Танцуй на краю, детка

— Будешь? — бывшая одноклассница подвинула мне вазу с зелеными яблоками, а когда я отказалась, взяла одно и с хрустом надкусила.

Продолжая жевать, Наташка легко вспрыгнула на стол, закинула ногу на ногу, не очень заботясь о том, чтобы халатик в достаточной мере прикрыл ее загорелые бедра, и всем видом продемонстрировала, что готова к разговору.

— Это ты на меня Валентина натравила, — я сложила руки на груди.

— Я не натравила, а сделала тебе большое одолжение, Викуля, — она округлила глаза. — Только по старой дружбе. Такие мужчины на дороге не валяются.

— Ну да, что-то до этого ко мне добрая фея не прилетала и тыкву в карету не превращала. Ты, видимо, решила занять ее место? И хватит уже нести мне свою чушь, про старую дружбу. Никакой дружбы не было. Ты все это время не могла простить, что Ден выбрал меня.

— Ты дура, Вика, — Наташка снова откусила яблоко. — Боже, какая же ты глупая! Я все пытаюсь тебя научить уму-разуму, а ты продолжаешь сопротивляться. Тебе дано природой такое оружие! Твоя красота. С ее помощью ты можешь управлять мужчинами по щелчку. Стоить только захотеть, и можно выжать из любого все, что хочешь.

Она отложила огрызок и продолжила:

— Но ты не умеешь этим пользоваться. Вместо этого ты позволяешь, чтобы окружающие пользовались тобой.

— А ты умеешь, — съязвила я.

— Умею, — серьезным голосом ответила бывшая подруга, — я, в отличие от тебя, поняла эту 'фишку' еще лет в двенадцать, когда отчим в первый раз залез ко мне в трусы.

— Я не знала таких подробностей... — слегка удивленно протянула я.

— Да что ты вообще обо мне знала, Вика? — усмехнулась она. — Ты была зациклена только на том, у кого шмотки круче! А у меня мамка медсестрой тогда работала. Копейки получала. Повезло — хорошего мужика нашла. Ну, она так думала. А он девочек помладше предпочитал. И когда она на смену уходила, мне в этом и признавался.

Я сглотнула, пытаясь представить себе этот кошмар.

— И 'папа' первой мне французские духи привез из командировки. Не мамке, а мне. Та, дурында, аж прослезилась: 'Балуешь ее, как родную', — Наташка хищно заулыбалась, — но мы-то с ним понимали, что ночью мне придется потрудиться, чтобы их отработать.

Мне стало не по себе от ее умудренной опытом улыбки и от ее уверенности, что вот так жить — правильно и нормально.

— Значит, все твои вещи... джинсы... жвачки, которыми ты меня угощала... бижутерия...

— Были куплены моим 'папочкой', — с довольным видом подтвердила Наташка. — Как ты понимаешь, хорошие вещи нужно заслужить.

— Нет, не понимаю. Мне родители их просто так покупали...

— В этом и было наше различие, — подруга спрыгнула со стола и приблизилась ко мне. Ее глаза полыхали ненавистью. — 'Просто так'. Ты — святая простота, Вика. Ты даже невинности лишилась 'просто так'. А могла бы продать ее подороже. Но нет, единственный мальчик, который мне нравился, достался тебе 'просто так'! И ты не извлекла из этого никакой выгоды. И не дала извлечь мне.

— А какую выгоду ты хотела извлечь из Дена? — я содрогнулась от отвращения.

— Мне хотелось иметь преданного поклонника, — Наташка поумерила пыл и отошла, прислонившись бедром к столу. — 'Папа' — это хорошо, но с ним не появишься на людях. Он не будет смотреть на тебя глазами, полными обожания, так, чтобы все девчонки обзавидовались. Не будет держать за руку во время прогулки по парку после уроков. А Ден был... офигительно романтичен, когда смотрел на тебя или говорил о тебе. Мне хотелось ощутить, как это, когда тебя любят.

Она замерла, уставившись в одну точку и словно погрузившись в мысли. Меня переполнила жалость к бывшей подруге, щедро смешанная с брезгливостью. Наташка озлобилась, потому что ее никто не любил. И не хотела бы я оказаться на ее месте и почувствовать на себе приставания отчима. Черт возьми, да я вообще о сексе почти представления не имела до того дурацкого случая с Деном. Я считалась просто невинным агнцем, если посудить! А Наташку к тому возрасту ее 'папа' уже многому научил. И это было отвратительно. Мои родители тоже никогда не отличались пониманием и поддержкой, но, узнав историю бывшей подруги, я впервые за всю жизнь порадовалась, что мне досталась именно моя семья. Правду говорят, что все познается в сравнении.

Наташка тряхнула головой и посмотрела на меня.

— Впрочем, теперь я могу совмещать и то, и другое. Иметь кучу влюбленных поклонников вроде твоего Антона...

— И зарабатывать на жизнь проституцией, — мрачно закончила я.

— О, нет, — она погрозила мне пальцем, — это не проституция. Я не сплю со всеми подряд, не надо на меня бочку гнать. У меня есть один-два постоянных мужчины. Как правило, это очень занятые люди. Им некогда строить отношения, ухаживать за неприступными красавицами и стараться им понравиться. У них двадцать четыре часа в сутки проблемы в бизнесе и напряженная работа. От женщины они хотят одного — удовольствия и расслабления.

— От того, что у тебя их не десять, а один-два, ситуация не меняется, — возразила я. — Ты все равно даешь им за деньги.

Наташка закатила глаза.

— Ну какая ты трудная, подруга! Правильная профессорская дочка, что с тебя взять, — она презрительно скривилась. — Я не даю никому за деньги. Я приятно провожу время. Поднимаю настроение своему спутнику легким разговором о пустяках. Могу сопровождать его на любой светский раут, на вечеринку, где ему нужно параллельно вести переговоры с партнерами. Хорошо выгляжу, поэтому ему не стыдно показаться со мной там. Не ною, если он занят, и мне приходится скучать в одиночестве. А секс... это просто приятный бонус. Подарки — часть ухаживаний. Все мужчины дарят своим женщинам подарки. Просто роскошным женщинам дарят подарки подороже.

Наташка засмеялась чистым, искренним, довольным смехом.

— И все? — переспросила я. — А как же 'БельФлер' и Антон? Он, конечно, неплохо зарабатывает, но все равно не дотягивает до той категории, которую ты описала.

— О, 'БельФлер' — это мое хобби, — отмахнулась бывшая подруга. — Там устраивают вечеринки. За участие в них девочкам платят. Не так много, как платит постоянный мужчина, с которым ты ведешь отношения. Но сойдет. Представь, Вика, что ты идешь в клуб, знакомишься там с парнем, танцуешь. После этого вы едете к тебе или к нему, занимаетесь сексом, а утром расстаетесь. Многие делают так, правда же? Я делаю то же самое. Только мне за это еще и платят. 'БельФлер' — это клуб одиноких сердец, где не очень богатые мужчины могут почувствовать себя очень богатыми, когда имеют красивую женщину в шикарной обстановке. И это подсаживает их круче наркотика. Все мужики внутри себя самовлюбленные и пафосные козлы. Они любят воображать себя крутыми и приходят еще и еще, несут вступительный взнос участника, хотя с каждым новым посещением он немного увеличивается. А для меня, как уже сказала, это просто хобби.

Я покачала головой, поражаясь информации, которую для себя открыла.

— Если хочешь, ты тоже можешь потусить там, — милостиво разрешила Наташка, — своего первого постоянного поклонника я нашла именно так.

— Прямо не верится, что ты всерьез мне это предлагаешь, — фыркнула я.

— Понимаю, тебе нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью. Но если передумаешь, — бывшая подруга смерила меня взглядом, — ты знаешь, где меня найти. А теперь, вали отсюда. Я еще свои новые платья не все примерила, а ты меня отвлекаешь.

Я демонстративно повернулась к ней спиной, не заставив упрашивать дважды.

— Мои новые красивые платья, стоимостью в несколько тысяч долларов каждое, Вика, — насмешливо бросила мне вслед Наташка. — А у тебя есть такие?

Я скрипнула зубами. Нельзя вестись на провокацию, так она почувствует себя сильнее.

Но добравшись до входной двери, я вдруг кое-что вспомнила. Развернувшись, я уперлась рукой в бок и мило улыбнулась бывшей подруге.

— Скажи, а тебе после вечеринки хорошо спалось?

Наташка насторожилась.

— Хочешь узнать, не остался ли Денис у меня на ночь?

Вот дерьмо! Зачем она это сказала? Я изо всех сил сжала кулаки, чтобы не задать именно этот вопрос, потому что не могла поручиться, что услышу правду. Лучше уж мучиться от неизвестности, чем гадать, соврала ли на этот раз коварная одноклассница или все случилось на самом деле. Почему-то я не сомневалась, что Наташка обязательно скажет, что Ден оставался.

— Хочу узнать, — сладким голоском протянула я, — ничего ли тебя не смутило в ту ночь? Может, подушки источали новый, особенный аромат?

Она нахмурилась.

— Да. Показалось, что... — Наташка вдруг дернулась, будто ее ударили током. — Что ты успела натворить, Вика?

Я неторопливо открыла дверь и шагнула за порог.

— Я — ничего. А вот фрикуша... любитель кончить в подушку... мог... ты наверняка его и не помнишь. Ведь ты с ним даже не поздоровалась.

Закусив губу, я наблюдала, как меняется лицо одноклассницы, и как она свирепеет.

— Вика! — завопила Наташка, топнув ногой.

Я заметила, что фокусник выскользнул следом за мной, и сделала пару шагов назад.

— А еще фрикуша купался в твоем бассейне. Подогрел водичку, которую ты приготовила для помывки с Деном.

Она открывала и закрывала рот, как рыба на суше.

— И отзови Валентина, — бросила я напоследок, — он меня не получит ни за деньги, ни просто так.

Глаза бывшей подруги сузились.

— Не зарекайся, — прошипела она и скрылась в доме, громко хлопнув дверью.

Вечер я коротала в компании бутылки вина и одиночества. Хотелось избавиться хоть ненадолго от компании надоедливого привидения, а еще — поразмыслить над способами его упокоения. Усевшись перед ноутбуком и поджав под себя одну ногу, я периодически отпивала из бокала и читала сводки криминальных новостей в надежде, что промелькнет еще какая-то информация о том убийстве. Но Ден был прав. Видимо, дело списали, как безнадежное, а поиски прекратили.

Услышав с улицы шум, я поначалу не обратила внимания. Но когда почудилось мое имя, насторожилась. Неужели Антон опять приперся 'в урагане' завоевывать мое сердце? Хватило сообщений, которыми он забрасывал мой телефон в течение дня. Если бы несколько месяцев назад я знала, что милый парень превратится в отстойного прилипалу, точно не стала бы с ним никаких отношений заводить.

Запахнув плотнее халатик, я неохотно поплелась к окну. Но когда выглянула...

Дар речи оставил меня.

Напрочь.

Я открыла рот и забыла, как дышать, а мои глаза готовы были вывалиться из орбит от изумления. Опомнившись, прижала ладони к лицу, чтобы удержать эмоции, которые рвались наружу. Засмеялась, и впервые за последние три месяца этот звук не походил на царапанье пенопластом по стеклу.

Я засмеялась по-настоящему.

Внизу, под тем самым фонарем, под которым в прошлый раз пошатывался Антон, теперь стоял Ден. Он вырядился в белую рубашку. Расстегнутый на несколько пуговиц воротник открывал его шею и грудь. Зацепив пальцы за пояс джинсов, самый отстойный в прошлом парень моего класса запрокинул голову, глядя на меня. Рядом с ним находился странный тип с дредами и гитарой, а с другой стороны — не менее странная косматая девица в длинной юбке и со скрипкой.

— Что ты творишь? — крикнула я, на мгновение забыв, что сама же не хотела проблем с соседями.

— Ты все еще ненавидишь меня? — крикнул он в ответ.

Я только пожала плечами. Губы сами собой зашевелились, с трудом удерживая признание в том, что мои чувства давно далеки от ненависти. Но я держалась, потому что помнила: нельзя таять и сдаваться так сразу.

— А знаешь, что я ненавижу больше тебя, Вика? — снова крикнул Ден. — Я ненавижу петь!

Краем глаза я заметила, что в окнах соседних домов появляются любопытные зрители. Правда, пока никто не матерился и не грозил вызвать полицию.

— Ты серьезно?! — воскликнула я, когда парень с гитарой вдруг провел пальцами по струнам.

Девушка подняла скрипку и смычок. Ден напустил на себя такой вид, словно собирался на каторгу в Сибирь.

— Я буду это снимать! — я сбегала за телефоном и подняла его, нацелив камеру на происходившее действие внизу. — Завтра ты проснешься звездой 'Ю-тьюба'!

— Только если ты проснешься со мной! — не остался в долгу он.

— Еще чего!

Я фыркнула и снова рассмеялась.

А Ден начал петь.

Фальшивил он безбожно, и я только по музыке догадалась, что это 'Please forgive me'. В исполнении Брайана Адамса композиция звучала в разы лучше. Меня разбирал нервный и беспричинный смех, пока Ден пытался попасть в ноты и такт. Я даже телефон отложила, просто вцепилась в подоконник и не могла поверить, что он пошел на такое ради меня. Зрителей в окнах становилось все больше, но, несмотря на чудовищное испытание для слуха, никто не начал бросать гнилыми помидорами или яйцами.

Для Дена и его музыкального таланта это был просто грандиозный успех.

Я продолжала смотреть на мужчину, который причинил мне самую сильную боль в жизни, разбил мое сердце и заставил опуститься в собственных глазах на самое дно, и понимала, что именно он способен вознести меня обратно на вершины счастья. И никто не изменит этот факт. Пришла пора признаться самой себе, что я навеки покорена принципиальным, помешанным на воспитании, всегда идущим напролом к своей цели человеком, которого называет папой не его ребенок.

Не дожидаясь последних аккордов, я бросилась в ванную, где наспех прополоскала рот. От меня пахло алкоголем, а Ден ненавидел этот запах! Я не знала, поможет ли эта мера, когда уже бежала по ступенькам вниз. Очутившись на улице, спохватилась, что порыв выглядит слишком явным, и замедлила шаг.

Ден подошел, улыбаясь ленивой и довольной улыбкой и сверкая глазищами. Понимание, что сейчас множество посторонних свидетелей наблюдает за нами, только придавало пикантности ситуации.

— Кто эти люди? — спросила я, кивнув в сторону парня и девушки.

— Понятия не имею, — его улыбка стала шире, — просто уличные музыканты, которым я заплатил.

Я прижала ладонь к губам и фыркнула, потому что затея продолжала казаться мне забавной.

— Не знала, что ты так хорошо знаешь английский, что даже поешь на нем.

Ден взял мои руки в свои и сжал пальцы.

— Честно говоря... половину слов я просто заучил, не очень понимая их смысл. Надеюсь, ты тоже не очень их понимаешь, так что сойдемся на том, что это — просто красивая песня, которую мне захотелось спеть посреди ночи в твоем дворе.

— Это песня о том, как парень просит прощения у девушки за то, что слишком сильно ее любит, — прошептала я, не в силах разорвать контакт наших взглядов.

— Тебе понравилось? — тоже понизил голос Ден.

Я позволила своим губам искривиться в лукавой улыбке.

— Звучало так, будто собаку машина переехала, и она воет, подыхая.

Он заправил прядь моих волос за ухо и положил свою большую ладонь на мою щеку.

— И что мне делать с твоим острым язычком?

Палец Дена слегка оттянул мою нижнюю губу. Сладкая дрожь пронеслась по всему моему телу от одной мысли, что он может меня поцеловать. Я даже прикрыла глаза и вспомнила вкус его губ. Это был великий соблазн. Я буквально кожей чувствовала, что Ден мечтает о том же. Понимала все по одному только звуку его дыхания. В голове пронеслись варианты дальнейшего развития событий. Многие из них казались весьма приятными.