Мелодии ведьминой души 2 книга

— У нас? — полицейский по-бабьи всплеснул руками. — Это же сонное болото! Был один смешной случай: на выпускном девчата подшутили над Витькой Куликовым. Когда мальчишку вызывали получать аттестат, он не вышел как все, а его вытолкали из-за кулис в одних трусах. Вот смеху-то было! — Он громко и раскатисто расхохотался и, вытерев потный лоб, добавил. — А еще баба Гуля рассказывала, что на участке среди картошки обнаружила кожу инопланетянина. Но она у нас местная дурочка — может и не такое придумать. Неделю назад на каждом углу кричала, что к ней ходит пить кофе покойный муж.

Внимательно выслушав собеседника, Лекс веско кивнул.

— Понятно. Кого вы подозреваете?

Полицейский придвинулся на столько, насколько позволял объемный живот и напряженно прошептал, обдавая запахом крепкого табака:

— Около месяца назад у нас поселился один тип. Очень подозрительный. Ни с кем не общается, редко выходит, разве что на рыбалку. Местные рыбаки говорят, что он всегда выпускает весь улов обратно в речку.

— Вы с ним разговаривали?

— Естественно, но против него у нас ничего нет. Вот поэтому я вспомнил о вас, — многозначительно сказал он, делая ударение на последнем слове.

Лекс резко встал.

— Я позвоню, если мне снова понадобится информация. — Не прощаясь, он отодвинул стул и ушел той же дорогой, что сюда привела.

В доме вкусно пахло выпечкой и жареными грибами, аппетитный аромат защекотал ноздри, едва Алексей переступил порог. Перед ним предстала идеалистическая картинка, хоть переноси на фотообои и продавай скучающим по домашнему очагу странникам. Майя увлеченно выкладывала начинку в форму из теста, а на окне остывали два готовых пирога, накрытых ситцевыми салфетками. Елизавета Павловна одобрительно кивала, давая девушке наставления, длинная деревянная ложка в ее руке беспрестанно помешивала варенье, булькающее на плите.

Подойдя к столу, Алексей попытался ухватить из чашки жареный гриб, но получил по пальцам кухонным полотенцем.

— Руки! — грозно прикрикнула Майя, отодвигая ароматную емкость в сторону.

Женщина широко улыбнулась, наблюдая за перепалкой гостей, и беззлобно заметила:

— Милые бранятся... Да вы не стесняйтесь, можете при мне целоваться.

Девушка смущенно улыбнулась, а Алексей спокойно наклонился и чмокнул ее в губы. Так просто и легко, словно каждый день это делает. Не говоря ни слова, развернулся и ушел в отведенную им комнату. Майя изумленно застыла, прислушиваясь к бешенному ритму сердца, пытаясь понять, что сейчас произошло. Губы горели, словно по ним мазнули горчицей, щеки лихорадочно пылали, а руки дрожали, едва не выронив начинку для пирога.

Переодевшись, Алексей выглянул из-за двери и громко позвал:

— Дорогая, мне нужна твоя помощь.

Девушка нехотя поставила чашку и пошла вслед за голосом.

Мужчина что-то увлеченно перебирал в рюкзаке, бормоча под нос. Заметив Майю, отвлекся от своего занятия и серьезно сказал:

— Из дома никуда не выходи. Убитые девушки чуть младше тебя. Кто его этого маньяка знает, может, и ты ему приглянешься. Мне нужно кое-что выяснить, к ночи надеюсь вернуться. Не скучай, милая и, пожалуйста, согрей нашу постель.

Майя молча кивнула, злясь на саму себя, что пропустила практически всю речь лже-мужа, зациклившись на последней фразе.

Для начала Лекс решил пообщаться с бабой Гулей. Опыт подсказывал, что такие вот местные дурочки всегда что-то знают и зачастую говорят правду.

Беспечная женщина даже не попыталась узнать, кто он такой и радушно пригласила в дом, отведать настой чайного гриба. С трудом убедив, что у него аллергия на этот напиток, мужчина представился батюшкой и издалека завел разговор:

— У вас в доме такая атмосфера особенная, как будто тут еще кто-то есть, вроде как духовная эманация.

Баба Гуля даже подпрыгнула на стуле от нетерпения и эмоционально затараторила:

— Точно говорите — эманация! Я давно знаю и всем говорю. Это мой Николенька приходит. Вечером сидит кофий пьет с коньяком. Хотя коньяка-то побольше, чем кофию наливает. При жизни таким не баловался, а тут гурманом стал.

— Последний раз когда был?

— Так вот вчерась и был. Скучает видно по мне, миленочек мой. — Она горько всхлипнула и ловко подхватила готовящуюся соваться с уголка глаза слезу.

— А никто больше не приходит из умерших родственников? — Алексей, все-таки, с опаской отпил из настойчиво подсовываемого хозяйкой стакана и едва сдержался, чтобы не выплюнуть мутную жидкость обратно.

— Да нет, кажись. Зато я тут шкуру инопланетянина нашла на луковой грядке.

— Не на картофельной? — не задумываясь, переспросил мужчина. — Можно на нее посмотреть?

Баба Гуля интенсивно замотала головой и перекрестилась.

— Тьфу-тьфу. Спалила я ее.

Лекс мгновенно поник, лишившись возможности оглядеть необычную находку.

— Жаль. А на что она была похожа. Зеленая?

Недовольно поджав губы, женщина нравоучительно заметила:

— Много вы, батюшка телевизор смотрите. Обычная шкура, как человеческая, розовая, даже с ногтями и волосами. Я сколько раз говорила: инопланетные монстры давно шастают среди нас. Воруют человечьи тела, да и носят кожу на вроде одежды.

Алексей встал и поклонился.

— Спокойной ночи, бабушка, спасибо за беседу.

— Вам спасибо, батюшка, заходите, коли желание будет.

Попрощавшись с добродушной женщиной, даже не подозревающей, как она помогла, Алексей вышел на улицу. Остановив первого встречного, он поинтересовался, где поселился неразговорчивый чужак.

Перед тем как подойти к дому подозрительного дачника, мужчина достал из рюкзака пистолет и, проверив наличие патронов, запихнул за ремень джинсов. Ему повезло, что вечер выдался прохладным, в обратном случае куртка, даже легкая смотрелась бы странно, а так она удачно прикрывала выпирающее оружие. К голени Лекс прикрепил ножны с серебряным клинком, к запястью — манжету, заряженную острыми шипами. Он подозревал, что маньяк, наводящий ужас на Дружелюбное село ? перевертыш, а серебро на любого представителя нечисти действовало одинаково эффективно: если не убивало, то временно лишало сил.

Подойдя к двери, мужчина культурно постучал костяшками пальцев. В доме что-то грохнуло и, видимо, покатилось по полу, послышался вполне разборчивый мат и только через несколько минут на порог вышел черноволосый высокий хозяин.

Алексей, излучая море дружелюбия, поздоровался.

— Привет, я тут с вами посоветоваться хотел. Не сильно мешаю? ? Не заметив на лице собеседника настороженности или злобы, он продолжил: — Хочу тут дачу купить, но вот не знаю, стоит ли. Местные во всю рекламируют свой поселок: тишь да гладь, а на самом деле, кто его знает? Решил с вами переговорить, вы же приезжий, врать не станете.

— Нормальный поселок. Рыбалка тут хорошая, — простодушно ответил мужчина и протянул руку. — Я Дмитрий, а вы соседом будете?

Алексей бросил взгляд на высокий силуэт пустого дома: неказистая громадина мрачно возвышалась над приземистой дачей Дмитрия.

— Хочу купить эту домину. — Он хрипло сглотнул и просительно заглянул в глаза, пытаясь повторить жалобный взгляд Майи. — А у вас водички не найдется, в горле пересохло.

Мужчин задумался, и через несколько секунд дверь приоткрылась, пропуская навязчивого гостя.

Домик изнутри казался еще меньше. Небольшая прихожая вела на кухню, совершенно не обжитую, но чистую, словно операционная. В помещении стоял нежилой запах затхлости и пыли, характерный для брошенных домов. Дмитрий направился к крану и задумчиво покрутил вентиль. В трубах что-то зловеще заурчало. Судорожно вздрогнув, кран выплюнул струю ржавой мутной воды. Мужчина извиняюще улыбнулся, бросив взгляд в сторону наглого посетителя, усевшегося на табуретке.

— Трубы древние, никак не починю. В холодильнике, вроде была бутылка "Кубая".

Дмитрий сделал шаг по направлению к старенькому "Саратову" и замер. Одновременно с ним Лекс заметил темно-бордовую лужу, растекающуюся из-под дверцы холодильника. Вскочив, чистильщик навел ствол пистолета на затылок гостеприимному хозяину.

— Медленно повернись.

Дмитрий послушно развернулся, широкая улыбка демонстрировала заостренные клыки.

— Ты прекрасно знаешь, что меня этой штукой не убить, — прошипел он.

— С серебряной пулей в голове ты будешь не таким веселым и задорным парнем. А потом я прикончу тебя по всем правилам.

— А я гадал, сколько пройдет времени, прежде чем сюда заявится чистильщик.

— А вот и я! — с наигранной веселостью воскликнул Алексей. Сосредоточенный взгляд уперся в опасного собеседника. — Что за кровь у тебя в холодильнике?

— Сам знаешь — человеческая, — честно признался Дмитрий и погодя добавил: — донорская. Дай-ка я угадаю: ты ищешь убийцу местных девушек?

— Ищу, — коротко кивнул Лекс. — Не нашел?

— Нет. С чего вдруг мне располосовывать их в клочья и привлекать внимание? — Мужчина недоуменно пожал плечами. — Я приехал сюда отдохнуть от людской суеты, а через три недели началась эта бойня. Ты же понимаешь, что это сделал не вампир?

Алексей кивнул, признавая правоту собеседника, и нехотя опустил пистолет.

— Я надеялся снести тебе башку и завтра уехать. — Он облегченно выдохнул. — До свидания, Дмитрий. Если сменишь диету, я приеду в гости к тебе.

— Но еще неизвестно, кто из нас после этой встречи будет строить планы на будущее.

Алексей молча поднялся и вышел на улицу. Стремящееся к горизонту золотое солнце разукрасило небо алыми всполохами. Встреча с вампиром оказалась непродуктивной, значит, в селе все еще орудует настоящий маньяк.

Ожидая возвращения Лекса, Майя помогла Елизавете Петровне испечь пироги и закатать клубничное варенье.

Все это время счастливый домовой возлежал на печке в углу кухни и нравоучительно нудил, подбадриваемый местным домовиком.

— Вот это дом! Так и должно выглядеть человеческому жилью: уют и теплота. Есть где погреть старые косточки, и так все по-домашнему. Хотя под полом мыши водятся, и санитарные правила грубо попраны. А ты, непутевая девка, станешь в такой обстановке настоящей хозяйкой, а не размалеванной простоволосой мымрой с длиннющими когтями.

Майя сделала вид, что не слышит уничижительных реплик и, убрав на кухне, вышла полоть огород.

Вечером она впервые в жизни искупалась в летнем душе, представляющем собой хлипкую конструкцию из досок, обтянутых полиэтиленом и водруженной сверху жестяной бочки. В полдесятого, девушка уселась у окна. Ручка забегала по страницам дневника, занося новые впечатления. Фиолетовые сумерки туманом поползли по земле, окрашивая деревья в таинственный цвет. Выпавшая роса усилила запах ночной фиалки, высаженной под окном комнаты. Углядев у калитки высокую фигуру Лекса, Майя поспешно отскочила и, усевшись в кресло, углубилась в первую попавшуюся под руку книгу.

Алексей вошел в комнату только через полчаса, голова все еще была мокрой после душа. Он устало бухнулся на разложенный диван, положив ноги на подлокотник.

Девушка присела рядом и с опаской поинтересовалась:

— Ты его уже... все?

Он потянулся и прикрыл глаза.

— Не все.

Майя придвинулась ближе и, пользуясь моментом, окинула внимательным взглядом обнаженный торс мужчины. В нескольких местах на загорелой коже белели шрамы, а прямо под правой ключицей змеился свежий розовый порез, частично затянувшийся молодой кожей. На уровне ремня джинсов виднелся краешек замысловатой татуировки. Похожий рисунок девушка заметила и на внутренней стороне плеча, почти в подмышечной впадине. Несколько строчек с текстом на неизвестном языке были выбиты вдоль межреберных мышц.

Девушка так увлеклась разглядыванием, что ни сразу заметила — объект пристального внимания широко улыбается, не открывая глаз.

— Можешь прикоснуться ко мне. Давай, глазами ты меня уже всего облапила.

Майя словно ошпаренная отскочила в сторону, пряча за спину ладони, словно они могли потянуться к Лексу помимо ее воли.

— Кушать будешь? Только не шуми, Елизавета Петровна уже спит. — Она нарочно перевела тему и быстрым шагом направилась на кухню.

Мужчина нехотя поднялся и поплелся следом за девушкой. Майя отрезала по большому куску от каждого пирога и налив кружку молока, вернулась в комнату. Пока Лекс ужинал, она застелила диван хрустящим постельным бельем и, скатав из одеяла валик, уложила его по центру. Вернувшись и обнаружив на довольно узком диване "третьего лишнего", занимающего существенную часть постели, мужчина саркастически поинтересовался:

— Это что еще за Великая китайская стена?

— Чтобы ты меня не домогался, — смущенно пролепетала девушка, взбивая подушку.

— Чего? Не хилое у тебя самомнение! Я уже раз десять повторил, что ты мне неинтересна, а если вдруг мне приспичит, то эта "колбаса" меня не остановит.

Алексей стянул с себя джинсы, диван прогнулся, принимая тяжесть человеческого тела, и больно ткнул пружиной в бок. Майя, выключила свет и, скинув халат, улеглась на своей половине. Темнота не была полной, убывающая луна слабо осветила комнату, фосфорически высвечивая глаза и зубы. Сквозняк из приоткрытого окна принес аромат цветущей фиалки и приятно охладил кожу.

Полчаса мужчина слушал, как Майя сопит, ворочается и грустно вздыхает, потом перевернулся на спину и тихо спросил:

— Так ты, правда, из дома сбежала?

— Да, — послышался сдавленный голос.

— Из-за отца?

— Не только, ? Майя непроизвольно сглотнула, борясь с воспоминаниями. — Из-за матери тоже.

Развернувшись лицом к девушке, Алексей всмотрелся в ее блестящие глаза.

— Матери? Что у тебя за семья такая?

Майя глубоко вздохнула и, повернувшись к валику из одеяла, обняла его, как любимую мягкую игрушку, оставленную дома.

— Мне кажется, папа меня никогда не любил, а мама была довольно сдержанной в выражении чувств, даже холодной, — она болезненно поморщилась. — Оказалось, что она не родная мне и мою настоящую мать терпеть не может.

На ощупь найдя руку девушки, Лекс осторожно погладил ее по тыльной стороне кисти. Майя вздрогнула, но руку не убрала.

— Просто забудь. К сожалению, такое в жизни случается: самые близкие люди причиняют самую острую боль. Мой папашка был тот еще родитель.

— Какой он был? — отважилась она на личный вопрос.

Алексей задумался, перебирая в голове не многочисленные воспоминания, связанные с отцом. Немного погодя он сказал, машинально продолжая гладить руку девушки:

— Когда мне было десять лет, я нашел на улице щенка. Совершенного безродного, облезлого и больного. Бабушка разрешила его оставить и выходить. Уже через неделю пес выглядел почти нормальным и даже симпатичным. Я назвал его Бим. А еще через несколько дней, как всегда неожиданно, из командировки вернулся отец. Увидев собачонка, он сначала промолчал, но перед сном подозвал меня и строго приказал.

— Завтра вывезешь его в ближайший парк.

На следующее утро весь в слезах и соплях я засунул Бима в спортивную сумку и пошел к лесополосе. Всю дорогу я выл навзрыд, чувствуя, как в руках брыкается и скулит живой сверток, но все-таки отнес щенка. Посадив под деревом, я приказал ему остаться на месте. Как ни странно, пес послушался и задорно замахал хвостом, видимо, решив, что это какая-то игра. Домой я прибежал за десять минут и, закрывшись в комнате, проревел весь день. — Он замолчал, смущаясь собственной откровенности, и спустя некоторое время добавил: — Вскоре отец уехал, и я сразу помчался в это чертову лесополосу, но Бима там, конечно же, уже не было.