Хозяйка леса2

Сегодня дом Викторианы превратился в приют и лазарет одновременно. Пока Сердай и Георг осторожно вносили тела магистров под крышу дубового сруба, ведьмы были заняты начертанием рун и символов. В считанные минуты сосновые доски пола запестрили магической вязью. Каждая завитушка озарилась ярко-голубым светом, каждый штрих рун заиграл кроваво-красным. Тела магов, вместе с коконами, уложили поверх мерцающих огней.

— Сердай и Георг, — голос Викторианы дрожал, как у певца, который вот-вот должен взять самую высокую ноту, — вы должны выйти во двор и ни в коем случае не смотреть на то, что будет происходить в помещении!

— Думаю, нам будет чем заняться, — спокойно ответил Сердай.

— В моей преданности тебе и твоим потомкам, ты можешь не сомневаться, — поворачиваясь лицом к входной двери, проронил Георг.

Как только мужчины покинули помещение, женщины взялись за руки и запели:

Уста усопшего заговорили вновь

Пусть ими изопьёт он чашу силы,

Пусть 'поглощающий' возьмёт его покой

И вознесёт из холода могилы.

Волосы магесс протянули друг другу вишнёвые пряди, и начали медленно, но плотно переплетаться между собой. В то же мгновение три бестелесых фигуры, взревев словно хищные звери, ринулись к коконам и с жадностью начали поглощать остатки энергетического запаса магистров. Тела чёрных стражей мерцали и приобретали явственные очертания. Энергия магистров клубилась в невесомых оболочках 'поглощающих' и тут же растекалась по их конечностям чистым, пронзительно белым светом. Положив руки на коконы, существа из иного, погибшего мира, уничтожали созданные ими же путы.

Отдайте то, что взяли у пленённых,

Рассейте боль, вернув её добром,

Отторгнете из тел своих клеймённых,

Энергию с магическим ядром.

'Поглощающие' метались от магистра к магистру. Чёрные стражи перерабатывали негативную энергию в свет и возвращали его недавним пленникам. Когда каждый из магов самостоятельно сделал первый глубокий вдох, Улиана сняла со своей шеи маленький шарик-накопитель и, крепко зажав его в руке, активировала.

Шквальный ветер, пламя, потоки ледяной воды и песчаные смерчи, окружив дом Викторианы, боролись за право вернуться к обладателям величайших стихий. Сорвав крышу, они ринулись бурным потоком всередину сруба, но внезапно замерли, будто четыре огромных, восходящих к небу монолита.

Аркад и его сотоварищи легко удерживали напор первозданных сил. Лица магов не выглядели растерянными: каждый из возрождённых отлично знал и понимал, что с ним произошло и кто их вернул к жизни.

'Поглощающие' осторожно попятились и спрятались за спиной нынешней повелительницы — Адрианы.

Волосы магесс аккуратно расплелись, разъединились и снова сплелись в длинные косы, но теперь каждая покоилась на плече своей хозяйки. Викториана, Адриана, Ольгия и Улиана, хранили безмолвие. Сейчас речь должен был сказать тот, кто вновь пришёл руководить этим миром — архимаг-универсал Аркад Семирецкий.

Мягко ступая, архимаг медленно вышел во двор и внимательно посмотрел на валяющуюся в стороне крышу дома. Один лёгкий жест руки обязал стихии покинуть пределы сруба и послушно распределиться по периметру сада.

— Сердай, если я не ошибаюсь, — магистр цепко посмотрел в глаза стоящего напротив мужчины. — Я видел тебя ещё в колыбели... Как жаль, что твой отец так и не узнал, что его добрый друг Аркад не причастен к разорению вашего мира.

— Теперь об этом знаю я, — серьёзно ответил нынешний глава клана оборотней. — Но прийти в мир ковена мне довелось по иной причине.

— И об этом мне уже известно. — Аркад печально опустил голову и продолжил: — Уходящая ночь всё расставит по местам: Адриана получит разрешение властвовать над вновь сотворённым ею миром 'поглощающих'. Долгое время эта женщина стремилась доказать ковену, что сила созидания этим творениям подвластна так же, как и сила способная уничтожать. Викториана вернёт своё законное место по правую руку от меня, а Улиана возымеет право выбора. Если одна из 'разрушителей' вернётся в мир Белая Сторона — совет первого круга примет её решение как должное и не станет перечить, но если хозяйка леса решит стать той, кем ей предначертано быть...

-Я вернусь! — решительно сказала та, чья воля могла бы вершить судьбы других созданий этого мира.

-Хорошо ли ты подумала, девочка? — улыбнулся архимаг. — От права стать хранителем Многогранника Времени, так легко не отказываются.

— Не нужно искушать мою душу, Аркад, — голос Улианы был решительным и сильным. — Здесь и без меня помощниц хватает! — она посмотрела в сторону Адрианы, Ольгии и Викторианы. — А в Белой Стороне ждут моего возвращения.

— Укоренилась... — протянул архимаг. Он медленно повернулся в сторону леса, поднял глаза к небу и что-то тихо зашептал облакам. — Что ж, законным хозяевам ковенских палат пора вернуть право на власть, друзья! Время не терпит!

По его безмолвному велению, монолиты четырёх стихий трансформировались в огромный экипаж из грунта, в который оказалась запряжена тройка ретивых лошадей, сотканных из огня, воды и воздуха. Обняв на прощание чародеек, магистры молча прошествовали к сотворённому транспорту и удобно разместились внутри него.

— Мы ждём вас на рассвете, в зале первого круга! — крикнул архимаг отчаянным спасителям.

ГЛАВА 50.

Викториана посмотрела вслед удаляющимся магам, затем повернулась к своему дому и, недовольно уперев руки в бока, выразилась крепким словцом, да не одним. У Сердая с Георгом от такой тирады настроение враз подпрыгнуло.

— Вот так незадача! — рассмеялся оборотень. — Полон двор чародеев, а крышу, выходит, на место вернуть некому?

— Да я так устала, что под кустом роз прикорнуть готова! — топнула ногой ведьма. — А тут чёрт знает сколько веса! Да и черепица по всему двору, будто листья по осени — валяется! Где, спрашивается, справедливость? Где в этом затхлом мире справедливость сыскать? Мы их, понимаешь, чуть ли не с того света воротили, а их цепные стихии мне крышу угробили! Тьфу! — Ведьма ещё раз топнула ногой.

Георг подошёл к обиженной чародейке и мягко обнял за плечи.

— Да поладим мы эту крышу, — шепнул он ей на ушко. — Делов-то.

— Ну-ну, не велика беда... — протянул Сердай. Он вытянул руку вперёд, чуть шевельнул пальцами, и крыша, поддеваемая ветром, начала подниматься, а следом за ней и вся утерянная при падении черепица.

Ульяна, подойдя к Сердаюшке поближе, тоже разок ладошкой повела. Словно намагниченные полосочки, рифлёные прямоугольники из обожжённой глины, послушно уложились друг на дружку в определённом порядке. Действо это не заняло и пары минут.

— Вот так зятёк у нас! — хлопнула в ладоши Адриана. — Ольгия, ну что ты стоишь, пойди-ка ему, сердечному, одежду чистую в сундуках Викторианы сыщи. Своему-то бабуля сама найдёт, что вместо драных вещей предложить!

Три ведьмы дружно развернулись и величественно взошли на резное крыльцо. И только младшая из них сейчас никуда не спешила. Она прижалась к любимому, обхватила его лицо мягкими руками, заглянула в заботливые мужские глаза и сказала:

— Бороду и усы отрастил... На лешего стал похож! В самый раз грибников да детей малых в лесу пугать!

Сердай так крепко прижал милушку к своему сердцу, что её сердечка стук услыхал. Знал ведь он, что Ульянушка подобное скажет! Во сне слыхал! Вот оно, Небо, как судьбы да души живые в единое переплетает!

— Люблю я тебя больше жизни, — прошептал он. — Сама о том знаешь. Да вот со сватовством поспешать не стану. Гляди-ка, сразу три тёщи в меня так глазищами своими чёрными и впились! У одной крыша наземь съехала, второй одежда моя драная не по нраву, а третья с таким гонором пошла мне рубаху да штаны искать: ни дать, ни взять королева! Ох, и заклюют они меня, кровожадные...

Всё это Сердай говорил с деланной тоской и таким количеством чертей в глазах, что Ульяна рассмеялась до слёз. Её смех был чистым и свободным. Бездонные провалы глаз вспыхнули нежным светом и вернули себе привычный тёмно-карий цвет. И чертят в тех очах прыгало не меньше, чем в Сердаевых.

-Так и быть, ворочусь домой, за лекаря замуж пойду. Он как в Лесичёвку на ярмарку приезжает, так под венец меня и зовёт, а если передумал иль женился уже, так завсегда в соседнем селении кузнецы молодые, горячие, не окольцованные меха раздувают! Выбор велик! Одинёшенька не останусь!

— Я вот тебе... — тихо прорычал вожак, к губам её медленно приближаясь... А потом так целовал, что какие там кузнецы да лекари! Помнит тело-то бабье, какой мужик у неё крепкий да ласковый. Помнит, кому под звёздами отдалась и слова любви в беспамятстве от страсти до первой утренней зорьки шептала! Да не раз...

— Погоди, милый, погоди, не время нынче. Домой вернёмся, вот там я вся твоя, без остатка, а пока ещё кое-что сделать надо. Я вот только за метлой в дом ворочусь, позаимствую у Викторианы её ценность с черенком да прутьями.

А пока любимые под луной миловались и в недалёкий путь собирались, законные властители этого мира, во главе с владыкой Аркадом, к зданию ковена подъехали. Удручающие картины тёмных улиц и другой, роскошной части столицы, неприятно бередили их души. Не таким они видели этот город в последний раз... Предатели и воры будут жестоко наказаны, не тягаться им силами с теми, кто по праву величайших магических способностей был призван первозданными стихиями к власти.

Один из магистров печально посмотрел на купол над зданием ковена и медленно перевёл взгляд на архимага.

— Великий Многогранник Времени пуст! — с волнением сказал он. — Куда подевались заключённые нами в него стихии?

— Не горячись, Радион, — ответил ему Аркад. — Вот они, в наш экипаж запряжённые покорно стоят, лошадей огромных изображая. Сердай их из-под купола призвал и нам вернул, вместе с силой и могуществом.

— Да как же он... — недоумевая вымолвил ещё один из магистров.

— Он сын того, кто одним движением руки вековые дубы корчевал, на реках огонь разводил и ветром, как марионеткой управлял. А потомок его, как законному сыну и полагается, в несколько раз сильней. Да и 'Волчий глаз' у нынешнего вожака на шее не для красоты висит. Знает оборотень, на что теперь с помощью этого камушка способен. Он миры пересёк ради своей любви, ради неё и купол опустошил. Не приди Сердай — сын Белогора, владыки стихий, за Улианой — на восстановление сил нам потребовалось бы больше недели. А потом только "бы" к каждой мысли и добавляй: за это время слух о нашем исчезновении из темницы до ушей предателей сто раз докатиться успел бы. А Викториана и её семья не смогли бы сами против всего ковена выстоять. Да и не пошли бы лжеправители на чародеек без поддержки. Сразу догадались бы, что не так просты магессы, как с виду кажутся. Вон, — он указал рукой на школу магии, — глядите, какой арсенал пушечного мяса нынешние магистры себе завели. А ведь нашли бы, что молодёжи сказать. Адепты в речах наставников не сомневаются.

— Да...— правду найти не просто, — протянул один из участников разговора.

— Не ищите правду! Неблагодарное это дело, ибо иногда её не знает даже тот, кто лжёт! Чувствуйте сердцем — там хранятся ответы на все вопросы!

Аркад покинул экипаж и властно ступил на широкую лестницу. Входная дверь здания ковена широко распахнула свои объятья. Тысячи огней зажгись над столицей и замерцали так ярко, как сотни лун. Откуда-то послышались звуки громкой мелодии в ритме марша. Огромный Многогранник Времени вздрогнул и накренился вбок. Экипаж и необычайные лошади снова трансформировались в бесконечные потоки первозданных стихий и с явным нетерпением спешили заполнить звенящий пустотой купол. Но вместо этого владыка приказал им ринуться в коридоры ковенских палат, а так же, в богатейшие дома мерзких предателей и их прихвостней. Эта ночь обещала быть жестокой, но по-другому в мире, где правит сильнейший — нельзя.

ГЛАВА 51.

Ульяна крепко сжимала руками черенок метлы и внимательно смотрела вдаль, в сторону центра столицы. Яркие огни, частые сполохи огненных языков, безжалостные столбы торнадо и отголоски криков страданий...

Чародейка опустила голову и посмотрела на лесную тропу. Там, быстро перебирая лапами, мчал Сердай в ипостаси волка. Добравшись до черты города, пара синхронно свернула в сторону скромного дома с широкой аллеей и множеством фруктовых деревьев в саду. Там, раскачиваясь в гамаке, их поджидал низенький человек в коротких штанишках. Увидев у входа во двор долгожданных гостей, он быстро выскользнул из удобного ложа и пошёл им навстречу.

— Здравствуйте, учитель! — с улыбкой сказала Улиана. — Вы, как всегда, оказались прозорливее всех!

— Проходите в дом, друзья! — человек засеменил к входной двери, гостеприимно раскрыл её и, чуть склонив голову набок, сделал широкий жест рукой.

Магистр Идан свято был верен традициям ковена, свято верил в освободительную миссию Улианы и безмерно ценил крепкую дружбу с Викторианой. Поэтому всеми фибрами своей души желал помочь чародейкам. Преодолевающий Путь ежедневно медитировал и, погружаясь в своё сознание всё глубже, упорно искал нить к сознанию Улианы. Старался слышать и внимать каждой просьбе бывшей ученицы. Хозяйка леса просила лишь об одном — любым способом заставить начальника охраны особняка, Диметрила, переметнуться на сторону Идана. Проще говоря: заплатить пройдохе в несколько раз больше, чем Вальдемар и заставить толстощёкого оказаться в нужное время в нужном месте. Именно Диметрил умудрился своровать готовую копию Многогранника Времени, пока Улиана лежала без сознания на шлифовальном станке. И именно Диметрил, позарясь на более, чем круглую сумму, отнёс огранённый алмаз с замысловатым узором новому заказчику.

В доме магистра Идана царили тишина и покой. Живя на окраине города, низенький человек, старался оставаться в тени. Он не желал власти, так как прекрасно знал, что подобная ответственность ему не по силам, да и не интересовали его бразды правления миром ковена. Такие вожжи, способен намотать на свою руку лишь сильнейший. И самым достойным, несомненно, был Аркад.

— Похоже, эту ночь окрестят не иначе, как 'Ночью Воздания', — задумчиво гладя в окно, сказала Улиана.

— Принцип, в силу которого зло оплачивается злом, а добро — добром? — печально улыбнулся бывший наставник. — Что ж, предатели заслужили подобной кары.

— Как же я по дому соскучилась... — протянула магесса. — С дня на день праздники грянут. Каждый день о мальцах своих думаю, о доме родном, о зверье лесном, да людях, которые без моей помощи остались. Зима ведь! Мало ли что!

— Эх, Ульянушка, укоренилась ты там...

— Не укоренилась — вросла! Вы ведь и сами знаете, откуда Викториана в этот мир явилась — оттуда, из Белой Сторонушки. Придёт день, туда и вернётся, а я её ждать буду. Адриана с Ольгией тот мир не чувствуют, а я, да прабабка моя, только тем и живём.

— Слушаю тебя, — подливая гостям душистого чая, сказал магистр, — и слышу. Слышу, что, находясь в этом мире, ты уж и говоришь по-другому — так, как в родном мире сказывать принято.

— Вот так познания! — с удовольствием принимая чашку из рук Идана, сказал Сердай. — Раз наш говор вам знаком, да зима не страшна, милости просим в гости. А коли понравится, так навсегда оставайтесь, у нас тоже есть кого уму-разуму поучать!