Мушкетеры Ее Величества

— Что это с ней?— поинтересовался Арно.

— В образе,— пожала плечами Жаннин, а я заметила, как она прижалась спиной к мужчине. Ну, хоть кто-то нашел свое счастье и не вернется в монастырь.

Плавной покачивающейся походкой я начала подниматься по ступеням, постепенно выходя на палубу корабля.

На палубе все разговоры и крики моментально стихли. Я кокетливо повела оголенным плечиком и, прищурившись, посмотрела на мужчин. По слаженному выдоху поняла, что Косет присоединилась ко мне. Шаг вперед и рядом возникает Клео, еще несколько шагов и появляется Жаннин. Теперь мы готовы танцевать. Легкий прыжок и я, сделав сальто, оказываюсь лицом к лицу с капитаном гвардейцев.

— Господин, — выдыхаю, едва касаясь его губ, а он не успевает ничего понять и без сознания падает на палубу. — Ах! Люблю мужчин у моих ног,— я легонько подула на локон упавший мне на плечо.

— Чертовка,— раздалось за спиной, а я только улыбнулась очередной моей жертве.

— Неужели дамам никто не составит компанию в танце?— обиженно надула губки.

Гвардейцы наперегонки бросились к нам четверым. И начался танец только от каждого нашего слаженного па мужчины без сознания падали на палубу. Мы с подругами настолько увлеклись, что смена партнеров происходила уже на рефлексах.

В один момент я оказалась в крепких и сильных руках. Поворот и я наткнулась с синими глазами, в которых горел странный огонь. Мужчина не останавливает мой танец. Нет! Он берет инициативу на себя. Вейлр заставляет меня прогнуться в спине и забросить голову назад, бесстыдно открывая шею и едва прикрытую грудь. Сам же склоняется надо мной и его губы едва касаются выглядывающей из-за корсета груди. От этого прикосновения я прихожу в себя, и меня бросает в жар. Мой партнер не позволяет резко выпрямиться, он подымает меня медленно и соблазнительно. Слишком интимно и неправильно. Стоило нам выпрямиться, как я, не отрывая взгляда от Вейлра, отскочила в сторону.

— Держи,— Клео сунула мне в руки рубашку, которую я поспешно натянула.

— Спасибо,— пробормотала.

— Вы не поверите, кого я тут встретил!— разнесся над палубой крик Армана и он сам довольный вышел с каюты капитана.

— И кого же?— мрачно поинтересовалась я, зашнуровывая рубашку на горловине.

— Старого знакомца,— хитро улыбнулся мужчина.

— А штанов там нет!— крикнул Арно, выглядывая из трюма.

— А ты что уже голый?— недоуменно спросил Вейлр, мы же с девочками согнулись пополам от хохота.

— Они там лучше!— заявила Жаннин, вытирая выступившие слезы.

— Дамы, вы прекрасно выглядите!— сделал комплимент Арман,— но если есть желание, то в каюте имеются платья.

— Так что там с братцами? — напомнил Вейлр.

— О! — закатила глаза Клео.— Как же прекрасно смотрятся кружевные панталончики на Вийоне!

— Демоница!— воскликнули из трюма.

Арман и Вейлр обладали прекрасной фантазией, так что палубу огласил их дружный смех.

— Это все хорошо,— вновь стал серьезным мужчина.— Но нужно плыть. Поднять паруса! — матросы до этого замершие кто — где был, вновь засуетились и вскоре корабль под чутким руководством Вейлра выходил из гавани.

А я все больше хмурилась и не понимала своего состояния. Я боюсь этого мужчину, но меня и тянет к нему. Почему мне хочется дразнить Вейлра и одновременно убежать от него? Этот мужчина полная загадка для меня.

Вот он сейчас стоит у штурвала и не сводит взгляд с моря. Легкий бриз развевает его ничем, не сдерживаемые волосы, а рубашка облепила тело, очертив все рельеф мышц. Им можно было залюбоваться. Казалось Вейлр стоит, как нерушимая скала и смотрит вдаль. Я видела, как он командует матросами, а они не просто слепо исполняют указания, а с уважением к Вейлру.

— О чем задумалась?— рядом со мной оказался Арно.

— О том, что скоро все эти приключения закончатся, а я вернусь в монастырь кармелиток,— я оторвала взгляд от Вейлра и посмотрела на моего собеседника.

— Он тебя не отпустит,— улыбнулся Арно.

— Его никто спрашивать не будет,— жестко произнесла я.— Меня отдали в монастырь еще при моем рождении, и пусть до тринадцати лет я воспитывалась в семье.

— А ты сама сможешь запереть себя после всего этого в четырех стенах?

— Не знаю, — я оперлась руками о борт.— Мне будет тяжело и больно, но я должна.

— Лу, ты никому и ничего не должна,— к нам присоединилась Жаннин.

— Нет,— мотнула я головой. Им все равно меня не переубедить.

— Что будем делать с нашими пленниками?— Жаннин спросила Арно.

— А что с ними не так?— он вопросительно поднял бровь.

— Все так,— улыбнулась подруга,— только пленник в отдельной камере возмущается, а те две мадемуазель уже все нервы вымотали.

Мы завтра утром уже должны были быть у берегов Англии. Но за этот неполный день дня пленницы, что были с нами, вымотали нервы не только мужчинам, но и нам. Хотя одна не могла по— другому, у нее оказалось редкая болезнь — аллергия на морскую воду и она мучилась не только от нее, но и от качки. Мы с девочками посменно дежурили возле ее кровати, а я не могла ничего сделать, даже вновь усыпить ее. Все мои зелья, к сожалению, пропали, как и сумка. Хотя была надежда, что ее я смогу найти у начальника порта в Кале. Но сначала нужно будет вернуться и только потом отомстить этому мужику, как и тому блондину. Вторая же девушка была сверх меры капризной. Ее не волновало то, что мы в море и нас она воспринимала, как служанок. Но более всего раздражало, что она флиртовала и строила глазки всем подряд.

Вот и сейчас эта мадемуазель, словно морская нимфа свежая и сияющая появилась из капитанской каюты и направилась к мостику. Она, мило улыбнувшись, что-то спросила Вейлра.

— Лу, и ты будешь молчать?— вопросительно посмотрела на меня Косет, появившись по правую руку от Арно.

— Косет, он не принадлежит мне и имеет право на счастье,— я развернулась и ушла с палубы.

Мой путь лежал в трюм, туда, где были камеры с узниками. Я прошла мимо заключенных гвардейцев и остановилась напротив камеры с одним заключенным.

— Ну, здравствуйте, господин Рошфор,— произнесла я, смотря на сидящего, на соломе мужчину.

— И вам не хворать, мадемуазель,— усмехнулся он.

— Мишель, как ты докатился до такого?— тихо поинтересовалась я и увидела, как он напрягся и подобрался, словно перед прыжком.

— Кто вы?

— Кто?— хмыкнула я.— Та кого никогда не замечали, и что была тенью в собственной семье.

— Не может быть!— выдохнул он, догадавшись, кто перед ним.— Аделайн.

— Да,— кивнула я. — Скажи, зачем ты спутался с кардиналом? Зачем выступил против королевы?

— Вот значит как,— он горько усмехнулся,— а по-другому не могло быть. Тебя заперли в монастыре, а мы же должны были выживать!

— Мишель, Мишель,— я покачала головой,— я же прекрасно осведомлена была обо всех финансах нашей семьи. Так что тут ты не прав.

— Серая мышка,— хмыкнул он.— Да я сам пошел на службу к Его Высокопреосвященству и совершенно не жалею об этом.

— Тебе нравится обманывать и убивать? Не ожидала от нежного мальчика такого,— спокойно произнесла.

— Фи! Как грубо! Я всего лишь исполняю волю моего господина. Да и мальчиком я перестал быть, когда мне исполнилось четырнадцать. Ты помнишь тот день?

— Увы, я тогда была заперта в комнате и читала Библию,— я развела руки в стороны.

— Жаль! Тогда я познакомился с Ней! Безумной и соблазнительной женщиной.

— Не о Миледи ли ты говоришь?— поинтересовалась я.

— О! Тебе знакома она! — его глаза загорелись фанатическим блеском.

— Более чем,— кивнула я. — Скажи, она всегда бросается с поцелуями на женщин?

— Да как ты смеешь!— прошипел брат.

— Смею,— усмехнулась я. Ну же давай! Братец разозлись, дай мне повод!

— Ты и мизинца ее не стоишь!

— И это говорит мужчина, который прячется за женскую юбку?— я вопросительно выгнула бровь.

— Дай мне только выбраться отсюда, и ты узнаешь!

— А что тебе мешает?— я склонила голову набок.— Хочешь бой?

— Аделайн! Ты — монашка! Что ты можешь знать о сражении!

— Давай посмотрим? На шпагах подойдет?— спокойно произнесла я.

— Да! Дуэль до первой крови!

— Пойдет,— кивнула я. — Подожди здесь, я кого-то пришлю за тобой.

— Что сбегаешь?! — закричал он, вцепившись пальцами в прутья решетки.

— Нет. Иду за оружием. Встретимся на палубе,— с этими словами я покинула трюм.

Я решительно поднялась на палубу и обвела взглядом присутствующих.

— Арно, Вийон, приведите пленника,— спокойно произнесла я.

— Что ты задумала?— спросила Жаннин.

— Ничего необычного,— улыбнулась.

— Вот когда ты так улыбаешься, мне становится страшно,— прошептала Косет.

— Брось,— отмахнулась я и направилась к капитанской каюте.

Краем глаза я заметила кокетку возле Вейлра и только хмыкнула. Каждый имеет право на счастье под солнцем. Кто я такая, чтобы ревновать этого мужчину? Не отрицаю, он мне нравится, и его прикосновения вызывают во мне трепет, а поцелуи заставляют забыть обо всем на свете, но я прекрасно понимаю, что нам не быть вместе. Я не позволяю, чтобы в моем сердце расцвел нежный цветок любви.

В капитанской каюте возле кровати второй девушки сидела Клео, она в голос читала какую-то книгу. При моем появлении подруга подняла голову и улыбнулась. Я же решительно подошла к стене, на которой висели две скрещенные шпаги.

— Лу, что ты собралась делать?— Клео вопросительно посмотрела на меня.

— У меня дуэль с Рошфором,— произнесла я, снимая рубашку и оставаясь в корсете и лосинах. Если бы это была дуэль между нами, в смысле женщинами, тогда мы бы дрались без них. Верх в таких дуэлях должен быть оголенным.

— Зачем?— недоуменно спросила она.

— Так нужно,— больше не говоря ни слова, я покинула каюту.

На палубе уже находился Мишель в сопровождении Арно и Вийона. Вейлр покинув свой пост возле штурвала, тоже оказался на палубе, рядом с ним был Арман. Жаннин и Косет, а также матросы стояли на носу корабля.

— Может, передумаешь?— спросил Мишель.

— Нет,— мотнула головой.— А ты?

— Нет. Кто будет судьей?— поинтересовался брат.

— Граф Шартра,— произнесла я, от моих слов Мишель вздрогнул и как-то затравленно посмотрел на Вейлра.

— Согласен,— кивнул он.— Помни условие — бой до первой крови.

— Я не горю желанием убивать собственного брата,— спокойно произнесла и дала одну из шпаг Вейлру. Мушкетер наградил меня темно— синим взглядом, пылающим неподдельной яростью, но я была решительно настроена. Вейлр после секундного осмотра шпаги передал ее Рошфору.

— К бою!— скомандовал наш судья, и мы скрестили шпаги.

Мы сначала кружили, примеряясь друг к другу, а потом брат атаковал. Я с легкостью парировала его удары и уходила в сторону от них. Сама же в ответ посылала атаки и ложные удары шпагой. Я примерялась и изучала его. Мне нужно было видеть слабые стороны в защите брата. Но он оказался прекрасным бойцом. Не знаю, кто его учил, но учитель достойный похвалы. Во время нашего сражения мы невольно заняли всю палубу. Перепрыгивали через канаты и иногда дрались, держась за них над самой водой. Не знаю, сколько бы это продолжалось, но при очередном парировании моей атаки брат открылся и у меня выпала возможность его ранить, чем я и воспользовалась, одновременно получив росчерк шпаги на своем плече.

— Остановить бой!— громкий голос Вейлра заставил опустить шпагу.

— Ты ранен.

— Ты ранена,— одновременно произнесли мы и усмехнулись. — Вот тебе и монашка,— пробормотал брат и тяжело дыша, опустился на пол.

— Ты что же хотел? Чтобы фрейлины не могли защитить Ее Величество,— хмыкнула я и вытащила из-за корсета платок, и приложила его к плечу.

— Не ожидал,— усмехнулся Мишель. — Твое место не в монастыре, а на поле боя. Давно у меня такого хорошего противника не было.

— Отчего же так?— я вопросительно подняла бровь.

— Я после Вейлра боюсь с кем-то затевать дуэли,— криво улыбнулся брат и посмотрел в сторону мрачного мужчины.

К нам никто не спешил с помощью, прекрасно понимая, что нам есть о чем поговорить.

— Так вот почему ты вздрогнул!

— Нет,— покачал головой Рошфор.— Он действительно страшный и опасный человек. Скажу по секрету, что этих демонов Шотильон даже кардинал боится. Они же бесшабашные и им не страшен ни черт, ни дьявол!

— Они хорошие и верные друзья,— улыбнулась я.

— Будь осторожной, сестричка, и пусть мы вынужденно по разную сторону шахматной доски, но не влюбляйся ни в одного из них,— еле слышно прошептал брат.— Отведите меня в камеру!— уже громко произнес он и, отдав мне шпагу, направился к трюму.

— И что это было?— философски поинтересовалась я у моря.

Мой взгляд скользнул по безмятежной синеве, и я увидела далекую полосу берега. К вечеру, как и обещал Вейлр, мы будем в Англии.

— Сюда идет Вейлр,— прошептала Клео, появившаяся на палубе с моим камзолом в руках и наблюдавшая все это время за сражением. Она его набросила мне на плечи и отошла в сторону.

— Глупая, девчонка! Ты понимаешь что творишь?! — зашипел мужчина и, схватив меня за плечи начал трясти.

— Ты мне не муж! Чтобы указывать с кем и когда я должна сражаться на дуэли! — я вырвалась из его цепких рук, оставив в них свой камзол и гордо подняв голову, направилась к капитанской каюте.

Я даже не успела вытереть шпаги, чтобы повесить их на место, как в каюту вошли подруги. Они дружной нерушимой стеной стали возле двери и грозно посмотрели на меня.

— Лу, вот скажи нам, что это такое было?— прищурившись, спросила Косет.

— А то, что я должна была это сделать,— я бросила шпаги на стол.— Вам не понять! Когда родной брат, оказывается, по ту сторону! — меня начало трясти.— Когда он предает и продает тебя в рабство, даже не зная, кто перед ним. Я не могла поступить по-иному!

— Лу, ты де никогда такой не была!— воскликнула Клео.

— Да,— согласилась.— Мне тяжело! Я всю жизнь была одна, и вам меня не понять. Вы не знаете, как это быть запертой в собственной комнате.

— Лу, что с тобой?— настороженно спросила Жаннин, а я просто разрыдалась.

Что со мной? Что?! Я злилась оттого, что не понимала брата, я злилась от своей беспомощности, я злилась оттого, что меня лишали маленьких радостей жизни. Меня настигало понимание того чего у меня никогда не было. Я этой дуэлью хотела доказать себе и брату, что и какая-то монашка тоже живет полноценной жизнью. Что я тоже кое-что могу и что с хрупкими женщинами тоже нужно считаться! Даже если ты Рошфор имеющий всемогущего покровителя. Зачем была эта дуэль? Затем что мне она необходима была, как воздух. Я задыхалась от бессильной злости и ярости от того что судьбу свою я изменить не могу. Я не смогу, как мои подруги спокойно вернуться домой или найти мужа при Дворе. Я не так воспитана! В то время когда они имели свободу в своих передвижениях, могли влюбляться и мечтать, я же тихо смотрела в окно и наблюдала, как все радости жизни пробегают мимо меня.

Отступление четвертое...

Мой милый друг и читатель, если ты думаешь, что я была в тот момент истеричной и взбалмошной особой, то ты ошибаешься. Вся загвоздка заключалась именно в моем воспитании. Как говорят все наши страхи и проблемы родом из детства. Вот и они были у меня именно оттуда. Да, я неумела ни флиртовать, ни заводить друзей. Каждый мой шаг был наполнен страхом и неуверенностью в нем. Я боялась сопротивляться, я боялась быть не понятой, я боялась влюбиться, дружить, знакомиться, выдвигать свое мнение, доказывать его. Я боялась лишний раз поднять глаза и заговорить. На момент истории с подвесками, сестре Юджинии и мадам Дюпон удалось немного привить мне решительности и убрать некоторые страхи. Но! Они все появлялись, таких истерик мои подруги никогда не видели, ибо они происходили за закрытыми дверями и без свидетелей. Я тогда могла кричать и плакать двое суток пока не успокаивалась. Все это время из-за стены доносился спокойный голос Юджи или настоятельницы. Они постоянно говорили или рассказывали мне, что-то пробиваясь сквозь ту броню, что благодаря родителям и их воспитанию возникла вокруг меня. Я действительно была монахиней в самом жестком смысле этого понимания. Полностью аскетична и неприспособленная к жизни. Я была как самый хрупкий цветок, любое даже самое малейшее замечание могло повергнуть меня в истерику. А еще если учитывать, что целители по своей сути очень хрупкие создания с тонкой душевной организацией, то это могло привести к страшным последствиям и прежде всего для меня. И с этим удавалось бороться. До нынешнего момента...