Мелодии ведьминой души 2 книга

— Знаешь, я, пожалуй, оставлю себе эту шкурку. Хорошо быть тобой. — Его лицо искривила злая усмешка. — Представь хоть на минуту, каково быть таким как я? Жалкий, хилый урод, объект насмешек. Ни одна девочка из нашего поселка никогда не смотрела в мою сторону. Они прикалывались надо мной, издевались, иногда специально заманивали, обещая развлечения и поцелуи, а потом оказывалось, что они просто шутили! Они заслужили все, что я сделал! — громко прокричал он. Нож в руке махал в нескольких сантиметрах перед лицом зажмурившейся от ужаса Майи.

— Тоже мне проблема! Купил бы средство от прыщей, да записался в какую-нибудь спортивную секцию.

— Заткнись! Ты кто вообще такой?

— Я твоя смерть, — пафосно объявил Алексей, осторожно делая шаг в сторону. Он надеялся отвлечь парня, что бы тот ослабил хватку. — Тебя родители чистильщиками никогда не пугали?

Рука Виктора дрогнула, выдавая волнение. Естественно, он слышал о таких, как Лекс, но не рассчитывал, что его так быстро найдут.

Майя попыталась отвлечься от спорящих голосов мужчин и вспомнить камни, разбросанные на берегу канала. Вроде бы некоторые из них были довольно крупными. Она представила, как в воздух поднимается один из них и стремительно летит в голову перевертыша. Глухой удар, и пальцы юноши разжались. Майя дернулась в сторону. В этот момент, воздух разорвал выстрел, и сочный шлепок прозвучал в нескольких сантиметрах от ее уха. Виктор сделал шаг вперед, продемонстрировав девушке кровавое месиво на месте выходного отверстия пули. Руки взмахнули, словно крылья, и он упал лицом в траву.

— Отвернись! — приказал Алексей, подходя к лежащему плашмя перевертышу. Одним точным движением руки он перерезал горло серебряным ножом.

Майя вскрикнула и пыталась отойти подальше от истекающего кровью трупа. Ноги онемели и запутались в траве. Взгляд завороженно всматривался в убитого человека, как две капли воды похожего на Алексея. Глаза заволокло алыми пятнами, а в ушах все еще звенело от выстрела.

— Я сказал, отвернись! — еще громче прикрикнул мужчина.

Подтащив труп перевертыша к краю берега, он столкнул его в канал. Руки наскоро отер травой и набрал номер участкового.

— Вернигора? Ваш убийца пойман. Это Виктор Куликов. В их доме два трупа — родители пацана. Он сам на дне канала, прибирайте, как посчитаете нужным. Обо мне ни слова. Завтра утром я заеду за деньгами.

— Какими деньгами? — только и спросил мужчина больше удивленный необходимостью платить, чем шокирующей информацией о маньяке.

Небрежно засунув телефон в карман, Алексей подошел к сидящей на земле девушке, пальцы коснулись ее плеча. Она вздрогнула и, подняв на него испуганные остекленевшие глаза, отползла назад.

— У тебя шок. Это пройдет. Сейчас нужно уходить отсюда, — коротко произнес Лекс, рывком ставя Майю на ноги.

Она послушно поплелась следом, спотыкаясь на каждом шагу. Лекс попробовал взять ее за руку, но она в ужасе выдергивала ладонь, норовя убежать. Разозлившись на Майю, он крепко сжал ее запястье. Не обращая внимания на попытки вырваться и на истеричные завывания, повел по узкой тропинке, ведущей к селу.

Когда они вышли на улицу, он развернул к себе девушку и обхватил руками за плечи.

— Не ори, мы не должны привлекать внимание.

Майя начала всхлипывать, мелкая дрожь, охватившая ее тело, готовилась перейти в истерику. Крепко сжав губы, она кивнула.

В полном молчании они добрались до маленького, светящегося белеными стенами домика Елизаветы Петровны и зашли во двор. Алексей направил девушку в сторону летнего душа. Открыв кран, он подставил сопротивляющуюся Майю прямо под прохладную струю. Продолжая удерживать за плечи, дождался, когда она промокнет насквозь, потом встал рядом и позволил воде смыть с него следы совершенного убийства. Поток воды будоражил и одновременно успокаивал, принося временное забвение. Волосы прилипли к голове, одежда — к телу, по коже побежали мурашки. Они стояли друг против друга, опустив глаза, пока вода не закончилась в баке. Пальцы Лекса снова сомкнулись на тонком запястье, уводя девушку в дом.

Зайдя в комнату, Майя включила свет и оглядела привычную обстановку застывшим взглядом. Судорожные вдохи ободрали сдавленное горло, и она, наконец, расплакалась. Алексей оглядел мокрую захлебывающуюся слезами девушку и строго сказал:

— Переоденься, иначе заболеешь. Я сейчас вернусь.

— Нет, не уходи! — Она кинулась следом, хватая за руку, но мужчина равнодушно разжал ее пальцы и повторил приказ.

Словно сомнамбула Майя стянула влажную одежду и надела "спальную" футболку. Забравшись на диван, она подтянула колени, волосы рыжим плащом накрыли ее плечи. Капли воды смешались с солеными слезами, футболка местами промокла насквозь. До сегодняшнего дня девушке не приходилось сталкиваться со смертью. Никто из родственников не умирал, даже домашних животных, скончавшихся под грузом лет, у нее не было. А тут не просто смерть — убийство. Вот, только что человек стоял рядом с ней, говорил, дышал, и в один миг его не стало. Пусть он был убийцей, но он был живой, до того, как пуля, выпущенная рукой Лекса, не разнесла его голову. Как, оказывается, легко перестать существовать. Майя содрогнулась от красочных жутких воспоминаний и, закусив до крови губу, разрыдалась еще сильнее.

Вернувшись в комнату, Алексей с удовлетворение отметил, что девушка, несмотря на истерику, послушалась и переоделась. На стол у дивана были поставлены две кружки и бутылка водки. Мужчина быстро разделся и, найдя сухие джинсы, натянул их, ограничившись таким количеством одежды. Сев на скрипучий диван, он наполнил обе чашки. Первая порция алкоголя отправилась в его рот, вторую — он протянул Майе.

— Пей.

Она приподняла заплаканное лицо.

— Не буду.

— Будешь. — Он снова подал ей кружку и с большей настойчивостью произнес: — Поверь, станет легче.

Девушка молча посмотрела на ладони Лекса и придвинулась ближе. Нос с отвращением принюхался к ненавистному напитку. Немного поколебавшись, Майя резко выхватила кружку и сделала глоток. Горло тут же обожгло, словно кипятком, водка горячим сгустком лавы опустилась в желудок. Девушка закашлялась, и снова поднесла чашку к губам. Стараясь не дышать, она выпила все до капли. Ей показалось, что загорелся не только желудок, но и внутренности целиком. Голова вмиг заполнилась гулом, стирающим жуткую картину убийства. Алексей отобрал у девушки кружку и, вложил в ладонь кусок вчерашнего пирога. Видя, что она никак не реагирует на еду, он поднес ее руку ко рту, приказывая есть. Майя снова подчинилась, изумляясь собственному аппетиту. Когда она покончила с пирогом, голова больше не гудела, а кружилась. Предметы в комнате смазались, став нечеткими, словно на носу очутились ненужные очки для зрения. Рождаясь в животе, по всему телу стала разливаться приятная истома, замедляющая движения. Конечности занемели и не хотели подчиняться.

Алексей убрал в сторону посуду и забрался на диван с ногами. Развернув к себе девушку, он уложил ее голову на свои колени. Она не сопротивлялась и, подложив под щеку ладони, удобно устроилась на бедре мужчины.

— Ты его убил, — печально констатировала Майя. Так просто: был человек — и нет человека.

— Он никогда не был человеком, — неуверенно отозвался Лекс, содрогаясь от воспоминаний об убийстве. Голова устало откинулась назад, пальцы рефлекторно сжались в кулаки.

— Ты, наверное, привык к такому? — Она всхлипнула. — При твоей работе часто приходиться лишать кого-то жизни?

Сосредоточенный взгляд мужчины уперся в совершенно не примечательную стену и, он честно признался:

— К такому не привыкнешь. А если вдруг станет обычным делом — это точно будет плохим сигналом. Должно быть мерзко, противно, гадко от самого себя. Иначе станешь монстром, окажешься по другую сторону баррикад, и охотиться будут уже на тебя.

Майя нашла глаза собеседника и сконфуженно поинтересовалась:

— Что ты чувствовал, когда убил первый раз?

Мужчина резко поднялся, небрежно откатывая расслабленную Майю в сторону. Потушив верхний свет, он зажег настольную лампу. Комнату заполнили лиловые тени, удивительно подходящие к сладкому аромату ночных фиалок. Вернувшись на диван, Лекс снова уложил девушку на прежнее место.

— Первой тварью, в кого я стрелял, была убийца моего отца. Но умерла она не от моей руки. А первой убитой оказалась ведьма. Она мстила соседке за то, что ребенку той дали главную роль в новогоднем спектакле, а ее дочке пришлось играть третье дерево слева. — Он замолчал и добавил сдавленным голосом: — Я блевал часа два, потом пил всю ночь, пока не отрубился окончательно. И все равно даже сейчас все ощущения красочные, словно это произошло секунду назад. Время — хреновый лекарь.

Майя попыталась поймать задумчивый, озлобленный взгляд Лекса, и неожиданно вспомнила.

— Он меня целовал. — Она громко всхлипнула, не понимая, почему где-то внутри зарождается неуместный смех. — Я целовалась с этой тварью.

— Ты не представляешь, с какими жабами мне доводилось целоваться. — Мужчина сделал слабую попытку улыбнуться. — Снова было противно?

Майя перевернулась на спину и, с трудом сфокусировав взгляд на лице Лекса, честно сказала:

— Не очень. Я ведь думала, это ты меня целуешь.

Откинувшись на спинку дивана, мужчина устало выдохнул:

— Опять тебе не повезло, еще один не умеющий целоваться сопляк.

На лице Майи появилось забавное выражение. Продолжая в упор смотреть на Лекса, она протянула руку к его лицу, но пальцы скользнули мимо, хватаясь за воздух. Она рассмеялась собственной неловкости.

— Поцелуй ты меня. Ты же точно это умеешь делать. — Видя нерешительность мужчины, умоляюще добавила: — Ну, пожалуйста, пожалуйста.

Алексей не шелохнулся, сосредоточенно глядя на свои босые ноги, и спустя некоторое время ответил:

— Нет. Ты, похоже, из тех людей, что под воздействием алкоголя становятся любвеобильными. Боюсь, поцелуем дело не ограничится.

Майя приподнялась и, пытаясь выглядеть серьезной, предложила:

— Пусть не ограничится. Давай.

— Ты пьяная и сама не понимаешь, что говоришь. Завтра ты пожалеешь о собственных словах, и тебе будет стыдно.

— Не будет, — уперлась девушка. — Ну, давай.

— Отвали, Бублик. Я не буду заниматься с тобой сексом, когда ты в таком состоянии, — терпеливо разъяснил мужчина.

Майя обиженно надула губы и снова устроилась на ногах Лекса, аккуратно разложив волосы. Там, где лежала ее голова, джинсы промокли, но мужчина этого, кажется, не замечал.

Девушка блаженно улыбнулась.

— Ну, тогда хотя бы расскажи, как это.

— Что это? — нарочно тупо переспросил Лекс.

— Как что? Любовью заниматься. В книжках пишут, что это как удар током, как полет на вершину Олимпа или звездный дождь. — Руки усиленно замахали, пытаясь подобрать еще более красочные эпитеты.

— В принципе, похоже, — серьезно сказал мужчина и после паузы добавил: — Но первый раз тебе вряд ли понравится.

Майя с видимым усилием села рядом с Лексом и заглядывая в лицо, непонимающе уточнила:

— Почему? Это так же некрасиво и мерзко, как показывают в порнофильмах?

Вспомнив запись в дневнике девушки, Алексей не стал смеяться, боясь навсегда отбить у нее охоту заниматься любовью. Он произнес как можно мягче:

— Это не мерзко и не противно. Главное, чтобы человек, которого ты выберешь, был не просто случайным партнером, а по-настоящему любимым. Во всяком случае, для первого раза это важно.

— А какой ты становишься, когда пьяный? — придерживая тяжелую голову руками, поинтересовалась Майя.

— Не знаю, — уклончиво ответил мужчина. — Наверное, такой же, как ты.

— Тогда почему ты ко мне не пристаешь? — Она казалась удивленной.

— Я не настолько пьян, — фыркнул Лекс и силой уложил девушку обратно на свои колени.

— Я и забыла, что ты опытный алкоголик, — пробормотала она, устраиваясь удобней и даже пытаясь взбить его ноги словно подушку.

Алексей убрал влажные волосы с лица девушки, ладонь осторожно погладила ее плечо. Он замер, с удивлением обнаружив на пальцах капли крови.

— Этот гад тебя порезал. — Сдвинувшись в сторону, он плеснул на ладонь немного водки и, задрав рукав футболки, приложил к руке Майи.

Девушка вздрогнула и недовольно проворчала, заплетающимся языком:

— Я уже и забыла. — Она широко зевнула, прикрыв рот ладонью. ? До свадьбы заживет.

Алексей нахмурился, мысли вернулись в события на берегу канала. Тронув засыпающую девушку за плечо, он спросил:

— Я так и не понял, с чего вдруг перевертыш вскрикнул и резко отклонился в сторону, давая мне возможность выстрелить.

Майя напряглась и, стараясь не выдать себя, равнодушно ответила:

— Понятия не имею.

— Как-то уж очень вовремя. Мне никогда так раньше не везло. ? Он протянул это медленно и задумчиво, потирая подбородок.

— А мне его даже жалко. — Девушка потянулась и подняла взгляд на Лекса: с этого ракурса выглядело так, будто у него громадный подбородок прямо над которым растет нос, опушенный с двух сторон ресницами. Это показалось ей очень смешным.

— Нашла, кого жалеть. — Мужчина скривился, с отвращением вспоминая снимки жертв Виктора.

Протянув руку, Майя коснулась пальцами колючей щеки Алексея.

— Ты назвал его перевертышем, и он выглядел точь-в-точь как ты. Он вроде оборотня, только перекидывается в человека?

Лекс в который раз опустил размахивающую перед его лицом руку девушки и нехотя пояснил:

— Это совсем разные вещи. Оборотень имеет только две ипостаси и обращается полностью до кончиков ногтей, не считая одежды. А эта тварь меняет структуру на мышечном и скелетном уровне. Сбрасывает словно змея, предыдущую оболочку и выращивает новую. Количество обликов для него неограниченно, главное увидеть хоть раз объект превращения. Для полного копирования вплоть до отпечатков пальцев, необходим тактильный контакт. И самое главное отличие — перевертыши рождаются только в семье подобных существ. А вот у оборотней почти никогда не бывает потомства со способностями к превращению.

— А мне все равно его жаль. Он ведь просто хотел любви, — печально заключила девушка, смахнув выступившие слезы.

— Пора спать, — Лекс зевнул, отодвигая от себя Майю.

Девушка откатилась в сторону и, по привычке свернувшись калачиком, сразу же засопела. А вот чистильщик никак не мог уснуть, проигрывая в памяти события, случившиеся за последние несколько дней.

Ночью Майю посетил яркий сон, преследующий уже больше трех лет. Только заканчивался он всегда по-разному. Будто она снова учится в восьмом классе и пришла на школьную дискотеку. Старые короткие джинсы, открывают вид на яркие носки, а протертый на локтях свитер, делает ее похожей на оборванку. Играет музыка, все танцуют, а Майя одиноко подпирает стенку, печально глядя на веселящихся ребят. Начинается медленная композиция, и она с ужасом замечает, что в ее сторону движется самый популярный мальчик в школе. Подойдя близко, он протягивает руку и неожиданно начинает хохотать.