явно показал свое отношение к нашему гостеприимству!

— Что?! Не вздумай! Немедленно отмени приказ! Немед...

— Но... но катер уже сбили, брат! — Пролепетала Фрея, испуганно округлив глаза и прижав ручку к груди. — Он первый начал, брат! Он сам ви...!

Хай-леди Фрея украдкой снизила громкость динамиков, когда взревевший хай-лорд Хэкон на несколько минут стал недоступен для любых внешних раздражителей.

"Запись потом Хоски дам прослушать" — Довольно подумала она, стараясь не смазывать испуганное выражение на своем лице хохотом, который рвался из стервозных глубин временно удовлетворенной женской натуры. — "Она меня пыталась убедить, что эсперанто потеряло цветистость и образность, когда за прошедшие пятьсот лет вобрало в себя основные национальные языки и стало официальным языком общения человечества..."

И, наконец, изюминка этой ночи. То, ради чего она связалась с Хэконом. Собственно, акт морального удовлетворения. Чтобы не перебивали, она полностью отключила динамики с воплями гибона, транслировавшимися с корабля брата. И, перестав играть, спокойно и холодно ответила:

— Он отказался сотрудничать с нашей семьей. В циркуляре на этот счет были однозначные распоряжения. И, поскольку никакой личной заинтересованности в Поле Фуксе после нашей предыдущей с вами, хай-лорд Хэкон, беседы я уже не видела, то нашла уместным выполнить задание главы семьи так, как его поняла. Всего хорошего... уважаемый старший братец.

Последний взгляд на ошарашенное лицо брата, до которого, наконец, стало что-то доходить. И который даже не нашелся, что возразить.

Отключить связь.

Блаженно откинуться на высокую спинку кресла.

Хорошо. Как же давно она мечтала вот так вот поставить его на место... приструнить...

+++

"Капитан Джонсон, тело Фукса нашли?"

"Никак нет, хай-леди. Слишком большие разрушения... окружающей обстановки. И мы поставили минные поля на угрожающих направлениях — это немного затрудняет поиски... О, разумеется, минные поля поставили со всеми необходимыми обозначениями и уведомлениями, хай-леди!"

Хм... кажется, свежеиспеченный капитан Джонсон подошла к выполнению ее поручения СЛИШКОМ рьяно. Надо бы в будущем слегка придерживать ее: инициатива и энтузиазм — это здорово, но — в меру, в меру. Минные поля! Это ж надо было додуматься!

"Докладывайте о результатах в любое время!"

"Слушаюсь, мэм!"

+++

— Ну, что ты мельтешишь, Чаке? Что ты мельтешишь? — Спокойно осведомился усатый мужчина в штатском у своего более молодого безусого коллеги, нервно меряющего комнату из угла в угол и косящегося на плотно закрытую дверь в спальню.

Тот лишь буркнул что-то невразумительное, однако, одернул серый пиджак, сел в соседнее кресло и попытался взять крохотную чашечку с кофе. Расплескал. Чертыхнулся. Чем вызвал усмешку усатого:

— В особняке босса, Чаке. — Наставительно начал он. — Этот замечательный кофе подают только двум группам лиц. Членам семьи Ильяни и нам, подчиненным босса. Так что лови момент, лейтенант — такого кофе ты больше нигде и никогда не попробуешь. И не расплескивая эту драгоценность...

— И ждать, пока наш босс с каким-то столичным хлыщем... ТАМ...? — Прошипел лейтенант, мотнув головой в сторону двери в спальню.

— С каким-то столичным хлыщем там ЧТО? — Поддразнил усатый, даже не обратив внимания на некоторое нарушение субординации... Да и зачем обращать — они оба в штатском.

— Ничего. — Буркнул безусый, уткнувшись в чашку.

— Ты сейчас сам все поймешь, Чаке. — Усатый сделал глоток и блаженно зажмурился.

Кофе, действительно, был великолепный. И кофе великолепный, и готовили его здесь, в особняке Ильяни-Хирата, правильно.

А уж какое развлечение их ждало буквально через несколько минут...

+++

Завернувшись в одно огромное полотенце и намотав на голову другое, Акико вышла из ванной комнаты и остановилась посреди своей спальни. Бросила деланно удивленный взгляд на свою постель. Уже небрежно разобранную. И занятую.

— Почему вы еще здесь? — Холодно осведомилась она. — Я же ясно сказала вам уйти.

Поперек кровати лежал обнаженный блондин. В свете зеленых ночников степень загара было не определить, но Акико видела его при дневном освещении — блондин был смугл. Блондин подмигнул и откинул одеяло со своих бедер:

— Иди ко мне, крошка. Смотри, мой паренек уже заждался тебя... Уверен, тебе нравится такой размерчик.

Акико равнодушно смерила взглядом "паренька".

— Кажется, я вполне определенно высказала свои пожелания, господин Хлойпе. Я благодарна за усилия, которые вы приложили, чтобы оказаться в моей постели, но на этом — все. У вас одна минута одеться. И десять минут — покинуть мое поместье. Время пошло.

Блондин не пожелал обращать внимания на переход на "вы".

— Ты странная, Акико! Я даже принял душ по твоему настоянию...

— Потому что, как я вас поняла, хотели оказаться в моей постели. Разумеется, вы перед этим должны были, как минимум, принять душ! Конечно, белье сейчас поменяют, но — сам принцип... в конце концов, это же моя постель!

— И я дождался, пока искупаешься ты... кстати, что ты там так долго делала?

— Принимала ароматическую ванну, давая вам возможность осуществить ту самую мечту, о которой вы мне намекали несколько часов назад. Ванна с маслами — это очень полезно для моей кожи.

— Ароматические масла? Надо было меня позвать! Я бы дал тебе то, что действительно полезно для твоей кожи! Много-много дал бы!

— Сомневаюсь. Я блокировала дверь в ванну!

— Вот именно! Эй, Акико! Да ты меня дразнишь!

— Всего хорошего, господин Хлойпе.

— Ой, да ладно тебе ломаться-то! Ты же меня хочешь — по глазам вижу! А! Понял! Ты, наверно, любишь, когда мужчина действует, как настоящий мужчина...

Блондин вскочил с кровати и бросился к девушке. Та вздернула бровь, красиво сбросила с себя полотенце и сделала шаг вперед...

— Давай-давай, малышка! — Возбужденно зашептал блондин, грубо впиваясь ногтями в бедра обнаженной девушки и прижимая ее к себе. — Тебе понравится, обещаю!

— Ваши представления о настоящих мужчинах, господин Хлойпе, несколько не совпадают с моими! — Холодно улыбнулась Акико, упираясь ладонью в мужскую грудь.

— Да-да, крошка! Я люблю, когда сопротивляются!

— И совершенно зря...

+++

Когда из спальни командира раздались мужские крики, коммандер Ринат Уизли даже не дернулся. Все так же сосредоточенно продолжал тянуть великолепный кофе со взбитым яичным белком и сливками.

А вот лейтенант Чак Шу снова вскочил и неуверенно посмотрел на более опытного сослуживца. Ткнул пальцем в сторону закрытой двери:

— Господин коммандер! Сэр! Разве мы не должны...?

— Что мы должны, Чаке? — Лениво уточнил тот. — Ворваться в спальню дамы, которая может быть не совсем одета, размахивая штатными станнерами? Попытаться защитить от нее очередного альфонса? Вызвать наряд военной полиции?

— Но... как же...? — Лейтенант все-таки сел. И, как всякий человек, много и плотно работающий с информацией, обратил внимание на нюансы. — "Защитить"? "От нее"? И почему не работает звукоизоляция спальни?

— Наслаждайся кофе, Чаке! — Подмигнул коммандер Уизли. — Наслаждайся! Сейчас нам дадут в зубы очередное невыполнимое задание и этот кулинарный шедевр мы попробуем уже нескоро. Великие звезды, даже представить страшно, сколько получает личный бариста хай-леди Акико!

Мужские крики стихли. Послышался приглушенный женский голос и короткие мужские ответы. Отдельных слов было не разобрать, но общая тональность свидетельствовала о подавляющем доминировании женского начала над мужским. Наконец, двери с тихим шипением разошлись в стороны, и из спальни вылетел босой смуглый мужчина с белой растрепанной шевелюрой. Из одежды на нем были только брюки — туфли и рубашку он прижимал к груди.

— Ну, вот, Чаке. А ты переживал. — Тихонько заметил Уизли. — Честь босса в раз не пострадала.

Молодой человек был со знанием дела избит. Особенно досталось мужественному лицу — оба глаза заплывали, под носом была кровь, губы превратились в толстые валики. И он спотыкался, перемещаясь скрючившись... видимо, "обработкой" одной только физиономии Акико не ограничилась.

Уизли полюбовался работой профессионала и усмехнулся, заметив коллеге:

— Босс сегодня в хорошем настроении. Обычно идиотов выносят.

Лейтенант Чак Шу сглотнул — на пороге спальни находилось умопомрачительное обнаженное женское тело с чем-то белым удлиненным на голове (в район головы он, понятно, не смотрел). Наверно, полотенце. Он только что осуществил мечту тысяч (если не миллионов) мужчин галактики — увидел Рыжую Бестию без одежды.

— Надеюсь, у вас хватит ума не попадаться мне больше на глаза, господин Хлойпе. — Донесся из глубины спальни ледяной женский голос.

Разумеется, вопросом это не было. Избитый и униженный блондин икнул, кивнул и постарался бочком-бочком незаметно исчезнуть в коридоре. У него хватило ума не огрызаться и не угрожать одной из самых могущественных женщин Федерации.

Акико обратила внимание на офицеров, развалившихся в креслах:

— Ой! — Голос стал совсем другим. Холод из него исчез. — Вы уже пришли! Сейчас-сейчас. Буквально минута! Я приведу себя в порядок!

— Не утруждайте себя, командир! — Хохотнул коммандер, с какой-то отеческой гордостью кося глазами в проем двери. — Мы с лейтенантом никуда не торопимся! Да, Чаке?

Дверь захлопнулась. Уизли поставил чашечку на столик и вздохнул:

— Ну, вот и все. Халява кончилась, Чаке! Сейчас пойдем отрабатывать отличный кофе в какую-нибудь галактическую дыру.

— Коммандер. — Тихонько спросил лейтенант, "отвиснув". — А часто... такое?

— Если ты про скандал — то через раз. — Пожал плечами тот. — Кому-то хватает мозгов уйти из ее спальни без намеков и напоминаний после первого же посещения. Или тут дело в чутье? Говорят, у жиголо отлично развита животная интуиция.

— Коммандер... а если кто-то из наших офицеров...? Ну... отношения... — Лейтенант мотнул головой в сторону двери в спальню. — Это же будет ущерб для его достоинства... и на карьере, наверно...

— Чаке! — Коммандер Уизли в раздражении поморщился. — Во-первых, настоящий офицер никогда не окажется в такой ситуации. Во-вторых, наш босс никогда-никогда не позволит себе подобных... — Он копировал кивок лейтенанта в сторону спальни. — ... отношений с подчиненным! Никогда!

Чак Шу даже затруднился — то ли огорчатся ему, то ли наоборот. И коммандер Уизли снова не отказал себе в удовольствии поддеть подчиненного:

— Так что если ты пришел в разведку за сердцем Рыжей Бестии, то можешь об этом забыть. Любовь между нами возможна, но — специфическая — пылкая любовь начальника к своим подчиненным... то есть не тем, не туда и совсем без смазки. Ну, какой-никакой, а заменитель, хе-хе... С другой стороны, никто в Федерации не знает, с кем на самом деле поддерживает ОТНОШЕНИЯ директор Комитета Внешней Разведки. Так что — дерзай! — шансы в этом у всех граждан Федерации равные, как и положено во всяком демократическом обществе!

В следующую секунду коммандер Уизли вскочил и галантно поклонился. Но не потому, что Акико закончила туалет и вышла к своим подчиненным, а потому что из коридора, в котором минуту назад исчез неудавшийся любовник, вошла рыжеволосая девушка в белом брючном костюме, соблазнительно обтягивающем тело. Она была очень похожа на Акико.

— Хай-леди Джун! День ото дня вы все краше и краше!

— Коммандер Уизли! — Весело поздоровалась Ильяни-Хирата Джун и ткнула пальцем в закрытую дверь спальни. — Опять?

— Снова, хай-леди! Снова! — С непередаваемым удовольствием подтвердил Уизли. — Ваша старшая сестра — все такая же привереда! И, судя по всему, это у вас семейное, не так ли?

— Вы скажете тоже! — Отмахнулась слегка покрасневшая девушка и вопросительно посмотрела на лейтенанта, пожиравшего взглядом младшую сестру директора КВР.

— О! Хай-леди Джун! Позвольте представить вам моего подчиненного! Лейтенант Чак Шу! Достойный офицер. Прекрасный специалист своего дела. Веселый и отзывчивый товарищ.

— Хай-леди Джун! — Одергивая полы пиджака, лейтенант шагнул вперед. — Для меня огромная честь...

— Просто Джун. — Оборвала его девушка. — Очень приятно, лейтенант Шу!

Подошла и, не чинясь, протянула руку. Не для поцелуя — для рукопожатия.

— Чак... просто, Чак... очень приятно. — Сглотнул тот, осторожно пожимая тонкую ладошку. — Если не затруднит... ну... Джун...

— О! Джун! — За спинами офицеров уже стояла Акико. — Рада тебя видеть! По делу или просто так?

Сейчас Акико была в черном мундире, застегнутом на все пуговицы. Полное отсутствие косметики. Строгий пучок огненных волос. Тонкий золотой ободок терминала. И — "неуставное" отступление от образа — тоненькая прядка, спадающая на лицо. На этот раз офицеры вытянулись по стойке смирно, браво щелкнув каблуками и прижав кулак к сердцу. Акико ответила на приветствие и приказала:

— Вольно, господа офицеры.

— Вообще-то по делу. — Вздохнула Джун. — Но раз у тебя совещание...

— Кхм... командир! — Вздернул подбородок Уизли. — С вашего позволения, я покажу лейтенанту вашу замечательную оранжерею...

— Спасибо, коммандер. Но думаю, мужчинам-офицерам нет никакого интереса рассматривать цветочки. Покажите лейтенанту Шу Зал Славы семьи Хирата. Боевые трофеи — это будет куда поучительнее и интереснее для настоящих мужчин.

— О! — Явно обрадовался Уизли. — Благодарю, адмирал! Лейтенант, за мной!

Офицеры четко развернулись и, "отчеканив" первые два шага, скрылись в коридоре.

+++

— Садись, Джун-тян. — Перешла на японский Акико. — Приказать подать напитки?

Джун мгновенно перестроилась на стиль общения, принятый в корпорации "Хирата" и среди детей Хирата Хитоми — четвертой жены Ильяни (и дочери директора корпорации "Хирата"). Она скромно сложила ручки перед собой и кротко поклонилась:

— Зеленый чай, если позволите, онее-сама!

(онее-сама — японский язык, очень уважительное обращение к сестре. Как правило, к старшей)

Пока слуга не подал чай в высоких старинных чашках, и пока не были сделаны первые глотки (и всеми способами не показано, как же вкусна и ароматна эта зеленая горькая гадость), девушки молчали.

— Опять брат? — Предположила наконец Акико. — Что натворил?

— Да, онее-сама... Совершенно случайно я узнала, что он договорился с одним из наших общих знакомых оформить его на участие в "Стремительном Ромеро".

"Стремительный Ромеро" — гонки на до предела оттюнингованных частных катерах. Гонки не были легальными. Более того — они были запрещены. И приз за победу в этих гонках, как таковой, отсутствовал. Простое развлечение "золотой молодежи" и конченных адреналиновых наркоманов. Процент крушений с летальным исходом даже по признанию самих организаторов гонок — четырнадцать процентов!