Век Дракона - Ветер Свободы

Издав булькающие звуки, чудище повернуло свою огромную морду, насколько ему только позволяли цепи.

— Тебе нечего бояться, человек в теле гнома, — только сейчас до меня дошло то, что он смеялся... И почему он назвал меня человеком в теле гнома? Неужто он знает, что со мной произошло? Но откуда?

— Я тебя не понимаю, — так, шаг за шагом, отходим в сторону, подальше от головы, но всё же недостаточно близко к хвосту. А то ещё зашибёт. Не хотелось бы, избегая быть поджаренным дрейком, стать отбивной.

— Брось, я видел тебя в Тени. Ты заблудшая душа человека в плоти дитя Камня, — устало ответил мне дрейк, прикрывая свои веки. — Тебе нечего бояться. Я слишком стар для охоты. Слишком стар... для жизни, — в голосе чудища была такая ужасная обречённость, что я даже ему поверил. Ни одно существо не может лгать так убедительно.

Но приближаться к нему я всё же не стал — рассудок победил те жалостные чувства, которые зародились в моей душе.

— Ты утверждаешь, что я здесь по твоему зову? — спросил я, уже зная ответ. Да, это был его голос. Но мне хотелось пообщаться с этим монстром.

— Именно так, — подтвердил дрейк, приоткрыв глаза.

— Зачем? — такие существа ничего не делают просто так, поэтому то, что я нашёл путь сюда, было им запланировано.

— Чтобы я мог умереть, — будничным голосом ответила огнедышащая ящерица, как будто это было нечто само собой разумеющееся — самое нормальное и простое, что только может желать живое существо.

— Что? — ответ дрейка лишил меня слов. Трудно было поверить, что такие монстры сами по себе желают умереть. Во всяком случае, я о таком не слышал и не читал. Скорее наоборот. Каждый дракон, каждый дрейк, каждое их детище дралось до последней капли жизни, цепляясь за своё существование всем, чем только их одарила природа, или Создатель, или кто их там породил. — Может быть, ты имел в виду 'чтобы освободиться'?

— Слушай, — тихо прошипел дрейк, приковывая к себе моё внимание, — отведённое мне время закончилось. Моё тело обессилило, мои клыки потеряли остроту, а дыхание жар, — откровение ящерицы, тщательно выговариваемое приглушённым шипением, несло в себе силу. Силу, которую я не понимал. Слова дрейка убаюкивали меня, заставляли почувствовать на себе всю тяжесть его веков. И принять всё сказанное как правду. — Моё существование стало одним мучением. Но ни один из нашего рода не умирал своей смертью. Так и я не могу. Мне нужен кто-то, кто закончит мою жизнь. Освободит меня от оков плоти.

— То есть ты хочешь, чтобы я тебя убил? — лучше уточнить. Не хотелось бы столкнуться с разъярённым дрейком таких размеров. А то на словах-то он стар и немощен, а как только я сделаю что-то не так — раздавит меня как букашку.

— Да, — попытался было кивнуть ящер, но эта попытка оказалась тщетной. Легко дернулась его шея, но вот голова осталась на месте. По раздавшемуся утробному рыку стало понятно — это было больно.

— Что же ты натворил, что тебя решили так измучить? — после увиденного бессилия помимо воли вырвался у меня вопрос.

'Сколько веков, а то и тысячелетий был заперт этот дракон?' — взгляд прошёлся по его чешуе, наполненной силой. Даже будучи в теле гнома, я ощущал магическую мощь, что исходила от тела этой ящерицы.

— Это долгая история, и у меня нет сил рассказывать тебе её, — ответ дрейка поставил жирную точку в вопросах. — Убей меня наконец-то. И получишь награду.

— Награду? — услышанное разогрело мою жадную до наживы натуру гнома.

— Да, награду, — подтвердил дрейк. — Выпей мою кровь, тем самым убив меня. Это и будет твоей наградой.

— Кровь дрейка? — услышав о такой награде, я отнёсся к ней скептически. Ну, а как ещё? Про магические свойства крови дракона слагали легенды, это да... Но вот про кровь дрейков никто никогда не говорил. Да и в библиотеке Круга никаких упоминаний о великой даруемой силе не было. Да, обладает некой силой. Но с настоящей драконьей кровью и близко не сравнится.

— Не стоит так на меня смотреть, — спокойно ответил мне ящер. — Поглоти — и увидишь.

— Ну да. А ничего, что я скорее лопну, чем выпью всю твою кровь? Ну, а то, что ты так сильно желаешь, чтобы я выпил твою кровь, также порождает сомнения... — взрощенная жизнью в Орзаммаре паранойя начала бить тревогу от такого настойчивого желания ящерицы.

Не успел я закончить говорить, как из глотки дрейка вырвался дикий вой.

— Убей меня наконец-то, иссуши меня при помощи магии Крови! — видимо, ярость придала ящеру сил, так что он смог даже приподняться на лапы и развернуть своё тело в мою сторону. От взгляда на нависшую надо мной гору мне что-то резко поплохело.

— Тише, тише... — успокаивал я тварюгу. Пусть он, с его слов, и не мог полыхнуть пламенем, однако если на меня обрушится такая масса, то мне придёт такой же быстрый конец, как и от драконьего огня.

— Убей! — внезапно лапы чудища подкосились, и огромнейший дрейк завалился набок. — Прошу... — растратив последние силы, дракон не удержал свои глаза открытыми, и те обессиленно закрылись.

Всё доброе во мне взывало к тому, чтобы оборвать жизнь тварюги. Но вот параноик-гном орал благим матом, что кровь его поглощать нельзя. Но в то же время этого очень сильно хотелось. Пусть о магической крови дрейков и не было легенд, но кто ещё из этих тварей, помимо лежащего предо мной экземпляра, мог говорить? К тому же размеры этого дрейка...

Обычно мужские особи драконов не живут более пяти сотен лет и редко вырастают размером с половозрелую драконицу. Этот же дрейк превзошёл размерами не то что зрелого дракона, но и высшего, заполнив собой всю пещеру.

По размерам он напоминал скорее великих драконов из легенд. Да и тем, что говорить умел, кто ещё такое может?.. Кроме драконов-богов?

— Поглотив мою кровь, ты сможешь использовать магию в теле гнома, человек, — пророкотал дрейк, вновь открыв глаза.

— Что? — сердце бешено забилось в груди, стоило мне только услышать слова зверя. Дикая надежда рождалась во мне, надежда, которая намного превосходит мою паранойю.

— Моя кровь, — совсем тихим голосом начал объяснять мне дрейк, заставив меня почувствовать себя искусным палачом-дознавателем от того, как я его мучил, — она изменит твоё тело. Дракон — это небо. Небо — это Фейд. Мы не Титаны. Титаны — это земля. Земля — это Камень, — говорил дрейк, выдавливая из себя последние силы. — Если ты не убьёшь меня, я вечно пробуду здесь, никогда не найдя покоя. Сжалься.

Не знаю, что на меня сейчас повлияло — его высказывание о том, что я смогу использовать магию как полагается, или же простая жалость...

Но, более не колеблясь, я подошёл к его пасти и возложил на его голову руки.

В моих знаниях не было информации о том, как извлекать кровь и силу крови из существ, которые не желают этого. Но я мог это делать с теми, кто был не против или оглушён. И дрейк как раз был таким. Он желал этого, а сознание его было помутнено.

Диким потоком в меня ворвалась волна силы, которая ещё мгновение назад была в теле дрейка. Огромный буйный поток, который просто нельзя было контролировать, он захлёстывал меня, пронизывал не только тело, но и дух, и душу.

Упав на колени и дрожа всем телом, я пытался понять, что со мной такое.

Я более не был глух — я слышал. Я слышал пение камня. Как чарующе взывает ко мне лириум. Как прекрасно поёт камень. Я слышал иссушённое тело дракона, я слышал своё тело, я слышал тела слуг наверху, перед входной дверью в тронный зал. Я слышал, что они ожидают меня, ждут, когда я открою дверь.

Я слышал каждую ступень, что вела в тронный зал. Все тысяча двести тридцать три. Они пели о себе, они пели оду мне, ребёнку Камня. Они пели о том, как они любят меня, как ждут меня мои предки. Они пели о том, где они крепки, а где время взяло своё, куда не стоит наступать.

Слыша камень, я чувствовал, как тело моё наливалось силой. Само становилось как камень — таким же крепким, неутомимым и сильным.

Но пение Камня было не единственным.

Я чувствовал. Своей кожей, своей душой. Я чувствовал ветра Фейда. Его потоки. Я чувствовал, как они наполняют мою душу, а через неё и моё тело. Я не чувствовал это с тех самых пор, как очнулся гномом.

Это было так, как будто тело моё надолго потеряло чувствительность, но сейчас всё вернулось ко мне. Вернулось с компенсацией.

Подняв взгляд на обтянутый кожей скелет дрейка, я твёрдо пообещал себе — я никогда не оскверню этот труп. Он дал мне нечто невероятное. Нечто великое. Что-то, что вряд ли я сам бы вернул себе назад.

Я смирился со своей судьбой. Смирился с тем, что заклинания без магии Крови больше не для меня. Но теперь моя сила вернулась ко мне.

С каждым новым мгновением я чувствовал, как сила Тени вновь наполняет меня — и это было невероятно.

До сегодняшнего дня я даже не понимал, как тяготит меня существование без постоянного чувства Фейда.

— Хороший ящер, — бросив последний взгляд на труп, я начал своё восхождение в тронный зал. Свет мне более не был нужен. Я слышал каждую ступень. Я слышал каждый миллиметр стены. Я слышал каждый камень в потолке. Я слышал тронный зал. Я слышал весь дворец и слышал обитателей в нём. Кого-то нельзя было не услышать, его сущность громогласно восклицала, а чья-то выдавала из себя лёгкий писк, который можно было легко не заметить.

Но всё же, это было невероятно!

С моих губ не сходила улыбка. Хотелось обнять и расцеловать всех встречных! Я — снова я!

Но не успел я пройти и десяток метров по ступеням, как на меня навалились обрывки видений.

Видений из крови дрейка по имени Флатд. Этот дрейк был невероятно стар. Настолько, что успел сойтись в бою с титанами и первыми гномами, которые потеряли возможность творить магию.

Именно один из древних гномов и поймал его в эту ловушку — драконы пошли войной на титанов, и дети Камня встали на защиту своих родителей. И проиграли, успев, однако, унести многие жизни драконов и дрейков.

Дрейк по имени Флатд был верным воителем бога-дракона.

Попытка вспомнить имя этого бога отозвалась невыносимой болью — я не мог вспомнить его, словно всё с ним связанное было вырезано из реального мира.

С трудом я наконец-то смог очнуться от той боли, что породила во мне попытка вспомнить покровителя Флатда. Покровителя, который растил этого дрейка с самого его рождения, желая сделать его ещё одним богом-драконом. И этот покровитель был очень близок. Флатд смог за рекордные двести лет развиться до великого дракона, последней ступени перед эволюцией в бога-дракона. Но был пойман в ловушку одним хитрым дварв-а из касты ремесленников.

С тех самых пор он влачил своё существование здесь. Сперва желая свободы, а после — уже смерти.

Начальная жалость, которую я испытал по отношению к дрейку, быстро улетучилась. Не жалеть же мне врага моего народа?

И всё же жаль, что дрейк не помнил более лица того гнома из касты ремесленников, который поймал его в ловушку — за те дары, что я получил, я бы воздвиг этому гному памятник, как Совершенному!

23.

— Ой, дурак... — в сотый раз с моих губ сорвался тихий стон. Холод тюремной камеры уже достиг моих костей, вызывая неприятное чувство слабости в теле. Но несмотря на такое плачевное состояние мой разум был спокоен. Виновата ли в этом песня Камня, которая успокаивала и убаюкивала меня? Не знаю.

Но даже не слышь я её, вряд ли моя реакция на окружающую обстановку изменилась. У меня просто не было сил и права злиться. Я вновь оказался недальновиден. Вновь посчитал себя самым умным. Вновь был на этом подловлен.

Сконцентрировавшись на Белене и Триане, я забыл, что Орзаммар — это не людское королевство. Здесь королём выбирают достойнейшего. Достойнейшего среди всех мужчин, того, кто посредством силы и хитрости добился трона и короны. Моя ошибка мне многого стоила. В момент несдержанности всё было потеряно.

Мои действия перетасовали персонажей, которые участвовали в этом цирке. Моё влияние изменило состав предателей. Но не раскрыло предательство полностью.

Всё произошло так, как я это помнил, разве что с изменившимися персонажами.

Меня поставили во главе элитного отряда и выдали задание: любым способом вернуть фамильный щит Дома Эдукан. Команда была мной тщательно отсортирована. Возможность предательства стремилась к нулю, но всё же абсолютно уверенным в этом я не был.

Благодаря чувству Камня я знал, куда идти, как идти и как избежать встреч с большими массами противника. Разыграв этот козырь, я ещё по пути смог избавиться от всех субъектов, в чьей лояльности были сомнения.

Но вот на пути в Тейг мы не повстречали агентов Белена. Видимо, у него закончились гномы, обладающие достаточной отчаянностью, чтобы броситься на толпу Порождений Тьмы ради предательства второго принца.

Сами же твари никаких проблем не доставляли. Немножко магии Крови — и сопровождающие меня воины, в чьей верности я был уверен, стали настоящими машинами смерти. Находясь под магическим усилением, они даже не замечали трудностей в бою с порождениями. Тут сложности лежали скорее на моих плечах — нужно было усилить их крайне аккуратно, дабы не плодить ненужные мне вопросы.

Но и эта задача была с честью взята — как и щит Эдуканов.

Всё пошло наперекосяк, когда моя группа вышла на место встречи, где лежало тело покрошенного в капусту Триана.

Не прошло и пяти минут, как к нам подошёл мой отец со своей свитой. Вновь обвинения, вновь ложь со стороны моего брата Белена. Но в этот раз меня нельзя было так легко посадить. Предателей в моих рядах не было.

Но удар пришёл с другой стороны. Меня предал Горим, а вместе с ним и те воины, которых я считал лояльными. Ведь их набирал

как раз Горим...

Дом Эдукан возвысился над прочими Домами практически с того самого момента, когда наш великий предок, Совершенный Эдукан, во времена Первого Мора поднял народ на защиту Орзаммара от вторжения орды порождений тьмы. Пусть он сам и не стал королём, но вот уже его сын принял от Ассамблеи бразды правления городом.

Когда же мой отец, Эндрин Эдукан, был избран королём, наш Дом взошёл в зенит славы — и за ним начали пристально следить. Завистники и честолюбцы ждали шанса вонзить нам нож в спину. Сокрушить наш фундамент и наш Дом. Сейчас, когда Эндрин уже стар, нам, его сыновьям, нужно было действовать, брать власть в свои руки. Что мы и сделали. В конце должен был остаться только один. Мы должны были либо доказать свою пригодность занять место отца на троне — либо пасть от клинков и интриг.

Предательство Горима было неожиданным для меня. Слишком сильно я полагался на послезнание, где его верность была нерушима — и это вышло мне боком. Но мало того — Горим обвинил Белена в соучастии, так что его агентом он не являлся.

Когда я хорошенько всё обдумал, тщательно поворошив прошлое, в моей памяти всплыла связь Горима и Дома Дейс.

Лорд Дейс — покровитель наземных гномов. Когда же Горим был изгнан — причём изгнан не на Глубинные Тропы вместе со мной, а на поверхность — он стал торговцем, предварительно женившись на девушке, чей отец был кузнецом. Вроде бы ничего подозрительного, однако когда на Глубинных Тропах серым стражем был спасён Лорд Дейс, то можно было попросить вознаграждение и получить скидку в лавке Горима.