Век Дракона - Ветер Свободы

Пролог.

В своей жизни я никогда не находил себе места.

У меня никогда не было даже малейшего шанса выбрать что-то самому — и это я ненавидел.

Ненавидел всеми фибрами своей души.

Уже с детства мои родители — "интеллектуалы", оба с высшим образованием и красными дипломами — пытались выдрессировать совершенного сына.

Мать записала меня с пяти лет сперва на русские народные, а позже и на бальные танцы.

Ну и, конечно, в музыкальную школу, где я сперва учился играть на флейте, а позже и на гитаре.

Её не интересовало, что все учителя говорили ей о том, что у меня отсутствует талант к музицированию и я никогда не добьюсь ничего выдающегося.

Но даже несмотря на то, что у меня практически полностью отсутствует музыкальный слух, под чётким надзором матери я всё же добился успехов на этом поприще. Небольших, но закончил я музыкальную школу на отлично.

Отец же дёргал меня по различным секциям, постоянно твердя, что настоящий мужчина должен уметь постоять за себя и близких ему людей.

Так я в пятилетнем возрасте попал в секцию борьбы.

Потом, в десять, в секцию карате. А в четырнадцать начал заниматься боевым самбо. Особых успехов не было, я не стал великим спортсменом, но умел бороться, и тренеры поставили хороший удар что с левой, что с правой.

Эти умения, однако, не раз приносили мне больше проблем, чем пользы...

Вспоминая сейчас своё детство, я должен сказать, что у меня никогда не было времени, чтобы просто выйти на улицу и поиграть с другими детьми...

Всех моих знакомых родители тщательно проверяли. Кто они, кто их родители, как они себя ведут... Результатом этого стало то, что у меня за всю мою жизнь не было настоящих друзей. Всех их отпугивали мои родители и их жестокие критерии и глупые требования к моим друзьям.

Да и не было у меня времени на постоянное общение со сверстниками. Как только началась школа, родители требовали от меня полной отдачи на уроках.

Если я приносил четвёрки, то они недовольно воротили носом и читали мне нотации — мол, их сын не должен позорить семью и должен быть лучшим...

А когда я принёс тройку, мне устроили локальный Армагеддон, и имя ему было — Бабушка на пенсии. Бабушка, которая начала муштровать меня и следить за моим распорядком дня.

Свободного времени, которого и так практически не было, не стало совсем. Каждая минута была расписана.

После школы, как только я приходил домой, меня уже ждала драгоценная бабуля, которая следила за мной, чтобы я не отлынивал и сразу же садился за уроки.

После были секции и музыкальная школа. А когда я приходил часов в восемь-девять домой, мне отводили час спокойствия, во время которого я должен был читать выбранную родителями книгу, а перед сном пересказать то, о чём прочитал.

И так вплоть до окончания школы. После школы к нам в дом пришла ссора. Отец придерживался мнения, что каждый настоящий мужчина должен отслужить своё. Мать же считала армию потерянным временем. Но отец смог настоять на своём, и я пошёл служить.

Моего мнения, как всегда, не спрашивали или же успешно игнорировали.

Попав в воздушно-десантные войска и отслужив в них положенный мне год, я вернулся.

И узнал, что для меня спланировали два пути.

Обучение в АФСБ, дабы стать в будущем офицером ФСБ, куда меня сможет по блату пропихнуть дядя — сейчас полковник ФСБ и идёт напрямую к званию генерал-майора.

Или же поступить так, как желает мать — учиться на юриста.

Как можно понять, я не хотел ни того, ни другого. Я хотел свободы! Свободу решения, свободу ото всех привязанностей! Я ненавидел мир, в котором живу, где одиночка ничего не может сделать.

Я это прекрасно понимал, и моя ненависть к этому миру и населявшим его людям только росла изо дня в день.

В глубине души я хотел уничтожить всё это — добраться до красной кнопки и нажать спуск. Стереть всё в ядерном взрыве, принеся всему свободу...

На меня накатила депрессия. Я просто не выдерживал прессинга от родителей и родных.

И тут случилось чудо. Дед, ударив кулаком по столу, сказал своё веское слово: "Пацан отдохнёт этот год!"

И этот год — лучший в моей жизни. Я впервые в жизни отдыхаю. Спокойно отсыпаюсь, читаю книги, которые нравятся МНЕ, и даже, о боже, впервые в жизни играю в компьютерные игры.

Да, наконец-то я почувствовал вкус свободы — стал хозяином своей жизни. Хоть и временно...

Должен признаться, что с такой жизнью я уже давно бы сломался... Если бы не моя способность управлять своими снами. С семи лет я обнаружил, что могу влиять на свои сны, двигаясь в них свободно. С этим я жил, постоянно убегая в мир снов от своих требовательных родителей. Вначале я не задумывался, что я не один такой, но со временем я захотел узнать побольше о том, что же это такое, почему я могу влиять на свои сновидения, без которых я бы уже давно сорвался.

Выкопав информацию о таких снах, я задался вопросом: а могу ли я более масштабно влиять на сны? Скачав несколько методик тренировок, я приступил к их освоению, ведь люцидные сны помогали мне пережить тиранию моих родителей, поэтому я желал получить больше свободы в них.

Сейчас, ложась спать, я набрался новых идей, что можно будет творить во сне, поиграв в прекрасную игру Dragon Age вплоть до второй части. Мне импонировал этот мир, где маги могли тянуть силы через тень потустороннего мира, который соседствует с реальностью, дабы влиять и менять реальный мир.

И вот, заснув, я начал менять свои сны, двигаясь в них и пытаясь построить то, что видел, когда играл в игру.

Я пытался повлиять на то, что вижу во сне, но ничего не получалось.

"Жаль, было бы прикольно", — проскользнула на моих губах усталая улыбка от сотен бесплодных попыток. — "Видимо, сегодня не судьба."

"Тьфу на тебя!" — яростно вспыхнуло во мне раздражение. — "Лучше уж поброжу по закоулкам своего сна, посмотрю, что мне сегодня приснится."

Гуляя во сне, я осматривал местность. Заглядывал в пустые многоэтажные дома и улицы без единой человеческой души — и наслаждался этой пустотой.

Здесь нет никого. Здесь я могу всё решать сам. Это знание было бальзамом для моего сердца, уставшего от постоянного контроля и нравоучений.

— Я не хочу! Пожалуйста, оставьте меня! — услышал я детский крик.

"Что? Откуда?! Кто посмел вторгнуться в мои владения?!" — подумал я, наполняясь ненавистью к вторженцу и сжимая кулаки. — "Это только мой мир, где я, наконец, могу быть один. Свободен. Никто не имеет права вторгаться сюда!"

Рванув в ту сторону, откуда прозвучал этот выкрик, я твёрдо накручивал в себе намерение проучить наглеца.

И плевать, что это только плод моих фантазий.

Выбежав в безлюдный парк, я увидел, как под высоким деревом, скорчившись, словно от боли, сидит мальчуган лет пяти.

Увидев меня, он заорал:

— Нет! Я не хочу назад! Пожалуйста! — со слезами на глазах заголосил малыш.

— Ты кто такой? — спросил я его, удивляясь своему вопросу. Ну зачем мне спрашивать плод своего воображения, кто он такой? — И что ты здесь делаешь?! — но, несмотря ни на что, мне было интересно узнать, что за странность выдал мой больной мозг.

— Я-я Атланис. Атланис Гладмер, — всхлипнув, ответил мальчишка. — Пожалуйста, не прогоняй меня, — сказал он, оглянувшись. — Здесь нет злых храмовников и кричащих на меня учителей, — вытерев сопли, поведал мне Атланис.

— Храмовники? — тупо повторил я за мальчиком. "Это что, получается, я просто переиграл в Dragon Age, и теперь у меня сон о каком-то левом персонаже из игры?"

— Да. Они сделали мне бо-о-льно-о-о, — вновь взвыл раненой белугой Атланис.

— Тихо, тихо... Здесь их нет, всё хорошо, — вид зарёванного, чумазого, худощавого пацанёнка задел что-то в глубине моего обозлённого на весь мир сердца. Хоть это и был плод моей фантазии, но я не хотел видеть мучения и слёзы маленького мальчика.

— Пожалуйста, я не хочу назад. Мне нельзя туда! Первый чародей запретил мне уходить в тень. Но здесь я всегда найду кого-нибудь, кто меня выслушает, — сказав это, Атланис улыбнулся и посмотрел на меня доверчивым взглядом. — Правда, они всегда страшные или говорят таким... таким плохим? Да! Плохим голосом... — наконец-то подобрал он подходящие слова.

— Понятно, — выдавил я из себя. Ну что мне можно было ещё сказать? Я совершенно не понимал, что да как...

И как же мне поступить в такой ситуации? С одной стороны, это лишь плод моего воображения... С другой, мне не хочется причинять вред ребёнку... Пусть и воображаемому.

"Может, мне просто проснуться и заснуть заново? Новый сон без этого бреда... — задумчиво прикусив нижнюю губу, я размышлял о том, что делать. — Да, так и поступлю", — решился я.

Но мальчишка, заметив что-то только ему подвластное, подбежал ко мне и, схватив меня за руку, со слезами на глазах сказал:

— Нет, не уходи! Пожалуйста! — посмотрел он на меня своими кристально-ледяными глазами. — Я не хочу назад. Если ты уйдешь, это место разрушится. И меня побьют. Ведь мне нельзя уходить в тень.

— Извини, но мне нужно идти, — сказал я, потрепав по голове. "Не хватало ещё пойти на поводу у порождения моей больной фантазии!" — недовольно подумал я.

Вдруг глаза мальчика засветились потусторонним светом, и он жутким голосом сказал:

— Ты никуда не пойдёшь. Я не могу забрать своего сына, мне запрещено убивать его. А он умрёт, если я решу забрать его душу. Поэтому ты возьмёшь его тело, смертный, — вынес мне приговор мной же созданный персонаж, делая эту ситуацию до невозможности абсурдной.

"Дожил, теперь даже в собственных снах мною помыкают!" — злясь на самого себя, подумал я и предпринял попытку проснуться.

Но у меня ничего не вышло! А в это же время на лице этого мальчика — Атланиса — расцвела улыбка.

— Я сильнее тебя, смертный! И ты подчинишься моей воле! — властно молвило это существо.

Его слова ещё эхом отдавались в моих ушах, когда всё вокруг начал затапливать белый туман...

* * *

"Ну и дебильный сон", — подумал я, борясь с сильной головной болью, да и тело чуть ли не трещало.

Попытавшись подняться с кровати, я завалился назад от боли, пронзившей мою задницу и спину.

— Твою мать! — сорвалось с моих уст шипение. — Как я так лежал, чтоб отлежать себе задницу?! — возмущался я абсурдностью ситуации.

Приподнявшись, преодолевая боль, я помассировал виски, чтобы унять зудящий череп.

"Что за хрень?!" — передо мной мельтешила маленькая рука, которая больше подходила ребёнку, чем двадцатилетнему парню.

"Это не моя рука!" — проскользнула у меня шокированная мысль. Не может у бугая в метр девяносто быть такая маленькая рука!

Оглянувшись, я заметил странную обстановку.

"Где я?" — появилось только больше вопросов... И ни одной догадки.

В следующий момент в меня врезались внезапные воспоминания, эмоции и облики, которые полностью заполнили моё сознание, причиняя ужасную головную боль. Но вскоре мои муки прекратились — ужасная боль послала меня в спасительный сон.

* * *

Очнувшись, я тупо смотрел в потолок. Столько эмоций, столько желаний, столько происшествий... Я понял. Мальчик, которого я встретил, не был моей фантазией. Не знаю как, но я встретил человека из мира Века Дракона.

"Как такое может быть? Это ведь выдуманный мир!" — ухватившись за эту теорию, словно за спасательный круг, я ущипнул себя, пытаясь доказать, что просто продолжаю пребывать в сновидениях.

Но зашипев от боли, я выразил самому себе пару ласковых слов по поводу своего интеллекта. Оказалось, что у детской ручки были вполне себе крепкие пальчики с довольно острыми ногтями, от которых теперь останутся неплохие такие синяки.

Да и вообще... Я ведь уже испытывал боль...

— "Что, забыл, дурак, с какой болью проснулся?" — зло подумал я.

Прикрыв глаза, я тут же понял, отчего мальчуган сиганул в другой мир:

Человек в массивной броне протягивает руку и грубо хватает меня за плечо...

"...Да, теперь понятно, почему мальчик сбежал в Тень. Когда тебя грубо насилует здоровенный мужик, это отнюдь не приятно", — мрачно подумал я, вспомнив последние события этого тела. Ну что же, если меня и вправду засунули в это тело, то я убиваться не буду. Я буду убивать. Желательно — таких тварей, как тот мужик-храмовник. "Но это в будущем", — начал я составлять план, едва сдерживая ту ненависть, что во мне порождала память мальца.

"Мне нужно учиться! — с безумной улыбкой на лице подумал я. — Ведь я теперь маг! Чем больше я узнаю, тем могущественнее стану. Тем больше свободы получу! А в будущем можно будет и слинять отсюда. Желательно ДО истязания..." — подумал я.

"А маг ли я вообще? Это мальчик, которого утащила та хрень, был магом... А я кто?" — панически подумал я. Сконцентрировавшись, я смог нащупать канал, связывающий это тело с Тенью, и у меня на лице помимо воли расцвела улыбка.

— "Да, я маг! И даже намного сильнее, чем был до этого. Этого мальчика учили вместе с другими чувствовать ману, идущую по каналу из Тени. Чем толще канал, тем больше энергии может откачать маг. Тем быстрее он может натренировать свой резерв. Причём границы нет. Даже в глубокой старости маг продолжает совершенствоваться."

Итак, что я умею?

Умею чувствовать канал связи в тень. И тянуть из него ману.

Умею читать. Считать и писать — плохо. Но учиться я умею, так что это вопрос времени...

И... всё.

М-да, не густо.

Кстати, почему у меня ничего больше не болит? Вылечили? Прикольно... Надо будет напроситься в ученики...

— Смотрю, ты уже проснулся, — услышал я голос из угла комнаты. Подняв взгляд, я увидел красивую женщину, не молодую, но ещё и не старую. — Это хорошо. Молодняк храмовников совсем распоясался! — покачала осуждающе головой эта женщина. Винн, эта женщина — Винн, — вспомнил я.

"Распоясался? Да эта мразь изнасиловала пятилетнего мальчика, до этого его избив! И только распоясался?" — с ненавистью смотря на женщину, подумал я.

Я никогда в жизни не убивал. Но сейчас я всей душой желал смерти храмовникам и таким магам, как эта Винн. Бесхребетные твари. Вместо того, чтобы устроить несчастный случай в назидание другим храмовникам, они покачивают головой, приговаривая, что раньше было лучше. Мрази. Мрази!

Теперь я понимаю Андерса, который взорвал церковь к архидемонской матери! До этого я осуждал его, но теперь понял. Ему нужно было прижать магов к стенке, чтобы они начали действовать. И то большинство из них предпочло сдаться...

Я добьюсь свободы! В этом мире, как маг, я сам буду вершить свою судьбу! Я не сойду со своего пути, я смогу ощутить ветер свободы!

1.

"Жалкие трусы!" — меня выбешивало сожаление в глазах смотрящих на меня магов.

Как только я вышел из лечебного крыла, эти взгляды сопровождали меня везде. — "Мне не нужна ваша жалость! Если бы хотели помочь, ворвались в ту комнату и остановили того храмовника!" — яростно думал я.

"Но нет, как же, ведь если маг поднимет руку на храмовника, он может лишиться возможности подняться в кругу... Ведь решения принимает старший чародей и рыцарь-командор", — с ненавистью смотрел я на бесхребетных тварей. И я один из них? Нет, никогда. Я не стану таким трусом, как эти черви. Никогда не пойду на поклон церкви.