Светлое завтра

Медленно, словно нехотя, сознание возвращалось, вызывая острую боль в висках. Но боль в затылке казалась еще ощутимее. Сильно затошнило. Первая "созревшая" мысль была пугающе сильна и чуть не свела с ума

"Я вернулась во времени и скоро предстоит жертвоприношение. Вся жизнь в новом теле просто сон, вызванный желанием свободы и счастья." Но отсутствие антимагических пут задушило в зародыше начинающуюся панику. Прислушиваюсь, желая распознать хоть какой-то звук рядом или вдалеке. Тишина. Лишь мое дыхание нарушает полное безмолвие. Спиной чувствую не холодную жесткость каменного пола, а мягкую податливость то ли постели, то ли дивана. Почему-то боюсь открыть глаза и осторожно пальцами щупаю одежду. На мне тоже платье, что было на балу, — мягкий иствинский шелк с набивным узором. Рука тянется к шее, потому что совсем не ощущаю ни цепочек, ни драгоценностей. Оказываюсь права. Ничего. Ни кулона, подаренного Арамиром, ни своих, зачарованных изделий, ни красивого колье Амелии. Пропали так же и серьги, и заколки для волос, и кольца на руках. Ограбление? Заботливые разбойники уложили на мягкое ложе, чтобы не простыла и не отлежала бока и спину? Вглядываюсь внутрь себя и вижу полный магический резерв. Странно...Тогда почему нет даже антимагических браслетов? И чуть не начинаю смеяться... Громкие проявления чувств останавливает непрекращающаяся головная боль. Вспомнила, как проснувшись в день бала и лениво рассматривая комнату, обратила внимание на старинную фарфоровую куклу. Очень уж понравился покрой ее платья и я тогда подумала, что хочу точно такое. Потрогав ткань, изумленно замерла — алтабас. Самый настоящий алтабас! Плотная ткать, сотканная пауками Джейсорской долины. Каждый маленький ее кусочек почти на вес золота. Хозяева не знают об этом? После какой-то эпидемии 500 лет назад паучки вымерли, последние метры владельцы ферм продавали по цене небольшого баронства. Скорее всего, наряд для куклы пошили из какой-то старинной находки, вынутой из сундука прабабушки, не догадываясь о редкой ткани, самым большим достоинством которой было умение сохранять на долгий срок любые магические заклинания. Почти как сапфир и лучше, чем самый чистый алмаз. Сняв пояс с куклы, примерила на руку. Материал прекрасно ложился на кисть и обхватывал ее полностью, даже с нахлестом. Каждый раз, принимая ванну, я задумывалась над огромным количеством разных украшений, висящих на шее и сохраняющих специальные чары. Конечно, большая часть "висюлек" была невидима, но, к сожалению, ощутима. Да и купаться в них было неудобно. Поместив в кусочек ткани иллюзию ауры и несколько лечебных заклинаний (на всякий случай), "приклеила" ее на левую руку чуть выше локтя — как раз длины хватило, подумав, что "тетушка" не обеднеет. Сразу стало легче. И вот теперь это помогло, как будто именно такой исход я предчувствовала. Возможно одно из заклинаний и привело меня сейчас в себя, а еще заставило похитителей не бояться простой, не одаренной магически, девушки? Тем более, что место с тканевым артефактом хорошо спряталось под рукавом платья. Осмелев, отрыла глаза и осмотрелась. Кругом царила темнота, словно веки до сих пор опущены. Несколько небольших "светлячков", поднятый повыше, осветили каменный потолок и такие же стены без единого отверстия. Села на кровати (а это оказалась именно она — большая, с железными, ажурными спинками) и ощутила, что ноги — босые. Пол оказался земляным и холодным. Я в каком-то подвале? Но для паники снова не нашлось причины. Что стоит переживать раньше времени, не разобравшись? Чтобы успокоить себя вспоминаю бал, сияющие счастьем карие глаза и ласковый, словно нежащий взгляд. Мужчина обещал защиту... Где он сейчас? Знает ли, что меня похитили? Вдруг вспомнилось, как падает безвольно обмякшее тело Амелии мне на плечо, а за этим следуем сильнейший ментальный удар. Почему артефакты не отреагировали на нападение? Оно было другой природы? Неужели бывают маги с таким уникальным даром? Интересно, кому они служат? Неожиданно послышался скрежет ключа в двери. Я быстро погасила свет и вытянулась на постели, закрыв глаза. Неужели мои тюремщики решили проведать бедную похищенную? Вот сейчас и узнаем кто они... Послышались уверенные шаги нескольких человек, а через небольшой промежуток времени я почувствовала странные, еле ощутимые манипуляции вокруг тела и головы. Опять незнакомая магия? В горле запершило — вкус воздействия был отвратителен. С каких пор я именно так ощущаю проявление чар? Раздавшийся голос Оливера напомнил об опасности и послужил толчком для начала паники. — Просыпайтесь, спящая красавица! Как вы себя чувствуете? Открыв глаза и сев, я ойкнула, сделав вид, что только что увидела свои обнаженные ступни, и быстро, подобрав ноги, спрятала их под платьем. — Очень болит голова! — постаралась произнести как можно жалобней и поморщилась. К уже имевшейся боли добавился, впившийся в мозги вопрос "Откуда здесь "жених"? Меня же уверяли, что он в Ибии и надолго!" Под потолком летало несколько осветительных шаров, заливая полностью все пространство светом. Глаза заслезились. Хмурый вид графа не радовал, как и слишком сосредоточенный вид и взгляды его эскорта, напоминающие радость гончей, наконец загнавшей в желанный тупик свою добычу. Кроме ле Роя, передо мной стояли двое незнакомых мужчин, один из которых, одетый в совсем неприметную, но дорогую темную одежду, напоминал фигурой огромный шкаф и был, очевидно, телохранителем, и другой — явно "птица высокого полета", разодетый словно на прием к королю, казался самым опасным из здесь присутствующих. Именно последний что-то произнес и рядом с ним и Оливером возникли удобные мягкие кресла. "Жених" сразу же уселся, уставившись на меня, а его "друг", подойдя к кровати, медленно провел рукой над моей головой. Отвратительный вкус, появившийся во рту, ожег язык и казалось огненным ручейком проскользнул в желудок. Что это означает? Мужчина, уставившись прямо в мои глаза, скривился, словно осматривал ненужную вещь, которую для себя почему-то приглядел его партнер. — Она в полном порядке и угроз ее здоровью я не обнаружил, — процедил он сквозь зубы. — А кровь, действительно, необычайна. Зря я вам не поверил. Не думал, что такие раритеты еще сохранились, — он прицокнул языком, взгляд его потеплел. Вещь из разряда бесполезных перешла в категорию — "редкость, пригодная к использованию"? — Да, король Ибии сочтет наличие такой жены весомым аргументом! Вы правы. Незнакомец, вернувшись ко второму креслу, величаво сел. Третий персонаж встал позади двух, уставившихся на меня, зрителей. Я ощутила себя актрисой театра одного актера, играющей какую-то пьесу и забывшей текст. Наверное поэтому Оливер так зло на меня уставился? — Я вам разрешил немного развлечься! — наконец, решил он высказать свои претензии.— А вы уже начали заводить слишком опасные знакомства, заинтересовав принцев Санберри. Узнав о своей крови, понадеялись ее подороже продать? Я — предлагал трон, а что вам могут дать эти оболтусы? Неужели он приревновал и испугался, что юноши меня соблазнят? Ах, как я могла забыть, что наличие такой жены даже монарх самой сильной страны одобрит? — Желаете мужа помоложе, нежели я? — тем временем решил полностью высказаться "жених". — Родите мне наследника и спите с кем хотите! Неужели, леди "Острый язычок", свобода вам так вскружила голову, что вы стали совсем на себя не похожи? Где нежная и пугающаяся даже своей тени, девушка? Воспитание герцогини Аттвуд? Нашли кого слушать! Старая сплетница и интриганка! — Вы знаете, как она когда-то привлекла своего супруга? — улыбаясь, словно змея перед мышонком, поддержал графа, сидящий рядом с ним, спутник. — Магия крови! Правда женщина нахваталась по верхам и не очень часто ею пользовалась. Осторожная, стерва! Я испугано посмотрела на мужчин. Этот раздел магии уже более 300 лет был запрещен. Слишком много человеческих жертв, слишком бескомпромиссными и жестокими были маги, обладающие таким даром. Амелия, конечно, не подарок, но я ни разу не ощутила никаких непонятных влияний, исходящих от нее. Он нее — нет, а вот от неизвестного — даже очень! Неужели это и есть страшная и чудовищная сила? — Вы думаете, — Оливер повертел перед своим лицом рукой. — Вот эта ее дерзость и несоответствующие характеру поступки — влияние герцогини? — Не сомневаюсь! — твердо ответил собеседник. — Амелия просто спит и видит себя родственницей правящей семьи! После изгнания и унижений хочет отомстить недоброжелателям... — Но я не обнаружил следов постороннего влияния, кроме вашего, после удаления артефактов! — возразил ле Рой. — Чтобы лишить девушку сознания пришлось постараться. Мой удар разрушил все старые привязки! — гордясь собой, бросил неизвестный. — А вообще-то... Он снова обратил свой взгляд в мою сторону и начал разглядывать, словно распятое под увеличительным стеклом насекомое. Я поежилась. Неприятные ощущения вернулись. Что-то осмысленное и для меня опасное рождалось в воспаленном мозгу аристократа. Вдруг двери в каземат распахнулись и внутрь хлынул странный туман, имевший привкус металла. Никогда ранее не воспринимала магию на вкус. Что изменилось? Только подумав, что в ощущениях есть что-то родное и знакомое, провалилась в сон. Пробуждение на этот раз было не столь болезненным. Осталась лишь небольшая тошнота. И снова я побоялась открыть глаза, прислушиваясь к происходящему. Но знакомые интонации и давно не слышанный, такой родной голос, заставил, забыв обо всем, оглядеться вокруг. Невдалеке, спиной ко мне, стоял Уильям и разговаривал с... Фредерико. — Именно действие вашего агента всполошили ле Роя и он поспешил сюда, — жесткий, тихий голос короля Санберри был чуть уставшим и ... странно взволнованным. — Граф поменял охранные заклинания в своем тайном кабинете и в особо интересных для нас местах. Возможно побег баронессы заставил его это сделать. Все было бы ничего, но интриган использовал заклинания магии крови. Мои люди были не готовы встретить такое препятствие, у нас вообще нет специалистов в этой области. Пришлось немного пошуметь, но все самые главные бумаги у нас в руках, — было непривычно слышать такого амбициозного и высокомерного мужчину оправдывающимся. — Очевидно ему помог граф Форсет. Он главный знаток в этом направлении. — А ловко вы его! — голос наследного принца Ибии был полон неподдельного восхищения. — Вы же знаете, мне пришлось изучить этот раздел магии после того, как с исчезновением Братства Одеона подняли голову затаившиеся последователи запрещенных знаний. Тем более, что я имел прекрасные данные и предрасположенность. — Ваше Величество, Арамир рвется сюда, чтобы удостовериться в полной безопасности и прекрасном самочувствии Арианны ля Нерра. — Неужели ему мало моего слова? Тем более, что именно благодаря ему мы так быстро узнали о похищении, — в интонациях короля проскочили нотки нетерпения и злости. С чего бы это? — О! — послышалось восклицание принца и я встретилась с взглядом любопытных карих глаз. — Наша спасенная уже пришла в себя. — Прекрасно! — в мою сторону развернулся и Уильям. — Мне необходимо поговорить с девушкой наедине. Подождите в приемной, Фредерико.

ГЛАВА 12

Непостижимо, я так добивалась этой встречи с ним наедине, желала поговорить, разобраться в прошлом, а вот теперь — банально оробела. Испугалась жесткого и требовательного взгляда некогда любимых глаз, усталого, вдруг постаревшего лица, а скорее всего — того, что узнаю. Я все еще верила в нашу любовь и в наши особые отношения и боялась утратить их, узнав, что все было ложью. Пока я молча и лежа разглядывала Уила, лишь повернув голову, на большее элементарно не хватало сил, мужчина изучал меня стоя и издали. Да, облик Арианны — нежного, белокурого цветка, в голове которого редко пробегающая мысль вряд ли задерживается, совсем не походил на выглядевшую старше своего возраста, всегда задумчивую Валду, темноволосую заучку. — Ты стала походить на эфемерное, воображаемое создание, Дили-Вили. И в чем только душа держится? — имя, которым он меня одарил на самой первой встрече всколыхнуло в душе, все то, что я так бережно и далеко запрятала. Слезы сами полились из глаз и удержать их я не смогла, словно именно в этот момент решила оплакать ту, что была в прошлом герцогиней Джейнуэй. — Тебе больно? Что случилось? — Уильям бросился ко мне и его глаза были полны тревоги. — Это выходят переживания последних дней. Все нормально, — схитрила я, боясь даже вслух произнести, как соскучилась за нашими посиделками, разговорами о магии, розыгрышами, мечтами о светлом будущем. Вот это будущее — уже наступило... а мы еще более далеки, чем были. Он стоял на одном колене возле кровати, держа мою руку и пытливо вглядывался в лицо, не зная, что предпринять. И почему мужчины всегда теряются при виде женских слез? Наконец, я сама справилась с солеными ручейками, заперев их в иллюзорном, придуманном только что мире, взяв себя в руки. — Как я поняла, ты стал магом крови? — как легко я перешла на "ты". Может быть от того, что мы были одни и мой язык не поворачивался сказать "вы"? Этим "ты" я словно показала, что все помню и очень дорожу этими воспоминаниями. — Пришлось... Когда теряешь самое дорогое в жизни и не имеешь права уйти следом, начинаешь заполнять пустоту чем попало. Правда так казалось сначала, потом, когда начали выползать все эти "Желающие вернуть несправедливо запрещенное прошлое" и безумные приверженцы "Чистой крови", все оказалось кстати. Да и сейчас я не смог бы тебя спасти, если бы изначально не был сильнее графа Форсета. — Спасибо! А самое дорогое... Ты имеешь ввиду смерть отца? — решила уточнить. Сопоставив во времени мое жертвоприношение и странное, загадочное убийство Филиппа, поняла, что они были совершены одно за другим. — Отца? — недоуменно поднятые брови и холодный до отвращения тон не вязались с моими воспоминаниями. Любимый всегда был вежлив с отцом и снисходительно и тепло относился к его "недостаткам", часто прося совета по многим вопросам. Но сейчас этим холодом можно было заморозить пол страны. — Можно сказать, что он был причиной... Было видно, что этой темы лучше не касаться. Тогда я перешла к дню сегодняшнему. — Как ты меня узнал? Что меня выдало: выходка с Метрелли или язвительные остроты? — Я всегда помнил, как ты любила танцевать и как редко получала такую возможность... Занятия и проделки, посиделки в нашем убежище... Ты торопилась жить, как будто чувствовала, как мало тебе отмерено... Изменилось твое лицо и тело, но привычки, походка, жесты остались те же. Словечки тетушки Жасмин только заставили обратить внимание, а несчастный случай с бедным герцогом — подтвердил уверенность... И почему мы начинаем ценить то, что имеем, лишь потеряв? Я дотронулась рукой до его лица, желая стереть с него эту надломленность пополам с усталостью. — У тебя чудесные дети Уил, а еще цветущая и прекрасная страна. — Я этим горжусь, — он вздохнул и скривил губы в горькой усмешке. — Только, оказывается, для счастья необходимо совсем другое. Но это понимаешь с годами... Возмущенный вопль со стороны двери вмиг уничтожил доверительную и душевную атмосферу. — Великий король решил добавить к своим победам еще одну? Уильям легко встал и, глядя на ворвавшегося, отчеканил — Арамир, вы сможете пообщаться с баронессой позже. Вас пригласят. А пока я приказываю покинуть эту комнату! Сопротивляющегося маркиза вытянули за шкирку и закрыли плотно дверь. На меня взглянул уже король Саверрии — Он тебе нравится? — Не разобравшись с прошлым, я не могу доверять настоящему, — именно в этот момент я не чувствовала к Арамиру ничего, кроме неприязни и раздражения. — А мои сыновья? — мне почудилась в этом вопросе странная надежда. Только вот на что? — Они хорошие, прекрасные мальчики. Но для меня — они твои дети, Уил, — я не знала, что он хочет услышать, но ответила от чистого сердца то, что думала и ощущала. Я так хотела взять его руку и приложить эту большую, сильную ладонь к щеке, чтобы почувствовать родное тепло и вдохнуть незабываемый запах, но стало страшно ... страшно вернуться в прошлое... и усилием воли сдержала себя. — Ты останешься до конца праздников, или хочешь отправиться домой в Мальферо? Мне кажется, что к герцогине Аттвуд не следует ехать, тем более, что она сейчас не в лучшем состоянии, хотя живая. — Я еще ничего не решила, слишком неожиданный поворот в моей жизни возник из-за вмешательства безумного графа ле Роя. В Мальферо мне делать нечего, но и к Амелии, действительно, дороги уже нет. А это правда, что она изучала магию крови? -Даже не знаю какой магией она обладала, но во время третьих родов лишилась ее полностью. Может поэтому герцогиня стала мегера-мегерой, хотя говорят, что и в молодости она была не лучше. Какой бы ни была моя "заботливая тетушка", но пострадала по моей вине. Да и этот кусочек ткани, позаимствованный для создания амулета, и утерянное колье Амелии... За все время я видела от нее только хорошее, а еще женщина заботилась обо мне, словно о собственной дочери. И тогда я поведала королю о беременности Манон Аттвуд в следствии обмана и дерзновенной "шутки" и попросила найти хитрого кавалера, чтобы женить его, ребенок не должен родился вне брака. Уильям обещал и у меня не было оснований ему не доверять. — Это тебя больше волнует, чем несостоявшийся супруг — граф ле Рой? — Его Величество уже сидел в кресле напротив меня и улыбался открыто и чуть грустно. — У меня сейчас нет никакого настроения говорить об ужасном Оливере и кажется, что его уже нет в живых, а графа Форсета ты сохранил, чтобы порыться у него в мозгах. — Ты всегда была догадливой, Дили... — Не надо, прошу. Слышать это имя очень больно для меня, — я закрыла глаза. Голова начала болеть снова. И видеть так близко Уильяма было... не просто. — Тогда я, пожалуй пойду. Поговорим завтра. Тебя еще должен осмотреть придворный лекарь, — он поднялся и направился к двери. Стройный, подтянутый... и уже не мой. — Уил, — он оглянулся. — Можно мне увидеться с Людвигом? Бывший муж влетел в комнату подобно ветру и, как всегда, с располагающей улыбкой на лице и неизменным хорошим настроением. Его голос заполнил всю комнату — Уже почти доброе утро, красавица! Как в давние, старые времена — взбаламутила весь двор, а сама улеглась и изображаешь, что не при чем? А-ну, поднимайся, я хочу тебя рассмотреть! — Мне действительно плохо, Людвиг. И не мог бы ты говорить чуть-чуть потише? — Неужели твоя богиня не могла подобрать тело понадежнее и здоровее? Ты же прямо вся светишься! — Ты знаешь, я до сих пор не могу понять для чего она это сделала — вернула меня к жизни, пусть и в чужом теле, — почувствовав, что не смогу ничего спросить у Уила — слишком больно, когда он так близко, возвращаться, пусть даже и на словах, в прошлое, решила задать волнующие меня вопросы бывшему. — Наверное, чтобы Уильям перестал себя терзать и начал, наконец, жить. Сказано это было так серьезно и не по-Людвиговски обстоятельно, что я даже приподнялась. — Что ты имеешь ввиду? — Тебя не удивило отсутствие Филиппа, Собелиуса и его сыночка? . Я пожала плечами, не очень понимая суть вопроса. — Филипп второй, кажется, был убит как-то очень загадочно, — это все, что я могла сказать. Мужчина взял кресло, подвинул его к моей кровати, уселся и — Я ведь знаю, что тебя мучит вопрос — почему я до сих пор жив и что все-таки случилось в тот страшный вечер... Все началось задолго до того решающего момента... Филипп имел на тебя далеко идущие планы и, когда ты попала во дворец, Уильям еще принимал за чистую монету все требования и просьбы отца. Принц опекал тебя и... сам того не ожидая, влюбился. Поэтому на просьбу короля — стать твоим любовником, с радостью согласился. Это уж потом, когда женитьба на Селесте оказалась неожиданно близкой и неотвратимой, восстал. Но... королевство было в ужасном состоянии, да и армии, как таковой уже не было. Афера с водворением на трон Мальферо — Конрада потребовала много средств и усилий. Следовало поддерживать постоянно в течении десятилетий материально многих вельмож, а деньги не бесконечны. Король Ибии обещал помочь, но с условием ... женитьбы на своей дочери. Уильям женился, но продолжал встречаться с тобой. Настал день, когда Селеста решила вернуться домой, объяснив, что даже в постели супруг, сколь редко он не появляется, называет ее именем любовницы. Тогда Филипп задумывает твое устранение и ему в этом очень плодотворно помогает Годриф. Ты помнишь, как он ревновал тебя к своему отцу? Именно старый король сочинил, а сын Главного мага донес до руководителей Братства Одеона мысль, что кровь герцогини Джейнуэй поможет возродить их Проклятого бога. Именно Филипп приказал снять нашу охрану, а Годриф руководил балахонниками при твоей поимке. Меня спас Уил. Как он нашел мое бездыханное тело, не знаю, но, скорее всего, благодаря тайно изучаемой магии крови. Вот с помощью ее меня и вытянул. Потом вместе с Собелиусом они провели расследование. Годриф был найден убитым. Кто это проделал — не знаю... Знаю одно — Уил вызвал отца на серьезный разговор и получил подтверждение, что именно старый король был виновен в твоем пленении. Не выдержав откровений, Уильям задушил Филиппа и для верности проткнул его сердце ритуальным оружием жрецов сархов. Теперь его дух нельзя было допросить.