Становиться его жертвой Роман не собирался. Оступился и повалился. Что позволило ему избежать прямого контакта с ним, и уйти от дальнейшего столкновения за дверь. Навалился спиной.
Последовал удар по дереву. Оно затрещало — доски развалились в щепки. Навал повторился. На глаза в свете фонаря попалась дверь от шахты лифта.
— И почему не работает? — осознал он: деваться ему некуда. Вломиться в квартиру не успеет, его накроет раньше тварь или монстр.
Из головы не шли фосфоресцирующие глаза и были приличных размеров, а соответственно их обладатель. Чего уже отмечать про силу и ярость, с которой разбирал по доскам дверь.
Неожиданно заработал лифт. Роману удалось дотянуться кончиком ботинка до кнопки вызова и пнуть ногой. Она загорелась. Но тут последовал очередной удар извне из-за двери, и он угодил на створки от шахты лифта. Они с шипением открылись, позволив ему ввалился в кабину и навалиться на одинокого пассажира.
— Ходу! Ноги! Едем!.. — обескуражил его собственным заявлением Роман.
Медлить пассажир не стал. Дверь позади залётного гостя развалилась, разлетевшись досками на щепу, и оттуда показалась зверюга. От испуга квартиросъёмщик двинул кулаком по кнопкам. Дверь кабинки закрылись, но саму её заклинило, она не сдвинулась и с места.
Теперь уже в них ломилась тварь.
— Чу... — зашёлся пассажир, — ...довище!
— Ты сам оно, — не унимался Роман, действуя скорее на инстинкте самосохранения, нежели, как профессионал, обладающий оружием.
Руки одновременно коснулись рукоятей пистолетов, и он выхватил их, выставив в направлении твари. По створкам забарабанили пули калибра 9 х 19 мм и 9 х 21 мм. Роман стрелял из "Грача" и "Гюрзы" одновременно, не жалея патронов в обоймах. Пока они не остались пусты, а он продолжал жать в беспамятстве на спусковые курки, щёлкая впустую из-за чего казалось: следуют осечки — одна за другой.
— Что это... — продолжал паниковать пассажир. — И такое было?
А не прекратилось. Грохот с иной стороны створок лифта лишь усилился.
— Старуха! — опомнился Роман: она осталась без прикрытия. — Вот же где кретин я! А дурак!
Он не сумел помочь ничем, кому должен был, ни тем более той, кто выручила его, а он бросил на произвол судьбы, хотя ещё и теплилась надежда: отвлёк ту тварь, стремившуюся к ним на крышу — и одна, а не одна...
— Мать!.. Бабуль, ты как! У тя там всё нормуль?
— Я муж-Ик... — выдал пассажир больше выглядевший как вжик, осел, спустившись на пятую точку опоры, из-за чего Роман угодил сверху на него, не устояв на ногах.
В этот самый момент когтистая лапа пробила створки на стыке и махнула по пустоте, не сумев зацепить добычу.
— Спасите! Помогите! — заголосил пассажир.
— Рекрут... — послышался в ответ голос старухи. — Ты где? Что с тобой, милок?
— В лифте я — и застрял, ба! Уходи с крыши, укройся в квартире и держи круговую оборону! Твари кругом! Это засада! Мы угодили в западню! Нас ждали тут — и не только!
— Держись! Уже иду, — дала она понять: сумела отстреляться. О чём и заявила: — Люди — два, твари — ноль!
— У меня плюс один! Контакт в минус!
— Сработаемся, милай! Жди! Ужо бегу, а как могу — быстрее не получиться! Так ить помучайся, лады!
— Ладушки, бабушка!
Пассажир схватился за голову... Романа, собираясь на нём рвать волосы, но прежде шапку, и рванул на себя, а она опустилась вниз, до уровня шеи обладателя, являя собой маску из группы захвата силовиков или бандитов. Взвыл ещё громче.
— Заткнись, упырь! Не привлекай тварь! Не зли её и меня! — процедил сквозь сжатые зубы Роман.
Пассажир уступил, сведя руки на устах. Замолчал, но продолжал тяжело дышать. Тварь также шарить когтистой лапой в поисках добычи.
Роман тоже суетился, меняя обоймы в табельном оружии — надавил на съёмный механизм, обоймы сами и выскочили, а иные насадил вместо них, точным попаданием на запасные, крепящиеся на ремнях у кобуры снаружи.
"Гюрза" изрыгнула короткую очередь, а "Грач" продолжал выдавать одиночными. Лапа твари дёрнулась, скрываясь назад. Роману удалось зацепить её, разбивая когти и кости. Взвыла. И ещё громче чуть погодя. Похоже, кто-то ещё атаковал её, работая в прямой контакт.
Теперь уже рука Романа с "Гюрзой" проследовала наружу из лифта в отверстие, и прежде чем надавить на спусковой курок, он глянул, опасаясь зацепить старуху. Всё же не удержался. Ряд пуль пришлись в стену подле той, кого он не ожидал узреть вместо твари.
— Твою нах...утор, — выпалила в ответ старуха на словах. — Ить снайпёр из тя, аще тот!
Ей повезло: из Романа был никудышный стрелок. Да и нервы ни к чёрту — расшатались в последнее время.
— А-а-а... — снова зашёлся пассажир. — Выпустите меня-а-а...
Вскочил, благо позволяли объёмы выдающихся габаритов тела, и вынес разом со створками из кабины лифта Романа, однако далеко не ушёл, споткнулся о тварь на полу, в то время как ооновец навалился на старуху по той же причине.
— Спасибо, ба! Спасла! А выручила...
— А чё и сразу тискаться? Тожь мне Штирлиц нашёлси! Хотя какие мои годы...
У каждого времени был свой герой, нынче же Джеймс Бонд — чужой нам — и враг, впрочем, и Рэмбо. Это и осознал попутно Роман: своих киношных агентов не хватает. А всё влияние западной культуры, действующее разлагающе на молодёжь, от которой сам недалеко ушёл. Быстро опомнился.
— Ты домой, на балкон, ба, а я вниз! У меня ещё дела!
— А как же эта т...уша, — не знала старуха, как обозвать тварь. Та выглядела чудовищно и была похожа на монстра из ужастика.
Роман и сам замешкался, задержав на ней взгляд. Эти жуткие когти и клыки примерно одинаковой длины и толщины, а также тело, но без хвоста...
— Отстрелила?
— Кто — я?! — изумилась старуха. — Да не было у него атавизма! И ежели поставить у стены на задние лапы от человека и отличишь по несвойственным нам признакам!
— Орк какой-то, — вспомнился Роману сказочный вид враждебный человеческой расе по книгам и играм с фильмами. — Ни дать, ни взять!
— Люди-и-и... — вновь оживился пассажир.
— Куды... — стреножила его старуха, наведя красную точку прицела лазерного наведения на перекрестие меж глаз, светя в лицо. — Стоять — бояться!
Здоровяк не понаслышке знал, чего та может отчебучить на старости лет, скосил глаза на красную точку, и снова отвалился на пол, хлопнувшись затылком.
— С тварью ещё понятно, чё делать, а вот с ним... — занервничал Роман.
Скрывать следы "преступлений" он ещё не научился, а тут такое — бой с тварями с применением пусть и малого, но всё же реактивного огнемёта. И сами туши образин.
— Рекрут... — услышал он позывной от Рэкса.
— Я, командир... — откликнулся Роман без тени сомнения.
— Приберись здесь до приезда патрульного наряда, — настоял командир поисковой группы. — У тя времени — до утра.
— А раньше не сунуться, побояться, — уверила старуха.
— Ну и наворотили мы с тобой дел, мать... твою! — не сдержался Роман.
— Так я это... пойду к се, кофа с коньяком заварганю?
— Пожалуй, что не откажусь...
Старуха в очередной раз озадачила его, подняв ударом ноги с пола незадачливого пассажира лифта.
— Чё разлёгси аки скотина? Вставай, давай! Шевелись, жиртрестина!
Она решила его взять в плен на время, а дальше как карта ляжет. Участь соседа была незавидна. В этом Роман не сомневался.
— Погоди его крутить, пускай мне здесь сначала пособит с тварью...
При виде неё сосед осунулся на стену, вжавшись всем своим грузным телом, сливаясь, точно хамелеон, принимая серый окрас. Побледнел, а затем и побелел точно простыня.
— Не мучайте меня-а-а... — взмолился он, бухнувшись на колени. — Пожалейте!
— Аки Бог черепаху, — вставилась старуха. — Да тя проще пристрелить! Жаль, тварь завалила! Это я поторопилась — и зря! И на кой спасала, дурня?
Сосед уяснил: долг платежом красен.
— Я заплачу... — ревел он навзрыд.
— Откупиться решил? Не выйдет! Придётся в дерьме извозиться!
— Ага, — подтвердил Роман.
Не желая становиться соучастником преступления по отстрелу редких видов животных, сосед предпочитал роль невольного свидетеля.
Старуха толкнула его ногой в зад, заставляя завалиться на тварь. В её слизи, заменяющей ей кровь, и извозился.
— Будьте же людьми!
— Кто бы и кому говорил, а ты нам горбатого лепишь! — не унимался Валенок. — Шнеля! Ферштейн? Яволь!
Спорить было бесполезно, да и смысл.
— Я беру тварь за передние лапы, а ты за задние, — подначил Роман.
Старуха осталась начеку, кто знает: вдруг тварь притворилась мёртвой, или отключилась — недобита. Тогда проблем не избежать с летальным исходом для всех троих — достанет в последствии каждого в отдельности. А могли водиться иные — не всех пострелять, хотя точное число было известно, но сокращено выстрелами из реактивного огнемёта Рекрутом.
Роман сумел-таки внести свою лепту в разборки с тварями калибра монстров.
— И расплодились же они у нас в последнее время, — не унималась старуха, отвлекая соседа от чудовищной действительности, дабы тот не порол горячку и не впал в панику. Им сейчас суматоха ни к чему. — Дезертирства не потерплю!
— Да я в армии не служил...
— Откосил?
Сосед скосил глаза на старуху.
— Чё, и сразу, а комиссовали...
— Кому ты заливаешь, жирдяй!
— У меня давление — я больной!
— Жрать всё подряд — здоровый, а как работать — родине послужить... Одно слово — уродина! И рожают же таких, как ты, а после войны и немало! Будь моя воля...
Старуха демонстративно проверила наличие патронов в обойме — избавилась, отправив в карман кофточки, извлекая из иного другой — вставила, передёрнув затвор.
— Шаг влево, шаг вправо — стреляю без предупреждения! Прыжок на месте или в сторону — расцениваю за провокацию! Убью!
— Последнее слово — сдаюсь... и прошу учесть: почти добровольно!
— Да неси ты тварь, а не хрен знает что, — не выдержал Роман.
Ему было тяжело. Тварь весила порядком. До лифта дотянули — было рядом и затолкнуть. Поместились там все вчетвером, включая тушу монстра.
— Я в разведку, — отвалила первой старуха, опередив Романа.
— Товарищ...
— Тамбовский волк те он, — отреагировал Роман адекватно заявлению пассажира.
— А вы кто, если не секрет, гражданин начальник?
— Миротворец, — обескуражил Роман.
— Из состава голубых касок?!
— Типа того, но ближе к голубым беретам!
— Си... — взял данную ноту пассажир, продолжая в том же духе, — ...лов-Ик...
— Не без того конечно...
В наушнике у Романа раздался голос старухи.
— Район чист — двор пуст, — заявила она. — Выходите, прикрываю...
Покинув подъезд, Роман вкупе с пассажиром не удержались и завертели головами по сторонам, пытаясь узреть, где засела старуха. Обнаружить её — стрелковую позицию — не удалось. Из-за чего стало не по себе обоим.
Взявшись за пистолет, Роман оставил пассажира с тварью за спиной. Просчёт был очевиден, тот вскрикнул, бросившись в бега. Не он один, а и тварь — ожила.
— Ё-маё... — дошло до Романа: он всё это время находился под угрозой расправы. А кому досталось — толстяку. Благо старуха вступила в схватку, и сам разрядил остатки обоймы от "Гюрзы" короткими очередями, не спеша избавляться от боеприпасов "Грача". Был теперь начеку каждую секунду. — Упустили...
Подстать ему голосил толстяк. Роман обнаружил незадачливого "помощника" в свете фонаря у столба. Тот лежал, а точнее качался на пузе по асфальту и рыдал. Ему досталось: на нём были отчётливо видны длинные борозды от когтистой лапы, начинаясь в районе лопаток и заканчиваясь на ягодицах. Поверхностные раны кровоточили.
— М-да, — прибавила старуха, разглядывая его в оптику "Винтореза" на расстоянии. — Промашка вышла! Тут кофа с коньяком не отделаешься! Даже водка не поможет! Нужен спирт — и желательно неразбавленный!
Им в дальнейшем и пришлось старухе отпаивать соседа, пока Роман заметал следы ночной бойни с монстрами. Обнаружил две туши, которые нашпиговал гранатами с фосфором, убедившись лишний раз: наши гранаты с четырёхсекундной задержкой и впрямь взрываются чуть раньше и трёх. Благо и на этот раз обошлось.
— Чёрт... — вскочил сосед при виде залётного гостя, явившегося на кухню из прихожей.
— Побери... — стреножила старуха толстяка, не позволив выброситься из балкона, задержала там, выстрелив в зад. — Подстрелила! Терь точно заказана дальняя дорога в не столь отдалённые места! Как знала: купила сухари...
Роман взглянул на ранение соседа. Пуля застряла в жировых отложения ягодицы, даже целиком не вошла, а торчала наружу как металлический стержень. Сковырнул.
Толстяк даже не пикнул, зато отделался лёгким испугом.
— Газы... — взметнулась старуха.
Смеяться никто не стал, было не до того.
— Обошлось — и то ладно!
Стрелкам стало очевидно, в чём сила толстяка — в том самом месте, коим он держался за кресло чиновника.
— Поди, и в лоб не застрелить, только пулю зря тратить... — ухмыльнулась старуха на нервах.
— Пора прощаться, бабуль, — заявил вполне серьёзно Роман. — Ты как, нормуль?
— Ща булькну наркомановские... Тьфу ты, наркомовские 100 грамм — и спать! Режим надо соблюдать иначе в моём-то возрасте недолго и в ящик сыграть...
— Ну, ты понял: необходимо молчать о том, что здесь было? — потащил Роман соседа из квартиры старухи, с намерением довести до его собственного жилища.
— Не убивайте меня, а? Я вам денег дам — много!
— Ты главное не сомневайся: если что — за тобой приедут, а лучше держись старухи! Она не бросит в беде, при случае повторения встречи с... Ну ты понял кем — отобьёт!
— Ага, — кивнул одобрительно пассажир-сосед тем, пока было чем, а мог и взаправду лишиться. Также предпочёл биться головой о стену, возникшую на пути, и хорошо ещё, что в форме собственной двери от квартиры, обитой мягкой обивкой.
Роман притаился. Дверь отварила жена. Сомневаться не приходилась, поскольку последовала фирменная фраза для женской логики в таких случаях.
— Дод-Ик... — выдала она. — Ты где был всё это время?
— Догадайся... — рухнул он мимо неё на ковёр в прихожей на входе.
— Ку-ку-ку... — зашлась она точно кукушка, — ...рил?
И зарыдала непонятно из-за чего. Хотя причина была. На глаза попалась рваная рана и стреляная в ягодице.
— Убили-и-и...
Дверь закрылась, и Роман не стал задерживаться в девятиэтажке, спешно заметая следы. Начало светать. На дальнем горизонте — из-за пустыря — занималась заря. Всходило солнце. А ему ещё надо было разобраться в ситуации с иными группами на выезде. Торопился в бункер.
Заметка-6
— ТРАВЛЯ -
Маршрут Роману был знаком, и тратить время на раздумья не приходилось, тут либо метро, либо маршрутное такси с "джигитом" без прав в роли водителя. Опасался залететь, тем более с оружием в рюкзаке за спиной, пусть и без патронов. Остались исключительно для "Грача". И случись чего по возвращении, мог разве что застрелиться, но никак не отстреливаться. Всего ничего — одна обойма, да и та неполная. Ну и, конечно же "Винторез", однако с обоймой на пять патронов, да и то в разобранном виде. Готовился заранее к худшему, оставаясь начеку.
