Тропою ветра

Управляющий в холле вежливо принял оплату за проживание и протянул мальчику карту доступа к номеру. Поднявшись на лифте на восьмой этаж, приятели наскоро скинули рюкзаки и принялись переодеваться.

— Ты уверен, что такое количество теплой одежды не будет нас сильно замедлять? — пропыхтел Син, пытаясь натянуть толстые штаны, кожаные снаружи и подбитые шерстью незнакомого ему зверя изнутри.

— Ты еще поблагодаришь меня, когда окажешься за пределами базы, — посмеялся Хок. — Там дикий холод, Син. И эти вещи — единственное, что спасает. Не бойся, когда настанет время, они примут форму твоего тела, и не будут мешать сражаться.

— Сражаться? У меня с собой нет оружия, — заметил Син. Мальчик хмыкнул.

— У меня есть кинжалы. Ну а ты можешь взять складной посох.

Он вытащил из рюкзака небольшой продолговатый предмет, темно-синего цвета, бросил на кровать. Син протянул руку и взял предмет. На ощупь казалось, что он держит металлическую ножку от стула. Прохладная сталь дарила ощущение спокойствия и надежности.

— Как его активировать? — спросил он. Хок пожал плечами.

— Старик не сказал, когда дарил мне эту штуку. Пошутил, дескать, сам разберешься.

— Видимо, тебе не удалось, — рассмеялся Син. Хок понуро кивнул.

Юноша провел пальцем по всей длине посоха. Короткий, меньше одного локтя в длину. Никаких стыков не видно, как и кнопок. Явно непростое оружие. Но как его разложить?

— Ладно, разберешься на ходу, — решил Хок. — Готов?

— Кажется, да, — неуверенно произнес Син, оглядев себя. Вещи сделали его похожим на неповоротливого медведя, а толстые варежки, ожидающие своей очереди в карманах, кажется, лишат пальцы подвижности.

— Тогда идем, — скомандовал мальчик.

Они без особого труда покинули территорию отеля и базы отдыха, разве что охранник на выходе потребовал у Хока документы. Тот сунул под нос служаке браслет, тот считал информацию и неохотно кивнул.

— Только далеко не забредайте. Ищи вас потом, экстремалов...— пробурчал он.

— Не волнуйтесь, мы тут рядом погуляем, — обнадежил мужчину Хок. Син хмыкнул, но промолчал.

Хок оказался прав. За пределами базы и впрямь царила лютая стужа. Син вмиг ощутил, как холод подбирается к самому сердцу, касается его колючей лапой. Но снаряжение не подвело. Короткий разряд прострелил спину вдоль позвоночника, а потом стало тепло. Син ощутил, как отогреваются замерзшие пальцы, как прежде толстый слой теплой одежды превращается в тонкий материал, плотно облегающий фигуру. Он взглянул на Хока.

Со стороны темно-серая куртка и штаны ранее казались широкими и висели на мальчике. Теперь же они превратились в эластичный костюм, сверху покрытый серой кожей.

— Тепло? — насмешливо спросил Хок. Син кивнул.

— Интересные вещи.

— Шерсть дикого горха. Она съеживается на морозе, взамен образуя теплый слой между телом и кожей. Двигаться теперь нам не в пример легче. Идем!

Они зашагали вверх по склону, навстречу солнцу. Син сжимал в ладони короткий посох и думал о том, что впереди его ждет нечто действительно интересное. По крайней мере, скучать с Хоком точно не придется.

Птица Цо

Стоило им оказаться на вершине горы, как поднялась метель. Син ощутил, что губы трескаются от холода и кровь выступает на поверхности.

— Далеко еще? — прохрипел он. Хок, шагавший чуть впереди, пожал плечами.

— Вроде нет. По идее, мы уже должны были прийти, но из-за этой вьюги ни зги не видать!

Син лишь крепче сжал посох, предчувствуя некую угрозу. Он сам не понимал, откуда исходит это ощущение опасности, но был готов отразить атаку откуда угодно.

Где-то невдалеке раздался громкий рев большого зверя. Или это была всего лишь буря? Син не мог разобрать. Перед глазами висела снежная завеса, с каждым шагом было все труднее идти вперед, и он ощущал, как проваливается в забвение: беспокойное, напряженное и дарующее лишь усталость. Хок периодически косился на напарника, но после и он, кажется, смотрел лишь вперед, силясь, видимо, найти гнездо птицы.

Мощный тычок вбок отбросил Сина в сторону на добрый десяток метров, опрокинув глубоко в сугроб. С трудом выбравшись наружу, юноша едва различил неподалеку силуэт огромной птицы, чьи глаза сверкали даже сквозь снежную пелену.

— Она здесь! — крикнул он.

— Вижу! — отозвался Хок, уже развернувшийся и обнаживший клинки. Мальчик выглядел спокойным, будто каждый день сражался с гигантскими тварями, ни один мускул на его лице не дрогнул. Син подумал, что это вполне могло быть из-за холода: его собственное лицо утратило чувствительность, несмотря на теплый костюм.

Он поднялся на ноги и побежал вперед, проваливаясь по пояс в снег. Птица ринулась вперед, острый клюв стрелой приближался к Хоку. Син открыл было рот, хотел закричать, но сверкнула сталь — и тварь пронзительно завизжала. На снег брызнула кровь, которую Син вдруг отчетливо увидел. Как и довольную улыбку на лице мальчика.

Птица взлетела в воздух, принялась кружить, невидимая за стеной вьюги.

Син добрался, наконец, до товарища, тяжело дыша.

— Ты как?

— Живой, — отозвался Хок, подмигнув. — Сам не пострадал? Эта тварь здорово тебя ударила.

— Костюм защитил, кажется, — неуверенно пробормотал Син, оглядев себя. На одежде не было ни царапины.

Хок кивнул и взглянул наверх, высматривая тварь.

— Как поступим? — поинтересовался Син, озираясь.

— Она спустится, рано или поздно. Птица Цо не любит отпускать добычу. А ее птенцы обожают мясо.

— Вот как, — усмехнулся Син, ощутив вдруг спокойствие. Похоже, уверенность Хока передалась и ему. — Тогда встретим ее здесь?

— Можно и здесь, — пожал плечами мальчик. — Тут повсюду снег, мы в любом случае в невыгодной позиции. Но тут хоть немного натоптали.

Громкий крик птицы раздался сверху, а затем гигантская тень накрыла снежную площадку.

— Берегись! — крикнул Хок, отпрыгивая в сторону. Син, не раздумывая, бросился вправо. В следующее мгновение снег взметнулся в воздух, смешиваясь с порывами вьюги. Ярко-желтые злые глаза уставились прямо на Сина, не мигая, пронзая до глубины души.

Юноша ощутил, как нечто в его сознании зашевелилось, будто силясь вырваться наружу. Но наваждение схлынуло так же скоро, как и возникло, а в следующее мгновение Син увидел несущийся к нему клюв.

Тело действовало само по себе, как и в тот раз, в зале испытаний. Син поднял руку с посохом, защищаясь от удара. Сверкнула вспышка, его вдавило в снег, но он сумел устоять на ногах.

Посох трансформировался, став примерно в полтора метра длиной. На одном конце виднелся тонкий листовидный наконечник, не больше пяти сантиметров, но наверняка весьма острый. Это точно был не посох.

"Глефа", — всплыло в сознании Сина. Откуда он это знал? Но времени на раздумья не было: птица зашипела от боли, когда лезвие клинка оцарапало клюв. Одним движением Цо скакнула вбок и атаковала вновь.

Син защищался. Широкое лезвие легко отбивало атаки твари, а длина древка позволяла юноше находиться поодаль от разъяренной птицы.

Раздался крик и сверху на Цо прыгнул Хок. Сверкнули кинжалы и в воздух брызнула кровь. Птица завизжала, дернулась на месте, пытаясь сбросить седока, но мальчик держался крепко.

— Давай! — крикнул он. — Прикончи ее этой бисэнто!

Син оскалился, скользнул вперед, одновременно делая круговое вращение оружием. Затем резкий выпад вперед — и лезвие глефы пронзило открывшуюся на мгновение шею птицы. Хлынула кровь, Цо захрипела от боли, закружилась на месте, снося снежные сугробы. Но вот она дернулась, зашаталась, а затем рухнула на землю.

Хок спрыгнул рядом с тушей твари и утер со лба пот. Затем бросил взгляд на подошедшего Сина.

— А ты неплохо ее прикончил. Очень ловко этой бисэнто орудуешь.

— Почему такое название? — не понял Син. — Это ведь простая глефа.

— Не совсем, — улыбнулся мальчик. — Глефа обычно гораздо легче твоего оружия. А бисэнто тяжелее, и лезвие у нее шире. Правда, не совсем понятно, как все это складывается в маленький посох. Да и не посох вовсе, как оказалось. Ну дела...старик опять меня надул!

Хок притворно вздохнул, заставив Сина рассмеяться от всей души. Адреналин от схватки схлынул, оставив только усталость и желание поскорее отдохнуть.

— Ну что, бери перья и возвращаемся обратно? — кивнул он мальчику на тушу птицы. Хок развернулся и несмело приблизился к Цо. Коснулся широких, плотно прилегающих друг к другу перьев, провел рукой. Светло-голубые перья птицы казались почти серебристыми от снега, быстро заметавшего тушу. Вьюга и не думала утихать.

Хок с сожалением вздохнул и выдернул пару перьев. Затем поклонился птице, пробормотав что-то себе под нос и подошел к Сину.

— Идем. Как раз до заката успеем вернуться в отель.

Син тряхнул рукой, складывая бисэнто и кивнул приятелю. Они зашагали к склону, но на полпути Син оглянулся. Громадная туша уже почти скрылась под слоем снега. Син подумал, что Цо могла бы еще летать над облаками, радоваться жизни, но оказалась убита теми, кто был сильнее нее. Закон выживания беспощаден. Сегодня он выступил в роли убийцы, прервав жизненный путь удивительного существа.

— Прости меня за это, — прошептал Син, прикрыв на мгновение глаза. Затем взглянул вперед и зашагал вслед за Хоком.

Склоны покрылись сугробами, и тропа, по которой они шли сюда, оказалась занесена. Приятели спустились за пару часов, но долго кружили, пытаясь найти путь к базе отдыха, пока не поняли, что безнадежно заблудились.

Син окончательно продрог и ощущал, что еще немного, и он провалится в сон. Удерживал его лишь долг по отношению к Хоку. Мальчик был намного младше Сина и все равно держался молодцом. А значит, его долг помочь.

Они почти потеряли надежду, когда впереди вдруг загорелся тусклый свет в окошке. Сам дом был укутан снегом, как и дорожка к нему.

Пока приятели блуждали по округе, стемнело, и, не зажгись в окне свет, не заметили бы этот дом.

— Идем, — позвал Син едва шагающего Хока. Мальчик слабо кивнул.

Они прошли к дому и, поднявшись на заметенное снегом крыльцо, Син постучал в дверь.

— Кто там? — раздался с той стороны не слишком приветливый женский голос.

— Простите, мы заблудились. Можно погреться у вас? Мы ненадолго, — попросил Син. С той стороны какое-то время задумчиво молчали. Юноша уже было решил, что хозяйка дома позабыла про путников, как дверь приоткрылась. В щель показался сначала острый носик, а затем зеленый глаз, принадлежащий девчонке немногим старше Хока.

— Проходите, если сможете дверь открыть, — пригласила она. Син благодарно кивнул и, отодвинув в сторону напарника, посохом расчистил крыльцо, мысленно извинившись перед оружием.

Теперь дверь можно было открыть и оба путника смогли попасть в дом. Син пропустил вперед Хока, предоставив едва державшегося на ногах мальчика хозяйке, а сам прикрыл дверь, отрезая их от стужи за окном.

Праздник середины зимы

Дом был небольшой, всего из трех комнат. Та, в которой они оказались, являлась прихожей и соединялась коридором с гостиной и маленькой комнатушкой в задней части дома. Девчонка открыла дверь и пропустила Сина туда. Юноша уложил Хока на низенькую кровать. Едва голова мальчика коснулась мягкой подушки, как он мгновенно уснул. Син повернулся и осторожно выскользнул из маленькой спальни.

Девушка ждала в коридоре. Зеленые глаза с любопытством осмотрели Сина, а губы изогнулись в улыбке.

— Похоже, вы долго бродили по лесу. Хотите вина?

— Пожалуй, не откажусь, — кивнул Син, стягивая вновь ставшую тяжелой куртку. Хозяйка дома приняла ее и отнесла в крохотный закуток у входа, повесив на крючок. Затем скользнула в гостиную. Син последовал за ней.

Здесь уже был накрыт небольшой, но аппетитно выглядевший стол. Запеченная индейка, картофель, пара салатов и бутыль вина. Уютно потрескивал камин, а в углу, у окна, сияла гирляндами елка.

— Сегодня праздник? — удивился юноша. Девочка поглядела на него изумленно, а затем рассмеялась.

— Да, праздник середины зимы.

— Неужто? — опешил Син. Он и не думал что время летит так быстро. Усевшись в предложенное кресло у камина, он принял бокал с вином и слегка смущенно поблагодарил хозяйку дома.

Сину было неловко, ведь они наверняка стесняли девушку, которая, похоже, собиралась праздновать одна.

— Все в порядке, — улыбнулась хозяйка, усаживаясь в соседнее кресло. — Ваша компания гораздо приятнее вьюги за окном. К тому же, у меня давно не было гостей.

— И все же, прошу простить нас за вторжение, — извинился Син. Девушка кивнула.

— Извинения приняты. Расскажите о себе. Я редко выбираюсь в город, поэтому не знаю всех новостей.

Син сделал глоток, а затем начал неторопливый рассказ. К тому времени, как он закончил описывать недавние события, в частности, схватку с птицей Цо, вино закончилось, а сам Син ощутил голод.

— Что ж, думаю можно приступить к трапезе, — пригласила девушка за стол.

— Прошу прощения, как ваше имя? — спросил вдруг Син. Она смущенно покраснела.

— Эльма. Можно просто Эль.

— Красивое имя, — заметил юноша, садясь к столу. — Почему вы живете одна?

— Моя мать умерла, когда мне исполнилось три года. А отец погиб прошлой весной, охотясь на диких кабанов в горах. С тех пор я сама по себе. Иногда выбираюсь в город, но, по большей части, живу здесь.

— Вот как, — протянул Син. — Что ж, наверное, вам скучно одной. Не думали перебраться в город насовсем?

— Мне нравится здесь, — просто ответила она. — Вокруг природа, свежий воздух и никакой суеты. Здесь спокойно.

Син кивнул, уважая выбор Эльмы.

Они выпили еще, а затем, негромко переговариваясь, принялись ужинать. Син отметил для себя, что первоначальное впечатление оказалось неверным, и девушке было лет семнадцать. Просто она выглядела очень юной и хрупкой, поэтому создавалось ощущение, что совсем ребенок.

— Вы покажете нам дорогу к базе отдыха? — поинтересовался он.

Эль кивнула.

— Конечно. Как только наступит рассвет, вы уйдете.

Это прозвучало несколько странно, будто бы хозяйка хотела избавиться от нежданных гостей, хотя прежде сама сказала что не против их присутствия.

— Почему? Что, если Хок проснется позже?

— Нет, простите меня, я неясно выразилась. Вы уйдете в любом случае, — с грустной улыбкой сказала Эльма. Син недоуменно хмыкнул. Что с этой девушкой? Похоже, ее гложет какая-то тревога, что виднеется в глубине зеленых глаз.

— Я могу чем-то помочь? — спросил он. Эль покачала головой.

— Не думаю. Это уже часть меня. Мое проклятье, мой рок. Но спасибо, что предложили помощь.

Они посидели немного, каждый думая о своем. Часы на стене пробили полночь.

— Вот и праздник наступил, — тихонько рассмеялась Эль. — Поздравляю вас с серединой зимы.

— Взаимно, — отозвался Син, по-прежнему размышляя о странном поведении девушки.

— Не печальтесь, — она поднялась, шагнула к нему, прохладные ласковые пальцы нежно коснулись его лица. Глубокие глаза цвета изумрудной весенней травы оказались напротив. — Мы больше никогда не встретимся вновь, но эта ночь — наша. Спасибо, что остались со мной рядом.