Наследники (часть 1)

Задержавшись, чтобы расплатиться с привратником, которому колдун от щедрот выделил целых две золотых монеты, что повергло громилу в крайнее смущение, друзья бодро вышли на улицу, под свет уже почти угасших звезд, медленно затмеваемых восходящим на востоке светилом.

— И все-таки, что послужило причиной такой спешки? — поинтересовался рыцарь, шагая чуть позади чародея, ведущего друга через какие-то совершенно дикие темные закоулки.

— С Леонардо что-то случилось, — пояснил чародей. — Это еще с самого турнира. В тот день его вызвал к себе кардинал.

— Вызвал? — уточнил рыцарь, искушенный в церковных делах, всю свою молодость только и заботившийся, чтобы не нервировать Инквизицию.

— Ну, пригласил, — поправился чернокнижник. — С тех пор банкира как подменили. Все время нервничает, словно боится чего-то, но, когда я спросил его о кардинале, он мне едва не нагрубил и, как будто, опасался со мной об этом говорить.

— Может быть, он просто не хочет впутывать тебя в свои неприятности? — предположил гвардеец.

— Скорее, это я впутал его в свои. С этим турниром все словно с ума посходили, — вздохнул чародей. — Я после присяги был вынужден остаться на торжественный обед. Просто поразительно, какие в высшем свете дружелюбные и настойчивые люди, — мрачно проговорил он. — Такого количества приглашений на обеды, балы, прочую ерунду я никогда не получал.

— Я помню, придворные шептались, что ты мрачный, злой и замкнутый, — хмыкнул рыцарь. — Ты всем отказал?

— Да, я сослался на то, что мне нужно восстанавливать силы и продолжать свои исследования, а императору могут понадобиться мои услуги в любой момент, — криво усмехнувшись, сказал чернокнижник.

— Банкир тоже в последнее время очень популярен, — заметил Октавиан.

— Да, многие умники решили, что на меня можно повлиять через Леонардо, — кивнул чародей. — Нелепо, но факт.

Некоторое время они шли молча, думая каждый о чем-то своем.

— Скажи, а ты прочел его полностью? — нарушил тишину рыцарь.

— Нет, примерно две трети, — ответил колдун. — А что?

— Значит, я тебя немного опередил, — задумчиво проговорил рыцарь. — Там я вычитал пару интересных вещей... но, пожалуй, стоит обсудить это позже, — сказал он, внезапно настороженно оглядывая пустынную улицу.

— Брось, едва ли за нами кто-нибудь следит, — усмехнулся его тревоге чародей.

— И все же я промолчу, — хмурясь, пробормотал Октавиан. Он вдруг словно почувствовал на себе чей-то недобрый взгляд. — Не нравится мне... — он не успел договорить.

Из темного переулка со свистом вылетела стрела, вонзившаяся чародею в грудь, точно туда, где у человека находится сердце. Захрипев, колдун рухнул навзничь, инстинктивно хватаясь за древко снаряда.

Следующая стрела, метившая уже в рыцаря, со звоном натолкнулась на молниеносно выхваченный из ножен палаш. Выкрикнув что-то неразборчивое, Октавиан, едва не рыча, бросился прямо в смертоносную тень, вращая клинком перед собой с такой скоростью, что свистящий металл сливался в один сплошной круг.

Как и всегда, во время битвы у рыцаря до предела обострились все чувства, и он сумел разглядеть темный контур быстро убегавшего человека. Абсолютно уверенный, что его друг мертв, Октавиан яростно рванулся следом за убийцей, твердо вознамерившись жестоко отомстить. Убийца оказался не так прост. Разбежавшись, он ухватился за карниз окна на одном из домов и с нечеловеческой ловкостью пополз вверх прямо по отвесной стене. В бешенстве, что Ясон может остаться неотомщенным, рыцарь на бегу метнул свой клинок в уже почти выбравшегося на крышу убийцу и попал тому в ногу, отрубив стопу, с кровавыми брызгами отлетевшую в сторону. Издав дикий вопль, преступник сорвался со стены и глухо шмякнулся на землю с высоты почти трех человеческих ростов.

Пару раз пнув неподвижное тело, под которое уже натекла порядочная лужа крови, Октавиан убедился, что его враг мертв, подобрал меч и быстрым шагом направился обратно к Ясону, уже мысленно оплакивая погибшего товарища. Каково же было его удивление, когда он, вернувшись к другу, увидел, что тот, сдавленно ругаясь и проклиная все, что только можно проклясть, пытается вытащить стрелу из своего тела.

Пару раз моргнув, чтобы убедиться в реальности виденного, рыцарь бросился к колдуну, одновременно пряча меч в ножны.

— Ты жив, черт подери?! — от волнения не замечая нелепости своего вопроса, воскликнул драконоборец.

— Если... Ааа!.. ты не вытащишь из меня эту, — тут колдун выдал запредельно неприличное слово, обозначавшее одновременно мужской половой орган, плохую погоду, поражение в войне и черт знает что еще, — то я действительно скоро сдохну! Проклятье! — простонал он.

— Это просто немыслимо, — пробормотал рыцарь, ухватываясь за стрелу. Чернокнижник изо всех сил стиснул зубы и сжал кулаки так, что ногти проткнули кожу до крови. Аккуратно, чтобы не сломать, но быстро гвардеец потянул стрелу, вытаскивая ее из окровавленной груди рычащего от боли друга. — Стрела вошла прямо в сердце, не понимаю, почему ты еще жив, — искренне признался рыцарь, когда тонкий, как игла, наконечник покинул плоть, и стрела была брезгливо отброшена в сторону.

— Оно у меня справа, — зажимая рану левой ладонью и мучительно морщась, прохрипел колдун. Судя по всему, у него было пробито легкое. — Это редкая аномалия...

— Немыслимо... — прошептал сверх меры изумленный Октавиан. — Тебя надо перевязать! — воскликнул он, опомнившись.

— Ничего не нужно, — пробормотал колдун, совершая свободной рукой какие-то загадочные пассы. В воздухе отчетливо запахло шалфеем и мятой.

— Что это? — не понял рыцарь.

— Что, что... — проворчал чернокнижник. — Лечусь я.

Из-под прижатых к груди пальцев начали пробиваться слабые лучики зеленоватого света, возбудив в гвардейце почти суеверный страх. С лица же колдуна постепенно пропадало выражение муки, уступая место расслабленному спокойствию. Через минуту свечение прекратилось, и чародей отнял руку от раны.

— Ну вот, теперь я почти здоров, если не считать потери крови, — устало, но уже обычным голосом сказал чародей. — Будь добр, помоги подняться.

Словно очнувшись ото сна, рыцарь поставил друга на ноги и не отпускал, пока не убедился, что тот может идти самостоятельно.

— Ты догнал нападавшего? — спросил чародей.

Рыцарь кивнул.

— Где труп? — деловито поинтересовался колдун. — Хотелось бы на него взглянуть.

— Пойдем, — махнул рукой рыцарь, приглашая идти за собой. — Опять заставишь его говорить?

— Ни в коем случае, — хмыкнул колдун. — Хватит с меня и одной засады.

К великому удивлению Октавиана трупа на месте не оказалось.

— Он был здесь, клянусь! — воскликнул рыцарь, хватаясь за рукоять меча и оглядываясь.

— Да верю, кровь-то осталась, — заметил чародей, присаживаясь на корточки рядом с багровой лужей. — Тут и без всякой магии понятно, что в живых его уже нет. Вот только кто его унес? И куда? — задумчиво оглядывая освещенное слабыми рассветными лучами место битвы, пробормотал он. — А это что? — удивился он, увидев отрубленную стопу, скромно лежавшую чуть в стороне.

— Это я ему отсек, — пояснил рыцарь. — Он пытался залезть по стене...

Тут прямо на глазах ошеломленных друзей стопа вспыхнула темно-синим пламенем и, вмиг обратившись в черный дым, почти бесследно исчезла.

— Что это было за... — пришла очередь рыцаря поделиться запасом бранных слов.

— Голем, — взволнованно проведя рукой по подбородку, выдал колдун. — Искусственно созданная тварь, полностью подвластная создателю. Магический раб, иммунный к враждебной магии. Запрещено гильдией и Инквизицией под страхом смерти, — добавил он, немного порывшись в памяти.

— И когда я успел влезть в такие неприятности? — спросил сам у себя рыцарь. — А почему кровь осталась? — насторожился он.

— Потому и запрещено, — мрачно сказал колдун, вставая. — Для изготовления нужна свежая человеческая кровь. Очень свежая, — добавил он зловеще.

— Ясно, — протянул рыцарь. — И какого же могучего колдуна ты успел разозлить?

— Едва ли могучего, — покачал головой чернокнижник. — Тут много сил не нужно... Это очень грязная магия, но несложная.

— Давай отсюда уйдем поскорее... — предложил Октавиан.

— Странно, что ты почувствовал опасность раньше меня, — сказал колдун, когда друзья были уже далеко от залитого кровью переулка.

— Опыт, — предположил рыцарь.

— Голем — магическое существо, — пояснил чародей. — Я должен был знать о его присутствии. Кто-то умышленно укрыл его от моего восприятия. Вот только, — колдун усмехнулся, — он не знал о моих анатомических особенностях.

Рыцарь промолчал, сосредоточенно обдумывая что-то свое.

— О, мы пришли, — сказал колдун, когда друзья приблизились, наконец, к особняку де ла Видья.

— Там не спят, — Октавиан указал на свет в одном из окон.

— Это кабинет банкира, — вычислил колдун. — Пойдем быстрее, тебе ведь нужно забрать вещи, — сказал он, дергая за ручку двери. — Не понял, — удивленно произнес он, когда убедился, что дверь заперта.

— У тебя нет ключа? — спросил рыцарь.

— Да он мне и не нужен, — хмыкнул колдун, магическим знаком отпирая дверь. — Просто странно, что вход вообще решили запереть.

Чародей приоткрыл дверь, и в ту же секунду к его горлу был приставлен выставленный из темноты холла клинок.

— Какого черта?! — вырвалось у колдуна.

— А это вы, шевалье, — клинок вмиг исчез, и в дверях появился высокий мужчина в полном доспехе, даже забрало на шлеме было опущено.

— Игорь? — предположил колдун, смутно угадывая в закованном в латы воине телохранителя банкира. — Что случилось?

— Пойдемте внутрь, — быстро сказал телохранитель, бесцеремонно хватая чародея за рукав и заставляя зайти. — Кто это с вами? — насторожился он, только сейчас заметив рыцаря, шагнувшего следом за колдуном.

— Это друг, все в порядке, — отмахнулся чернокнижник. — Ты скажи, что произошло?

Секунду поколебавшись, телохранитель все же впустил Октавиана, и снова запер дверь.

— У господина серьезные неприятности, — поднимая забрало, сообщил Игорь. Светловолосый варвар выглядел очень встревоженным. — Ему нужно срочно уехать.

— Ты яснее можешь выразиться? — недовольно спросил чародей.

— Я могу, — послышался с лестницы голос Леонардо, заставивший всех обернуться.

— Я помогу, — бросился к господину телохранитель, отнимая большой черный чемодан, судя по перекошенной фигуре банкира, очень тяжелый.

— Менестрель, тоже мне, — пробормотал Леонардо, отдавая свой груз варвару.

— Что вообще произошло? — спросил колдун, делая пару шагов навстречу банкиру.

— В Хиберии бунт, — сказал Леонардо. — Провинция объявила о своем выходе из состава Империи.

— Что? — поразился Октавиан. — Они с ума сошли?

— А, сэр Октавиан, — кивнул банкир, сразу узнав гвардейца. — Я так и думал, что вы сойдетесь рано или поздно, — покосившись на чернокнижника, добавил банкир.

— Да, я рассказал ему о дневнике, — ответил колдун на невысказанный вопрос Леонардо. — Но не будем сейчас об этом. Зачем вам в Хиберию?

— Там все мои земли! — воскликнул банкир. — Если я потеряю их, моему банку конец.

— Не понимаю, — покачал головой рыцарь. — Вы же ведете дела только в пределах центральной Империи...

— Лишившись земель, я не смогу давать гарантию на кредиты, — терпеливо разъяснил Леонардо. — Таково нынешнее идиотское законодательство. Банковским делом могут заниматься только богатые феодалы.

— И как же вы можете потерять земли? — пожал плечами колдун.

— Так же, как их уже потеряли почти все остальные хиберийцы, — зло сказал банкир. — Эти болваны объявили республику. Если император не введет в провинцию войска, я разорен.

— Республика — пережиток, — усмехнулся Октавиан. — Такой строй приемлем только либо примитивным военным, либо рабовладельческим государствам.

— Тем не менее, они решили попробовать, — хмуро заметил де ла Видья. — Снова придется финансировать армию, хотя, признаться, на этот раз это нужно в первую очередь лично мне. Будь проклят закон о наследовании, — вдруг в ярости воскликнул банкир. — Я бы давно скупил весь центр и вел дела спокойно!

— Так вы в Хиберию? — спросил колдун.

— Да, но сначала мне нужно поднять на ноги всех своих кредиторов, — недобро усмехнувшись, сказал Леонардо. — Пусть осознают, что судьба их денег напрямую зависит от моего благосостояния.

— Бедные хиберийцы, — покачал головой чародей. — Чувствую, туда пойдет больше легионов, чем участвовало в последнем походе на кочевников.

— Ну, разумеется, больше, — хмыкнул банкир. — Глядя на запад, волнуются и остальные провинции. Бунт нужно подавить быстро и жестоко. Итак, — банкир вздохнул, — мне уже пора. Я пока не могу взять детей с собой... — де ла Видья выразительно поглядел на колдуна.

— С ними все будет в порядке, — кивнул чародей.

— Придется тебе поверить, — вздохнул Леонардо. Тут его взгляд случайно упал на небольшое кровавое пятно на груди колдуна. — А это еще что? — изумился он.

— Это... — колдун замялся, не желая посвящать банкира в детали нападения.

— Неужели эти кретины подослали бандитов и к тебе? — тем временем выпалил банкир.

— Кто? — удивился чародей.

— Некоторые мои кредиторы решили, что, видимо, угрозами и ударами можно исправить мое финансовое положение, — нахмурившись, сказал банкир. — К счастью, Игорь умеет убеждать...

Варвар усмехнулся, касаясь пальцами рукояти висящего на боку меча.

— Теперь понятно, к чему была та сцена на входе, — пробормотал чародей. — И мое предчувствие...

— За главную остается Франческа, — сказал банкир, не слушая его. — Она будет продолжать мои дела в столице, у нее уже неплохо получается. Игорь, ты останешься при ней, — глядя телохранителю в глаза, велел Леонардо. Тот молча кивнул. — Жаль, что мы не познакомились в более спокойной обстановке, сударь, — сказал Октавиану банкир. — Ну, все, мне пора. — Коротко откланявшись и подождав, пока Игорь откроет дверь, де ла Видья вышел в прохладу раннего утра, сопровождаемый верным телохранителем.

— Пойдем, — кивнул в сторону лестницы чародей.

Через пять минут, когда Октавиан застегивал последние позолоченные пуговицы мундира, в комнату колдуна кто-то робко постучал.

— Войди, Франческа, — без труда угадав, кто может не спать в такую рань, громко сказал чернокнижник.

— Это папа уехал? — безо всяких предисловий выпалила вошедшая девушка. Выглядела она забавно: наспех наброшенная широкая сорочка, да нижняя юбка, едва прикрывавшая колени, больше обнажали ее тело, чем скрывали. Правая половина отливавших червонным золотом кудрей была тщательно уложена, левая же представляла собой нечесаный ужас, до которого мечтал бы добраться любой влюбленный в свою работу парикмахер. В руках девушка держала небольшой гребень с изогнутой рукояткой из слоновой кости.

— Да, — кивнул чародей, с улыбкой разглядывая ее.

Октавиан с задумчивым лицом деликатно смотрел куда-то в угол, пристегивая меч.

— Куда? Надолго? Как он мог меня оставить? Что-то случилось? — быстро шагая к чародею и взволнованно размахивая расческой, сыпала вопросами Франческа.