Наследники (часть 1)

— Сегодня прибывает Вильгельм, — сообщил чародей, созерцая слезящимися от яркого света глазами восход солнца вдали над стеной города.

— Я в курсе, — равнодушно ответил рыцарь.

— Коронация после обеда, — продолжил колдун, не отводя взгляда.

— Я в курсе, — абсолютно не меняя интонацию, повторил гвардеец.

— Нас отправят к чертям на рога, — продолжал слепить самого себя чернокнижник.

— Я в курсе, — рыцарь явно не стремился сегодня к оригинальности.

Колдун, наконец, отвернулся и оглядел комнату. Жуткий бардак, состоящий из разбросанных вещей, книг и перевернутого кверху ножками книжного шкафа, мешали разглядывать радужные круги в глазах.

— А зачем мы перевернули шкаф? — задумчиво поинтересовался Ясон.

Октавиан равнодушно пожал плечами. Стакан определенно занимал его больше, чем речи друга, с которым он беспробудно пьянствовал уже почти неделю с самых похорон государя. Смерть правителя, не успевшего указать наследника, означала, что новым императором станет его старший сын — семнадцатилетний кронпринц Вильгельм. А это, в свою очередь, означало конец фавору дю Магнифа, Октавиана и, почти наверняка, откат всех магических реформ Карла.

— Наставник Вильгельма — маг, — грустно сказал колдун, присаживаясь на свою кровать, которую никто не расправлял уже неделю.

— Мне говорили, принц сам маг, — заметил рыцарь. — Слабый, но маг. Степень какую-то там имеет.

— Конец моей карьере, — фыркнул колдун.

— Ничего, у тебя еще цех свой есть, — усмехнулся Октавиан. — А вот моей точно конец. Чувствую, скоро буду резать хиберийцев.

— Так их же, вроде бы, приструнили, разве нет? — напряг нетрезвую память чернокнижник. — В газетах писали...

— Значит, кого-нибудь других, — пожал плечами гвардеец. — Смерть императора вряд ли укрепит Империю.

Некоторое время они сидели молча.

— А какое сегодня число? — вдруг спросил колдун.

— Декабрь, — неопределенно отозвался рыцарь, подумав.

— Ясно, — колдун вновь погрузился в мысли.

В дверь постучали.

— Открыто, — лениво прикрикнул чародей.

Вошедшая Франческа брезгливо оглядела царивший в комнате беспорядок, скользнула взглядом по пустым бутылкам, и, чуть скривившись, подошла к колдуну.

— Вы уже неделю пьете, — с какой-то жалостью переводя взгляд с рыцаря на колдуна, сказала она.

— Мы в курсе, — беспечно отозвался Октавиан, возвращаясь к созерцанию хрусталя.

Франческа вздохнула.

— Отец возвращается, — сказала она чародею.

— Когда? — подумав, спросил тот.

— Числа десятого, быть может, одиннадцатого. Не раньше, — ответила девушка, грустно разглядывая помятое лицо колдуна.

— Ты поэтому спрашивал, какое сегодня число? — внезапно оживившись, с любопытством спросил рыцарь у чародея.

Колдун кивнул.

— Пророк, — хмыкнул гвардеец.

— О чем это вы? — не поняла девушка, насторожившись.

— Так, ерунда, — отмахнулся чернокнижник. — Так какое сегодня число?

— Первое, — ответила Франческа. — Да, тебе письмо... — вспомнила она, протягивая колдуну конверт, который чернокнижник заметил только сейчас, хотя девушка держала его в руке все время.

Немного удивившись, колдун взял письмо в руки и внимательно оглядел, не спеша распечатывать.

— Наверняка от твоей герцогини, — неумело скрывая ревность, как бы невзначай произнесла Франческа.

Рыцарь тихонько рассмеялся.

— Нет, это не от нее, — ничуть не смутившись, покачал головой чернокнижник, хмурясь и мрачнея. От конверта пахло женскими духами, но это были духи Кассандры. Однако настораживал колдуна не запах, а исходящий от письма тревожный ментальный сигнал, означавший опасность.

— Что-то не так? — рыцарь почувствовал скрываемую тревогу друга.

— Еще не знаю, — колдун сломал сургуч без печати и вынул сложенный вдвое листок дешевой сероватой бумаги.

— "Прошу, срочно приходи", — прочла Франческа вслух, аккуратно заглянув в листок из-за плеча колдуна. — И все? — немного разочарованно удивилась она.

— Читать чужие письма нетактично, тебе в детстве отец не говорил? — мрачно пробормотал колдун, грубо комкая лист бумаги. Скомкав небольшой шарик, чернокнижник небрежным движением кисти подбросил его в воздух, и бывшее письмо исчезло в слабой вспышке огня, обернувшись маленькими серыми клочками бумажного пепла.

— Мы уходим? — осведомился рыцарь у поднявшегося чародея.

— Я один, — коротко ответил тот, оправляя мятую одежду.

— Черта с два! — убедительно донельзя возразил рыцарь, тоже вставая.

— Ладно, уговорил, — сдался колдун. — Побриться бы... — задумчиво пробормотал он, потерев ладонью порядком заросшую щеку. — Впрочем, некогда.

— Что же это за чудесный ангел, к которому ты так торопишься? — удивилась Франческа, неуверенно оправляя пышные золотистые волосы.

— Если бы ты знала, — хмыкнул колдун, натягивая только что поднятый с пола мятый лиловый пиджак.

Да, Франческе было бы нелегко понять логику мужчины, в упор игнорировавшего прекрасную дочь богатейшего человека столицы, избегавшего красивую до безумия колдунью-герцогиню, но спешащего к шлюхе, написавшей ему три слова без пояснений.

— Мы пойдем или перенесемся? — как будто невзначай спросил Октавиан, почти скрыв ребяческий интерес в глазах.

Чернокнижник на миг задумался, оценивая свое состояние. К сожалению, выпитое вино не оставляло никаких шансов на успешное магическое перемещение.

— Пойдем пешком, — покачал головой колдун. — Заодно немного протрезвеем.

Рыцарь высокомерно фыркнул, но ничего не сказал.

— На улице холодно, — в спину заметила Франческа уходящим друзьям.

— Вздор, — проворчал колдун, уже шагая по коридору. — Я перестал чувствовать холод после той драки с драконом.

— Да, там было малость жарковато, — усмехнулся Октавиан, следуя за другом.

— Я не об этом, — покачал головой чернокнижник. — То заклятье, что я применил, словно сорвало какой-то барьер внутри меня. Я становлюсь сильнее.

— Чем больше силы ты тратишь сейчас, тем больше ее тебе прибавится потом, — задумчиво проговорил рыцарь. — Так говорил мой тренер по фехтованию в училище, заставляя часами избивать соломенные чучела.

Колдун промолчал. Быстро спустившись по лестнице, рыцарь шагнул было в сторону парадного входа, но чернокнижник молча покачал головой и сделал жест следовать за собой. Пройдя через помещения прислуги, друзья через черный ход вышли в узкий переулок, кое-где заваленный мусором, выброшенным недобросовестными слугами, которым было лень тащиться до выгребной ямы в полусотне шагов дальше по переулку. Редкие снежинки, лениво кружащиеся в воздухе, падали на землю, но тут же таяли, не успевая прикрыть собой это безобразие.

— А я в детстве мечтал пожить в столице, — морща нос от неприятного запаха, проговорил рыцарь. — Теперь мечтаю жить в лесу.

— Ничего, рано или поздно ты привыкнешь, — равнодушно ответил колдун, аккуратно обходя кучки нечистот. Его нос был давно закален жизнью во всевозможных городских трущобах.

— Не желаю привыкать к мерзости, — буркнул Октавиан, ступая за другом след в след. — Все беды человечества именно от этого и происходят. Людям проще привыкнуть ко всякой дряни, чем бороться с ней.

— По-моему, гораздо больше бед от тех, кто стремится абсолютно все вокруг переделать, — парировал чародей.

— Я не намерен переделывать все, мне не нравится лишь дерьмо под ногами, — недовольно сказал рыцарь. — Но оставим это. Куда мы вообще идем? — спросил он.

— С Кассандрой что-то случилось, — туманно ответил чародей.

— А точнее? — осведомился Октавиан.

— Не знаю, — вздохнул колдун. — Не могу понять. Мое прозрение далеко от совершенства. Я лишь чувствую какую-то крупную неприятность... Ты все еще хочешь идти со мной? — обернулся чародей и вопросительно поглядел на рыцаря.

Октавиан задумчиво оглядел кучи мусора позади, затем сравнительно чистую улицу впереди, картинно наморщил лоб и глубокомысленно изрек:

— Друг мой, ты специально не спрашивал до того, как мы измазали ноги в... — рыцарь красноречиво кашлянул, — а спросил после?

Колдун рассмеялся.

— Ладно, идем, — проговорил он, все еще смеясь, и направился далее по переулку.

— Благословляй мою чистоплотность, — пробормотал Октавиан, следуя за чародеем. — Интересно, что могло с ней произойти за те два дня, что тебя там не было.

Мимо друзей, покачиваясь, прошагали два вдрызг пьяных лакея в ливреях, неожиданно вырулившие откуда-то из паутины узких переулков. Тяжелый винный дух сильно ударил по носу даже не вполне трезвым дворянам.

— ...и гордый гвардеец, подняв к небу ме-е-еч!.. — протянул один из лакеев хриплым, пропитым голосом.

— ... на-а-абросился храбро на злого дракона! — поддержал его пошатывающийся товарищ.

— ... и тут чародей, крикнув тайную речь! — продолжил первый, размахивая руками.

— ... свя-а-азал злую тварь знаком силы знакомым! — завывал второй, раскачиваясь в такт песне.

— ... и ше-е-ея чудовища ме-е-еч ощутила! — самозабвенно заливался первый.

— ... и наш чародей заклинанье изрек! — кричал второй.

— ... сильнее всего человечества сила! — проорал первый.

— ... на де-е-еле узнать злой дракон это смог! — закончил второй, и лакеи, громко расхохотавшись, потопали дальше, братски обнимая друг друга за плечи.

Дворяне немного растерянно поглядели им вслед, удивленно переглянулись, синхронно пожали плечами и молча продолжили свой путь.

— Ясон... — вдруг неуверенно проговорил рыцарь и, замолчав, опасливо огляделся по сторонам.

— Что? — насторожился чародей и тоже рефлекторно огляделся. В узком переулке между дорогими особняками они были одни.

— Я давно хотел спросить, но не решался, — понизив голос, сообщил Октавиан. — Ты же владеешь темной магией... Почему просто не выпил силу того дракона? Ты ведь мог, верно?

Чернокнижник, нахмурившийся было, когда рыцарь начал свой вопрос, усмехнулся.

— Мог, — со вздохом признался колдун. — Но это было бы глупо.

— Почему? — настаивал рыцарь. — Ты ведь стал бы сильнее, этого же хотят все чародеи?

— Этого, — согласился чернокнижник, не раздумывая. — Больше силы, больше власти... У всех один и тот же комплекс неполноценности. Но воровать силу того дракона было бы самым идиотским поступком в моей и без того не особенно осмысленной жизни. — И, заметив удивленный взгляд друга, колдун продолжил, — на тварь не подействовало даже заклятье изгнания в ад... Меня бы попросту разорвало на части, зачерпни я хоть толику его силы.

— Дю Магниф рассказал мне, что черных драконов давным-давно сотворили маги, чтобы уничтожить одно особо опасное братство темных колдунов, — сказал рыцарь. — Поэтому на них не должна была действовать вообще никакая магия. Граф был очень удивлен, что твои заклинания имели эффект.

— Какой там эффект, — отмахнулся колдун. — Дракону было глубоко плевать на мои жалкие попытки его поразить. Если бы не ты, я бы просто сбежал оттуда.

— Скажи, — после паузы осведомился рыцарь, — тебе вообще плевать на долг, честь и Империю?

— Да, — невозмутимо кивнул чародей.

Хмурый доселе Октавиан вдруг рассмеялся.

— Значит, я временно исполнял обязанности твоей совести, — заявил рыцарь. — Забавно.

— Ну, мне было бы стыдно, если бы эта тварь закусила тобой из-за моей трусости, — смущенно признался Ясон, криво улыбаясь. — Пришлось за тебя заступиться.

— Жаль, за императора мы заступиться не успели... — снова мрачнея, пробормотал гвардеец.

Какое-то время друзья блуждали по лабиринту переулков молча. Колдун сознательно шел по самым глухим и узким улочкам, где по причине раннего часа не было совершенно никого. Предчувствие, не сообщая ничего конкретного, все же подсказывало, что сегодня толпе на глаза лучше не попадаться.

— Помнишь это место? — внезапно спросил рыцарь, когда друзья свернули в очередную подворотню.

— Еще бы, — кивнул чародей. — Я до сих пор не знаю, кто натравил на меня того голема.

Рыцарь промолчал.

— Мы почти пришли, — заметил чернокнижник еще через сотню шагов. — Могу я тебя попросить подождать меня здесь? — чуть замявшись, но все же твердо спросил колдун. — Кассандра звала одного меня...

— Ну ладно, — пожал плечами Октавиан. — Я постою за углом. Если что... — он не договорил, но вместо этого довольно выразительно положил руку на рукоять меча.

— Да, спасибо, друг, — улыбнулся колдун. — Ну, я пошел...

Оставив рыцаря сторожить угол, чернокнижник быстро зашагал ко входу в бордель. Чародей уже занес кулак, чтобы постучать, как дверь приоткрылась, и высунувшийся Фред молча кивнул головой вбок, давая знак входить. Внутренне напряженный, но стараясь сохранять внешнее спокойствие, чернокнижник перешагнул порог и подождал, пока привратник запрет дверь.

— Что случилось-то? — как можно более равнодушным голосом поинтересовался чародей.

— Пойдемте, ваше благородие, мне велено вас отвести, — уклонился Фред.

Чувствуя, как тревога усиливается с каждым вздохом, колдун все же проследовал за привратником к комнате, где некогда состоялась первая встреча имперского чародея и рыцаря с хозяйкой борделя.

— Прошу вас, — с натянутой вежливостью пригласил колдуна Фред, открывая перед чародеем дверь. В комнате было темно.

С огромным трудом преодолевая искушение немедленно исчезнуть в магической вспышке и оказаться где-нибудь далеко отсюда, колдун все же шагнул в проем и тяжелая дверь тотчас захлопнулась за его спиной.

— Что это значит?! — воскликнул колдун, поднимая руки на уровень груди и складывая пальцы для магического удара.

— Не волнуйтесь, — посоветовал чернокнижнику чей-то холодный отстраненный голос, и в комнате вспыхнул яркий свет.

Щурясь, чернокнижник разглядел лысого гладко выбритого статного мужчину в черной робе монаха, стоящего почти в центре комнаты и сжимавшего в руке яркую хрустальную сферу. Рядом с ним стояло кресло, обращенное к колдуну, и в нем, как-то поникнув и опустив голову, сидела Кассандра.

— Что происходит?! — по-прежнему готовый нанести удар, спросил чернокнижник, косо оглядевшись. По углам комнаты стояли монахи с взведенными арбалетами, нацеленными точно в чародея.

— Мария Анна, вы подтверждаете свои показания? — все так же равнодушно и безучастно спросил монах со сферой, внимательно разглядывая колдуна.

— Да, — глухо отозвалась Кассандра.

— Повторите нам их, — велел монах.

— Этот человек — не Ясон де ла Фернандо, а бывший сирота из приюта имени святого Филиппа, известный там как Ханс Безымянный, — тяжело роняя слова тихо сказала женщина, все так же смотря в пол.

— Это его настоящее имя? — поинтересовался монах.

— Так его нарекли в приюте, — ответила Кассандра.

Колдун медленно покрывался холодным потом, слушая слова своей бывшей возлюбленной.

— Как ты могла?.. — растерянно проговорил чародей, обращаясь к Марии.

Кассандра подняла к колдуну лицо.

— О, вседержитель... — вырвалось у чародея.

— Прости, — прошептала женщина разбитыми губами. Все ее лицо было превращено в один громадный кровоподтек, а на нежной шее и груди виднелись следы от страшных ожогов.