Мелодии ведьминой души 2 книга

Она снова замолчала, борясь с нахлынувшей яростью, и продолжила только через несколько минут.

— Спустя месяц они поженились и уехали на окраину города. Там Поля устроилась помощницей в пекарню, а Дима, насколько я помню, перебивался всякими заработками. Вскоре у них родилась ты. Я навещала их, когда тебе было около двух лет. Полина сияла от радости, купаясь в любви мужа, а Дима, словно тень ходил за ней и рабски пытался во всем угодить. Смотреть было противно, как тряпка! Даже в малолетстве ты выглядела как ее миниатюрная копия, только волосы были светлые как пшеница. Видимо таким цветом природа и одарила Полю.

Майя слушала, открыв рот, с изумлением узнавая историю любви родителей. Никак не верилось, что все это происходит наяву.

— Что случилось потом? Как она умерла? — поторопила она вновь умолкнувшую женщину.

— Остальное я помню из рассказов людей. Вроде как был пожар, и Поля бросилась в дом за тобой, но сама не смогла оттуда выйти. Потом прибыли пожарные и тебя спасли, а она сгорела. — Женщина неуверенно пожала плечами. — Как-то так.

— А папа?

— Во время пожара он работал на очередной стройке. Когда все случилось, чуть с ума не сошел. Правда. Он на самом деле выглядел словно невменяемый, будто его тело разучилось говорить и двигаться. Он вообще не понимал, что вокруг происходит. — Валентина Николаевна поджала губы и с нескрываемой обидой в голосе продолжила. — Видимо, сильно любил Полину.

Майя придвинулась ближе и опасливо погладила руку матери.

— А со мной что? Сколько мне было лет?

— Кажется три года, может с хвостиком. Твой отец не мог позаботиться даже о себе, а про тебя вообще забыл. Я приходила к вам каждый день, готовила, убирала, следила, чтобы ты была чисто одетая и не голодная. А потом как-то так получилось, что я стала жить вместе с вами. Вскоре мы с Димой поженились и уехали из Горячего Ключа. Я думала, так ему проще будет забыть Полину. Но ты ему всегда напоминала ее, особенно теперь, взрослая... — Она болезненно сморщилась и потерла глаза, отгоняя непрошеные видения. — Мне самой на тебя глядеть страшно, словно на Полю смотрю.

Майя встала и подошла к окну. В голове не укладывалась трагедия прошлого, но многое теперь стало ясно. Холодность и жесткость матери, полное отсутствие ласки с ее стороны, не просто по тому, что она не родная дочь, но еще и дочь соперницы, укравшей единственную любовь. А вот отца Майя простить не могла. Его ненависть невозможно было оправдать ни схожестью с погибшей женой ни тем, что она косвенно оказалась виноватой в гибели любимой женщины.

Тряхнув головой, Майя бросила грустный взгляд на склонившуюся над сестрой мать и тихо спросила:

— У меня есть родственники в Горячем Ключе?

— Есть. Бабушка и дедушка, ну и дальние родственники Рыжелисовы. Хотя, кроме Таисии, никто из них не захочет с тобой общаться.

На мгновенье Майя застыла, как громом пораженная.

— Рыжелисовы?

— Это фамилия твоей матери, — кивнула Валентина Николаевна.

— До окончания школы, вы каждое лето отправляли меня в Анапу в детский санаторий, где я познакомилась с Юлей Рыжелисовой. Я же тебе рассказывала. Мы с ней очень подружились, хотя она немного старше меня. Неужели она моя родственница?!

Женщина нахмурилась, не желая объяснять, какими путями и как долго они скрывали от Майи правду о родных.

— Мы никогда не были состоятельными, у нас часто не было денег даже за телефон заплатить. На юг тебя отправляли, как ты сама понимаешь, не за свои средства. Это твои родные баба и дед Рыжелисовы присылали деньги. Они вообще периодически нам помогали, так же, как и Таисия, твоя двоюродная прабабушка. Благодаря им, мы и машину купили, и тебя в институт отправили. Когда-то так было условленно между нами: они могут помогать и звонить, но только мне лично. Ты должна считать меня родной матерью и не знать об их существовании. А с Юлей они нас обманули. Мы даже не предполагали, что в санатории окажется твоя троюродная сестра. Потом уже было поздно ругаться — вы подружились. Но насколько я знаю, она тебе ни словом не обмолвилась, иначе этот разговор состоялся бы намного раньше.

Майя непроизвольно вскинула руки, застывший потерянный взгляд вонзился в мать.

— Сколько всего я еще не знаю? Но Юля... ты... черт возьми?! — воскликнула она, с опозданием замечая, что от крика проснулась Настя.

Протерев сонные глаза, девушка недовольно проворчала:

— Вы чего так орете? — оглядев комнату, добавила: — Почему не спите?

Валентина Николаевна поспешила успокоить дочку.

— Все в порядке, Майя дамой вернулась, а тут папа немного выпил. Ну, ты понимаешь, чуть-чуть поссорились.

Настя сонно потянулась и снова улеглась на кровать, взяв за руку маму. В свои четырнадцать лет, она была очень привязана к ней и до сих пор засыпала под ее монотонный шепот. Майя сдержанно всхлипнула, сердце сжалось от обиды: никогда мама не проявляла такой нежности по отношению к ней. Крыша над головой была, еда на столе тоже, училась девушка не в самом плохом институте, ее даже регулярно "воспитывали", но любви в родном доме она не чувствовала. В детстве Майя часто вырезала для родителей открытки из цветной бумаги и писала записки с собственными примитивными стихами. Но признательность за них была такой отстраненной и холодной, не теплее, чем президент благодарит очередного мецената перед камерами. Постепенно она отучилась проявлять чувства, а еще через несколько лет этого уже не хотелось.

Выйдя из комнаты, Майя даже не посмотрела в сторону пьяного родителя и направилась к шкафу. Достав с верхней полки большую спортивную сумку, девушка вернулась в комнату. Изумленный взгляд матери проследил за каждым бережно упакованным элементом гардероба. С полок в ванной исчезли зубная щетка, паста и ряд флакончиков с кремами, в коридоре — куртка и запасная пара обуви. Заполнив сумку доверху, Майя зашла в детскую.

— Я уезжаю. Мне уже восемнадцать, сессия сдана, на работу сообщу по телефону. Даже не пытайся меня останавливать.

Валентина Николаевна тяжело вздохнула.

— Ты еще спрашиваешь, почему я раньше тебе ни о чем не рассказывала? Вот такой реакции я и ожидала. Ты на юг собралась?

Майя кивнула, крепче сжав пальцы на ручке сумки.

— Пока, мама. — Она развернулась, быстрые шаги пересекли комнату.

Уже у входной двери девушку догнали слова:

— Позвони, когда доберешься до Горячего Ключа.

Захлопнув входную дверь, Майя мысленно обрезала пути к отступлению. Прижавшись спиной к холодной стене, она тихо позвала:

— Нафаня, поехали со мной.

Под порогом что-то зашелестело, и в кружок света от неяркого фонаря вальяжно вышел большой трехцветный кот. Начав усердно вылизывать лапу, он недовольно проурчал:

— Меня не так кличут, сколько тебе говорено. Куда ты собралась, на ночь глядя?

— Твое имя фиг выговоришь? — Девушка достала из кармана телефон и прицепила к футболке наушники. — Ты прекрасно знаешь, куда я еду, небось, все слышал. Так поедешь?

Домовой даже в кошачьем облике абсолютно по-человечески пожал плечами и одним прыжком запрыгнул в сумку, свисающую с плеча девушки.

— Салфетки антибактериальные взяла? Неизвестно еще, какие грязные ручки вытирать придется!

Ворчания домового остались без ответа, Майя перехватила удобней немного потяжелевшую ношу и, вставила бусины наушников в уши. Режим случайного воспроизведения выдал песню из мультфильма "Бременские музыканты":

Такая, сякая, сбежала из дворца,

Такая, сякая оставила отца...

3 глава

"До чего же он хорош собою"

Несмотря на июнь, хозяйничающий уже три недели, город вздрагивал от сырости и промозглой погоды. Судя по тучам, затянувшим звездное небо, вскоре обещал быть дождь. Майя застегнула куртку под самое горло и постаралась удобней устроиться на жестком стуле в зале ожидания. Ночью на Горячий Ключ не шел ни один автобус, а в нужном направлении — всего три, ближайший из них — через два часа. В кармане лежал билет до Калуги, уже там Майя собиралась выбрать дорогу до Краснодарского края. Наличные не отягощали кошелек девушки, но буквально на днях на карту ожидалось поступление зарплаты из гостиницы, где она подрабатывала горничной, и из салона красоты, где мыла по вечерам полы. Так что денег должно хватить и на дорогу, и на еду.

Утром Майя планировала позвонить Юле и все рассказать. Зная подругу, можно было не сомневаться, что та не только позволит переночевать в ее доме, но и выедет навстречу. Осталось только пережить ночь. Через некоторое время стулья рядом с девушкой облюбовали двое грязных мужчин. Оригинальная смесь запахов окутывала их, вызывая приступы рвоты у всех, кто попадал в радиус поражения. Один из пахучих соседей довольно нахально пытался уложить ноги на колени Майи, другой норовил привалиться немытой головой и использовать ее плечо в качестве подушки. Не выдержав потрясающего аромата "ухаживающих" кавалеров, девушка, подхватила сумку и вышла на улицу. Покрапывающий дождик — это меньшее из зол.

Майя стояла на автобусной остановке ночного вокзала, душу грызли сомнения, что импульсивное решение все бросить и отправиться на поиски родственников — глупый и даже рискованный поступок. Обида сжала сердце когтистой лапой — мать даже не пыталась удержать или отговорить от этой поездки. Конечно же, она бы не послушалась, но попытку бы оценила. Девушка судорожно всхлипнула от жалости к самой себе и бегом устремилась к подъехавшему автобусу.

Засыпая в движущемся Икарусе, Майя перебирала в памяти воспоминания из Анапских каникул. В тринадцать лет судьба свела с Юлей, и она узнала о своих способностях. В то лето девушка впервые заметила, что может передвигать предметы силой мысли, но получалось это не всегда, чаще, когда захлестывала ярость или обида.

С Юлей они познакомились на третий день отдыха в санатории. Вожатый заставил отряд полным составом идти на дискотеку. Спорить Майя не решилась, просто спряталась на скамейке в тени деревьев. Старая немодная одежда и россыпь прыщей, украсивших лоб сразу же после приезда в теплые края, естественно не придали популярности и без того тихой забитой девушке.

Майя упустила момент, когда к ее одинокому убежищу подкралась невысокая девушка из старшего отряда.

— Повезло, так повезло. Вожатый одного из отрядов — инкуб.

Майя удивленно округлила глаза.

— Его так зовут?

— Ну-ну, а тебя зовут — ведьма. — Она улыбнулась, прозрачно-серые глаза с черными точками зрачков заглянули в лицо.

Отпрянув от пристального страшного взгляда, Майя постучала кулаком по лбу:

— Ты что, не в себе? — Она встала, собираясь уходить, но навязчивая собеседница цепко схватила за руку и потянула обратно.

— Меня зовут Юля. Я тоже ведьма. Не знаю, что можешь ты, но наверняка, что-то больше обычных человеческих способностей. К сожалению, сущности людей ты не видишь, иначе бы знала, что в одном с тобой отряде есть девочка-волколак, а старший воспитатель нефилим. — Она неожиданно громко рассмеялась. — Подбери челюсть и присмотрись к вожатому пятого отряда, он и есть инкуб. Неужели не видишь: он прекрасен, словно бог, а девчонки вокруг глаз от него не могут отвести?

Майя послушно нашла взглядом парня, окруженного толпой обожательниц. Сначала он показался просто симпатичным, затем красивым и через несколько секунд выцвели воспоминания о первой школьной любви. Странное томление коснулось кончиков пальцев на ногах, поднялось по коленям к животу, кожа на спине покрылась пупырышками. Майю неудержимо потянуло к мужчине, словно скрепку к магниту. Юля проследила за изменениями в лице собеседницы и резко ее встряхнула.

— Ага, почувствовала. — Она сверкнула необычными прозрачными глазами. — Держись от него подальше. А вообще я с ним поговорю, чтоб не приближался к тебе. А то заколдую в ползучего гада.

Майя изумленно переводила взгляд с сексуального вожатого на Юлю, не в силах поверить в ее слова. "Какие еще ведьмы! Какие инкубы, она, что сумасшедшая?!" Быстро поднявшись, она словно ошпаренная пронеслась через танцующую толпу, лестница заскрипела под стремительными шагами, дверь в комнату громко хлопнула. В голове молотком стучала фраза, брошенная Юлей вслед: "Ты тоже ведьма".

Тогда девушка не поверила ни единому слову ненормальной особы, посчитав все это вымыслом и бредом больной фантазии. Но проворочавшись в кровати всю ночь, сходя сума от одолевавших вопросов, на следующий день сама нашла Юлю и попросила рассказать все, что может об этом неизведанном паранормальном мире. Так в тринадцать лет Майя узнала, что сама является частью этого мира.

До конца смены девочки были неразлучны. Преграда в виде разных отрядов не помешала им почти все свободное время проводить вместе. Юля рассказала обо всех существах, каких знала и показала несколько несложных заклинаний. Мгновенное замораживание воды в стакане произвело на Майю сильнейшее впечатление и убедило окончательно, что новая знакомая — уникальная личность. Майя не обладала и половиной ее способностей: существа не раскрывали свое истинное "я", призраки не мозолили глаза, оставаясь невидимыми. Зато девушка владела редким даром телекинеза, к сожалению, не подвластному воле и завязанному на эмоциях. Юля на память переписала в тетрадку некоторые заклинания, облегчающие повседневную жизнь, и подсказала, как по косвенным признакам выявить вампиров, детей демонов и других опасных существ.

Автобус плавно остановился, из его теплого нутра заструился ручеек из сонных и помятых пассажиров. На последнем длинном кресле, совершенно не замечая возни выходящих людей, продолжала дремать рыжеволосая девушка. Во сне она улыбалась, погрузившись в приятные воспоминания о первой любви, только чуть-чуть подкорректированные услужливым подсознанием. В ее ногах вальяжно расположился крупный котяра, невидимый для обычных людей. Пышный хвост недовольно хлестал по оборванному брезенту сиденья, взгляд янтарных глаз уперся в лицо попутчицы. Недовольство животного росло с каждой секундой.

— Засоня, мы уже давеча прибыли, пора тебе вертаться из объятий твоего Костика. Будет слюни пускать на обшарпанное кресло. Чую я, оно не пройдет санитарный контроль. — Домовой, естественно, был в курсе безответной любви к однокурснику и не раз подшучивал по этому поводу над наивной Майей.

Заметив, что девушка не реагирует на его слова, он довольно ощутимо хлопнул лапой по щеке и отпрыгнул в сторону, ожидая реакции. Майя резко открыла глаза и вскочила на ноги. Растерянно оглядываясь, она пыталась осознать метаморфозы, произошедшие с губами целующего ее парня: сначала они стали плюшевыми, а потом еще и отрастили коготки. Увидев ухмыляющегося Нафаню, она тяжело вздохнула, прощаясь с идеальным сновидением.

Ручки сумки удобно легли в ладонь, девушка поспешила к выходу, демонстративно игнорируя домового.

Утреннее небо очистилось от серых туч, лужи парили, высушиваемые ярким летним солнцем. Первым делом Майя наведалась в привокзальный туалет, где наскоро умылась и почистила зубы. Футболку сменила бирюзовая кофточка в горошек, напоминающая блузку из последней коллекции Киры Пластининой. Правда сшитая девушкой собственноручно. В сумку отправились мятые джинсы, легкие белые брючки обтянули стройные ноги. Почти все вещи девушки имели то же происхождение, что и кофточка, хотя выглядели, словно дорогущее шмотки из глянцевых журналов. Денег в семье Майи иногда не хватало даже на хлеб, что уж говорить о модных вещах. Желание выглядеть не хуже, чем разодетые однокурсницы, привело к тому, что девушка трудилась на нескольких работах и довольно талантливо подделывала известные бренды. Материал, из которого она мастерила, отличался дешевизной, зато не привередничал в носке. Надетые только что кофточка и брюки шились из вискозы, удачно копирующей шелк.