Наследники (часть 1)

Дворяне прятались под принесенными слугами зонтами, а простолюдины прикрывали головы снятой верхней одеждой, но уходить и лишать себя возможности видеть самое грандиозное представление за всю историю никто не желал. Даже император, который не раз видел сражения магов в многочисленных войнах, казалось, был увлечен разворачивающимся перед ним спектаклем и о чем-то постоянно возбужденно переговаривался с дю Магнифом, держащим над ними обоими большой черный зонт. Рыцарь по-прежнему стоял неподвижно. Освещаемый вспышками молний, в потоках ливня он выглядел как-то особенно зловеще и грозно.

Засмотревшись на императорскую ложу, чернокнижник едва не прослушал объявление своего третьего и последнего в этом туре выхода на арену. Ежась под холодными струями дождя, он быстро прошагал к центру круга к своему новому оппоненту.

— Рашид ибн Инх-Ка-Талла! — нараспев прокричал распорядитель, пытаясь заглушить своим голосом гром. — Восточный мудрец и чародей!

Седой длиннобородый мужчина напротив Ясона не выглядел слишком старым, но, несомненно, был таковым. Выражение его слегка раскосых глаз, грозно блестевших из-под седых нахмуренных бровей, внушало уважение и трепет. Яркий халат хоть и намок, но выглядел по-прежнему дорогим и экзотичным, не то, что наряд чернокнижника, превращенный дождем в набухшую тряпку неопределенного цвета.

Не дожидаясь, пока чернокнижник нападет первым, Рашид сотворил какое-то невероятно сложное и могучее заклятье, странно, но почти незримо, прорвавшее собой пространство и взорвавшееся прямо перед Ясоном. Несмотря на умело поставленный щит, в ушах у чернокнижника сильно звенело, а перед глазами слегка плыло. В первый раз за весь турнир он не сумел распознать используемые против него чары, и это его сильно встревожило.

Раскосый варвар тем временем сотворил новое заклинание, вызвав вокруг чернокнижника вихрь, состоящий из перемешанных осколков льда, электрических искр и просто сгустков чистой силы, готовых взорваться в любой момент, повинуясь воле призвавшего. И вновь Ясон не смог распознать примененных знаков. В технике Рашида было что-то неправильное, какое-то небольшое, но значимое отступление от правил, делавшее его заклятья совершенно непредсказуемыми.

С трудом развеяв смертоносный вихрь, чернокнижник предпринял контратаку из последовательно составленных разных стихийных заклятий, надеясь нащупать брешь в обороне старика. Но тот не только отразил атаку чернокнижника, но и обратил брошенные им заклятья на него самого, вынудив сражаться с порождениями собственной воли. Рашид не стал ждать, пока чернокнижник отобьется, и решил надавить еще сильнее, метнув в того пару сковывающих движения чар, парализующих работу мышц. В этом была его ошибка. Подобные проклятия стояли на самой грани с темной магией, знаки которой чернокнижник знал гораздо лучше, чем стихийные. Он не особенно учил готовые способы их сопоставления, указанные в дневнике, но сами элементы и их взаимное соотношение он изучал в первую очередь.

На миг оттолкнув щитом по-прежнему давящие на него собственные стихийные заклятья, чернокнижник совершил знак отражения, дополнив его серией проклинающих эффектов. Заклятья паралича полетели обратно в Рашида, многократно усиленные. Тот безуспешно попытался обратить их снова, затем отразить щитом, но магический щит, как известно любому чародею, совершенно не способен противостоять темной магии. Щит Рашида был скорее проявлением отчаяния.

Полностью обездвиженный старик, покачнувшись, упал лицом прямо в лужу, рискуя захлебнуться. Чернокнижник, рассеяв наконец вьющиеся вокруг себя силы, подбежал к Рашиду и приподнял его, одновременно переворачивая.

— Спасибо, — едва шевеля губами выдавил варвар. — Ты великодушен.

— Не дело старику лежать в холодной воде, — усмехнувшись, сказал чернокнижник, поднимая его на руки. — Потом ревматизм замучает.

Несмотря на почти очевидное применение темной магии, формально чернокнижник оказался совершенно чист. Рашид был сам виноват, применяя пограничные заклятья, Ясон лишь усилил их и бросил обратно, не применяя явно запрещенного колдовства. Инквизиторы, принимающие на руки парализованного Рашида, неодобрительно смотрели на чернокнижника, но молчали, признавая его невиновность. Впрочем, если бы его признали виновным, его казнили бы прежде, чем он успел бы это заметить. У скрывающихся в недрах арены инквизиторов с собой были заговоренные особой магией боевые арбалеты, легко пробивающие любую магическую броню, как физическую, так и целиком силовую.

Вышедший под дождь распорядитель объявил десятиминутный перерыв, чтобы оставшаяся тройка сильнейших чародеев подготовилась к решающему испытанию. Ливень лил все сильнее, нисколько не собираясь прекращаться, напротив, только усиливаясь, хотя еще десять минут назад казалось, что более сильного дождя быть просто не может.

Глянув на банкирскую ложу, чернокнижник заметил явившегося, наконец, Леонардо, который что-то возбужденно говорил дочери, периодически коротко и резко взмахивая руками. Мокрый стражник уныло держал над господами зонт, искоса грустно поглядывая в низвергающееся потоками воды небо.

— Итак, добрые граждане и ваше величество! — кланяясь на все стороны, воскликнул распорядитель, стоя в самом центре арены. — Готовы ли вы увидеть самое величественное и захватывающее зрелище, самый суровый и беспощадный бой, когда-либо происходивший за стенами этого великого города?! Я не слышу! — кричал распорядитель.

Рев толпы был ему ответом.

— Отлично! — возопил распорядитель. — Я приглашаю сюда трех самых великих колдунов Империи: Родриго да Васко — знойный и безудержный западный чародей, Винсент ван Марум — дитя хаоса и северных провинций, и, наконец, Ясон де ла Фернандо — искусный и хитроумный сын самого сердца Империи! — позвал чародеев распорядитель. — Да начнется бой! — крикнул он и наутек бросился с арены, чтобы ненароком не попасть под какое-нибудь массовое заклятье.

Смуглый усатый Родриго, не долго думая, с двух рук бросил по молнии, метя в обоих противников сразу. Высокий и худой Винсент взмахом бледных ухоженных рук ловко поменял направление удара прямо в полете, так что чернокнижник был вынужден отбивать сразу два удара. Скользнув по его щиту, разряды ушли вертикально в небо, породив там целую серию грозовых вспышек и чудовищной силы раскаты грома.

Решив расправиться сначала с одним противником, чернокнижник собрал огромной силы огненный шар и запустил его в Родриго. Он больше не экономил силы, вкладывая в удары всю доступную ему мощь. Похоже, смуглый мачо не ожидал от обычно действующего исподтишка Ясона такого грубого и сильного удара и поставил слишком слабый щит. Пользуясь тем, что усатый чародей отвлекся, пытаясь сбить окутавшее его колдовское пламя, чернокнижник обернулся к Винсенту как раз вовремя, чтобы уклониться от хитросплетенного клубка из ледяной и духовной магии. Если бы такой подлый заряд попал в щит, тот был бы перегружен и взорвался бы, переломав все кости своему хозяину. Ледяная сфера, в которую была заключена эта адская программа, являлась лишь маскировкой, которая сбила бы с толку менее искушенного чародея. Но Ясон с легкостью распознал все знаки летящего в него снаряда и применил самый действенный способ защиты, просто прыгнув в сторону, одновременно метнул в Винсента молнию, чтобы задержать его хотя бы на секунду. Тот, верный себе, чтобы не тратить лишний раз силу, снова перенаправил заряд, на этот раз в Родриго, как раз в это время потушившегося и уже творившего какое-то новое заклятье. Новое заклинание оказалось довольно экзотичным вариантом телекинеза с вкраплениями стихийной магии, а именно, потока ледяных игл, в которые был превращен так кстати идущий ливень. Молния Ясона, управляемая Винсентом, просто растворилась в этой новой напасти, атаковавшей одновременно двух врагов Родриго. Смуглый усач явно не мелочился, подпитывая заклятье непрекращающимся потоком силы.

С трудом удерживающий щитом этот бешеный натиск Винсент с некоторой надеждой покосился на Ясона, предполагая, что тот применит какое-нибудь заклятье из магии духа. Но чернокнижнику и самому приходилось довольно туго. Рой ледяных осколков, ускоренных и направляемых телекинезом, все сильнее и сильнее продавливали магический щит, урожая прорвать его совсем. Уже покрасневший от натуги Родриго, стоя с вытянутыми к врагам руками, нисколько не собирался ослаблять давление, даже несмотря на поистине гигантский расход силы. Похоже, он твердо решил красиво расправиться с обоими противниками одновременно.

— Позер, — пробормотал чернокнижник сквозь стиснутые зубы.

Продолжая удерживать щит, чернокнижник повернул лицо направо, к Винсенту, слегка качнув головой в сторону Родриго. Винсент выразительно кивнул. Удерживая щит одной левой, чернокнижник свободной рукой, тайком от Родриго, на пальцах отсчитал для Винсента: три... два... один!

Оба чародея резко усилили свои щиты, отталкивая ледяной рой прочь, разбивая льдины в мелкую крошку, и согласно ударили по единственной цели. Винсент запустил в Родриго поток гудящего огня странного темно-багрового цвета, а Ясон, захватив часть оставшихся ледяных игл и дополнив их электричеством, нейтрализовал ими неловко поставленный щит де Васко. Усач, отброшенный пламенем, с размаху влип в стену арены и рухнул в грязь, лишившись сознания.

Оба невольных союзника, не теряя ни мгновения времени, практически одновременно метнули друг в друга телекинетическое заклятье, и оба, не успев поставить полный щит, разлетелись в разные стороны.

Поднимаясь на ноги под бешеное ликование зрителей, чернокнижник, собрав последний резерв силы, обрушил на голову Винсента с небес настоящую бурю, состоящую из бешено вращающихся ледяной крошки и капель льда, управляемых потоками ветра, сила которой была подобна самому страшному шторму, но только в миниатюре. Винсент успел лишь поставить щит и вновь оказался в роли подавляемого. Ясон, подпитывая поток ветра, чтобы тот вращался вокруг магической брони противника быстрее, с удивлением стал замечать в вихре крошечные электрические разряды, специально им не вызываемые. Ускоряя движение ветра, он увидел, что разряды стали стабильнее и сильнее. Увлеченный совершенным открытием, он, почти забыв об усталости, ускорил ветер, насколько это было возможно, так, что за бешеным вращением совершенно не было видно Винсента, из последних сил удерживающего сферический щит вокруг себя.

В потоке воздуха сталкивающиеся друг с другом кусочки льда и водные капли породили настоящую молнию, во всей ее огромной природной мощи. Сверкающим кольцом опоясав щит Винсента, молния резко рванулась внутрь него, поражая чародея. Если бы не щит, его бы испепелило на месте, но и так ему сильно досталось; Винсента бросило вперед, прямо под ноги чернокнижнику. Вся его одежда превратилась в прожженную тряпку, часть волос на голове сгорела. Чародей дымился и сильно трясся, сотрясаемый изнутри какой-то неудержимой судорогой.

Подбежавшие с носилками инквизиторы схватили Винсента и быстро унесли прочь.

— Жить будет, — услышал чернокнижник комментарий одного монаха, на ходу осматривающего раненого чародея.

— Святые люди, я объявляю чемпиона нынешнего турнира! — завопил в свою трубу над самым ухом чернокнижника невесть откуда выскочивший распорядитель. — Славьте же победителя! Честь и слава чародею! — орал он.

Повскакивавшие на ноги люди взорвали воздух бурыми аплодисментами и оглушительными криками, продолжавшимися несколько минут. Наконец, вставший со своего кресла император, презревший продолжающийся дождь, высоко подняв руку, заставил амфитеатр замолчать.

— Шевалье Ясон де ла Фернандо, волею Господа могучий чародей, — начал Карл, разглядывая чернокнижника, приблизившегося вместе с распорядителем к императорской ложе. — Я объявляю тебя бесспорным победителем турнира отступников.

Ясона словно окунули в прорубь.

— Ты заслужил право биться с сильнейшим магом гильдии за место имперского чародея, — громогласно и неторопливо объявил император. — Бой состоится, как только гильдия определит сильнейшего из своих рядов, желающего занять это место. — Ироничная улыбка на лице монарха была почти незаметна.

Сердце чернокнижника вновь забилось ровно. Архимаг неоднократно заявлял о своей непричастности к политике в любом виде, а старшие чины гильдии могли грызться между собой месяцами, решая, кто более достоин...

— Ваше величество, чемпион от гильдии уже здесь! — голосу распорядителя вторил раскат грома.

Какую-то долю секунды даже титан-император не мог скрыть растерянности на лице.

— И кто же это? — взяв себя в руки, наконец, спросил Карл, грозно хмурясь.

Распорядитель извлек из кармана небольшой свиток и развернул его. Капли дождя, падающие на толстую бумагу, мигом высыхали, указывая на явно магические свойства этого документа.

— Маг Тайного круга, посвященный первой ступени, хранитель печати Архимага Марк Август де Дьярго! — громко зачитал распорядитель. — Прошу вас, маг, выйдите к нам!

Из выхода, куда прежде уходили побежденные, к чернокнижнику и распорядителю неторопливо и величественно, в полном осознании собственной силы и мощи, вышел молодой на вид мужчина. Стройный и подтянутый, чисто выбритый, встреченный на улице, он бы произвел впечатление двадцатилетнего юноши, но сверкающий в глазах холодный огонь и несколько резкие жесты выдавали в нем человека гораздо старшего. Марк Август был более чем известен, он являлся правой рукой и голосом Архимага, крайне редко появлявшегося на публике лично. Как только маг ступил на арену, чернокнижник уловил тончайшую, полной глубинной мощи ауру силы, напоминавшей дремлющий вулкан, вот-вот готовящийся проснуться. Этот со вкусом одетый в модного фасона костюм человек с небрежно наброшенной на плечи короткой мантией мага, где золотыми нитями вышит герб гильдии, был под завязку накачан смертоносной силой, что нашего чернокнижника вовсе не радовало.

— Ваше величество, — Марк Август учтиво поклонился. — Я готов принять участие в турнире, чтобы раз и навсегда доказать вам превосходство магии гильдии над жалким шаманством отступников, — громко, без особого труда перебивая шум дождя, заявил он, дерзко глядя на императора.

Карл Нибенг, уже порядком намокший, мрачно разглядывал сухого и чистого мага. Дождевые капли словно исчезали, оказываясь над головой Августа. Император мысленно перебирал предлоги, под которыми можно было бы перенести бой, но все они рушились, поверженные собственными же словами Карла. Императору было совершенно очевидно, что уставший колдун не сможет оказать никакого сопротивления свежему и отдохнувшему магу, едва ли участвовавшему в каком-либо подобии соревнования у себя в гильдии. Карл ясно сейчас сознавал, что совершил ошибку, позволив гильдии определять своего чемпиона самостоятельно, но исправлять ее было уже поздно.

— Хорошо, — глухо сказал он, заставив чернокнижника мысленно содрогнуться. — Бой будет проведен немедленно, как я и сказал. Работай, — бросил он распорядителю, отворачиваясь и садясь на свое кресло. По каменному лицу императора было невозможно понять, какое глубокое отчаяние его охватило. Если имперским чародеем станет маг, то все реформы, направленные против гильдии пойдут прахом, а Карл останется в дураках, потеряв поддержку как магов, так и народа. Никто не любит неудачников. Особенно, если неудачник — твой правитель.