— Расскажи мне еще про Землю, — он первым нарушил тишину, притормозив и поравнявшись со мной. Я ухватилась за предложение:
— Что ты хочешь знать?
Теперь его интересовали наши народы и расы. Потом флора и фауна. Далее он расспросил меня про культуру и искусство. Осторожно поинтересовался моими увлечениями, и тут меня, конечно прорвало. Даже не заметила, как на землю опустились сумерки, с азартом рассказывая ему походные байки и страшные истории про черных альпинистов. Като просил меня спеть ему несколько песен, но я постеснялась и отказалась наотрез. Голос у меня теперь был шикарный, но петь по заказу этого мужчины? Увольте. Напряжение между нами заметно спало. К щекотливой теме никто из нас не возвращался, делая вид, что ничего не случилось, и сейчас меня это более чем устраивало.
До воды мы добрались уже ночью. Ноги гудели, и я просто свалилась в высокую мягкую траву, стелившуюся по берегу.
— Что дальше, Като? — спросила я спустя некоторое время, сев и опершись на руки.
— Дальше мы запустим маячок Лютицию, — ответил хранитель и снял с пояса мелкий шарик, висевший на длинной цепочке, — я все учел, Саша, не переживай.
Он поднес шарик к воде и тот выпустил из себя стальные усики, засветившись зеленым светом. Усики ощупали водную гладь, и маячок соскользнул с ладони мужчины, почти исчезнув в черном омуте.
— Это хран, — спросила я, удивленно глядя как светлое пятнышко стремительно уносится от берега.
— Очередное изобретение отмитов, — кивнул Като, — маленькое послание, которое было создано для случайно заблудившихся путников. Слабенькое, работает на расстоянии не больше трех дней пешего пути, но зато очень точно добегает до цели. Лютиция найдет без проблем, а ведь тот может находиться где угодно в пределах своей территории.
— Интересно, и долго ждать?
— Не знаю, — пожал он плечами, — но будем надеяться, что скоро Лютиций появится.
Я опять откинулась на траву и уставилась на небо. Яркая россыпь звезд, какие — то туманные скопления разукрашивали ночной небосвод. Овиры зависли темными огромными кругами и я подумала, что этому миро повезло — их боги были рядом, они отвечали им когда — то. Прямое подтверждение бельмом стояло в небесах, в отличии от нарисованных наших, докричаться до которых не представлялось возможным. Разговаривать не хотелось — наговорилась уже. Като сидел неподалеку и кидал мелкие камешки в воду. Через несколько минут до меня донесся облегченный голос хранителя:
— А вот и стражник.
— Где? — вскочила я, всматриваясь в водную гладь, — ничего не вижу.
— Да вон же он, — усмехнулся левир, показывая куда — то вдаль. Я прищурилась, но ничего, кроме звездных отблесков в воде не замечала.
— Издеваешься? — скосила взгляд на мужчину. Он хохотнул и полез в воду.
— Надо доплыть. Лютиций не может приблизиться, его границы не доходят до берегов.
Я вздохнула и обреченно зашла в воду, морщась от холода. Постояла, немного привыкая к противной прохладе, и поплыла вслед за Като.
— Быстрей, быстрей, — раздался голос, и я разглядела темную фигуру стражника, аки бог восседающего на воде в позе лотоса. Плыть так же, как Като не могла, поэтому не спеша загребала руками воду, хотя хранитель давно меня обогнал и поджидал возле Лютика.
— Сашу-у-у-ля, — протянул счастливый красный, когда я к ним приблизилась, запыхавшаяся и нахлебавшаяся воды. Он погрузился в озеро и сгреб меня в охапку, сжимая сильными руками.
— Привет, Лютик, — я обняла его в ответ.
— Ты пахнешь по-другому, — сказал он, зарывшись носом в мои волосы. Сбоку послышался зубной скрежет и грозный голос Като:
— В кабинет, Лютиций! Живо!
— Закрой прелестные глазки, — шепнул красный, и я послушно прикрыла веки. Легкое дуновение ветерка, и мы уже стояли в комнате. Лютик провел руками, одежда на нас высохла, и он снова меня обнял.
— Верну-у-у-лась, маленькая.
— Лютиций! — взревел хранитель, — оставь Сашу в покое.
Красный обиженно отошел и растворился в воздухе. Я с укором посмотрела на Като, но тот даже бровью не повел.
— А Пушик где? — вспомнила я спохватившись.
— Дома. У меня дома, — уточнил левир и удержал меня за руку, потому что я бросилась из кабинета, — не торопись. Ночь на дворе, он спит, наверное.
Я притормозила, и мы не спеша направились из храма. Точней, я то и дело срывалась на бег, не смотря на общую усталость, а Като останавливал, в конце вообще взял меня под руку и повел до терема. В окнах гостиной тускло горел свет, я вырвалась и взбежала на крыльцо.
— Пуш! — крикнула, открывая двери.
— Саша! — завизжал отмит, сидевший на диванчике и подскочил ко мне, запрыгнув на руки. Я крепко обняла дорогого друга, сдерживая счастливые слезы. Пуш уже не напоминал того грязного зверька, но все еще выглядел истощенным.
— Получилось, Саночка, — рассмеялся тот, — у тебя все вышло, родная! Я чуть не поседел, как беспокоился.
Я поцеловала его в шерстяную мордочку:
— Пушик ты мой хороший. Мы справились, мы молодцы, мы лучше всех! — и закружила зверька по гостиной.
— Представляешь, как Прим сейчас бесится? — довольно проурчал он.
— Да пусть подавится, поганец рыжий! — вскричала я.
— Что за шум? — сонная Рина спускалась по лестнице. Увидела меня и чуть не упала, спешно спускаясь и подбегая ко мне, — Сана, вернулась. Жива, здорова. Здорова?
Я отпустила Пушинакууса на пол и приобняла женщину, чмокнув ту в пухлую щечку:
— Здорова Риночка. Я тоже рада тебя видеть.
— Друзья! — вклинился в наше торжество Като, стоящий все это время в сторонке и с улыбкой наблюдая за всеми, — нам с Сашей нужно отдохнуть. Давайте все поздравления принимать будем завтра. Все — таки уже ночь.
Рина заохала, соглашаясь с хранителем. Мы еще немножко пообжимались с Пушиком и разбрелись по спальням. Засыпая, я надеялась, что на этом все мои приключения кончатся. А то такая стремительная круговерть событий порядком выматывала нервы.
На следующий день меня опять никто не разбудил. Рина сказала, что Като и Пуш ушли в храм. Наскоро умывшись и одев голубое платье, приготовленное для меня доброй представительницей отуров.
— Сегодня вечером будет праздничный ужин, дорогая, — сообщила мне служанка, когда я уплетала завтрак, — стол накроем, советников позовем.
— Ты их хорошо знаешь? — спросила я.
— Четверка уже несколько веков не меняется, — задумчиво произнесла та, — двое из них женаты, у них большие семьи. Да добрые они, но хитрые и скрытные, хотя Като им доверяет.
Семьи, значит.
— Рин, а у хранителей может быть семья, жена? — задала я жутко интересующий меня вопрос. Служанка засмеялась.
— Конечно, Сан. Они же живые. Правда, из хранителей только Пелия замужем.
Я выронила из рук стакан с морсом, а челюсть отвисла до стола.
— Пелия замужем?! — вот это да. У противной стервы супруг имеется, с ума сойти можно.
— Ну что ты так удивляешься? — недовольно проговорила Рина, вытирая разлитую жидкость с поверхности стола, — уже почти тысячу лет. Правда муж у нее в последнее время всё больше по подэгидным планетам мотается, следит там за порядком. Ну, это я так слышала.
— Неудивительно, с такой стервой жить — лучше на луну сбежать, — буркнула я, все еще пребывая в легком шоке, — а остальные?
— Муж Авы ушел к Овирам пару веков назад. Сам так захотел, устал от долгожития. Вроде у нее осталась дочь, которая помогает ей управляться с эпохой, точно не знаю. У Прима вроде наложниц тьма.
— А Като? — я подобралась к самому интересному.
Рина грустно вздохнула:
— У нашего великого хранителя была невеста, еще до великой войны, мне один гул рассказывал, один из народов — долгожителей. Но ее убили ящеры Коруна, когда вырезали деревни, смевшие противостоять.
— Но это же было очень давно, — поразилась я, — неужели за все эти века он никого не полюбил?
— Никого, вроде есть у него поклонницы, ну а куда без них. Мужчина — то какой видный. Еще и правитель, да левир к тому же, — ответила Рина и вдруг как — то странно прищурилась и зыркнула на меня, широко улыбаясь, — нравится тебе, да?
— Еще чего! — взвилась я, — только и знает, что указывать, да условия ставить. Терпеть таких не могу!
— Ну-ну, — хитро сказала служанка и я еще больше разозлилась. Оценив мою реакцию, она сменила тему, — я тебе тут, кстати, платьишко пошила, наденешь вечером. Я думала подарить тебе его на память, когда бы ты нас покинула, но ты же остаешься? Вот на ужин и нарядим тебя.
— Ок, — улыбнулась я милой Рине и встала из-за стола, — я в храм.
— Только приди, когда Овиры темнеть начнут, поможешь мне, — кивнула женщина.
— Ок, — повторила я и шмыгнула из кухни. Вот кто меня за язык тянул такие вопросы ей задавать? Что она там себе подумает? Като мне нравится? Я так считала до тех пор, пока он не сказал эту дурацкую фразу 'это больше не повторится'. Сразу разонравился. Размышляя, добралась до храма, где в зале меня ждал расстроенный Лютик.
— Ты чего? — я остановилась возле него.
— Като сказал не прикасаться к тебе и пальцем, — печально ответил стражник, отходя от меня на пару шагов.
Вот черт! Разозлилась не на шутку на хранителя. С чего ради такие запреты?
— А если я погулять с тобой захочу по твоим скалам? — спросила, снова приблизившись к нему. Хотела дотронуться до плеча, но красный спешно отскочил.
— Только с его позволения, — буркнул он.
Как я выругалась. Даже у Лютиция глаза чуть на лоб не вылезли.
— Ну, если тебе нельзя, но мне — то можно, — схитрила я и опять подобралась к татуированному. Тот не отошел, подумал о чем — то и губы расплылись в улыбке.
— И правда же, — обрадованно воскликнул он, — на это запрета не было, поцелуешь?
— Обойдешься, — хохотнула и обняла его. Погладила по спине, отпустила и побежала в кабинет. Там нашла и Пуша и хранителя. Они сидели за столом и, по ходу, я прервала очень важную беседу своим появлением, потому что оба сразу замолчали и воровато посмотрели на меня.
— Привет, — махнула я Като, чмокнула Пушика в макушку и плюхнулась в кресло, услужливо появившееся возле стола. Спасибо, красный, мысленно поблагодарила. Я сжала кулачки, — Какого черта Лютику нельзя ко мне прикасаться?
Грозно посмотрела на красавчика. Не впечатлила.
— Слишком распоясался, — спокойно ответил тот.
— Давай я сама буду решать, кто может до меня дотрагиваться, а кто нет!
— Нет, — спокойствие хранителя выводило из себя.
— Като, это неслыханно. Я не понимаю причин! — кажется, с децибелами я перегнула, потому что он поморщился от высокого звука, но отрицательно помотал головой.
— Лютиций мой стражник и я буду решать, что ему можно, а что нельзя, — ледяной тон его голоса моментально охладил мою ярость. Такой непререкаемый тон отбил напрочь все желание упрямиться.
Аукнется ему, подумала я и повернулась к отмиту:
— Пуш, не поделишься новостями. Что вы тут делали?
Он посмотрел на Като, дождался от того утвердительного кивка, и ответил мне:
— Саша, мы решили переехать в четвертую. Като предложил массовое переселение, и я согласился. Здесь наш народ будет в большей безопасности, чем посреди мертвого леса. Более того, нам отдадут обособленную территорию на востоке эпохи, с выходом к реке. Там есть наши старые заброшенные лаборатории, которые мы можем восстановить. Ты не представляешь себе, сколько всего ценного там осталось. Я опять смогу начать свои старые разработки!
— Вы бросите всю эту красоту, что творили веками? Бросите свой дом? — удивленно спросила, не веря, что Пуш на это готов.
— Конечно нет. Я уверен, что не все согласятся на переезд. Скорее всего, останутся старожилы. А молодняк определенно побежит сюда на всех порах. У нас даже нарушение границ в последнее время участилось. Всем надоело сидеть на небольшом участке, как в тюрьме. Здесь больше свободы, больше общения с другими народностями. Мы сможем поделиться с эпохой своими накопленными знаниями. Саша, ты что, не рада?
— Если захочешь, — встрял Като, — можешь посещать Дом. Но только через порталы.
— Еще как захочу, у меня там свой кабинет, считай, уже есть.
— Саночка, этот процесс не скорый. Нужно построить дома, провести голосование среди народа. Да много чего.
— Пуш, я ужасно рада. Мы же соседями, считай, станем, — я улыбнулась отмиту.
— Кстати о доме, — опять встрял хранитель, — завтра утром приедет наш главный устроитель, чтобы обсудить планировку твоего будущего жилища.
— Спасибо, — махом подобрела я, — теперь — то, надеюсь, разбудите утром?
— Разбудим, — усмехнулся левир, — по нашим скромным подсчетам до созыва совета есть около недели. Мы с Авой восстанавливаемся гораздо быстрей, чем ожидали. Если не будешь медлить с решениями, то после отставки Прима сможешь въехать в новый дом.
— Не буду, не сомневайся, — улыбнулась я, счастливо потирая руки. Здорово как. Собственный дом, такой, какой захочу и где захочу. Это вам не квартира. У меня тоже будет свой теремок, только мой и больше ничей.
— Саночка, мы должны обсудить с Като детали переселения, но ты, безусловно, можешь остаться, — погладил меня по руке Пушик.
— Лучше я прогуляюсь, — не захотела оставаться я. Еще раз чмокнула Пуша и вышла из кабинета. Выслушивать подробности переезда особого желания не было. Зато присутствовал большой интерес прогуляться в окрестностях храма и присмотреть место для строительства будущего теремка. С этим намерением я и потопала на выход. Красный не показывался, наверно патрулировал границу. Уже взявшись за ручку двери, меня вдруг что -то остановило. Какая — то непонятная сила потянула обратно, и в зале внезапно стало очень холодно. От моего дыхания шел прохладный пар. Я поежилась, осматривая огромный холл. В груди выросло непонятное волнение, и до ушей донесся слабый шепот:
— С-с-а-а-аша, Са-а-ашша, — донеслось из главного коридора, ведшего к источнику.
— Кто здесь? — тихо спросила я, обняв себя за плечи.
— Са-а-аша, — шепот коснулся слабым дуновением.
— Красный, ты меня пугаешь, — сказала уже громче, неуверенно шагая в сторону уходящего вниз прохода.
— Са-а-а-ша, — меня снова обдало теплым ветерком, отчего я дернулась и уже уверенней зашагала в сторону источника. Ну, Лютик, получишь у меня за свои шуточки.
Войдя в помещение, никого не обнаружила. И шепот прекратился. Обведя взглядом святилище, уже хотела бы вернуться обратно, но изумрудное пламя вдруг ярко полыхнуло, а с бортиков по полу поползли маленькие светящиеся лучики.
Я подошла поближе к источнику, и изумрудные змейки обхватили мои ноги, поднялись выше по телу и приподняли над землей, потянув в центр сверкающего костра. Даже не успела испугаться, да и не было страха. Пламя ласково поглаживало кожу, словно ласковые руки матери, даруя мягкое тепло. Опустив меня в центр источника, энергия взвилась до потолка, ослепляя ярким сиянием. Я зажмурила глаза, не выдержав потока света. Пламя бушующими волнами сомкнулось над головой, стало жарко и неуютно, но через мгновение все прекратилось.
