— Восемь, адмирал. Их взяли под стражу на мидельдеке вместе с двенадцатью матросами. Баркас, на котором они прибыли, я распорядился привязать к корме, полагая, что им не придётся возвращаться на фрегат.

— Вы правильно полагаете, капитан, — взяв в руки призовое оружие, ответил Анри.

Повытащив из стальных ножен двулезвийный клинок, он осмотрел нанесённый на нём орнамент, затем с интересом принялся рассматривать эфес с овальной решётчатой гардой, перекрестьем с двумя кольцами и обвитой стальной витой проволокой рукоятью с круглой головкой, богато украшенными рельефными серебряными фигурами.

https://a.radikal.ru/a36/1809/07/1c013dbb4b3a.jpg

Рисунок 6 Английская офицерская шпага XVII век.

Удовлетворённый увиденным, Анри вернул шпагу на стол и обратился к англичанину на его родном языке:

— Представьтесь, капитан.

— Вы говорите по-английски? — вместо ответа подивился пленник.

— Я привык говорить с врагами на их языке, но, если вы предпочитаете испанский... — Анри сделал многозначительную паузу и англичанин ею воспользовался:

— Нет, сэр, я предпочитаю свой язык всем остальным. Я — виконт/147/ Чарльз Блаунт, капитан фрегата "Лев". А с кем я имею честь беседовать?

— С торговцем из Белиза, сеньором Генри Верном, владельцем этого славного корабля, не посрамившего своего гордого имени "Победоносец".

На длинном узком лице лорда Блаунта, которое жаркое карибское солнце ещё не успело покрыть загаром, удивление и недоверие слились в одну гримасу.

— Позвольте мне вам не поверить, сэр. Мне хорошо знаком этот корабль. Я помню день, когда он сошёл со стапелей Вулвича. Тогда он назывался "Нейсби" в честь места, у которого сэр Томас Файрфакс одержал решающую победу над роялистами. Я имел честь служить на нём лейтенантом и я отлично знаю, на что способен этот корабль! — глаза англичанина гневно сверкнули, но тут же гнев сменился саркастической улыбкой: — Уж не торговым флейтом ли вы брали его на абордаж?

— Нет, не угадали, — стараясь придать лицу добродушное выражение и улыбнувшись, ответил Анри пленнику. — Я тогда был на фрегате, который, кстати, тоже когда-то был построен в Англии. Хочу отдать должное вашим корабелам, лорд Блаунт — они умеют строить отличные корабли!

— Этого не может быть! — закричал поражённый виконт.

— Не стоит так горячится, лорд Блаунт. Мои люди очень не любят, когда меня обвиняют во лжи, — с лица Анри исчезла улыбка, а голос стал серьёзным, — То, что я сказал вам — истинная правда. Само Провидение дало мне то, что отобрало у англичан. Полагаю, я удовлетворил ваше любопытство. Теперь я надеюсь, что вы удовлетворите моё.

То ли тон испанца облагоразумил пленника, то ли вид его капитанской шпаги, лежавшей перед владельцем корабля, но лорд Блаунт покорно кивнул и спросил, уже не повышая голоса:

— Что вы хотите знать, сэр?

— Прежде всего меня интересует общее количество людей на фрегате, сколько из них солдат и какой величины десант был высажен на берег. Те же самые вопросы у меня и по "Ньюбери".

Англичанин задумался, видимо, решая, как сильно может данный им ответ повредить его соплеменникам.

— Когда мы направились сюда, на борту "Льва" было пятьсот человек. Из ста десяти солдат на берег отправились восемьдесят. Однако из тех, кто остался на корабле, многие ранены. Ещё больше раненых среди матросов. Есть и убитые, но общее их число мне не известно. Кроме того, в трюме течь. Прежде, чем транспортировать корабль, его необходимо подлатать, а у меня уже не осталось плотников.

— Не волнуйтесь, я дам время вашим людям на ремонт. Но вы не назвали мне общее количество десанта. Вы ведь вне всяких сомнений, в отличие от приватиров, посвящены в планы вашего командования? — Анри заметил, как при упоминании пиратов брови виконта приподнялись, округлив глаза.

— Я не буду отвечать вам на вопросы о "Ньюбери", — сложив руки на груди ответил пленник.

— Учитывая, что вы прибыли на "Победоносец" не один, я не буду настаивать, — также сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула, сказал Анри. — Мы найдём более разговорчивого собеседника среди ваших офицеров. Но хочу вас предупредить, лорд Блаунт, что я привык получать желаемое и, поверьте мне на слово, у меня есть много способов развязать язык даже самым несговорчивым, — Анри пристально взглянул в глаза англичанина.

Тот намёк понял и побледнел:

— Я дворянин! Вы не посмеете пытать меня! Кроме того, моя семья даст вам хороший выкуп.

— Разве она будет на меня в большой обиде, если я верну вас живого, пусть и с некоторыми изъянами?

На лбу виконта выступили крупные капли пота. Промокнув их кружевной манжетой рукава рубашки, он постарался придать лицу достойное выражение и, посмотрев на Анри, спросил:

— Что вы намерены с нами делать?

— Для начала я хочу знать, сколько солдат сошло на берег, а сколько их осталось на борту "Ньюбери" и что вам известно о судьбе десанта. Затем я хочу узнать, какие задачи были поставлены перед вашей эскадрой. От вашей охоты отвечать и от правдивости ваших ответов будет зависеть судьба не только ваша, но и ваших людей, — слегка наклонившись в сторону пленника, отчеканил Анри.

— Если я отвечу, что будет со мной и моими офицерами? — вновь вытирая лоб, спросил капитан "Льва".

— А вы, лорд Блаунт, оказывается, тоже любите торговаться, — улыбнулся Анри. — Если вы проявите благоразумие, я позволю вам и вашим людям написать родным про выкуп и буду заботиться о вас до тех пор, пока не будут доставлены деньги.

Англичанин думал недолго:

— На флагмане было сто тридцать солдат, по плану десантироваться должны были сто человек. Под прикрытием пушек "Ньюбери", "Льва" и "Винсби" они должны были взорвать ворота и пробиться в крепость, а потом развернуть её пушки против форта, если до этого времени приватиры не ворвутся в город через западные ворота и не вынудят губернатора к сдаче города.

— А что должно было последовать потом? — подстегнул Анри умолкшего лорда.

— Потом часть приватиров должна была осесть тут и отправить местных на плантации и лесопилки, дабы обеспечить будущие верфи корабельным деревом, — пленник опять замолчал, обдумывая, стоит ли ещё что-то говорить, но, взглянув на не спускающего с него глаз торговца, продолжил: — Починив корабли и восстановив силы, эскадра должна была отправиться на Ямайку и, высадив десант сразу в нескольких местах, захватить форт Кагуэй и провозгласить остров английской колонией.

— Я рад, что вы предпочли благоразумие геройству, лорд, — в голосе испанца вновь появились нотки дружелюбия. — Офицеров с "Винсби" вы подобрали?

— Нет, сэр. Они решили отправиться на флагман, — послушно ответил пленник. В его голосе и позе появилась обречённость.

— Сколько офицеров осталось на "Льве"? — продолжал допрос Анри.

— Все они прибыли со мной на ваш корабль, сэр. На фрегате остались лишь боцманы и мичманы. Среди них есть раненые.

— Вам что-либо известно о судьбе десанта?

— Нет, сэр, — покачал головой пленник. — По имеющимся у нас сведениям в крепости должно было быть не более пятидесяти солдат, а на рейде и в доках мы ожидали увидеть лишь торговые корабли. Линейный корабль, построенный в Англии, был для меня большой неожиданностью, сэр. Полагаю, наш десант в крепости также встретился с сюрпризом, и потому до сих пор над ней ещё не реет флаг Содружества, — капитан "Льва" исподлобья взглянул на Анри, а его повисшие вдоль тела руки сжались в кулаки.

— Ваш осведомитель не обманул вас, лорд Блаунт, — Анри пристально посмотрел на пленника. — Почти все корабли на рейде Белиза — мои. Кстати, кто он, этот ваш осведомитель?

Англичанин опустил голову и, немного подумав, ответил:

— Какой-то голландец, сэр. Он был взят в плен приватирами при абордаже флейта. Я не присутствовал при его допросе, но наш командующий говорил, что полученные от него сведения были подтверждены другими пленниками.

— Кому принадлежал этот флейт и что сейчас с этим голландцем и его людьми? — в голосе испанца появилась холодность.

Виконт поднял голову, посмотрел в глаза торговцу и ответил с нескрываемой надменностью:

— Я знаю лишь то, что судно было испанским и шло из Белиза, что же касается пленных — меня не интересовала их судьба. Если вы захватили приватиров, атаковавших город с берега, то спрашивайте их, сэр. Это была их добыча.

На скулах Анри заходили желваки. Чтобы подавить нахлынувший гнев, он вновь взял в руки капитанскую шпагу и сосредоточил взгляд на её эфесе. На короткое время повисла тишина, нарушаемая плеском волн.

— Почему вы не пришли на помощь "Винсби"? — не отрывая глаз от шпаги, спросил торговец.

— О том, что он вступил в бой с линейным кораблём, мне доложили уже после того, как с фрегата отчалил баркас с офицерами. Кроме того, мы ждали, что с минуты на минуту над крепостью развернут республиканский флаг, и тогда о вас позаботятся её пушки. Ваш манёвр удивил меня, сэр, — в голосе виконта мелькнуло уважение, — будь я на вашем месте — я бы попытался уйти отсюда, но вы вернулись под стены крепости и атаковали мой фрегат.

— Значит, ваш ответный манёвр был попыткой сбежать? — Анри с интересом взглянул на пленника.

— Нет, сэр. Я получил с флагмана приказ разобраться с вами, — в голосе лорда опять появилось высокомерие.

— Даже когда узнали мой корабль? — продолжал расспрос Анри.

— Да, сэр. Именно потому, что я узнал "Нейзби", я понял, что вы выводили корабль из дока в спешке и не способны использовать всю его боевую мощь. Пересчитав пушки, я предположил, что вам также недостаёт и солдат. Это выравнивало наши шансы, сэр, особенно после вашего боя с "Винсби", который не мог не сказаться на состоянии "Нейзби". Кстати, сэр Вернон, надеюсь, теперь-то вы покинете воды Белиза, не дожидаясь, пока "Ньюбери" снимется с якорей?

— Напротив, лорд Блаунт, я горю желанием познакомиться с вашим командующим Мингсом, — Анри вернул шпагу на стол и посмотрел на капитана "Льва".

Тот заметно побледнел, однако ответил холодно и надменно:

— Полагаю, вы не планируете вернуть меня и моих офицеров на "Льва", сэр?

— Вы правильно полагаете, виконт, — кивнул испанец.

— Ну что же, в таком случае мне остаётся надеяться на то, что вице-адмирал предпочтёт взять вас на абордаж, а не отправит кормить рыб, — стараясь сохранить достоинство, сказал лорд, всматриваясь в лицо своего пленителя.

— Вы боитесь за свою жизнь, виконт? — с насмешливым участием спросил Анри.

— А вы разве не боитесь смерти, сэр? — парировал англичанин. — Проявите благоразумие и уводите свой корабль отсюда, пока он ещё на плаву!

— Благодарю вас за совет, виконт, хоть я и не собираюсь им воспользоваться. И не потому, что не боюсь смерти. Однажды всем нам предстоит встретиться с ней и, как и каждый живущий на этой грешной земле, я надеюсь, что это будет нескоро. Однако есть нечто, что потерять страшнее, чем жизнь. Как дворянин, вы должны это знать, лорд Блаунт, — Анри вновь пристально посмотрел на англичанина.

— И что же это? — криво усмехнулся виконт.

— Честь, лорд Блаунт, честь! Бежать из битвы, бросив своих людей и жить дальше с клеймом труса — это не мой удел, виконт! Ежели вы боитесь умереть — молитесь за мою победу, потому что я предпочту отправить свой корабль на дно, захватив с собой врага, чем постыдную сдачу!

Услышав это, англичанин лишь перекрестился, не ответив.

— Ну что же, пожалуй, я узнал всё, что хотел, — подвёл итог разговору Анри и, поднявшись, обратился по-испански к капитан-лейтенанту: — Дон Себастьян, пленных — в клетку. Время на разговоры подошло к концу, пора поднимать паруса.

— Да, адмирал! — склонил голову Себастьян. А насчёт фрегата распоряжения будут?

— Нет, вернёмся за ним после того, как последний вражеский корабль спустит флаг или встанет на "вечный рейд".

Капитан-лейтенант кивнул и, дав знак англичанину следовать за ним, вышел из каюты.

05.

Когда солдаты во главе с доном Себастьяном увели пленного, Анри вновь вернулся к окну и погрузился в размышления. В его мыслях уже мелькали лица лейтенантов, одному из которых вскоре предстояло стать капитаном нового фрегата, пока ещё именуемого "Львом", но, по твёрдому убеждению его укротителя, носить это имя кораблю оставалось совсем недолго.

В дверь постучались. Получив разрешение, в каюту просунул голову Рафаэль:

— Сеньор, к вам идальго де Брисуэла.

— Пусть войдёт, — приказал Анри и снова вернулся к своим мыслям. В тот момент, когда слуга доложил о прибытии лейтенанта де Брисуэла, в его памяти всплыла история, рассказанная ему капитаном Энрике после представления нового офицера.

* * *

Идальго — ладно сложенный, выше среднего роста, тридцатитрёхлетний брюнет — впервые попал на борт "Победоносца" в октябре 1657 года. Энрике нашёл его в одной из таверн Гаваны "отдавшим якорь/148/". Старый морской волк тогда сжалился над порядком поизносившимся, но не утратившим признаки благородного происхождения сеньором и, дабы тот не стал жертвою злодеев, уволок его в свою комнату трезветь. Проспавшись, дворянин представился идальго Кристианом де Брисуэла-и-Малуденда и поведал капитану Энрике историю своего быстрого взлёта и печального падения.

Он был младшим сыном славного идальго Иниго де Брисуэла и Урбино, бывшего ранее советником короля, а за два года до кончины получившего должность генерал-капитана Канарских островов. В память об отце Кристиан выбрал карьеру военного. За проявленную доблесть в боях с англичанами в апреле 1655 года был удостоен офицерского чина, а после того как английский флот под командованием вице-адмирала Ричарда Стайнера в сентябре 1656 года у Кадиса уничтожил флот Индий/149/, идальго де Брисуэла был назначен капитаном малого галеона "Сан-Антонио", который в составе вновь сформированного "Серебряного флота" должен был перевозить грузы и колонистов из Севильи в Веракрус. На обратном пути в Испанию караван попал в шторм возле Флорида-Кис/150/. "Сан-Антонио", отстав от эскадры, то ли умением капитана, то ли благодаря покровительству святого Антония, счастливо минул рифы и бросил якоря в небольшой тихой лагуне кораллового острова "Утиный Риф". Под утро шторм утих, но радость команды была недолгой. Едва рассвело, галеон начал осторожно выбираться из лагуны по узкому жёлобу и, когда до глубоководья оставалось чуть больше трёх кабельтовых, с марса сообщили о двух кораблях под зелёными флагами/151/. Пираты, переждавшие шторм в небольшой бухте островка "Ракушечный Риф", были всего лишь на расстоянии чуть более одной лиги и тоже заметили испанцев. Подняв чёрные флаги, двадцатипушечный фрегат и четырнадцатипушечная бригантина ринулись в погоню. И испанцы, и пираты шли острым курсом, но более лёгкие и манёвренные корабли морских разбойников быстро нагнали тяжёлый и неуклюжий галеон. Зная о большом количестве солдат на испанских кораблях, пираты удерживали дистанцию и, ловко маневрируя, обстреливали "Сан-Антонио" цепными книппелями и картечью, существенно уменьшая количество мушкетёров и матросов. Тридцатипушечный галеон, время от времени обменивавшийся бортовыми залпами с фрегатом, сумел-таки снести тому фок-мачту и бушприт, но при этом сам пострадал не меньше. После того, как выстрелы неустанно маневрирующей бригантины оставили "Сан-Антонио" без парусов, а из ста двадцати солдат оставалось на ногах меньше половины, пираты решили, что пришло время абордажа. Не дожидаясь, когда морские разбойники подойдут на расстояние длины абордажных крючьев, был созван совет офицеров, из которых лишь трое, включая капитана де Брисуэлу, несмотря на ранения пока ещё могли держать в руках оружие. Зная, какая судьба ждёт попавших в пиратский плен испанцев, идальго приняли решение взорвать галеон, дабы избежать мучений и лишить пиратов богатой добычи — груза специй. Двое лейтенантов вызвалось доставить огонь в "сантабарбару/152/". За время, пока израненные идальго будут добираться до порохового склада, остальные, чьи раны не были столь серьёзны и оставляли надежду на исцеление, должны были спуститься в спасательные шлюпки и попытаться отойти как можно дальше от "Сан-Антонио". Галеон взорвался в тот момент, когда уверенные в своей скорой победе пираты притянули абордажными крючьями свои корабли к его бортам. Всё, что удалось спасти с галеона, были капитанская казна, компас и нактоузный дневник/153/. Из двухсот тридцати шести человек, вступивших на борт "Сан-Антонио" в Веракрус к моменту, когда возле побережья Кубы их подобрал испанский патруль, в живых осталось всего шестьдесят восемь...