The Biggest Little City in the World

Бедняга полез во внутренний карман в поисках пачки, тут же получил шокером в шею и был усажен мной на пол, возле стены

Дверь на кабинете посла была практически картонной, замок тоже не поражал воображение, поэтому вскрыл я его за полминуты. Открыв дверь, я затащил внутрь тело охранника, ружье и аккуратно прислонил к стене. Привычно вдохнул запахи дорогой кожи и сигарет, которыми был пропитан кабинет этого пижона, и усмехнулся.

Второй моток шпагата ушел на связывание. Теперь у меня было некоторое время, пока болтливый охранник не решится снова подойти к товарищу.

Сейф ждал меня, усмехаясь "улыбкой" замочной скважины. Он ждал схватки со мной. Но я так просто не решился.

Обследовав сейф на наличие взрывчатых сюрпризов, как научил меня мой учитель, и ничего не найдя, я снова приготовил набор отмычек и взялся за дело. Минут через пять замок сейфа сдался и дверца с громким "крак" распахнулась.

Первым, на что я наткнулся, была знакомая папка из серого картона. Она была подписана моим же почерком. Дело "краж" со склада.

Я усмехнулся. Наконец-то мои бумажки нашли меня.

Потратив около получаса на исследование всего богатства компромата, который попался мне, я понял, что все мне не изучить и просто перепихал всю бумагу в рюкзак.

Под бумагами лежало две толстые пачки денег и Магнум 45ого калибра. Чем меньше у человека яйца, тем больше у него пушка, вот как.

Я оставил сейф открытым и покинул здание посольства тем же путем, каким пришел. Больше никто не преградил мне дорогу.

Охранник, вырубленный мной первым, даже не начал шевелиться.

Глава 7.

— Мистер Райт. — я протягивал бумаги старому мафиозо. С момента, когда я покинул здание посольства прошел час — я некоторое время бесцельно наворачивал круги по городу, переоделся, а комплект одежды спрятал, сбросив в канализационный люк — минимум один охранник меня в ней видел, и оставлять одежду у себя было нельзя.

Что было в голове у старой ирландской собаки? У меня не было совершенно никаких догадок. В ней могло быть что угодно, начиная от опилок и собачьего дерьма, и заканчивая рецептами пирогов тети Сары. Хотя, я и не знал никакой тети Сары.

Не было у меня тети Сары. Да и вообще, причем она тут?

— Интересно. — он взял бумаги у меня из рук и начал с видом специалиста пролистывать их. — Да уж, сынок. С этим мы утопим их в дерьме.

Он, будто не замечая моего протестующего взгляда, спрятал бумаги в стол. Я уже собирался было сказать ему насчет наглости некоторых иммигрантов, но он прервал меня.

— Сьюзен, так ведь? — Орвилл улыбался, зная, что это снимет любые вопросы, даже самые интересные для меня. — Мы нашли ее.

— Где? — я попался на крючок. Еще бы — не попасться на крючок, на который насадили такого вкусного и жирного червя. Или такой значимый для меня кусок.

Он назвал адрес, улыбка растянулась совсем до ушей. То ли дело, раньше его лицо все время было нахмуренным, а сейчас наоборот. Я определенно умею вершить чудеса.

— Что? — в голову мне внезапно пришла мысль об одном совпадении. Это совпадение было слишком неожиданным, чтобы быть случайностью. — Это же мой адрес.

— Именно. — он кивнул, и, если бы он улыбнулся еще шире, то челюсти, странно здоровые для его возраста, выпали бы... — Именно там.

— Где меня "убили" в первый раз... Иронично. А что вы собираетесь делать с эти материалами?

— Об этом можешь не беспокоиться. Совсем не беспокоиться.

— Меня это не устраивает. — я покачал головой. — Меня это совершенно не устраивает.

— Ну, а что ты предлагаешь? — улыбка снова сменилась хмурым, но заинтересованным выражением лица.

— Я приду позже, хорошо? — я усмехнулся. Что мне ему сказать? Сказать, что я просто хочу перевести все эти документы в НКР и обнародовать их там? Он меня с потрохами съест. — Вернусь, и обсудим.

— Видимо тебя очень сильно зацепила эта баба. — улыбки больше не было.

— Вы даже не представляете, насколько... Совершенно не представляете...

— Я тоже иногда думаю, что в жизни у меня слишком много этилового спирта и Этил Райт... Хотя, раньше я хотел, чтобы первого было побольше, а второго поменьше...

Я оставил мистера Райта в раздумьях, а сам пошел к дому, в котором год назад жил. Ночь в городе была ужасно темной, все, что было на расстоянии дальше вытянутой руки, было всего лишь мутными силуэтами. Тем не менее, я шел по самым темным неосвещенным улочкам Нью-Рино, я знал пусть к своему бывшему дома, проходить его приходилось десятки раз в неделю.

Здание моего бывшего жилища смотрело на меня сверху вниз и улыбалось щербатым ртом входа в подъезд. Я улыбнулся ему в ответ, вытащил пистолет, который мне дали Райты — огромный Пустынный орел, который вообще делали как охотничье оружие, а не боевое. Зато с другой стороны, если все-таки удастся проковырять в ком-нибудь с его помощью дыру сорок четвертого калибра... Да, даже увидев этот ствол человек обосрется, вот и все...

Я взвел курок, чуть прижал спуск и все так же с пистолетом в руках пошел наверх. Мой этаж.

— По крайней мере, они заменили дверь... — сказал я, увидев новую деревянную дверь, которую поставили вместо снесенной мной.

Я отошел на несколько шагов и собирался выбивать дверь, но тут из за дверей соседней квартиры раздались выстрелы.

"Каноль!" пронеслось у меня в голове. Это была его квартира. Я повернулся и врезал по двери ногой. Она резко растворилась, и я ворвался внутрь.

В мое поле зрение попал человек с пистолетом, я тут же совместил его удивленное лицо, показавшееся мне удивительно знакомым, с мушкой пистолета и нажал на спуск. Пистолет тяжело лягнулся и отправил в цель тяжелую пулю, которая вынесла лицо вооруженного человека прочь, отпечатав на стене отчетливый кровавый след.

— Каноль. — прокричал я, врываясь в комнату.

Здоровенный негр лежал на земле, кровь вытекала из него. Я подбежал к нему и сел на пол.

— Брат. — потряс я его. Кровь продолжала толчками выливаться из его тела, и что делать я не представлял. У меня в кармане была доза психо, выданная мне Райтами на случай перестрелки с полицией. Я вытащил ее из кармана, приладил в районе локтевого сустава, ввел шприц в вену и надавил на поршень.

— Не поможет уже. — слабым голосом проговорил негр, открыв глаза. — Не тратил бы.

— Без мучений уйдешь. — ответил я.

— Хоть так... — согласился он и попытался улыбнуться. Лицо негра побледнело, он умирал, и мы оба это знали. — А я знал, что ты не умер... Жаль только то, что не сможем мы ранчо завести... Черт... Сестренок и маму жалко...

— Я им помогу. — заверил я его. Пусть уйдет спокойно.

— Им сейчас помощь не нужна. — Каноль покачал головой. — У них сейчас достаточно денег, тем более, что твоя мама забрала их во внутренний город.

— Ну, хоть так... — в тон ему ответил я. — Что случилось? Кто тебя так?

— Галлас. — он приподнял голову и указал на лежащий рядом практически обезглавленный труп. — Он говорил о каких-то документах, которые выкрали из посольства. Он утверждал, что я в этом участвовал.

Вот, как... Еще одна смерть на моей совести. Смерть моего лучшего друга.

— Брат... Михаил... А как же наши ранчо? Наше соседство. — слезы потекли по щекам негра, он замолчал, дрогнул в последний раз и замер.

— Покойся с миром, брат. — сказал я, закрывая его глаза.

Вот так вот. Не будет ни ранчо, ни соседства, ни играющих вместе детей. Ничего не будет. Сука, ты Галлас. Хотя, я не лучше.

Я встал и подошел к трупу своего бывшего друга. Дорогой костюм, плащ, пистолет под 223ий калибр, который стоял три с половиной штуки баксов и, несмотря на большую отдачу и маленькую вместимость магазина, был очень и очень пристойной штукой, а главное — пафосной.

Дело было только в том, что фактически этот человек предал своих двух друзей, которые всегда помогали ему за эти самый день, хорошие шмотки и уважение людей, которые пользовались им, а завтра в лучшем случае зароют на Голгофе и забудут.

Хотя...

Вчера ты закрывал по три-четыре преступника в месяц, арестовывал наркоторговцев и убийц, а сегодня перешел дорого какому-то воротиле сверху, закон для которого не писан. Завтра ты тоже будет не нужен своей стране, а будешь лежать на Голгофе, а то и вообще, в какой-нибудь канаве.

Или вот, как с Канолем... Тоже невеселая история.

Судя по бутылке и стаканам, стоящим на столе, Галлас зашел сюда под предлогом выпить со старым другом, и стал спрашивать о тех самых, украденных мной документах. Интересно, я же украл их два часа назад, как он успел узнать об этом... Видимо, где-то я все-таки пропалился... Или...

А что, если... Райт так и не сказал о том, что собирается сделать с документами.

В голову пришла мысль, что меня капитально кинули — когда только успели то, а? Оперативно работают, если они мало того, что успели встретиться, так еще и отправить человека к Канолю. Хотя, лично меня же Орвилл не сдал... Пока что...

Я вышел из квартиры и посмотрел на противоположную дверь. Теперь я практически уверен, что там никого нет. Проверять смысл есть? Верить человеку, который тебя один раз кинул? Нет смысла, ни верить, ни проверять. Я спрятал пистолет в кобуру и покинул свой бывший дом...

Дверь кабинета Райта распахнулось, а я вошел внутрь. Райт не выглядел озадаченно, видимо, он ждал меня.

— Ты уже разобрался с этой девушкой? — спросил меня Райт.

— Да, да. Так, мы обсудим, что будем делать с этим документами?

— Сынок, а давай выпьем? — предложил он мне. — Сейчас.

Райт встал из-за стола и пошел к настенному сейфу. Я бесшумно пошел к нему сзади, и как только старый ирландец открыл сейф, тут же схватил его за шею, зажал рот и ткнул в шею шокером.

— Ну, давайте выпьем. — сказал я вслух, так, чтобы дети Райта думали, что мы продолжаем говорить. Сам я в это время оттащил Райта к столу, и посадил за стол, свалив лицом на столешницу.

— А у Вас неплохая выпивка, мистер Райт. — сказал я, вытаскивая из сейфа бутылку и два стакана. Вылив бутылку в один из цветочных горшков и выпив немного, для запаха я положил бутылку и стакан на стол.

Бумаги лежали в столе.

— Знаете, я думаю, что черт с этими бумагами, пусть остаются тут. — прокомментировал я перекочевывание бумаг в мой рюкзачок.

Еще двадцать минут я комментировал разные вещи, в конечном итоге, напевая старую "Виски в банке", вышел из комнаты.

— Что с отцом? — подозрительно спросил Кей Райт.

— Пьян. — ответил я, старательно изображая пьяного и икнул. — Мертвецки.

— Что, серьезно? Отец никогда не напивался. — подозрительно посмотрел на меня сын Райта.

— Иди, посмотри. — кивнул я на дверь.

Он заглянул в кабинет и посмотрел на меня округлившимися глазами. Видимо, Райта очень и очень сложно напоить.

Я усмехнулся и вышел из особняка Райтов.

Я уходил в пустыню. В костюме, со шляпой, вооруженный одним Пустынным орлом. Я умудрился все-таки обмануть этот город.

Городу, однако, было абсолютно наплевать на меня. Двести, триста лет назад тут был город, и душа его уже была чернее, чем Пустынная ночь в заднице золотого гекко. Его существованию, как и статус-кво этого города ничего не угрожало, хотя я думал о другом.

Я вырвался, у меня материалы, которые способны изменить все это, я чувствовал себя жутко воодушевленным. Душа моя чуть ли не возносилась в небеса.

Часть третья.

Глава 1.

Шестой день дороги. Дорога? Дорогой это назвать можно были лишь вполне условно — барханы, поваленные деревья, кактусы, мусор. Совсем не дорога.

Я шел по этой пустыне шестой день. Шестой день сраного песка. Песок везде — в волосах, в глазах, в носу, да даже в жопу — везде один сплошной песок. Интересно, какая сволочь придумала пустыни? Бог? Не думаю.

Какая сволочь придумала идти в пустыню в старомодном костюме сороковых годов прошлого века? Я. Мало того что сволочь, так еще и идиот.

Передо мной вдали замаячило зеленое пятно. Нет, конечно, в Пустоши случалось разное, и если бы я набрел сейчас на огромную лужу радиоактивной светящейся плазмы, в которой бегают туда-сюда разные породы гекко, я бы совершенно не удивился. Ну, естественно. Чему тут удивляться-то, Пустошь же. Медведи, водка, бала... Ой это немножко другое.

Но в нормальных пустынях зеленый цвет означает одно — оазис. Это такая логическая цепочка, вбитая в подсознание: зеленый — растительность — вода — жизнь.

Идти мне было еще минимум несколько часов, судя по расстоянию до пятна, зеленый цвет меня одназначно воодушевил. Зеленый означает воду, а она означает свежее питье, а возможно даже помывку. Это не может не воодушевлять, когда ты таскаешься по пустыне ебаную неделю. Целую ебаную неделю, разъебись она пополам о перекладину.

Солнце поднималось все выше и выше, воздух становился все горячее и горячее, но, тем не менее, с каждым шагом облегчение становилось все ближе и ближе.

Часа через два пути я уже был абсолютно уверен, что это именно оазис — несколько деревьев стояли в рост, но меня беспокоило то, что раз за разом я оттуда слышал голоса. Человеческие голоса. Но слишком высокие, чтобы быть голосами взрослых. Дети и женщины в оазисе в пустоши?

Идти было не так уж и далеко, как оказалось. Я смог добраться до оазиса всего за три часа. Прохладный ветер оттуда уже обдувал меня, и тело просило бежать к воде как можно быстрее, но я не торопился.

— Привет, друг. — сказал бархан, мимо которого я проходил, пошевелившись, и только сейчас я понял, что это человек. Вот, уж никогда не подумал бы, что можно настолько овладеть искусством маскировки, то человек, прошедший в двух шагах , тебя не заметит.

— Привет. — ответил я этому человеку в одежде песчаного цвета.

— Что ведет тебя к лагерю Пустынников? — спросил он мягким уравновешенным голосом.

— Дорога. — сказал я ему, кивнув на то, что дорогой назвать можно было только с огромной натяжкой. Процентов в триста. — Я увидел оазис, и решил, что смогу пополнить запасы воды.

— Обещаешь ли ты не причинить никому вреда? — спросил он, кивнув один раз.

— Обещаю. У меня еще дальняя дорога, и чем больше вреда я принесу людям, тем меньше шансов, что я спокойно дойду до конца своего пути.

— Не все выбирают такой путь. Некоторые выбирают путь слез и крови, верша насилие над остальными жителями Пустошей, но верю я, что не такой ты. Можешь пройти, друг.

Я поблагодарил охранника, и пошел дальше к оазису. Когда я обернулся, разглядеть его было совершенно невозможно. Все же, настоящий мастер.

Несколько домиков на деревьях, источник, бьющий как будто неоткуда, вода из которого образовывало озерцо в небольшом котловане, зеленая трава под ногами, детские и женские голоса. Все это говорило о том, что я попал в филиал рая в раскаленном аду Пустошей.

— Доброго дня Вам. — сказала женщина, вокруг которой сидела куча ребятишек. Она посмотрела на детей и сказала. — Дети, что нужно сказать?

— Доброго Вам дня. — хором сказали ребятишки.

— Доброго. — кивнул я им. — Можно мне воды набрать?

— Конечно, конечно. — закивала женщина. — Только вон там, где он вытекает. В купели мы купаемся. Вы тоже можете, если хотите.