Хозяйка леса2

Печально опустив голову, чуть дольше обычного ведьма остановилась у двери с невероятно дерзкой и, как бы для верности, трижды наговорённой вязью.

— Аркад, — тихо протянула женщина каждую букву этого имени. — Я нашла тебя...

— Викториана, я чую приближение стражей. Нам нужно уходить!

Огромным усилием воли ведьма заставила себя покинуть гнетущий острог. Удушающей волной нахлынули воспоминания. Душу распирало от горя. 'Аркад, Аркад, Аркад....' пульсировало в висках.

— Жду тебя на рассвете в моём доме, — шепнула Викториана оборотню, явно стараясь унять рвущийся наружу стон. Сердай всё понял без лишних слов: не стоит сейчас расспрашивать о том, что через несколько часов ведьма сможет объяснить обстоятельно.

Крупный лохматый зверь, притаясь за раскидистым кустом, внимательно вслушивался в каждое слово существ, вышедших из подземелья в густую ночь. Их тела и лица были закутаны в бесконечные метры чёрного материала, даже руки таинственных стражников скрывались под грубыми кожаными перчатками того же цвета.

— Он снова уснул! — прошипел первый из них, глядя на сопящего караульного.

— Люди слишком слабы и духом, и телом, — поддержал второй. — Если бы эти существа были иными, нам бы не пришлось рассчитывать на тёплые места в этом мире!

— Что ж, не стоит будить толстяка, пойдём, лучше, посмотрим, что так встревожило нашего старшего брата.

Приземистые фигуры бдительных стражей синхронно развернулись и слишком плавно, будто паря в нескольких сантиметрах над землёй, вернулись в зияющее чрево входа.

Ещё несколько минут оборотень анализировал всё, что увидел и услышал. "У этих существ абсолютно нет запаха, лишь их многослойные одежды пахнут сыростью тюремных стен. Что они? Из какого мира и кто вытащил их сюда?'

Тем временем, Викториана, крепко сжав руками черенок верной метлы, неслась к родному очагу. Сейчас ночная фурия думала об одном — где и в каких свитках она может найти схему хитроумного плетения, которое надёжно оберегало потайные тюремные камеры от посторонних глаз.

Как только ведьма переступила порог, тут же принялась сносить в ценр комнаты все имеющиеся в её доме книги, фолианты и рукописные свитки. Постепенно гостинная превратилась в маленькую библиотеку. Найти необходимое будет непросто...

ГЛАВА 45.

Ульяна медленно открыла глаза. У её кровати, в кресле, дремал Георг. Со стороны могло бы показаться, что человек просто сидит, ибо каждый его мускул был напряжён. Голова чуть откинута назад, но это, видимо, для удобства, ноги вытянуты вперёд с таким расчётом, чтобы в любое мгновение суметь быстро на них подняться, в руках бывший воин крепко сжимал увесистую кочергу из каминного набора.

Магесса решила встать с постели как можно тише, но первое же движение заставило верного стража проснуться. Навыки военного, которому приходилось нести караульную службу, сработали безотказно.

— Доброе утро, — шёпотом поздоровалась Ульяна.

— Доброе ли? — с улыбкой ответил хранитель её покоя. Отложив в сторону не пригодившееся 'оружие', Георг поднялся на ноги и задал вполне резонный вопрос: — Чем я могу быть полезен вам, госпожа?

— Во-первых, не называй меня госпожой, — с лёгким раздражение в голосе попросила Улиана, — а во-вторых, распорядись о сытном завтраке. Такое чувство, что я не ела неделю. Кстати, давно я здесь валяюсь?

— Весь вечер и ночь. Вам удалось восстановить силы быстрее, чем Вальдемару Кроффу обуздать свою ярость.

— Жаль, что не довелось увидеть его гнев воочию! — Ульяна потянулась всем телом и внимательно посмотрела на свои запястья — на них всё также красовались дутые алмазные браслеты. Прозрачные, холодные бублики играли тёплыми лучами утреннего солнца, словно калейдоскоп стекляшками. Открытые настежь шторы и окно впускали в помещение бесконечные потоки света. ' Не будь я в отцовском доме, могла бы залюбоваться, — подумала чародейка, — а пока жажду только уединения'.

Георг, будто подслушав её мысли, поспешил выйти из комнаты.

— Постой! — Улиана повернулась на бок и, глядя блондину в глаза, произнесла то, что должна была сказать ещё несколько минут назад: — Благодарю тебя: в нужный момент ты оказался рядом, впрочем, как и всегда.

— Не стоит благодарить за то, что я делаю не ради вознаграждения, — он вернулся к креслу, подхватил ставшую ненужной кочергу и отнёс к камину. — Не самое лучше оружие для защиты,— Георг, играючи-ловко, крутанул предмет на раскрытой ладони, — но, за неимением лучшего, и такое сойдёт.

— Ты не спал всю ночь...

— Полжизни я провёл в карауле, и поверьте, антикварных кресел мне там ни разу не выдавали! — широко улыбнулся служивый. — Не спешите, я предупрежу кухарок о том, что к завтраку вы спуститесь через час.

Плотно прикрыв за собой дверь, верный страж уверенно зашагал вдоль по коридорам особняка.

Магесса попыталась сесть. Голова кружилась, небывалого прилива сил и энергии не наблюдалось, но вместе с тем ни одна клеточка тела не болела и это радовало больше всего. Изуродованные запястья, нынче щеголяли нежно-розовой кожицей. Думы нахлынули горной рекой и неслись по просторам сознания, не огибая камней из проблем и тайн.

Лёгкий ветерок ворвался в опочивальню и тут же принялся заигрывать с непослушными волосами Улианы. Плавным движением руки чародейка поманила летучего проказника к себе и тот принялся увиваться вокруг тонкой ладони. — Заскучал? — она нежно подула в его сторону и увидела, как ветреный шкодник с опаской перекочевал на её грудь и, будто котёнок, свернулся калачиком. — А уж мне как тебя не хватало... Лети, дружок, отыщи Сердая, предай ему весточку, — нежно шептала Ульяна свой первый наказ. Кудесница выдернула из головы волосок и подбросила его вверх. В то же мгновение он был подхвачен ушлым ветерком. Извиваясь и воспаряя всё выше, послание отправилось искать адресата.

Через несколько минут, стоя под струями горячего душа, магесса в деталях вспоминала вечер предыдущего дня. В сознании настойчиво пульсировал один-единственный вопрос: куда делась копия Многогранника?

Тот же вопрос не давал покоя и великому Кроффу. Всю ночь он строил нелепые предположения, пытался анализировать поведение своих лазутчиков, старался разглядеть подвох со стороны Георга и уличить дочь в краже, но домыслы оставались лишь домыслами. Вместо ожидаемого прозрения, к уже имеющимся иксам, Вальдемар получил ещё парочку неизвестных. Нервно поправив лиловый плащ и передёрнув тонкую портупею с прикреплённой к ней шпагой, магистр отправился туда, где его белобрысые отпрыски познавали премудрости сыска и шпионажа.

Лишённые рук сыновья вальяжно разгуливали вдоль тренировочного поля, на котором, активно размахивая оружием, седьмым потом обливались их коллеги по службе. Увидев размашистую походку отца ещё издали, братья попробовали укрыться за какой-нибудь преградой на полосе препятствия, но нерасторопность и здесь сыграла не в их пользу.

— Подойдите ко мне! Оба! — скомандовал магистр, сурово глядя на сыновей.

Недостойные чада, опустив головы, медленно двинулись навстречу. Они не знали, что именно заставило отца лично нанести визит столь жалким отродьям, какими, по его мнению, те являлись. Предчувствия надеждой не тешили. Несмотря на свой скудный ум, каждый из них понимал: будь у великого Кроффа всё в порядке, услуги шпиков-недоучек ему вряд ли понадобились.

— Сегодня и все последующие дни, ровно до того момента, пока не получите новый приказ, каждый из вас должен, не щадя ног, обходить все, я повторяю: все питейные заведения и внимательно слушать! Пусть ни один разговор не ускользнёт от ваших ушей!

Вальдемар Крофф скептическим взглядом смерил сверху донизу сыновей и с ядовитой колючкой в голосе добавил:

— Берегите уши, сосунки! Отменный слух — это единственное, чем вы ещё можете быть полезны.

Не вдаваясь в более тонкие детали задания, магистр круто развернулся спиной к потомкам и той же размашистой походкой поспешил прочь. Сегодня он планировал осчастливить своим визитом ещё нескольких полезных особ. Невидимая, сплетённая из проблем удавка, всё сильнее затягивала на шее мага алчные щупальца. Больше всего артефактор боялся сделать ошибку именно сейчас, на завершающей стадии авантюры. Самоуверенный прохиндей не знал, что все возможные оплошности и грубые, чреватые крахом просчёты, он уже совершил... Недаром кто-то из мудрых сказал: 'Имей больше ума, чем самолюбия'. Но такие как Вальдемар Крофф, о подобных изречениях не знают, они нахрапом идут к заветной цели и устилают свой путь неудачами.

Поднимаясь по широкой лестнице ковена, магистр не переставал думать о том, кто мог похитить копию Многогранника Времени? Диметрил, клянясь в вечной преданности, уверил хозяина, что никто из посторонних ни на территорию имения, ни, тем более, в сам особняк, не заходил. ' Значит Улиана? А, может, её личный страж? — рассуждал маг. — Для полного выяснения дела, я вынужден буду отдать дочь и смазливого блондина в руки мастеров-дознавателей. Жуткие личности, но ради собственного блага необходимо поступить именно так. Чёрт! Ненавижу темницу! Но мне снова придётся туда наведаться'.

Не дойдя всего несколько метров до тяжёлой входной двери ковенских палат, Вальдемар Крофф остановился, оглянулся по сторонам и медленно зашагал вдоль стены из мрамора и гранита.

Запах сырости и смрад отхожих мест заставляли желудок магистра сжиматься в болезненных судорогах, мужчине казалось, что ещё немного и всё то, что было съедено на завтрак, организм беспощадно отторгнет. И это непременно случилось бы, не появись перед визитёром закутанная в бесконечное количество чёрной ткани фигура, которая, не проронив ни слова, поманила за собой.

Прошло несколько долгих минут, и ведущий в самое дно подземелья коридор закончился вытянутым залом с низкими стенами. Макушка Вальдемара практически упиралась в потолок, покрытий большими каплями влаги.

В центре помещения стоял большой каменный табурет. На нём величественно восседало полупрозрачное существо, к невесомому телу которого со всех сторон тянулись длинные чёрные полотна. Они по очереди заботливо оборачивались вокруг создания и вновь устремлялись прочь, ныряя в узкие щели тысячелетней кладки, которыми та была испещрена вдоль и поперёк, словно древняя, хранящаяся в ужасных условиях картина.

— Я пришёл с очередным поручением, Ноуль, — чёрствым голосом обратился магистр к хранителю тайн.

Тот лишь утвердительно качнул головой, запрокинул её назад, невероятно широко раскрыл рот и протяжно застонал. В тот же миг один из кусков постоянно движущихся полотен с усилием начал протискиваться в растягивающиеся до предела уста. Казалось, ещё немного и несчастный разорвётся пополам, но вопреки ожидаемому, существо лишь окрасилось в непроницаемо чёрный цвет. Полупрозрачное тело обрело чёткие формы. Представшее перед Кроффом творение походило на приземистого монаха, телеса которого покрывала траурная хламида.

Много лет назад Вальдемару уже довелось видеть подобное зрелище. И тогда, и сейчас, не в силах одолеть отвращение к происходящему, он лишь нервно передёргивал плечами и тихо скрипел зубами.

— Я слушаю тебя, маг, — выдавливая из себя каждое слово подобно тому, как медленно и натужно дерево исторгает клейкую смолу, произнёс страж подземелья.

— Ты никогда не отличался хорошими манерами, иномирянин.

— Не благодаря ли твоему щедрому предложению я оказался здесь?

— Заметь: щедрому, и никак иначе! — артефактор по-хозяйски уселся на находящийся рядом камень, закинул ногу на ногу и высокомерно продолжил:

— Ночью к вам приведут занятную пару — мужчину, который тебе известен, как бывший караульный и женщину — мою дочь. Но выворачивая их мозги наизнанку, ты должен думать лишь о том, что они припрятали в своём сознании. Моей дочери удалось сотворить копию Многогранника Времени, но стекляшка бесследно исчезла. Узнай, кто из них прикарманил то, что принадлежит мне! И запомни: эту тайну нужно сохранить пуще всех. Знать её должен только один человек — я.

Гнев артефактора растекался по помещению вместе с нервно дрожащим голосом. Вальдемар был на грани срыва и это не укрылось от странного существа. Оно потянуло к магистру длинные отростки матерчатой субстанции и попыталось впитать исходящие волны негатива. Магистр резко поднялся и, чуть не споткнувшись о камень, на котором только что уверенно восседал, отступил на несколько шагов.

— Не тяни ко мне свои щупальца, Ноуль! Тебе есть на ком паразитировать! Одни магистры в заговорённых камерах чего стоят!

-Вчера ночью кто-то прервал мою связь с их сознанием и её пришлось долго восстанавливать! Мне нужны эмоции! Мне нужна сила! Не обольщайся, Вальдемар! Твои способности слишком слабы. Я чувствую, как в тебе угасает магия. Ты распыляешься по пустякам, слишком самоуверен и надменен. За одну минуту я могу выпить из любого пленного магистра в сто раз больше, чем из тебя за несколько часов.

— И, тем не менее, именно я дал возможность тебе и твоим братьям удрать из умирающего мира в мир наполненный магией! Именно я пристроил вас в темницу, и именно благодаря мне вы ещё живы, а значит, именно мои распоряжения должны выполнятся беспрекословно, не забывай об этом никогда! — Магистру очень хотелось добавить ко всему вышесказанному 'жалкий призрак', 'дохлая душонка' или, на худой конец, просто 'убогое ничто', но он решил прервать речь и вернуться наверх, к свету.

Дойдя до лестницы, артефактор достал из нагрудного кармана маленькое пенсне, важно нацепил себе на нос и медленно двинулся вверх. Двойные стёкла устройства, пространство между которыми заполняла 'Вода яви', окрасились в бледно-лиловый цвет. Магистр поочерёдно осмотрел каждую дверь, убедился в том, что покрывающая их магическая вязь цела и невредима, аккуратно снял очки и сложил их в медный футляр.

День обещал быть долгим. Занятия в школе магов при ковене никто не отменял. Нужно было спешить на лекции. Вальдемар Крофф не желал прослыть безответственным лектором, поэтому, отложив неурядицы на потом, отправился туда, где его всё ещё считали лучшим из лучших.

ГЛАВА 46.

Завтрак взбодрил и насытил. С блаженной улыбкой Ульяна откинулась на спинку стула. Пред началом трапезы Георг открыл окна. Птицы, как по заказу, заливались так, что могли бы соперничать с маленьким оркестром. Белоснежная скатерть оттеняла цвет яркой листвы, солнышко пробивалось сквозь густые кроны деревьев и рассыпалось мелкими брызгами света по помещению.

— Я мечтаю о таком утре, доме и женщине, — ища на дне кофейной чашки что-то очень важное, тихо сказал Георг.

— Когда-то будет у тебя и дом не хуже этого, и каждое утро в нём счастьем помазанное, а вот женщина уже занята. Вижу я, как ты время от времени на меня поглядываешь, но не взыщи: занято сердечко.

— Знаю. Не слепой, не глупый. Сердай — вот кому повезло, — блондин широко улыбнулся и, оставив в покое пустую чашку, посмотрел в бездонные глазницы собеседницы. — Только ведь я о другой женщине сейчас говорю.

Улиана вопросительно приподняла правую бровь и, не понимая о ком речь, пожала плечами. Георг тут же постарался объясниться, но получилось скомкано и угловато: