— Его семья недавно перебралась из Заандама/171/ на Бонэйр/172/. Нужно будет найти её и позаботится, — прокомментировал он прочитанное, переворачивая страницу.

Фернандо, который успел уже бегло пролистать дневник, одобрительно кивнул и спросил:

— Это ты послал его с камнем в Трухильо?

— Нет, — ответил Анри. — Согласно моему приказу сеньор Хакоб должен был оставить флейт в Белизе, загрузив его камнем для дона Педро. Однако, судя по этой записи, — Анри ткнул пальцем в страницу, — хеер Хейдрике, будучи в Пуэрто-Кабальос, узнал, что, опасаясь нового нападения пиратов, губернатор Трухильо решили усилить крепость Санта-Барбара и пообещал за камень хорошие деньги. Видимо, ему удалось-таки уговорить старого маррана выдать разрешение на доставку камня в Трухильо. Похоже, они надеялись, что "Везучий" вернётся в Белиз раньше меня.

— Ну что же, давай тогда помянем его душу, и ты расскажешь мне о том, как прошёл твой поход, — с этими словами коммодор обернулся в сторону двери и позвал слугу. Тотчас же дверь распахнулась и вошёл Рамон, неся на подносе запотевший кувшин и два узких кубка венецианского стекла...

15.

Когда Анри покидал гостеприимный дом идальго Фернандеса, солнце уже успело подняться над морем и ослепительно-жёлтым диском сияло на небосводе. Не сомневаясь, что на пристани его уже давно ожидает присланная Энрике шлюпка, он прибавил шаг. Часы на башне кабильдо указывали три четверти восьмого. Не обратив внимание на слуг, копошившихся на балконе, окружавшем второй этаж здания, Анри ловко лавировал среди заполнявших площадь людей. Преданный своим мыслям он всё же отметил про себя необычно большое количество народа перед кабильдо в такое время.

Рисунок 11. Здание кабильдо, XVII век.

https://a.radikal.ru/a29/1809/8d/534e9c0b6514.jpg

"Капитаны, наверное, уже собрались, — укорил себя Анри. — Господи, какие ещё плохие вести ты для меня приготовил?" — невольно взглянув в бледно-голубое безоблачное небо, мысленно обратился он к Всевышнему. Ответа, как всегда, не последовало, лишь тёплый морской бриз ласково погладил лицо.

Один из двоих солдат, охранявших ворота дока, узнал Анри и уважительно поприветствовал его. Уже издали были слышны стуки топоров и покрикивание плотников. В доках вовсю кипела работа. Возле одного из причалов Анри разглядел пришвартованную шлюпку, рядом с которой стоял дон Себастьян и солдаты из городского гарнизона. Это настораживало. "Ну вот, началось! А ведь я ещё даже на борт не взошёл!" — послал он свой мысленный упрёк в небесную даль. Сердце сжало нехорошее предчувствие, но Анри решительно направился туда, где его ждали.

Увидев друга, Себастьян шагнул ему навстречу:

— Надеюсь, вы хорошо отдохнули, адмирал? — голос капитан-лейтенанта был, как всегда, тихим и мягким, но во взгляде читалось напряжение.

Чувствуя себя виноватым за долгое ожидание, Анри кратко рассказал аристократу о причине своей задержки.

— Похоже, капитану Энрике придётся ждать дольше, чем мне. Кажется, вам предстоит ещё одна незапланированная встреча, — кивнув в сторону солдат, сказал дон Себастьян. — Увы, объяснить мне причину, которая привела их сюда, идальго Монтойо отказался.

Идальго, в котором Анри узнал того самого лейтенанта, которого после разгрома приватиров просил доставить раненых с лесопилки сеньора Арройо в госпиталь, сопровождаемый тремя солдатами, нетерпеливо ожидал, когда на него обратят внимание.

— Ну что же, лейтенант, теперь вы удовлетворите наше любопытство? — обратился дон Себастьян к офицеру гарнизона.

Тот подошёл ближе:

— Полагаю, вы помните меня, сеньор? — обратился он к Анри.

— Да. Чему я обязан возможности снова лицезреть вашу милость? — стараясь придать голосу беспечность, спросил Анри, опустив голову.

— Я получил от сеньора Рикардо приказ арестовать вас и доставить в городскую тюрьму, где вас подвергнут допросу, — не скрывая смущения, ответил тот.

— Чем же я не угодил их светлости сеньору алькальду? — искренне удивился Анри.

Заметив, что спутник торговца положил руку на эфес шпаги, идальго невольно глянул в сторону шлюпки. Гребцы, слышавшие разговор, застыли в ожидании. На их лицах читалась решимость в случае необходимости защищать своего сеньора.

— Алькальд не посчитал нужным информировать меня об этом. Прошу вас, сеньор Верн, проявите благоразумие и последуйте за мной.

— Чтобы меня провели по городу в цепях, под конвоем и поместили в одну камеру с мерзавцами, которых я вчера брал в плен? — голос Анри был спокоен и холоден, однако мозг лихорадочно работал, перебирая одно решение за другим.

"Вот так поворот! И что теперь? — оглядывая солдат и своих матросов, он прикидывал, что шпага, ропера и семеро безоружных моряков смогут сделать против шпаги идальго и полупик солдат. — Хотя, если матросы возьмут в руки вёсла... Вон, Диего — у него кулаки с голову ребёнка, а опыта трактирных драк ему не занимать. Да и Себастьян один троих стоит, и я не вчера в руки оружие взял... — мысли вихрем сменяли одна другую: — Нет, это плохо. Неправильно так! А несправедливость и унижение — правильно? Но куда потом бежать? Меня же по всей Тиерра Фирме преступником объявят! И что дальше — стать тем, с кем я всю жизнь решил воевать?! Нет, бежать — всё равно что признать вину, но какую?"

Неожиданно затянувшуюся тишину нарушил дон Себастьян:

— Мой адмирал никуда не пойдёт! Я не позволю порочить его честное имя какими бы то ни было обвинениями даже от алькальда! — выступив вперёд, закрывая собой Анри, аристократ угрожающе обнажил шпагу. Блеснувшая на солнце сталь вызвала оживление и у солдат, и у матросов. Солдаты вплотную приблизились к своему офицеру, моряки же, вооружившись вёслами, окружили их.

Несмотря на то, что в предстоящей битве Анри высоко оценил свои шансы на победу, он решительно потребовал капитан-лейтенанта вернуть клинок в ножны и, выйдя из-за его спины, обратился к идальго Монтойо:

— Предлагаю вашей милости компромисс, — я отправлюсь с вашей милостью, но не в тюрьму, а прямо к сеньору алькальду и не как арестант. Таким образом приказ доставить меня на допрос будет исполнен, а я не подвергнусь незаслуженному унижению. Вы принимаете его, ваша милость?

— Я обязан доставить вас в тюрьму, а не к сеньору алькальду. Кроме того, разве вам неизвестно, что сегодня будет заседать кабильдо абьерто/173/?

— Ваша милость правы, я совсем выпустил это из головы. Но так даже лучше — если у их светлости сеньора Рикардо есть в чём обвинить меня, пусть их светлость это сделают перед всеми уважаемыми горожанами. Предупреждаю вашу милость, что я намерен выяснить какую вину нашёл на мне сеньор алькальд и с вашей милостью или без них отправлюсь на Пласа де Монтехо. Если же ваша милость будете настаивать на своём, один из нас останется лежать здесь. Итак, что предпочитают ваша милость? — голос Анри был спокоен, однако его правая рука легла на эфес роперы, а левая ухватилась за край плаща, готовясь сорвать его.

Оглядев вооружившихся вёслами моряков, лейтенант перевёл взгляд на решительные лица торговца и аристократа. На его немолодом длинном лице появилось выражение глубокой печали. Раздумывая, он поглаживал чёрную, как смоль бороду, обрамлявшую узкий подбородок.

— Хорошо, я принимаю ваше предложение, сеньор Верн, но при одном условии — вы пойдёте без оружия.

Теперь задумался Анри. Отгадав его сомнения, лейтенант Монтойо поспешил добавить:

— Даю вам слово дворянина, что я и мои люди всего лишь сопроводим вас к сеньору алькальду, не делая попыток связать и доставить в тюремную камеру. Однако дальнейшие наши действия будут зависеть от решения кабильдо.

— Я верю слову вашей милости, — сказал Анри, снимая с перевязи рапиру.

Лейтенант Монтойо махнул рукой одному из солдат, призывая того принять оружие, но тут снова вмешался дон Себастьян:

— Его возьму я.

— Тогда уж пусть лучше за ним присмотрит Андрес, а вам предстоит ещё вызволить Хуана, — возразил Анри, вынимая из-за пояса дагу.

— Он провёл эту ночь под присмотром сеньора Хакоба, мой же долг сопровождать вас, адмирал, — невозмутимо парировал дон Себастьян, протягивая руки.

— Уж не ваш ли ночной визит к сеньору Рикардо причиной его недовольства мною? — кладя своё оружие на ладони друга, спросил Анри.

— Мне не пришлось беспокоить ни алькальда, ни губернатора. Однако подробности я поведаю вам в менее публичной обстановке.

Анри кивнул и обратился к рулевому Андресу с распоряжениями отправить людей за его сундуком в дом идальго Фернандеса и, сообщив капитану Энрике о случившемся, передать ему приказ дожидаться дальнейших распоряжений от капитан-лейтенанта.

Лейтенант Монтойо, внимательно наблюдавший за действиями торговца, как только тот закончил давать распоряжения и изъявил готовность идти на главную площадь, дал сигнал своим людям и пошёл вперёд, не сомневаясь, что Анри последует за ним.

Пласа де Монтехо была заполнена людьми. На балконе кабильдо в расставленных небольшой дугой креслах так, чтобы сидевшие в них могли видеть друг друга не вставая, расселись представители городского совета. В центре в кресле с высокой спинкой, заканчивающейся полукруглым навершием, восседал губернатор. По правую руку от него сидел декан /174/ падре Игнасио и недавно присланный из Мадрида коррехидор/175/. Слева расположились назначенные генерал-капитаном Юкатана алькальд и казначей. Далее по обе стороны сидели члены кабильдо, избранные в прошлом году имущими и уважаемыми горожанами: идальго Франсиско Ревуэльта-и-де Собира — комендант форта Сан-Педро, сеньор Хулиан Эдуардо Морено Агуэро — управляющий доктор госпиталя Санта-Текла, сеньор Кристиан Арройо Соса — торговец и сеньор Адриан Пас Лара — асьендеро. Анри был лично знаком с большинством присутствующих, вот только не со всеми из них были у него хорошие отношения. Глядя на важные лица сеньоров Кристиана Арройо и Адриана Паса — своих извечных противников, не простивших ему отказ вести с ними дела, он на какое-то мгновение пожалел, что Фернандо отказался выставлять свою кандидатуру на прошлых выборах, ссылаясь на нехватку денег. Если же обвинения алькальда будут серьёзны и дойдёт до суда, много ли членов совета будут на его стороне? Пока лейтенант Монтойо удалился докладывать сеньору Рикардо о приводе обвиняемого на площадь, Анри всматривался в лица людей, которым предстояло решать его судьбу. "Какое же новое испытание ты мне приготовил, Господи?" — пронеслось в голове, когда он увидел, как нахмурился алькальд, слушая лейтенанта.

Всё время, пока казначей зачитывал числа уже подсчитанных убытков и предстоящих расходов, убитых и раненых солдат, захваченных в плен приватиров, не забыв в конце упомянуть и неоценимый вклад в победу над англичанами людей и кораблей уважаемого торговца сеньора Анри Верна, сеньор Рикардо, не скрывая недовольства, поглядывал на этого самого торговца, с достоинством дворянина ожидавшего своей участи со сложенными на груди руками впереди толпы, пришедшей на Пласа де Монтехо узнать о последствиях нападения на город. Скользя взглядом по пришедшим на площадь горожанам, заметил его присутствие и губернатор. Возможно, граф Альменара не остановил бы на Анри свой взгляд, не будь в его позе некоего вызова. Заинтригованный, губернатор не мог не заметить лишнее оружие в руках стоящего рядом с торговцем дона Себастьяна и отсутствие оного на перевязи Анри. Ещё больше его заинтересовали солдаты гарнизона, окружившие эту двоицу. Поманив пальцем алькальда, губернатор, когда тот приблизился, что-то пошептал ему. Сеньор Рикардо отвечал довольно долго, не прервавшись даже тогда, когда казначей закончил свой доклад. Анри видел, как при этом каменело лицо сеньора Альвареса.

Закончив разговор с губернатором, алькальд поднялся, взял с подноса стоявшего за его креслом слуги большой бронзовый колокольчик с длинной ручкой и, подойдя к балюстраде, обрамляющей балкон, зазвонил, требуя внимания и тишины. Толпа, громко и эмоционально обсуждавшая услышанное от казначея, постепенно умолкла. В наступившей тишине сеньор Рикардо обвёл взглядом собравшихся пред балконом людей, словно проверяя, все ли лица обращены на него, и начал:

— Я вынужден изменить порядок заседания кабильдо для экстренного рассмотрения дела торговца сеньора Анри Руис Верна, обвиняемого в тяжких преступлениях против Испании и веры сеньором, пожелавшим остаться неизвестным.

16.

Услышав такое, Анри покрылся испариной. Даже не зная, кто и в чём именно обвинял его, он понимал, что одного обвинения в измене достаточно для смертного приговора, поскольку они всегда сопровождаются допросами "с пристрастием", после которых мало кто выживал, не оговорив себя.

Толпа, услышав слова алькальда, загудела и отпрянула назад, словно море во время отлива, оставив маленький островок, вмещавший обвиняемого, его спутника и солдат.

— Прошу вашу светлость огласить, в чём конкретно обвиняет меня сеньор, пожелавший остаться неизвестным? — громко и отчётливо выговаривая слова, стараясь "взять себя в руки", спросил Анри, обращаясь к балкону.

— Вы обвиняетесь в том, что предали интересы Испании, сговорившись с индейцами. Вы добровольно присоединились к карательной экспедиции против майя, напавших на асьенду Буэн Рекодо, но, вместо того чтобы наказать убийц и спасти унесённых ими сеньор, вы тайно отправились на переговоры с касиком мятежного племени и, получив от него золото, увели своих людей, оставив солдат гарнизона на верную смерть в густых джунглях.

Горожане, притихшие во время чтения обвинения, вновь загудели, но на этот раз удивление и непонимание сменилось гневом. Если бы не солдаты, стоявшие позади Анри и сдержавшие желающих немедленно наказать негодяя, ему пришлось бы отбиваться от наиболее горячих горожан.

— Как же коротка человеческая память, — с горечью в голосе, но достаточно громко, чтобы было слышно на балконе, произнёс Анри, оглядывая толпу. — Ещё вчера я был героем, спасшим город от англичан и их пиратских прихвостней, а сегодня я уже мерзавец, продавшийся индейцам! — постепенно переведя взгляд на балкон, он обвёл глазами присутствующих там и продолжил: — Почему благородные сеньоры верят словам того, кто настолько труслив, что даже не способен лично предъявить мне свои обвинения? Я предоставил их превосходительству подробный доклад об экспедиции и о том, где находятся женщины с асьенды. Так же я информировал их превосходительство и о своих намерениях как можно скорее отправиться за сеньорами, дабы доставить их в Белиз. И если бы не вчерашнее нападение на город, которое, кстати, вместе со мной отбивали и те солдаты, которых я якобы бросил умирать в джунглях, я был бы сейчас в пути к месту, где уже находится сеньора Паула и другие женщины. Бог мне свидетелем, что я ни на единою литеру не нарушил своего обещания, данного их превосходительству губернатору перед отправлением экспедиции! Где тот сеньор, что бросил в меня свои лживые обвинения?