Мелодии ведьминой души 2 книга

Огненную шевелюру Майя собрала в косу, на ресницы легла тушь, а на губы — розовый блеск. Отражение в зеркале обнадежило девушку, что выглядит она вполне презентабельно и ни капли не напоминает сбежавшую из дома истеричку.

Домовой привык наблюдать за ежедневным ритуалом перед зеркалом, но все равно проворчал:

— Чего, как столбовая дворянка расфуфырилась, что за тяга нынешних барышень к кукольности? Волося разукрасила, лицо размалевала, обтянулась бесовской одежей и радуется! — беззлобно отчитал он Майю. — А это привокзальное отхожее место, такая мерзота! Салфетки не забыла? Руки с мылом вымой!

Громко рассмеявшись, Майя всплеснула руками.

— Что ты как бабка на лавочке: нудишь и причитаешь. Старый хрыч.

Нафаня от обиды надул щеки.

— Я, между прочим, молодой еще хлопец, всего-то триста пятьдесят восьмой день нарождения намедни справил. — Он тот час обратился в маленького приземистого мужичка в косоворотке и гордо выпятил грудь. — Глядикось: бородой исчо не полностью оброс.

Бросив последний взгляд в зеркало, девушка застегнула молнию на сумке.

— Выходим, прекрати со мной разговаривать, а то подумают, что я сумасшедшая: сама с собой препираюсь.

Мужичок наигранно закряхтел:

— Ох, ох, ох знал, я, что ты непутевая, когда меня Юлька к тебе отправила уму разуму поучить, а ты со всем тетехой оказалась. Даже заклинание отвода глаз не освоила. — Окончание нравоучительной реплики услышала только расписанная нецензурными словами дверь, со скрипом закрывшаяся за Майей.

В людном зале ожидания, пропитанном запахом пота, чебуреков и выхлопных газов, толкались, спорили и ругались. Прижав к груди сумку, Майя начала лавировать в потоках толпы, пытаясь пробраться в хвост змеящейся к кассам очереди.

У одной из пафосных колонн, нелепо "украшающих" захламленный вокзал, расположилась грязно одетая женщина. К ее полному бедру пугливо жался такой же оборванный мальчик пяти лет. В руках попрошайки виднелся клочок картонки, с неровно выведенным текстом: "Помогите, пожалуйста, мой ребенок болен, нужны деньги на лекарства". Майя резко остановилась, тут же в спину кто-то врезался и выругался матом на "остолбеневшую дуру". Достав из кармана пятьдесят рублей, она осторожно вложила их в протянутую руку. Стараясь не смотреть в глаза женщине, поспешила уйти подальше, лишь бы не слышать благодарностей за подношение. Несмотря на то, что девушка выросла в бедной семье, с трудом доживающей до зарплаты, перед просящими милостыню всегда было неудобно и стыдно за свое благополучие. С пятнадцати лет Майя начала подрабатывать и вкладывать деньги в семейный бюджет, иногда позволяя себе небольшие излишества в виде новой пары обуви с распродажи и подержанного телефона.

Через пару метров, девушка вновь остановилась: у входных дверей на инвалидной коляске разместился молодой мужчина с уставшими старыми глазами. Обе штанины брюк завязывались узлами на уровне того места, где у большинства людей начинаются колени. Майя снова виновато опустила взгляд, ноги безотчётно понесли в сторону калеки. Пальцы девушки нащупали в кармане еще одну денежную бумажку. Протягивая деньги, она с опозданием заметила, что достала сотенную, а не пятидесятирублевую купюру. Менять ее на глазах у парня, она, не стала, и поспешно вложила деньги в кружку на полу. Майя даже не заметила, что мужчина так же прячет взгляд. Затерявшись в толпе, девушка растерянно остановилась, прислушиваясь к ворчливому голосу домового:

— Твой батюшка, что нефтяной вышкой обзавелся или, может, откопал месторождение алмазов? Куда ты грошей столько понараздавала. Сразу же ясно было, что бабища с малолетком та исчо актрисулька.

— А парень?

— Он, правда, нуждался и стыдно ему, что попрошайничает, не меньше чем тебе, когда ты финансами раскидываешься направо и налево.

Не обращая внимания на окружающих людей, Майя жестко отчеканила:

— Лучше я дам денег какому-нибудь проныре, чем не подам действительно нуждающемуся!

Домовой даже не стал продолжать разговор, по опыту зная, когда Майя говорит таким голосом, ее невозможно ни переспорить, ни переубедить.

Полчаса девушка мучила ни в чем не повинный банкомат, пытаясь выпросить у него хотя бы сто рублей, но бездушная техника безапелляционно выдавала нулевой баланс. Сзади Майи уже собралась толпа не меньше, чем в кассы. Смирившись с бесплодностью попыток выжать из карты хотя бы рубль, девушка отошла в сторону. Нетерпеливая компания, выстроившаяся к банкомату, одновременно издала вздох облегчения, словно люди заняли очередь в единственный в округе туалет.

Устроившись на высоком бордюре, ограждающем стоянку, Майя обхватила голову руками и заплакала от безысходности. Неудачный побег оборвался в соседнем городе из-за банальной нехватки денег.

Рядом с всхлипывающей девушкой уселся Нафаня и опасливо погладил ее по плечу.

— Ну-ну, будет тебе. Не реви. Юльке позвони, что ли.

Майя вскочила и судорожно обыскала карманы. От обнадеживающего вида серебристого телефона, на лице проступила неуверенная улыбка. Номер подруги нашелся не сразу, словно нарочно спрятавшись между другими именами. Приложив "Нокию" к уху, девушка напряженно вслушалась в тишину, с опаской ожидая соединения. Радостные гудки сменило противное попискивание, и металлический голос бесстрастно объявил, что абонент недоступен. Майя несколько раз набирала номер, но результат оставался тем же. Окончательно упав духом, она вновь опустилась на бордюр и закрыла глаза. Воображение тут же подкинуло картину возвращения к разгневанному отцу. Страшно было даже представить, какое наказание ждет за неудавшийся побег.

Увлекшись жалостью к себе, Майя не сразу обратила внимание, что вернулся хозяин машины, рядом с которой она расположилась. По асфальту прошуршали поношенные кроссовки, хлопнула дверца. Мужчина развернул дорожный атлас и, напевая строчки из забытой ныне песни, поднес к уху телефон.

Став невольной свидетельницей чужого разговора, Майя хотела выдать свое присутствие, но минута промедления заставила прислушаться внимательней.

— Нет, малыш, сегодня никак не смогу. Я к родственникам еду на юг, лучше не звони: дорого выйдет. Я, может, вообще телефон отключу.

Майя придвинулась ближе, желая рассмотреть говорящего, но, не выдавая себя, это было невозможно сделать. Пришлось ограничиться подслушиванием. В течение пяти минут обладатель приятного низкого голоса уверял настойчивую особу, что они не смогут увидеться ни сегодня, ни завтра, ни через неделю, и взять с собой он никак не может. Потеряв терпение, мужчина резко оборвал разговор одной фразой: "Короче, я тебя не люблю, больше мне не звони". Телефон отправился в салон, приглушенно чиркнула зажигалка.

Решив, что разговор по телефону закончен, девушка встала в полный рост и обошла Ниву. В двух шагах от нее, закрывшись дорожным атласом, стоял высокий мужчина, вокруг него туманом клубился сигаретный дым.

Первое, что Лекс увидел — яркие босоножки. Он опустил карту, заинтересованный взгляд скользнул от ног к лицу девушки. Майя отступила назад и захлопала глазами, с досадой осознавая, что краснеет. Незнакомец показался безумно красивым, словно инкуб из Анапских каникул, даже прекрасней незабвенного Костика. Беззастенчиво глядя в упор, она попыталась вернуть себе дар речи.

— Извините, я не хотела подслушивать, так получилось. — Майя судорожно пожала плечами. — Я узнала, что вы направляетесь на юг. У меня не хватает денег на билет, но через пару дней они будут, и я все вам отдам. Пожалуйста, возьмите меня с собой!

Алексей окинул девушку оценивающим взглядом, отмечая яркую одежду и пронзительно-черные глаза. Сморщив нос, словно он унюхал нечто неприятное, мужчина кисло изрек:

— Езжай к мамочке, детка. — Сложив карту, он взялся за ручку дверцы, показывая, что разговор окончен.

— Пожалуйста, мне очень-очень нужно попасть в Краснодарский край. — Майя умоляюще сложила руки. — Вы не представляете, как это важно. Я заплачу?.

Из кармана были поспешно извлечены мятые купюры и горсть монет.

— Возьмите сейчас триста восемь рублей, а послезавтра, если у меня не будет денег, высадите в первом попавшемся городе.

Вздохнув, мужчина недоверчиво произнес:

— Крошка, тебе хоть восемнадцать исполнилось, чтобы так далеко путешествовать?

Девушка расстегнула сумку и, покопавшись там некоторое время, выудила паспорт. Раскрытый документ буквально уткнулся в лицо водителя.

Алексей отклонился назад и вслух прочитал:

— 5.05.1995 год рождения. Майя Ватрушина. — Он ухмыльнулся. — Майя из племени Майя. Ну...

— Пожалуйста, — печально попросила девушка, трогательно глядя щенячьими глазами.

Мужчина задумался и словно со стороны услышал собственный голос.

— Садись. Только сразу договоримся, чтобы потом не было соплей: останавливаемся, где я хочу, слушаем, что я хочу, и еще я курю.

Майя послушно обежала Ниву и, с третьей попытки открыв дверь, уселась на переднее сиденье. Ладони прилежно легли на колени. Алексей хмыкнул и тоже сел в машину.

Первые полчаса пути машину переполняла напряженная тишина. Постепенно в привычный пахучий коктейль из крепких сигарет, кожи и хвойного освежителя влились нотки тропических женских духов.

Мужчина поглядывал в сторону притихшей девушки, пытаясь понять, зачем такая расфуфыренная дамочка едет за тридевять земель от родного дома. Его взгляд скользнул по узким щиколоткам, острым коленкам, тонким пальцам с ярким радужным маникюром. Правое запястье охватывали свежие багровые синяки, левую руку украшал серебряный, браслет с подвесками в виде насекомых, ключа, звезды и подковы. Тонкая ажурная работа указывала на искусного ювелира, не пожалевшего ни времени, ни металла.

"Рост не больше полутора метров, а такая надменность! Сидит в кресле, словно на троне, еще и губы недовольно поджимает, какая фифа!" — подумал Лекс.

Майя не решалась открыто смотреть в сторону водителя, разглядывая его мельком, лишь бы он не заметил ее интерес. Светлые пшеничные волосы, то ли давно подстриженные, то ли по последней моде отращенные до воротника рубашки. Глаза неестественно синие, словно радужку разрисовали лазурной гуашевой краской. Лицо узкое, нос великоват, подбородок удлиненный. Густая щетина покрывала нижнюю челюсть, придавая мужчине неопрятный вид.

"Почему же все вместе это так гармонично смотрится, словно по-другому и не надо. Может, он действительно инкуб?" — досадуя на себя подумала девушка.

Лекс поймал один из восхищенных взглядов попутчицы и презрительно сморщил нос.

— Ты что, из дома сбежала? — наугад спросил он.

От него не укрылось то, что девушка вздрогнула от вопроса, но ее голос прозвучал почти равнодушно.

— Нет.

Ни на секунду не поверив в неубедительную ложь, он снова спросил:

— Мама знает о твоем путешествии?

— Мама знает, — взволнованно выдохнула Майя.

Алексей резко вывернул руль, пропуская какого-то лихача на белой тонированной шестерке, и вновь пошел в наступление.

— А папа, значит, нет?

Ее глаза недетские, грустные смотрели пристально, не мигая. Это был долгий внимательный взгляд.

— А, может, у меня нет отца.

— Ты сделала ударение на слове "мама", значит, он есть, но говорить о нем ты не хочешь. Расслабься, мне все равно, что у тебя произошло. — Он миролюбиво улыбнулся. — Меня зовут Лекс. А ты редкостная дурочка: села в машину к незнакомому мужчине и даже не боишься, что я изнасилую тебя в первой же лесополосе.

Майя содрогнулась, с опозданием понимая, что действительно не подумала об этом и рискует, оставаясь рядом с этим грубым типом. А вдруг он и, правда, маньяк какой-нибудь? Она дернулась к двери, забыв, что машина движется по трассе и тут же почувствовала на плече крепкие пальцы, настойчиво тянущие обратно.

— Ты, что совсем сдурела? Не буду я тебя насиловать! Ты вообще не в моем вкусе. Такая вся приглажено-напомаженная, избалованная дочка богатых родителей! Догадываюсь, почему ты сбежала: не купили новые колготки и юбочку как у подружки? Вот это действительно мировые проблемы! — Он раздраженно ударил ладонями по рулю. — Завтра же тебя где-нибудь высажу.

Майя отвернулась и, не в силах сдерживать себя, разревелась в голос. Вчерашние побои отца, разговор с матерью, а теперь еще и необоснованные нападки мужчины, проникшего в ее сердце с первого взгляда — все навалилось одновременно. Ладони закрыли лицо, девушка по-детски громко разрыдалась, рывками глотая воздух.

Лекс остановил машину на обочине и грубо встряхнул Майю за плечи.

— Ты еще и психическая. Б..., не реви, не высажу!

Выйдя из Нивы, он раздраженно хлопнул дверью. Ноги вытоптали тропинку вдоль дороги, пока он ждал, окончания истерики ненормальной попутчицы. Через несколько минут мужчина заглянул в окно и, удостоверившись, что Майя успокоилась, вернулся в салон.

— Достань в бардачке кассеты, можешь сама выбрать, что будем слушать.

Девушка, не переставая судорожно всхлипывать, открыла пластиковую крышку. Ладони чудом успели ухватить вывалившиеся кассеты. Пока Майя выбирала и скудного музыкального ассортимента, машина выехала на дорогу.

Кассеты с шансоном сразу же были отложены в сторону, девушка покрутила в пальцах два русских сборника девяностых годов.

— Может, заедем куда-нибудь, купим новые?

Мужчина рассмеялся.

— Ты, что, правда, знаешь магазин, где продают пленочные кассеты на этого допотопного монстра?

Ненадолго задумавшись, Майя осторожно предложила:

— Давай я включу на телефоне плеер?

Лексу не мечталось стать свидетелем повторной истерики непредсказуемой барышни, и он покорно согласился, заранее представляя, какая сладкоголосая белиберда ударит по ушам.

Выставив громкость на максимум, девушка положила сверкающий стразами телефон на панель машины. Едва заметно улыбаясь, она прислушалась к женскому голосу:

Я подумала его увидев,

несмотря на постоянный недосып:

До чего же он хорош собою,

до чего в себе уверен, этакий сукин сын.

Спустя пять минут, Лекс готов был внимать завываниям Майи, лишь бы избавить себя от пыток современной попсой.

4 глава

"Страшно, аж жуть!"

Лекс сосредоточенно вел машину, прислушиваясь к музыке, с хрипом выплевываемой динамиками. Некоторое время назад, с достоинством выдержав три с половиной песни, он молча взял с панели телефон девушки и оборвал вопли какого-то тонкоголосого певца. Мужчина достал первую попавшуюся кассету, оказавшуюся шансоном, магнитофон торопливо скушал ее. Брови попутчицы недовольно сдвинулись к переносице, но она промолчала, бережно упаковав в чехол блестящий, словно дискотечный шарик, телефон.

Дослушав кассету до конца, Лекс перевернул ее, вызвав трагичный вздох с соседнего кресла. Похлопав себя по карманам, он извлек начатую пачку сигарет. Не обращая внимания на красноречиво-брезгливое выражение лица Майи, он спокойно закурил, нарочно пуская дым в салон. Девушка картинно закашлялась в кулак, стекло с ее стороны рывками двинулось вниз. Опустившись сантиметров на пять, оно перекосилось и окончательно застряло. Девушка попробовала открыть окно, надавив пальцами на край стекла, но это ровным счетом ничего не изменило.