— Если бы я сам вчера не видел идальго Контрераса на смертном одре, поставил бы его первым в моём списке. Однако, он был в таком состоянии, что, даже если бы и хотел уполномочить на донос одного из своих солдат, то вряд ли бы смог, — задумчиво произнёс Анри, откинувшись на спинку стула.

— Даже если бы он и не был болен, я поручил охранять его нашим людям, так что он всё равно не смог бы ни с кем договориться. Единственный человек, с кем он общался в монастыре до нашего ухода, это брат гвардиан. Но я не думаю, чтобы дворянин и монах могли пасть так низко, даже будь у них возможность отправить донос в Белиз, — покачал головой аристократ. — Давайте исходить из возможностей, Анри, а затем попробуем найти мотив.

— Ого! Вижу, я не ошибся, поручив это дело вам, друг мой! Вы взялись за него как заправский дознаватель! — не скрывая восхищения выказал уважение аристократу торговец.

— Я всегда добросовестно выполняю возложенные на меня обязанности, используя для этого всё то, чем меня наградил Господь, — смиренно опустив глаза, ответил капитан-лейтенант.

— Хотел бы я знать, за какие добродетели Всевышний даровал мне такого друга, как вы, Себастьян! — сказал Анри с неподдельной искренностью и заметил, как на щеках аристократа проступил румянец. — Ну же, давайте поговорим о возможностях, — продолжил он, делая вид, что не заметил смущения Себастьяна. — Поскольку в обвинении упоминался мой договор с касиком, а ложь о том, что я бросил умирать в джунглях солдат гарнизона, вероятно, основывалась на словах доктора, что больных нельзя везти в Белиз, тот сеньор, пожелавший остаться неизвестным, должен быть хорошо осведомлён о нашей экспедиции.

— Верно мыслите, Анри. Давайте упомянем тех, кто, кроме вас и меня, знал о экспедиции всё и попробуем понять, у кого из них была причина желать вам смерти. Если слова сеньора Антонио о том, что нам нельзя возвращаться, могли слышать многие солдаты, как наши, так и городские, то о содержании вашего разговора с касиком, кроме вас и меня, если не брать во внимание индейцев, один из которых где-то в джунглях, а другой был в тюрьме, знает лишь губернатор. Даже идальго Контрерас, которого вы поставили на первое место, до вашего возвращения в лагерь не знал, где вы. Когда он заметил ваше исчезновение, я сказал, что вы отправились осматривать местность. Да и о вашем разговоре с касиком он знал с ваших слов лишь то, что женщины находятся в миссии на реке Белиз, — запустив пятерню в свои густые чёрные волосы, размышлял в слух капитан-лейтенант. — При всём моём уважении к доктору я вынужден обозначить и его в этом списке, ровно как и графа Альменара, хотя и не понимаю, какой у них резон избавляться от вас.

— Я ни за что не поверю в то, что к доносу может иметь отношение сеньор Антонио. В итоге в этом списке остаётся лишь губернатор. Но устранив меня он больше теряет, чем приобретает. Его расположение ко мне даёт городу надёжную защиту, не стоящую казне ни единого мараведи, не говоря уже о пошлинах, которые я плачу Белизу за свои корабли на рейде и проданный в городе товар. Кроме того, разве не вы накануне уверяли меня, что граф Альменара мне благоволит?

Дон Себастьян думал некоторое время, затем поднял глаза на Анри и произнёс:

— За то время, что я имел возможность познать сеньора Альвареса, я могу взять на себя смелость утверждать, что ему чужды низкие поступки, коим, несомненно, является донос. Стало быть, мы вернулись туда, где начали — к солдатам.

Анри развёл руками:

— Боюсь, наши рассуждения заводят нас в тупик. Я был уверен, что касик придёт не один, потому внимательно следил за поляной. Уверив словам Хуана, что до ночи буду снова в лагере, я принялся возводить себе укрытие не только потому, что мне было нечем занять ожидание. Это позволяло мне исследовать местность и наблюдать за ней. Хоть я поручил вам проследить за тем, чтобы никто из солдат не покинул лагерь, я обозревал не только прилегающие джунгли, но и пространство, откуда мог появиться какой-нибудь нерадивый пехотинец. Я никого не видел, капитан. Если, кроме меня, там присутствовал ещё один испанец, он должен был приложить специальные усилия чтобы скрыть от меня своё пребывание и обмануть вашу бдительность.

— Ну вот и первый возможный вариант — наличие опытного разведчика, который был послал шпионить за вами. Однако, если мы примем эту версию, то, боюсь, она опять приведёт нас к губернатору, — хлопнул себя по колену капитан-лейтенант.

Анри думал довольно долго, затем, покачав головой, заговорил:

— Я знаю графа Альменара с первого дня его появления в городе. Тогда он был ещё интендантом. Как я уже вчера сказал вам, Себастьян, я не питаю особых иллюзий по поводу симпатий сеньора Альвареса к моей особе, но и не вижу повода для того, чтобы он вдруг решил избавиться от меня, да ещё и таким образом.

— А что, если этот театр был разыгран для того, чтобы привязать вас к губернатору ещё более, сделав вас обязанным ему за оправдательный приговор? Возможно, ваша строптивость и нежелание следовать настоятельным рекомендациям толкнули его на этот постыдный шаг? Вы позволяете себе роскошь проявлять независимость, друг мой. Это непростительно даже для людей знатных и именитых, а уж тем более для людей среднего сословия, к коему относитесь и вы.

— Возможно, вы правы, капитан, но тогда замысел минул цель. Если я кому и обязан за своё освобождение — так это вам и Фернандо. Смею предположить, что, вздумай коммодор штурмовать тюрьму, солдат Победоносной армады за ним повели бы вы. Или я не прав и ваше желание с оружием противостоять моему аресту на пирсе сегодня утром лишь плод моей фантазии? — Анри внимательно посмотрел в лицо аристократа.

Дон Себастьян не отвёл глаз и ответил немедля:

— Я дал клятву защищать вашу жизнь и вашу честь, Анри. Я бы бился за вас даже тогда, когда бы не был уверен в вашей правоте.

Анри вздохнул:

— Пожалуй, ваша версия наиболее правдоподобна. Стало быть, вашей задачей будет отыскать оного шпиона и выяснить, кто послал его. Далее мы с вами уже решим согласно обстоятельствам.

Капитан-лейтенант кивнул:

— Я займусь этим немедля, адмирал.

— Нет, капитан. Немедля мы с вами отправимся в торговые ряды за сладостями для графини и её двух дочерей. К тому же меня посетила ещё одна мысль по поводу нашего дела — что, если лицо, состряпавшее донос, не только не посылало шпионов, но и не было в экспедиции? Что, если ночью в трактире, славя победу, сильно перебравший пехотинец решил заработать себе ещё один кувшин вина байками о нашем походе, а тот, кто нам нужен, почуяв подвернувшуюся удачу, воспользовался услышанным, дабы избавиться от конкурента в моём лице?

— Ваша версия не менее возможна, чем моя. Однако она сильно усложняет мою задачу. Или же вы можете мне помочь перечислением своих врагов, способных на такое, да ещё и в день, когда город чествует вас как освободителя? — оживился капитан-лейтенант.

— Ну, за этим дело не станет, да и список этот, пожалуй, будет не сильно велик.

— Думаю, мы определили правильный путь расследованию, друг мой. Изначально было наивно полагать, что донос смог состряпать кто-либо из солдат, которые даже имя своё начертать неспособны, — постукивая по эфесу шпаги сказал дон Себастьян.

— Вы правы, капитан. Огорчённый мыслью, что среди солдат "Победоносца" есть предатель, я совершенно выпустил это из виду. Зато сейчас я вспомнил нечто иное. Когда контесса Исабель приняла осевший на нас пороховой дым за знамения Нечистого, помните, чьё имя в итоге прозвучало, когда граф стал выпытывать дочь о источнике её заблуждения?

— Идальго де Рокафулл! — почти одновременно произнесли оба.

— Ну что же, мне есть с чего начать расследование, адмирал. Надеюсь, к вашему возвращению мне уже будет что докладывать.

— Я в этом не сомневаюсь, Себастьян. И, если по данному вопросу нам больше нечего сказать друг другу, пришло время перейти к следующему. Пора подумать о подарках. Кстати, капитан, стоит ли мне вообще идти на торжественный обед в мою честь после обвинения в предательстве? — Анри посмотрел на всё ещё лежавшую на столе шпагу капитана "Ньюбери" и почувствовал, как горькая обида вновь вползает в его сердце.

— Если бы губернатор решил, что вам не стоит появляться в его доме на торжестве, вас бы уже давно известили, друг мой, — непривычно мягко ответил аристократ.

— В таком случае надо посетить лавку конфитеро, — сказал Анри, поднимаясь.

Глава 3 — Пояснения.

/124/ На самом деле на испанском языке "Белиз" до сих пор пишется как "Belice", как и раньше. Произошедшее от майяского "Bel itza", оно читается как "Белисе". "Белиз" — это исковерканное англичанами название поселения после его захвата в конце 1650-х. Поскольку в нашей истории испанцам, не смотря на неоднократные попытки, так и не удалось вернуть эту территорию под свой контроль, именно под такой транскрипцией название реки, страны и города и вошло в русский язык. Вот поэтому мне и приходится пользоваться названием "Белиз" вместо "Белисе".

/125/ испанское название английского фунта.

/126/ Сент-Кристофер — город на острове Сент-Киттс. С 1639 по 1660 г. Сент-Кристорфер был столицей всей французской Вест-Индии, в которую, кроме Сент-Киттс вошли острова Гваделупа и Мартиника. Шевалье Филипп де Лонгвильер де Пуэнси был губернатор Сент-Киттс и генерал-лейтенант до 1660 года.

/127/ Флаг Содружества — государственный символ Английской республики в 1649 — 1653 и в 1659 — 1660 годах. Создан 22 февраля 1649 Государственным советом Англии. Представляет собой соединение 4 флагов: в правом верхнем и в левом нижнем углах флаг Англии; в левом верхнем и в правом нижнем углах — Шотландии. В 1653 заменён на флаг Протектората Англии. В 1659 восстановлен. В июне 1660 г. после Реставрации заменён на флаг королевства Англия.

/128/ 12 апреля 1606 года английский король Яков I утвердил использование нового флага, ставшего известным под названием "Юнион Джек". Этот флаг был создан путём слияния английского флага Святого Георгия и шотландского флага Святого Андрея. Позже, в 1707 году к ним был добавлен и ирландский флаг Святого Патрика. Кроме государственного флага английские корабли с1625 года обязаны были на кормовом флагштоке нести флаг своей эскадры (британский военно-морской флот в 1625 году был разделён на три эскадры, каждой из которых присвоили флаг определённого цвета). Красный флаг предназначался центральной эскадре под командованием адмирала флота; синий — авангарду, которым командовал вице-адмирал, а белый флаг — арьергарду, которым командовал контр-адмирал.

/129/ Ретирадные пушки — орудия, стрелявшие из ретирадных портов в корме при уходе от противника. Погонные пушки — артиллерийское орудие, которое может стрелять прямо по носу корабля.

/130/ Брасопить реи — поворачивать реи посредством брассов, сообразно изменениям в направлении ветра; изменять угол между реями и плоскостью, проходящей по направлению длины судна.

/131/ Стрела — судовое грузовое устройство в виде балки укосины, закреплённой нижним концом на мачте, а верхним концом подвешенной на тросе. Грузоподъёмность стрелы обычно не превышает 10 т.

/132/ Бушприт — горизонтальное либо наклонное рангоутное древо, выступающее вперёд с носа парусного судна. Предназначен для вынесения вперёд центра парусности, что улучшает манёвренность судна. К бушприту крепится стоячий такелаж стеньг передней мачты (фок-мачты), а также такелаж носовых косых парусов — кливеров и стакселей, которые, однако, появились намного позже описываемого времени.

/133/ Чтобы не усложнять повествование, в романе используется общепринятая в более поздние времена английская терминология, согласно которой в основе названий палуб военного парусного корабля лежит слово "дек" — палуба. Таким образом верхняя, открытая палуба, получила название "квартердек", следующая палуба вниз от баковых и кормовых надстроек называлась "опердек", ещё ниже располагался "мидельдек", затем "гондек" (самая нижняя палуба, где находятся орудия наибольшего калибра), ещё ниже — орлопдек, или кубрик, а в самом низу корпуса судна располагался корабельный трюм. Опердек, милельдек и гондек также называют "артиллерийскими палубами". На испанских кораблях в описываемое в романе время верхняя открытая палуба так и называлась "палуба" — "cubierta", а остальные орудийные палубы назвались "puente" — "мост" и дополнялись порядковым номером, где первый получала самая нижняя с орудиями самого большого калибра. Ниже, под артиллерийскими палубами, в месте, называемом англичанами орлопдек или кубрик, а испанцами "sollado", что можно перевести как "беспорядок", находился медицинский отсек, склад боеприпасов и продуктов, а также отсеки для содержания пленных.

/134/ Бейдевинд — курс парусного судна при встречно-боковом ветре, когда угол между продольной осью судна и направлением ветра меньше 90®. Крутой бейдевинд — это минимальный острый угол, под которым парусное судно может идти против ветра. Угол курса крутого бейдевинда зависит от парусного вооружения корабля и его конструкции и меньше 55®. Угол больше 55® называется бейдевиндом.

/135/ Положить паруса обстенг (устаревшее, более современное — обстенить паруса) — поставить паруса так, чтобы ветер дул в их переднюю сторону и тем самым прижимал их к стеньгам, в этом случае судно будет иметь задний ход.

/136/ Кабальеро — в переводе с испанского — всадник, рыцарь. Слово "кабальеро" впервые появилось в источниках X века. Так назвали тех, кто мог нести конную военную службу, т. е. имел достаточно средств, чтобы купить коня и необходимое вооружение. В XV-XVI вв. быть кабальеро означало иметь не столько достаточное состояние, сколько благородное происхождение. Тогда же в постановлениях кортесов и других официальных документах термин "кабальеро" фактически заменяется термином "идальго". Позднее "кабальеро" становится вежливым обращением к мужчине в испаноязычных странах.

/137/ Испанская морская лига — 5,573 км. Расстояние от Белиза до прохода между рифами = 1,4 морской лиги или 7,8 км.

/138/ Лоции — (от нидерл. loodsen "вести корабль") — предназначенное для мореплавателей описание морей, океанов и их прибрежной полосы. Включает в себя описания приметных мест, знаков и берегов, а также содержит подробные указания по путям безопасного плавания и остановкам у берегов с описанием средств и способов получения необходимых для плавания предметов и провизии.

/139/ В эту вахту речь идёт о времени 14:30.

/140/ Перты — специальные тросы, натягиваемые под реями, на которые матросы опирались ногами во время работы с прямыми парусами. Относятся к бегучему такелажу.

/141/ Блинда-рей — рей под бушпритом, на котором ставился парус, называвшийся блиндом.

/142/ В эту вахту это 15 часов 30 минут.

/143/ 3 кабельтовых = 601,8 м.

/144/ Fire! — дословный перевод с англ. — "огонь!"