Мелодии ведьминой души 2 книга

Мелодии ведьминой души

Со свету стали совсем изживать,

Ну, просто-таки гонят в могилу.

Нет, перестали совсем уважать

Нашу нечистую силу!

В. Высоцкий

Пролог

Крупные капли, переливаясь в солнечных лучах, словно драгоценные камни, тяжело обрушились на подставленные ладони. Набрав дождевую воду, девушка плеснула ее в лицо и звонко засмеялась. Настроение совершенно не портила ни промозглая погода, ни мокрая насквозь одежда.

— Ба, ты погляди, как Протока разлилась! Хочешь, я на тот берег переплыву или перепрыгну? — Она подбежала к самому краю обрыва и удобно устроилась на бревне, не замечая четырех метров пустоты под ногами и бурлящей речки.

Рядом с девушкой на поваленное грозой дерево села женщина. Выглянув из-под ярко-алого зонта, она недовольно пробурчала:

— Все резвишься, как пятилетняя. Такая лосиха вымахала, а ведешь себя как ребенок.

В ответ девушка только фыркнула и легко по-кошачьи забралась на высокий дуб, опасно накренившийся над подмытым паводком берегом. Татьяна проводила внучку сосредоточенным взглядом, с удовольствием отмечая стройный стан, роскошные черные волосы и нечеловеческую гибкость. Через месяц они собирались отметить восемнадцатилетние Зои. Несмотря на то, что сама она превосходно выглядела для столь преклонного возраста и в худшем случае ее принимали за мать девушки, во время созерцания грациозной внучки, просыпалась жгучая ревность. Все-таки, даже в лучшие годы Татьяна не могла похвастаться такими внешними данными. И хотя она чувствовала некоторую причастность к талантам единственной родственницы, наблюдать, как распускается прекрасный цветок, еще больше оттеняющий увядание, было крайне досадно. Кошачьи повадки Зоя получила в результате ее упорных стараний и долгосрочного плана. Больше шестидесяти лет назад женщина побывала в Африке, где смогла соблазнить Аниото. Благодаря этому дочка заполучила способность обращаться в кошку — не самая популярная разновидность лекантропии, зато очень полезная. Дети оборотней редко наследуют дар перекидываться в другую ипостась, в основном это самые обычные люди. Татьяне пришлось порядком потрудиться над составом зелья, привязывающим нужный ген. Такая сильная магия обошлась недешево, истощив силы ведьмы. Почти тридцать лет она вообще не могла колдовать. Дочка выросла, но на этом Татьяна не закончила мичуринские эксперименты и ухитрилась свести Вику с самым настоящим демоном, пусть и не из высшего звена. Это стоило определенных трудностей, все-таки ритуалы вызова не самые распространенные и безопасные, а главное требуют человеческих жертв. Не то чтобы Татьяна испытывала жалость к обескровленным детишкам, но их неожиданное и коллективное исчезновение привлекло внимание чистильщиков. Едва на свет появилась Зоя, они нагрянули в город и довольно быстро вычислили автора происходящих безобразий. Ведьме повезло гораздо больше, чем молодому мужу. Он был всего лишь человеком и, в любом случае, им не суждено было состариться вместе. Еще через три года чистильщики убили ее дочь. Пятнадцать лет назад смерть Вики шокировала ее и разозлила. Рассудительная Татьяна не стала впадать в слепую ярость и мстить направо и налево, как никак осталась трехлетняя внучка. Женщина просто отсрочила месть, решив следовать мудрому совету и подать ее не просто холодной, а с толикой льда.

Зоя стала настоящим бриллиантом генетических опытов: потомственная ведьма, нефилим и оборотень одновременно. К сожалению, характер она унаследовала не от покорной и беспрекословной матери, а от коварного и злокозненного отца. У Татьяны были планы и на своенравную внучку, но они явно не совпадали с планами девушки.

Тряхнув головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания, она громко позвала:

— Прекращай свое баловство, мы сюда, между прочим, по делу пришли. Нужно собрать все одуванчики с того места, где стояла самоубийца за несколько секунд до рокового шага.

1 глава

"Я поеду на юг, я, конечно, поеду на юг"

Солнечный луч перечеркнул лицо спящей девушки, искажая красивые черты. Она сонно фыркнула и отвернулась от окна, словно нарочно оголяя стройное бедро. По обнаженной ноге скользнула мужская широкая ладонь, остановившаяся на мгновенье на круглой коленке. Пальцы с неровно подстриженными ногтями сжали край покрывала и рывком натянули его на сладко сопящую гостью.

Алексей болезненно поморщился и с досадой потер лоб: вчерашняя гулянка не прошла бесследно для здоровья. "Почему то, что накануне так легко и беззаботно вливается в нутро, на следующий день доставляет неприятности организму?" От самого себя было противно: во рту будто поселилась семья хомяков, они успешно размножились, нагадили и, судя по всему, сдохли ближе к утру. Голова гудела, как после изысканной китайской пытки колоколом и, кажется, весила не меньше тонны. Донеся страдающее от похмелья тело до ванной, он гадливо оглядел себя в зеркало и сморщился. В голове всплыла строчка из старого анекдота: "Я тебя не знаю, но я тебя побрею". К сожалению, ни на одной из полок не обнаружилось ничего, чем можно было бы поскрести двухдневную щетину. Растительность обильно покрывала подбородок, будто какой-то мелкий зверек прилег отдохнуть прямо на лице. Именно из-за густой мохнатости Алексей старался избавляться от нее регулярно. В отличие от Бандероса небритость не добавляла ему ни брутальности, ни возраста, превращая в сельского бородатого мужика. Засунув гудящую голову под струю холодной воды, мужчина почувствовал, что мысли стали шевелиться с большей маневренностью и обрели некоторую четкость. Яростно вычистив зубной щеткой запах вчерашних возлияний, он оглядел отражение уже с большей симпатией. Пшенично-пепельные волосы потемнели от воды и сосульками висели вдоль лица. Опустив ручку крана, Лекс как обычно не заметил, что вода прекратила течь раньше, чем он ее перекрыл.

Мужчина кинул быстрый взгляд в комнату. В расположении ночной гостьи, чье имя Алексей никак не мог вспомнить, произошли некоторые изменения.

Вернувшись к проснувшейся девушке, он мягко улыбнулся. В голове калейдоскопом вертелись различные женские имена, подходящие смуглой брюнетке: "Нина, Ника, Вика? Вера, Лера?"

— Доброе утро, Леша, — сонно протянула Лена.

Мужчина недовольно скривился.

— Я же просил тебя называть меня Лекс. Я так привык.

Хотя предыдущий вечер совершенно стерся из его памяти, он не сомневался, что просил не использовать к нему другое обращение.

Девушка грациозно потянулась, полностью скидывая с себя покрывало. Без всякого стеснения в слегка помятом костюме Евы она продефилировала в ванную. Проходя мимо Алексея, будто случайно зацепила грудью и, хихикнув, захлопнула перед его носом дверь.

Оглядев небольшое помещение, он нашел куртку и, прижавшись щекой к двери ванной, выпалил скороговоркой:

— Мне пора, я тебе потом позвоню, — четко произнес он заученную фразу и менее уверенно добавил: — Лена.

Перекрикивая шум льющейся воды, девушка сердито напомнила:

— Как ты мне позвонишь, я же не давала тебе свой... — окончание фразы поглотила громко хлопнувшая входная дверь.

Быстро сбежав по лестнице, Лекс ловко проскользнул в салон любимой машины. Его взгляд опасливо отыскал окно покинутого номера, к несчастью выходящее на дорогу. Лена, не рискнула выбегать из душа голышом, порадовав догадливостью, что у ночной авантюры не будет продолжения.

Нива скрипнула шинами, оставляя черные полосы на светлой плитке перед отелем и проворно обгоняя другие автомобили, понеслась в сторону автовокзала. Несмотря на то, что машина не была новой и комфортабельной, как современные иномарки, она вполне устраивала теперешнего хозяина. Верой и правдой прослужив отцу Лекса почти десять лет, она перешла по наследству вместе с шокирующим содержимым багажника. Один минус — магнитофон в Ниве мог похвастаться тем, что видел Перестройку и с удовольствием жевал только кассеты. А так как их прекратили выпускать где-то на заре каменного века, подборка музыки была соответствующая. Лекс был тем ещё меломаном и прекрасно обходился сборником шансона и первым альбомом "The Beatles".

Он покопался в бардачке и с третьего раза удачно вставил кассету Михаила Шуфутинского. Прошелестев пленкой, как могли только старые магнитолы, чудо техники захрипело знакомую каждому дальнобойщику песню:

.... И уж если такое везенье мне выпадет вдруг,

Я когда-то на юге, когда-то на юге родился.

Лекс нетерпеливо пробарабанил пальцами по рулю, глаза в который раз внимательно осмотрели стоянку. Из-за разношерстной толпы, однородно, словно гигантская многоножка заползающей в ближайший Икарус, мало что удавалось разглядеть. Приглушенный, слегка шепелявый голос громко объявил прибывший автобус из Подольска, заставив Лекса отвлечься от разглядывания людей и выйти из машины.

Идущий навстречу человек не отличался ни высоким ростом, ни внушительным телосложением, но толпа плавно перед ним расступалась, словно волны, разрезаемые килем корабля. Казалось, люди не рискуют его задевать, оттого изменяют направление движения за несколько шагов. Гость из Подольска встретился взглядом с Лексом и кивнул в знак приветствия, угол его рта слегка дернулся, что должно было означать улыбку. Поравнявшись, они оба направились в сторону привокзального кафе, теперь уже вдвоем рассекая толпу.

Молча расположившись на хлипкой пластиковой мебели, мужчины скрестили взгляды, одновременно мысленно возвращаясь на год назад в последний день их знакомства. Лекс многое бы отдал, чтобы никогда не встречаться с этим немногословным типом, с одинаковой легкостью орудующим ножом, топором и лопатой.

Мужчина вскользь оглядел кафешку, машинально отмечая всех подозрительных людей. Пронзительный взгляд остановился на Лексе, он повторно изобразил фирменную ухмылку, больше напоминающую оскал волка.

— Ты как?

Алексей с деланной беззаботностью откинулся на спинку стула.

— Нормально. Правда, Игорь, я прекрасно себя чувствую. Ты по работе в городе?

Ни на минуту не поверив в несвоевременную веселость собеседника, мужчина наклонился над столом и тяжело выдохнул:

— Ты не виноват в том, что произошло с твоим отцом.

Лекс ожидал этого разговора с последней встречи, но все-таки не смог себя сдержать, зубы заскрежетали от едва сдерживаемой ярости.

— Конечно, нет! — Заметив, что за соседним столиком на них оглядываются, продолжил на тон ниже: — Он сам виноват во всем... был. Если бы он сразу мне все рассказал, может, сидел бы сейчас с нами за этим столиком. Не нужно меня "лечить", просить выговориться и другой подобной хрени.

— Он не хотел, чтобы так все сложилось. — Игорь пару секунд помолчал и добавил: — Никто из нас не планирует свою смерть. Тебе будет легче, если я скажу, что Вадим вообще не собирался тебя посвящать в... — он задумчиво пожевал губами, подбирая слово, — хобби. Он на самом деле тебя любил и не хотел, что бы ты выбрал наш образ жизни, — закончил мужчина почти шепотом, произнося чересчур чувствительную, на его взгляд, речь.

— Я знаю, что он был твоим другом, но он был еще и самым настоящим засранцем. В смерти он сам виноват, — грубо отрезал Лекс, желая прекратить тяготивший его разговор.

Игорь саркастически ухмыльнулся.

— В кое-чем он был прав: из тебя получился хороший чистильщик. А теперь к делу. — Брови сдвинулись к переносице, голос упал до шепота. — Ты в интернет давно заглядывал? Ничего тебя не настораживает?

Напряженное лицо Алексея тут же разгладилось, и он придвинулся ближе к собеседнику. Мысли об отце снова нырнули в подсознание.

— Много чего. В Краснодарском крае прямо апокалипсис какой-то.

— Точно. Я тут выписал кое-что. — Зашелестели страницы потрепанного блокнота. — Началось все около месяца назад с града размером в голубиное яйцо в одном провинциальном городке. Потом осквернение могил и рассказы очевидцев о бродящих мертвецах. Еще через неделю — падеж скота, а вчера детвора обнаружила в фонтане вместо воды кровь.

— Это все?

— Ты хочешь продолжения?

Лекс недовольно фыркнул.

— Надеюсь, его не будет. Неужели другие чистильщики не обратили внимания на эти явления?

Захлопнув блокнот, Игорь пристально посмотрел в глаза собеседнику.

— Обратили. Насколько мне известно, проверить, чьих рук это дело, собирались братья Волковы. С тех пор, как они отправились в Славянск, от них нет никаких вестей. Скорее всего, они справятся сами. Но лучше бы ты проверил, если, конечно, у тебя сейчас нет "работы"?

Алексей отрицательно дернул головой.

— Я пока свободен. А ты решил изучить местные достопримечательности?

Мужчина на мгновенье задумался.

— Вроде того. Дня два назад у одной семейки издохла собачка, а вчера, после благополучно проведенных похорон, она вернулась и попросила еды. Только теперь ее не корм для собак интересует, а что-нибудь посочнее. Скоро животина сообразит, что хозяева вполне подходят в качестве провианта.

За год Лекс так и не привык к черному юмору чистильщиков и тому, как они говорят о своей работе. Словно обсуждают недавно увиденную пародию на фильм ужасов.

— Я вроде свободен. Только вот с кого потом требовать деньги. Это же не заказ. А я итак на мели, — закончил он виноватым тоном.

Игорь нахмурился.

— Тогда давай подождем, когда кто-нибудь пришлет тебе останки братьев Волковых или этот чертов Славянск лишится половины населения. Зато ты на бензин не потратишься.

Брови Лекса сдвинулись к переносице, глаза гневно сверкнули, но голос прозвучал на удивление безразлично:

— Хорошо. — Он встал, готовясь уходить.

— Я присоединюсь к тебе, как только разберусь с этой псиной, — удовлетворенно произнес Игорь. — Кстати, Вадим никогда не говорил, где он встретил твою мать?

Мужчина едва покачнулся, ощутив болезненный укол в сердце.

— Нет, — сдержанно выдохнул он.

— Недалеко от Славянска, в Анапе. Может там есть ее родственники, хотя она вроде как сирота была.

Тяжело опустившись на стул, Лекс удивленно уставился на неожиданно разговорившегося собеседника.

— Почему ты никогда не говорил о ней? Почему сейчас решился? Это отец тебе запрещал?

— А ты как думаешь? — Он быстро передернул плечами, злясь на самого себя за болтливость. — Ладно, это уже не важно, и, как говориться, травой поросло. В любом случае — все дороги ведут на юг. — Игорь резко встал и, не прощаясь, направился к выходу из кафе.

Алексей проводил его задумчивым взглядом и, тоже ничего не заказав, вышел из-за стола. Разговор с другом отца вернул в прошлое, заставив почувствовать себя одиноким. Он редко думал о матери и скучал, в общем-то, не о ней самой, а о родном и близком человеке, который есть почти у каждого. Отец о ней никогда не говорил и сжег все фотографии, словно ее вовсе не существовало. Единственным человеком, по-настоящему любившим его, была бабушка. Елизавета Станиславовна скончалась почти пять лет назад, больше родственников у Лекса не было. По ней он действительно тосковал. Женщина души не чаяла в единственном внуке и баловала его как могла. Насколько он помнил из ее рассказов, мать оставила семью в первый день рождения Алексея. Просто вышла в магазин и не вернулась. Как только он заводил разговор о ней, Елизавета Станиславовна поджимала губы и хмурилась — Марину, так звали его маму, она всегда недолюбливала, а после исчезновения практически возненавидела. Из вскользь, естественно не случайно, оброненных фраз он запомнил, что мать постоянно витала в облаках, была совершенно неприспособленна к семейной жизни. Пока жила в доме, ни одной тарелки не вымыла, пользоваться утюгом не научилась, в общем, оказалась никудышней женой. Алексею иногда представлялось, что он тоже ненавидит женщину, так легко оставившую его. В тот единственный раз, когда он сказал об этом отцу — получил пощечину.