Глава C. Тени в раю

Ага, дядя он... Как же, как же... Олег, улыбнувшись на прощание, оставил нас одних, и я откровенно разглядывал своего визави. Спокойный такой несуетливый мужик лет сорока пяти с цепким взглядом и этакой... матеростью. Пара моих бывших однокурсников служила в СБУ на немаленьких должностях, еще кое-то в пятом году перешел в частные структуры, так что знакомства в этих кругах у меня были, и подобных "дядей Вань" я понавидался.

— ЦИС или ТРАНС? — деловито спросил я. Всегда хочется сразу знать, с кем имеешь дело.

— Специальный комитет, — чуть улыбнувшись, "дядя Ваня" с интересом взглянул на меня. — Вот вы какой, Константин Васильевич. Давно хотел с вами познакомиться.

— Да? — Я слегка насторожился. Только внимания спецслужб к моей персоне мне не хватало! — И что стало причиной такого желания?

— Ну, в этом нет ничего удивительного, — Иван Александрович примирительно развел руками. — За последние полтора месяца в вашем экипаже произошло два ЧП, и в обоих случаях в их центре оказались именно вы.

— Как говорится, один раз — случайность, два — совпадение, — небрежно заметил я. — Вот три — это была бы уже тенденция, однако.

— Интересная логика, — Иван Александрович снова улыбнулся, показывая, что понял шутку. — Нет, тема нашего разговора не касается непосредственно вас. Просто, раз вы уж волею судьбы оказались на переднем крае, как мне кажется, вы должны знать некоторые факты.

— Вот как? — ограничился я нейтральной репликой. — Кстати, вам уже известно, кто стоит за вчерашним инцидентом? Британцы или Гегемония?

— Руки коротки, — бросил спецслужбовец, но тут же посерьезнел. — К сожалению, это полностью доморощенный кадр. "Друзья Земли". Слышали?

Константин слышал. А значит, знал и я. И это знание повергло меня в некоторое недоумение.

— Да, конечно, — сказал я. — Насколько я помню, они выступают за то, чтобы тратить деньги и ресурсы не на космос, а на приведение в порядок экологии. Но... мне всегда казалось, что это несерьезная, маргинальная какая-то группа. Выходит, среди них нашелся один псих-одиночка, которому просто повезло просочиться сквозь охрану с бомбой?

— Счастливый вы человек, Константин Васильевич, — Иван Александрович печально улыбнулся, на мгновение сделавшись похожим на настоящего доброго дядюшку, сожалеющего о жизненных неурядицах, одолевающих племянника. — Если бы это был один псих... Вы знаете, что если бы сегодня состоялся референдум по поводу вашей экспедиции, большинство проголосовало бы против?

— Не-ет, — я ошеломленно покачал головой. — Я знаю, конечно, что не все ее одобряют... Сам, собственно, каждый день получаю такие комменты. Но я полагал, что прорыв человечества к звездам, выход за пределы Солнечной системы — это исключительно важно, и что подавляющее большинство людей, по крайней мере, в нашей стране думают точно так же!

— В этом, увы, и заключается главный недостаток инфорсетей, — Иван Александрович слегка усмехнулся. — Как ни поощряй дискуссии, а люди все равно предпочитают общаться с теми, кто близок им по духу и образу мыслей, и потому, как правило, и не подозревают, что на свете существуют иные точки зрения... Знаете, Константин Васильевич, а ведь эти "Друзья Земли" и им подобные во многом правы. В последние семь лет на подготовку вашей экспедиции уходило до семи процентов всего государственного бюджета Евразийского Союза. А это огромные деньги! Вы представляете, сколько доброго можно было бы сделать, если пустить эти средства и ресурсы на иные цели!?

— Но не все ведь измеряется деньгами! — возразил я. — К тому же, насколько я понимаю, значительная часть затрат — это, так сказать, построение фундамента, нулевой цикл. Последующие экспедиции будут обходиться намного дешевле!

— Если они будут, эти последующие экспедиции, — мягко заметил Иван Александрович.

— То есть?!

— Неприятие к космическим исследованиям объясняется не только финансовыми факторами. Как вы правильно сказали, не все измеряется деньгами. Романтика дальних странствий, к сожалению, выходит из моды. Ее можно было поддерживать год, пять, десять, но не все тридцать лет, что прошли со времени запуска проекта. Большинству людей, Константин Васильевич, не нужны звезды! Они руководствуются, прежде всего, своими, глубоко земными интересами. Прежде чем куда-то отправляться, нужно привести в порядок свой собственный дом, а вы ведь, наверняка, знаете, в каком запущенном состоянии он все еще находится. Ну, и не забудем, конечно, банальный страх перед неизвестностью. Людям свойственно опасаться нового, а встреча с пресловутыми братьями по разуму может оказаться для них сильнейшим потрясением. Конечно, во многом это — результат британской пропаганды, но она действует!

— Как все плохо! — я не скрывал огорчения. Ведь если лишить меня звезд, чем я вообще буду заниматься в этом мире?! Писателей и журналистов здесь пруд пруди, причем, почти каждый — любитель и у каждого второго — несомненный талант. — Выходит, Первая Звездная экспедиция будет последней?!

— Она может стать последней, — Иван Александрович внимательно посмотрел на меня. — Точнее, она не станет последней при одном условии. Она должна завершиться не просто успехом, а оглушительным триумфом! Люди должны снова заинтересоваться далеким космосом!... Или почувствовать в нем нешуточную угрозу.

— Угрозу Земле?! — теперь я по-настоящему насторожился.

— Я доведу до вас некоторую совершенно секретную информацию, — сухо сказал Иван Александрович. — Впрочем, поправлюсь: ничего по-настоящему секретного в самих фактах нет, важна лишь их интерпретация.

— Готов, — кивнул я. — Могу дать любую подписку.

— Подписку?!

— Ну... Обязательство о неразглашении.

— Это лишнее. Обойдемся без формальностей, — Иван Александрович махнул рукой. — Вам известно, с чего началось создание гравитационных двигателей, благодаря которым стала возможна ваша экспедиция?

— С работ Кларка по гравитационному полю, — я чувствовал себя, словно студент, сдающий зачет, и в некоторой степени так оно, наверное, и было.

— Верно, — Иван Александрович кивнул с видом преподавателя, довольного ответом. — В инфорсети выложены все рабочие документы Кларка, подробно показывавшие, как он на протяжении пятнадцати лет кропотливо занимался исследованиями, проводил опыты, делал ошибочные выводы, возвращался, искал новые объяснения и решения... Вот только все эти материалы появились в свободном доступе уже после смерти Кларка, когда он был причислен к корифеям современной науки.

— Его идеи были не сразу поняты, — рискнул предположить я.

— О его идеях просто никому не было известно. Лаборатория Кларка находилась при каком-то заштатном университете, ему помогали всего два ассистента. За пятнадцать лет — одна-единственная публикация, причем, не слишком достоверная. Его считали чудаком, даже шарлатаном, у него всегда были проблемы с привлечением грантов на исследования. Тем не менее, судя по дневникам, он располагал современным дорогостоящим оборудованием, мог проводить эксперименты, требующие высочайшей точности. И он, конечно, очень рисковал.

— Вы думаете, тот взрыв в его лаборатории был не просто так? — вспомнил я статью, некогда прочитанную Константином.

— Да, он действительно произошел при очень подозрительных обстоятельствах. Но дело не только в этом. Смотрите. Появляется информация о возможной внеземной жизни в системе Хары... Кстати, интересно, что широкую огласку она получила только с третьего раза. Ранее эти сведения появлялись в инфорсети дважды с интервалом в месяц, но прошли незамеченными...

Я понимающе хмыкнул. Переизбыток информации был характерной чертой этого времени. Наверное, поэтому очень важными считались профессии аналитика и диггера, который здесь был не любителем лазить по подземным коммуникациям, а специалистом по поиску в сети. И то, что информагенства могли не сразу обратить внимание на сообщение о вероятных братьях по разуму, меня не слишком удивляло.

— ...В этой истории поражает быстрота реакции американского правительства. Вот представьте, прошло три месяца с момента катастрофы. Лаборатория Кларка разрушена до основания. Его ассистенты мертвы, сам он в больнице, откуда уже не выйдет. Материалы его исследований, согласно официальной версии, утрачены — в сети потом появятся лишь невесть как сохранившиеся копии. И тут Белый Дом, который до этого не был замечен в проявлении особого интереса к фундаментальной науке, вдруг развивает бурную деятельность. Теория и выкладки Кларка передаются для изучения целой группе ведущих ученых. MIT запрашивает и тут же получает от государства солидный грант на исследования в области искусственной гравитации. Умирающего Кларка навещает президент. На него обрушиваются слава, известность, премии — характерно, еще до того как его труды получили широкое научное признание и практическое подтверждение. Все это происходит, буквально, в последнюю неделю его жизни, но Кларк умирает знаменитостью.

— Интересно, — успел вставить я.

— То ли еще будет! Надеюсь, для вас не является секретом то, что Первая Звездная — это, прежде всего, американский проект. Именно американцы поддерживали его все эти годы, не давая заглохнуть несмотря на все трудности. И сейчас США продолжают вкладывать огромные средства в гравитационные технологии — прежде всего, космические технологии. Хотя не могут не знать о доминирующих в мире настроениях и о том, что Второй Звездной в обозримом будущем может просто не состояться.

— Значит, они уверены в том, что она состоится?

— Судя по всему, да. И еще один интересный штрих: Артур Линдеманн, директор и владелец контрольного пакета акций Precision Technics, которая, как известно, изготовила двигательную установку для вашего корабля, является двоюродным братом начальника экспедиции Марка Брайтона. И будущее этой компании во многом зависит от того, получит ли она новые заказы на такие двигатели, или нет.

— И что все это значит, Иван Александрович?

Собственно, свой вывод я уже сделал, но хотел получить и официальный ответ.

— Американцы знают что-то такое, чего не знаем мы, — спецслужбовец полностью подтвердил мое предположение. — Причем, они не торопятся делиться этими знаниями, даже со своими союзниками. И это, очевидно, как-то связано с космосом.

— Некая космическая угроза?

— Возможно. В этой связи обращает на себя внимание то, что в последние годы в США становится все более популярной военная тематика. Набирает силу пользующееся государственной поддержкой движение "Resurrection" или, буквально, "Воскрешение", ностальгирующее о тех временах, когда Соединенные Штаты были сильнейшей державой мира. Впрочем, вам, Константин Васильевич, известно об этом лучше меня.

— Это уж точно.

Один из членов нашего экипажа, а именно инженер-гравитационщик Дэвид Джонс, был прямо таки фанатичным сторонником этого движения. Одно время он сильно сблизился с Константином на почве совместного увлечения историей конца ХХ века, а вот я старался держаться от нашего "Профессора" подальше. То, что для Дэвида было далеким прошлым и предметом для искренней гордости за достижения своих предков, для меня все еще оставалось настоящим, причем, весьма неприглядным. В последнее время его восторженный "звездно-полосатый" патриотизм меня изрядно раздражал.

— Наши выводы заключаются в следующем, — продолжил Иван Александрович. По его лицу пролегла жесткая складка. — Существует некая опасность, связанная со внеземными цивилизациями. Очевидно, опасность достаточно отдаленная, поскольку американцам о ней, по-видимому, известно, по меньшей мере, пятьдесят лет...

— Ско-олько?! — вырвалось у меня.

— Есть основания предполагать, что около полувека назад к ним попали образцы инопланетной технологии, а так называемая лаборатория Кларка представляла собой секретный полигон для их изучения.

— А лабораторию Кларка инопланетяне взорвали? — не удержался я от скептической реплики.

— Есть и такая версия, — невозмутимо произнес Иван Александрович. — Вполне возможно, что эта опасность связана с системой Хары. Это, естественно, не афишируется, но "Одиссей", помимо разнообразного научного оборудования, несет шесть ракет с ядерными боеголовками.

— Вот это уже серьезно! — эта новость по-настоящему ошеломила меня. — С кем же мы там собираемся воевать?! Тем более, насколько мне известно, атомные взрывы в космосе неэффективны.

— Именно это вам и предстоит выяснить. Поэтому считайте себя разведчиками. Будьте готовы к любым неожиданностям! Не идите на поводу у научников, которые своим неуемным любопытством могут погубить всю экспедицию! И максимальная осторожность! Ни в коем случае не рискуйте и не геройствуйте! Если эта неведомая угроза существует, ваша первоочередная задача — вернуться и предупредить об опасности... всё человечество!

— Чем вы объясняете молчание американцев? — мрачно спросил я.

Моя паранойя по поводу штатников снова расцвела пышным цветом. Может быть, это и есть моя задача в двадцать третьем веке — вывести их на чистую воду?!

— Есть различные версии, — обтекаемо сказал Иван Александрович. — Самая вероятная заключается в том, что США не решились вынести этот вопрос на рассмотрение всего мирового сообщества без по-настоящему веских свидетельств и доказательств. Ваша экспедиция может такие доказательства предоставить. А учитывая то, что в настоящее время США опережают всех остальных в области космических технологий, они становятся естественным лидером Земли в случае отражения угрозы из космоса.

— С них станется и с инопланетянами сговориться, — пробурчал я.

— Константин Васильевич! Мы живем не в вашем любимом двадцатом веке! — Иван Александрович слегка улыбнулся. — Не ищите черную кошку там, откуда она уже давным-давно убежала! С нашими земными проблемами мы как-нибудь разберемся сами, ваше дело — космос. Если эта угроза есть, постарайтесь оценить ее максимально объективно и не хвататься за оружие при первых же признаках опасности. Не забывайте советоваться со старшими товарищами...

— Кто?

— В первую очередь, капитан. И ваш друг Олег Давыдов... Кстати, чтобы вы знали, я действительно его дядя... двоюродный.

— Понятно.

— Очень хорошо. Просто... знайте, с чем вы можете там столкнуться. Будьте готовы ко всему. И...

— Знаю. Постоянная бдительность!

Наскоро распрощавшись с Иваном Александровичем, я в полной прострации вышел на лестничную площадку и прижался лбом к прохладному стеклу, чтобы хоть немного охладить перегретые мозги.

Ой, мама, куда я попал?! Коварные инопланетяне, секретные проекты, атомные бомбы на "Одиссее"... Это же голливудщина чистой воды! Уж не оказался ли я в самом деле внутри какой-нибудь книжки — из этих, новых... фантастических боевиков, которые я никогда не читал?! И кто я такой тогда — главный герой, которому положено совершать подвиги, покорять инопланетных красавиц и командовать космическими сражениями, или второстепенный, обреченный на заклание?! Что окружает меня — реальный мир, пусть и сдвинутый на двести лет вперед, или химера, рожденная неуемной фантазией какого-нибудь тварь... творца?!