Век Дракона - Ветер Свободы

Я никогда не полагался на удачу, но грешил другим — считал себя самым умным и неохотно учился на ошибках других. Что стоило мне однажды жизни в Денериме. Более я не повторю своей ошибки.

* * *

Далее собрание протекало без особых происшествий. Все 'достопочтенные глубинные лорды' были в напряжении, в преддверии контратаки армии Орзаммара на Порождений Тьмы, которая должна начаться через три недели, сразу после моего официального второго 'возмужания'.

Когда собрание закончилось, и я уже собирался, быстро заскочив в свои покои, снять с себя этот бутафорский доспех, надеть настоящий боевой, схватить свой посох и умчаться тренироваться с воинами, меня остановила леди Хельми.

— Прекрасная речь, молодой принц, — благосклонно улыбаясь, женщина, однако, не забывала сканировать меня ледяным расчётливым взглядом.

— Спасибо за похвалу, леди Хельми, — слова благодарности стандартно сорвались с моих уст, прежде чем я успел даже обдумать то, зачем меня остановила эта дамочка.

— Ох, не за что, я просто рада видеть, что у моей Неравь будет достаточно разумный муж, который может нести ответственность за свои поступки, — всё так же улыбаясь, ответила мне матриарх. — Вы куда-то торопитесь? — заметила она моё лёгкое нетерпение, которое я уже не мог скрыть. После нервотрёпки в Ассамблее мне хотелось лишь одного: выпустить пар в поединке с умелым воином.

— Мне хотелось бы ещё посоревноваться с воинами в мастерстве боя, — признался я. — А то заседания Ассамблеи всегда так выматывают, что после этого нужно отвести душу, посвятив остаток дня любимому занятию.

— Тут вы правы, — заразительный смех женщины помимо воли вызвал у меня улыбку. — Что же, тогда не буду вас задерживать, мой принц, — мягко улыбнувшись, женщина удалилась.

Я же всю дорогу до покоев, а потом и до тренировочной площадки размышлял над тем, зачем Хельми завела этот разговор. Оглянувшись, я решил не оттягивать на себя тренирующихся воинов, мешая их тренировкам, используя свой статус принца, а встал в бойцовский круг, вбив посох в землю арены и облокотившись на него, начал ожидать вызова, который не заставил себя долго ждать.

Не успел я уйти в свои мысли, как на арену вышла воительница. Два меча, относительно лёгкий доспех, не сильно стесняющий движения моего противника, и крепкий шлем, слишком массивный для такого лёгкого доспеха.

Вынув из ножен клинки, воительница встала в боевую стойку. Не став её томить, вырываю посох из земли, показывая свою готовность и тем самым начиная бой.

— Эдукан! — боевой клич срывается с моих уст, и я тут же срываюсь в атаку. В боях я стараюсь не пользоваться магией. Ибо если я прибегаю к ней и усиливаю своё тело, все воинские навыки становятся ненужными, я становлюсь даже опасней, чем полагаясь на умения, доставшиеся мне от Дюрана. Комбинировать же на тренировке воинские умения и магию бессмысленно. Тогда против меня должны будут выходить все присутствующие на арене воины, и то не факт, что они смогут меня не то что победить, но даже с ног сбить. Воистину, воин, по самые глаза закачанный магией — ужасное зрелище на поле боя. А воин, который может направить магическую мощь Фейда или своей крови на укрепление и усиление своего тела... Ну, тогда можно говорить об армии в одном лице. Человек-армия. Точнее, гном-армия.

Сделав подшаг, воительница легко увернулась от моего выпада — даже несмотря на мой совершенно выполненный удар. Ни одного размашистого движения. А само движение никак не обозначалось.

Инерция потащила меня вперёд, и казалось, что сейчас я просто-напросто завалюсь на пыльную землю арены... Но обладая силой гнома ростом с человека, можно менять привычный рисунок боя. Резко отступив правой ногой назад и вдавив левую в землю, я смог не только подавить инерцию удара, но и защититься от вражеского выпада.

Правый клинок воитильницы бессильно соскользнул по моему левому плечу, оставив едва видимую царипину. От выпада левого же я легко увернулся, в этот раз использовав инерцию массивного посоха во благо — и тут уже пришлось уходить от удара уже моему противнику.

Мощный рубящий удар пронёсся прямо над головой женщины, которая успела пригнуться, только чтобы словить удар ногой в лоб.

Но заваливаясь назад, она не растерялась, а тут же, совершив переворот, вскочила на ноги.

— Впечатляет, — похвала за стойкость в бою вырвалась из меня сама собой. Не каждый крепкий воин в куда более массивных доспехах выдерживал такой удар в череп, не теряя при этом ориентацию.

— А вот ты недостаточно внимателен, — раздался приглушённый женский голос из-под забрала моего противника.

— А именно? — следя за тем, как воительница обходит меня по кругу, решил уточнить я. На что она безмолвно указала кончиком своего короткого меча в область моего паха.

Взглянув краем глаза, я заметил очередную царапину. Увлёкшись, я не заметил, как она успела меня задеть. Будь у меня не такой хороший доспех, а, скажем, простой гномий, как у рядового члена из касты воинов, то лежать мне сейчас на песке кастрированным.

Пока я заглядывался, противница решила не тратить время зря. И как только я отвлёкся, тут же сократила дистанцию.

В такт биению сердца кровь ударила в голову, заставляя мир двигаться чуть медленнее.

Рык вырвался из моей глотки.

Очередной удар сердца и шум в ушах. Кровь в теле начинает гореть.

Отбиваю выпад левой руки врага плашмя вниз, второй пропускаю под рукой — и резко бью противницу оголовьем посоха в грудь, заставляя ту отлететь от меня на добрых пару метров.

Ещё один удар крови в голову. Мир окрашивается бордовыми тенями.

Враг двигается медленно. Но грамотно. Читает моё тело. Ускоряясь, она уворачивается от удара сверху вниз, уйдя влево. Не останавливаясь, в очередной раз сшибаю её с ног, врезавшись во врага плечом.

Удар сердца, удар крови в голову, шум в ушах усиливается — как и рык из моей глотки.

На упавшую девушку обрушивается клинок моего посоха. От удара поднимается облако пыли, которое перекрывает мне обзор. Из-за этого очередной выпад противника едва не был пропущен.

Но взвинченное сознание берсерка улавливает угрозу, позволяя мне увернуться. Весь доспех натужно трещит. Кираса же вообще издаёт дикий звон. Она не была задумана для таких телодвижений и, не выдержав давления моей плоти, просто лопнула.

Кулак в массивной латной перчатке врезается в закрытый шлем воительницы, отчего та вновь отлетает.

Однако в этот раз она уже не спешила вставать.

Кровь всё ещё шумит. Давит на перепонки. Пульсирует в голове. Медленно подхожу к лежащей на земле арены противнице. И не зря. Та рывком пытается нанести быстрый удар из положения лёжа...

Однако она явно переоценила свои силы. Её рывок обрывается, толком не начавшись, и воительница заваливается вперёд, падая животом на песок арены.

Опустившись на колено, аккуратно приподнимаю женщину, помогая ей встать на ноги.

— Ты в порядке? — горло ещё слегка побаливает после всех тех рыков, которые я непроизвольно издавал во время боя.

Но сдержать себя во время этого боя от состояния берсерка было выше моих сил. После того, как я смог освоить наследие Дюрана, противники стали до невозможности скучны. Это впервые за несколько дней, когда я почувствовал ярость, сражаясь против одного-единственного оппонента.

— Конечно, просто слегка звенит в голове, — раздался приглушённый голос.

— Пойдём, — не дожидаясь внятного ответа на мой приказ, пригибаюсь, позволяя ей идти, оперевшись на меня, после чего повёл её к стоящим в стороне лавкам, на которых уставшие воины могли отдохнуть — снять шлем, глотнуть воздуха напрямую или просто, развалившись, набраться сил.

Усадив мою бывшую противницу на лавочку, отхожу от неё на шаг.

— Покажи лицо. Мне хочется знать, кто заставил меня так наслаждаться боем, — отдал я ей приказ.

POV: Адель Хельми

— Покажи лицо. Мне хочется знать, кто заставил меня так наслаждаться боем, — властный голос принца эхом раздался в гудящей голове.

Ничего... Адель не первый раз так сильно били по голове. Однажды Огрен из воинского Дома Кондрат топором рассёк ей шлем, оставив на глазу шрам. Хорошо, что предки сжалились над своей дочерью, и шрам не лишил её глаза. А Пиотин Эдукан как-то едва не расколол ей голову своим боевым молотом, вот где ей воистину повезло. В обоих случаях голова у Адель болела посильнее, чем от удара суженого её сестры. Но это не отменяло той чудовищной силы, с которой кулак принца встретился с её шлемом.

— Конечно, мой принц, — не забывая наставления матушки, Хельми заставила себя быть вежливой. Она сняла шлем, и перед её очами предстал принц, который также успел снять свой шлем, и на чьём лице сейчас было какое-то детско-наивное удивление.

— Адель?! — спросил он неверяще.

'Ну да', — со смешком подумала дварв-а, — 'не ожидал увидеть под шлемом подругу детства'.

— Да, принц Дюран.

— Я знал, что ты посвятила себя сражениям за честь своего Дома, но я не знал, насколько ты хороша! — чего только не ожидала Адель, но точно не похвалы из уст тщеславного Дюрана Эдукана.

'Может быть, матушка права, и этот упрямец и вправду изменился?' — удивившись своим мыслям, девушка лишь закатила глаза. 'Не будь такой наивной. Что Триан, что Дюран, что Белен — все они тщеславны до невозможности'.

— Я стараюсь. Раз я не смогла связать узами брака свой Дом с королевским, тем самым повысив его честь, то сделаю это на поле боя. Орзаммару не хватает хороших воительниц, — мягко ответила ему Хельми.

— А как же Молчаливые Сёстры? — задал резонный вопрос принц.

— Ну, не считая их, — поправила себя Адель, соглашаясь с Дюраном.

— Тебе уже стало легче? — спросил после непродолжительного молчания Эдукан, слегка озабоченно окинув её взглядом. Видно было, что он ни в коем случае не хотел повредить дочери могущественнейшей женщины во всём Подгорном Королевстве.

— Ай, — отмахнулась дочь леди Хельми от опеки, — мне не впервой. Твой двоюродный брат когда-то ударом молота едва не снёс мне голову. Когда я поймала своим затылком его молот, думала, что сейчас моя черепушка под таким давлением лопнет, как наг. А как-то Огрен, муж Совершенной Бранки, едва мне лицо на две дольки не поделил.

— Ого! — удивился принц. — Жаркие бои у тебя. Не ожидал. Видимо, Предки и Камень на твоей стороне, раз ты ещё жива, а внешность твоя не пострадала.

— Отчего это? Смотри, вот шрам, оставшийся от удара Огрена! — указала она на тоненький шрам, красовавшийся на её левом глазу.

— Да, это, конечно же, ужасно! — принц попытался изобразить ужас, но горящие весельем глаза выдавали его. В конце концов, не сдержавшись, он громогласно рассмеялся.

Смотря на смеющегося Эдукана, Адель пребывала в недоумении.

Этот Дюран был совсем не похож на себя. Точнее, похож, но до того, как стал тем противным, наглым, нахальным и крайне эгоистичным подростком. Он напоминал женщине самого себя давным-давно, тогда, в детстве, когда они были ещё дружны. Когда отпрыски короля Эдукана и леди Хельми каждый день собирались и играли как родные.

Дав себе мысленную оплеуху, Адель подавила в себе это сентиментальное настроение.

— Не поможешь мне подняться?

Принц был достаточно милостив, чтобы помочь ей подняться на ноги, и даже предложил довести её до поместья.

— Не могу же я оставить сестру моей невесты в таком плачевном состоянии одну! — добродушный смех придал согласию Адель более натуральный вид.

Отчасти ей было стыдно так подло влиять на второго принца. Но выбора не было. Мать получила донесение, что король Эндрин решил передать трон Дюрану. И будет лучше, если будущего короля и дом Хельми будет связывать как можно больше. И ещё лучше будет, если это большее будет грязными секретами и связями, от которых нельзя будет так просто отмахнуться. Так что, несмотря на детскую открытость и чистую прямоту принца, ей придётся повязать его скандалом.

К тому времени, как она оказалась в родном поместье, Адель уже полностью пришла в себя и крепко стояла на ногах. Вот только виду не подавала — ей нужно было дотащить Дюрана до своей комнаты. Мать навела справки о его слабостях. Всё, что нужно будет сделать Адель — обеспечить им уединённое место и раздвинуть ноги.

Войдя в комнату, она привела 'план' в действие — и вправду, Эдукан тут же откликнулся и с готовностью набросился на сестру своей невесты. Матушка будет рада этому рычагу.

POV: End.

* * *

— Кто ты? — по Тени эхом разошёлся голос боязливо поглядывающего на меня мага-коротышки. Он был настолько мал, что даже я, будучи гномом, возвышался над ним вдвое. Но его маленький рост и мягкое выражение лица не мешали вонять ему магией Крови. Вонять так, как воняют лишь те, кто привык пользоваться чужой кровью. Вонять, как сотня разлагающихся трупов.

— Атраст вала, человек, — лишь став принцем Орзаммара, начинаешь понимать, как важно быть вежливым во время знакомства. Каждый новый встреченный разумный, будь то человек, эльф или гном, ещё не втянутый в эту помойку под названием 'политика Орзаммара', становится ценнее новонайденной лириумной жилы. — Меня зовут Дюран из Дома Эдукан, я принц Орзаммара.

А маг Крови — втройне ценное приобретение. Особенно если он загнан в угол. Дай ему прибежище, и он будет тебе крайне полезен. В первое время, пока не решит, что он отплатил тебе.

— Гном? — на морщинистом лице мага появилось искреннее удивление. — Это невозможно! — уверенно заявил он. — Демон, зря ты пытаешься меня обмануть.

— Я не демон, я дварв-а, по-вашему гном, — на мгновение во мне вспыхнула схватка терпеливости и надменности, в которой порок был побеждён добродетелью. Так что, подавив вспыхнувшее раздражение, я терпеливо начал объясняться перед этим магом.

— Ты себя видел со стороны, а, 'гном'? — усмехнулся маг, когда его боязливость и страх уступили место взрощенной магией надменности. Воистину: желаешь увидеть добродетельного мага, посмотри на усмирённого.

— Со мной что-то не так?

— Можно и так сказать. Во всяком случае, я не видал гномов ростом в три-четыре метра, — пояснил мне маг Крови, накручивая козлиную бородку на палец.

— Ого, ясно, — значит, это не маг — коротышка, а я сейчас нахожусь в облике гнома-гиганта.

Ну, это как раз можно легко изменить.

POV: Фоллстик.

Фоллстик не боялся демонов. Старый маг крови повидал в своей жизни больше демонов, чем ярмарочный клоун людей. Даже самые могущественные из этих тварей были легко им сокрушены. И сейчас ему было плевать, стоит ли перед ним демон гордыни, или гнева, или похоти. Просто плевать. Демоны стали неинтересны малефикару, который смог обмануть демонов всех видов — он заключал союзы, умолял их о знаниях о магии Крови, о большей силе... И каждый раз этих твари соглашались с ним. И были обмануты. В отличие от тех трусов, что боятся магии Крови из-за страха перед тварями, что приходят на её запах, он знал — не маг Крови должен бояться, но демоны. Ибо если ты знаешь, где находятся границы дозволенного, ты будешь неприкосновенен. Победа всегда будет на твоей стороне. Также он презирал тех, кто заключали союзы с этими неполноценными существами или даже начинали поклоняться им. С таким же успехом они могли бы начать поклоняться мабари как богам. Эти псы в интеллекте своём ничем не уступали тварям Фейда.