Нужно ли привлекать к этим дебатам Гарри? Нет. Из-за всех этих ошибок Гарри и так натерпелся. Ему нужно время, чтобы восстановиться. Та информация, которую Альбус почерпнул по результатам осмотра Поттера, показала, что он ему был нанесен огромный физический и моральный вред. Поппи, конечно, сделает все, что в её силах, но нужно рассматривать вариант с переводом его в Мунго.
— Альбус,-прошептал Снейп.
Дамблдор посмотрел ему в глаза и увидел там решимость. Северус имел такой же вид, как и в ту ночь, когда присягнул в верности директору. Он знал, что должен сделать.
— Ты знаешь, что делать, — тяжело сказал Дамблдор.
Снейп кивнул, развернулся и двинулся к двери.
— Северус. — Тот оглянулся. — Будь осторожен. — Снейп слегка кивнул головой, перед тем как открыл дверь и исчез за ней, спускаясь по спиральной лестнице. Дверь медленно затворилась. Дамблдор взглянул на портреты бывших директоров и директрис. Они все проснулись и смотрели на нынешнего обладателя кресла.
Альбус поднялся и подошел к Омуту Памяти. Директор медленно прикоснулся палочкой к виску, вытянул серебристую субстанцию из головы и направил её в древний инструмент.
— Началось, — пробормотал Дамблдор, глядя на то, как появляется Черная Метка, когда воспоминание слилось с жидкостью в Омуте. C другого конца кабинета был слышен тихий печальный плач Фоукса.
-———————-
Флер аккуратно протерла лоб Гарри. Он слегка вздрогнул. Прошло уже три дня с окончания третьего испытания, с тех пор, как он вернулся, словно прямиком из ада. Было заметно, что он еще не отошел от тех событий. Часто трепетали веки, тихие вздохи и стоны доказывали, что Гарри мучило произошедшее. И это делало тщетным все усилия чем-то ему помочь.
Гарри иногда говорил во сне, просил прощения у родителей. Просил прощения у нее. Флер догадывалась, что боггарт в лабиринте, который предстал в виде нее самой, очень тяжело на него повлиял. Ей даже было страшно подумать о том, с чем еще он там встретился, что заставило его говорить про родителей. Флер отчаянно хотела помочь ему, забрать всю боль, успокоить Гарри, но он по-прежнему не приходил в себя.
Она была в ужасе, когда он посмотрел на нее размытым взглядом и рухнул на землю. Как будто самые ужасные кошмары превратились в реальность. Его грудь была вся в крови, будто Гарри растерзал зверь. Флер очень боялась и отбивалась в истерике от тех, кто пытался забрать ее из больничного крыла или даже просто успокоить. Игнорировала родителей и друзей, которые пытались ее утешить, пока, наконец, вчера Поппи не сказала, что Гарри медленно идет на поправку.
— Вы можете ему что-то дать? Зелье Сна-без-сновидений, например? — спросил Люпин у мадам Помфри, которая устало потирала глаза.
Только ей, Люпину и Сириусу было позволено находится в больничном крыле рядом с Гарри. Первоначально Поппи не хотела, чтобы Флер оставалась. Дамблдор разрешил Блэку и Люпину посещать Гарри. Ремусу — как опекуну. Ну а Сириус был “особым случаем”. Тот вел себя непривычно тихо, и не подавал ни единого знака о своем присутствии. Со временем мадам Помфри изменила свое мнение и позволила Флер остаться, так как только в ее присутствии у Гарри удавалось хоть немного расслабиться.
— Я давала уже. Не знаю, что не так... Он не должен видеть ни одного кошмара, — тихо сказала Поппи. — Может быть это какой-то сглаз или заражение… — добавила медсестра.
Услышав это, глаза Люпина грозно сверкнули, а Сириус зарычал в своем углу. Флер неосознанно сильней обняла Гарри, и вгляделась в его лицо, желая знать, сколько же боли он перенес.
Они обнаружили, что кровь Гарри слегка изменилась. Флер хорошо помнила, как тогда Люпин пришел из кабинета Дамблдора. Он выглядел больным. Это было сразу после того, как Гарри вернулся из лабиринта, и она находилась с ним в больничном крыле. Флер была в ужасе от услышанного. Люпин сказал ей, что существует большая вероятность, что на Гарри напал Фенрир Грейбек. Он же и оставил эти огромные шрамы на теле. Фенрир Грейбек — оборотень, последователь Волдеморта, который четырнадцать лет уклоняется от заточения. Он известен даже во Франции, где за его голову выставили солидную награду.
Это вынуждало Флер быть категоричной и отказываться покидать Гарри, независимо от того, сколько бы ни убеждали ее целительница, родители или друзья. Единственным для них утешающим фактором было то, что в день третьего задания не было полнолуния. Но все опасались, что некоторые изменения в Гарри таки могут случиться. Хотя какие именно, никто не знал.
Спустя три часа она почувствовала, как кто-то провел рукой по ее волосам. Прикосновение было знакомым и очень приятным. Она заснула, положив голову на руки, рядом с кроватью Гарри. Еще слегка сонная, она подняла голову. Люпин спал, откинувшись на спинку кресла с другой стороны кровати. Когда она поняла, наконец, кто это был, сонливость как рукой сняло. Повернувшись к Гарри, она встретилась с сияющими зелеными глазами, которые смотрели на неё. Несколько секунд она просто глядела на него, а потом быстро прилегла на кровать и обняла его, забыв про шрамы. Он вздрогнул, когда их тела соприкоснулись.
— Эй, — тихо сказал Гарри.
Он крепко обнял её за талию и притянул поближе к себе. Флер расслабилась в его руках, уткнувшись Гарри в изгиб шеи. Ничего не говоря, она просто наслаждалась ощущением снова быть у него в руках. Звук его голоса принес неизмеримое облегчение, разлившееся по всему телу. Флер и не знала, насколько сильно желала услышать голос Гарри, и прослезилась.
— Флер, ты можешь чуть отодвинуть руку? — В его голосе прозвучали нотки боли.
Она подняла взгляд и тут же отдернула руку, что обвивала его грудь прямо поверх шрамов.
— Прости, — прошептала Флер, ругая себя за то, что причинила ему еще больше боли.
Она попыталась встать с кровати, но Гарри лишь крепче обнял ее.
— Не уходи. Всего лишь руку… — мягко сказал Гарри.
Флер посмотрела на его умоляющий взгляд и кивнула. Осторожно положила руку так, чтобы не задеть его раны. Девушка прижалась к нему и слегка улыбнулась, когда он провел ладонью по её щеке.
— Гарри! — В голосе Люпина явственно чувствовалось облегчение.
Лицо Флер немного порозовело, когда Люпин понимающе улыбнулся ей. Даже не стал спрашивать, почему она лежит рядом с Гарри, а не сидит в кресле.
— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил Люпин, поворачиваясь к Гарри.
Сириус весело залаял, вскочил и положил лапы на край кровати. Гарри, улыбаясь, погладил его.
— Хорошо. Сильно уставшим… Но хорошо, — тихо ответил Гарри.
Внезапно его лицо потемнело, и Гарри взволнованно затараторил:
— Дамблдор… Где профессор Дамблдор? Ремус… Волдеморт! — Люпин понял руку, останавливая его.
— Мы знаем, не переживай из-за этого.
— Он возродился! Я... — Голос Гарри становился громче, и он даже попытался сесть, но Флер его удержала.
— Мы знаем Гарри. Уже прошло три дня с третьего испытания. Дамблдор знает. Мы поговорим об этом позже. Сейчас ничего еще не происходит, — твердо заявил Ремус.
— Он прав ‘Арри. Сосредоточься сейчас на выздоровлении, — мягко сказал Флер, глядя на него. Он медленно кивнул и откинулся на подушку.
— Гарри… Мы должны знать, — начал неуверенно Люпин. — Как ты получил эти шрамы? — он глянул, поморщившись, на его грудь.
— Грейбек… Я не помню точно, что случилось. — Выражение ужаса появилось на лице Гарри. — Нет! Грейбек… Он же оборотень… А я…?!
— Нет, Гарри. Ты не оборотень, — быстро сказал Люпин.
Но выглядел он неубедительно.
— Но… когда брали мою кровь, он сказал, что она заражена…
— Кто?.. Нет. Поверь мне Гарри, ты не стал оборотнем.
Гарри разволновался и не мог успокоиться. Он весь дрожал.
— Мои родители… Волдеморт… — вспоминал Гарри. — Я убил кого-то. Я целился в Волдеморта, но… — У него уже начиналась истерика, и чтобы Флер ни делала, ничего не помогало. Внезапно дверь распахнулась и вошла Поппи вместе с Дамблдором.
— Гарри, Фоукс передал мне, что ты проснулся, — спокойно начал директор. — Поппи, пожалуйста, дай ему сильное успокоительное.
Флер слегка покраснела и быстро поднялась. Дамблдор улыбнулся:
— Все в порядке, оставайся там где ты есть.
— Сейчас, директор. — Поппи быстро вышла и вернулась с кубком, в котором была жидкость приятного голубого цвета. Она передала кубок Флер, чтобы та помогла Гарри выпить лекарство. Дыхание Поттера медленно успокаивалось. Его хватка на руке Флер становилась слабее и нежнее. Гарри легонько погладил ее по руке, и был вознагражден за это маленькой улыбкой.
— Чувствуешь себя лучше, Гарри? — спросил Дамблдор.
— Да, сэр.
Дамблдор вздохнул и посмотрел на Поппи. Та кивнула и оставила их, скрывшись за дверями своего кабинета. Директор направил палочку на вход в больничное крыло, и те захлопнулись.
— Я предполагаю, что мисс Делакур знает про твоего крестного. Это так? — спросил он, смотря на Флер. Она кивнула, и директор повернулся к Сириусу.
— Ты можешь превратиться обратно в человека, Сириус. Никто сюда не зайдет в ближайшее время.
Секундой позже Сириус уже стоял рядом с кроватью, ободряюще сжимая плечо Гарри.
— Гарри… Мне бы очень хотелось знать, что произошло после того момента, когда вы разделились с мистером Диггори, — тихо сказал Дамблдор.
— Альбус, ему не обязательно говорить об этом прямо сейчас, — отрезал Сириус до того, как Гарри успел что-то сказать.
— Лучше освободиться от этих воспоминаний сейчас, а не то они буду угнетать его дальше, Сириус. Однако, если ты не готов к этому, я пойму, — добавил профессор уже для Гарри.
— Нет, — пробормотал Гарри. — Я могу рассказать.
Дамблдор кивнул и посмотрел на Флер. Поняв, что он собирается сказать, она перебила его:
— Я останусь с ним, — твердо заявила Флер.
— Другого я и не ожидал, — улыбнулся директор.
Он выжидающе посмотрел на Гарри. Тот выглядел неуверенно. Флер заметила ужас у него в глазах. Не обращая ни на кого внимание, она нежно обвила его руками так, чтобы он мог лежать рядом с ней. Дамблдор, Люпин и Сириус, молча, ждали. Гарри глубоко вздохнул начал излагать то, что с ним произошло.
И это было ужасно. Гораздо хуже, что она могла себе представить. Флер поняла, что его так ранило. Боль и ужас сквозили в голосе Гарри. Словно он заново переживал эти события. Гарри описал кладбище, и как Хвост брал у него кровь. Сам по себе ритуал был отвратительный, и Флер неосознанно плотней его обняла руками. Мысль о том, как близко она была к тому, чтобы его потерять, пугала Флер. Гарри дошел до описания возрождения Волдеморта и возвращения Пожирателей Смерти, готовых снова служить своему хозяину.
Она ощутила, как затряслась от гнева сильнее, чем когда-либо, когда услышала от Гарри, как Волдеморт вложил в него воспоминание об убийстве Поттеров. В его голосе Флер слышала отвращение к самому себе. Ей было до невозможности больно осознавать, что его заставили пережить ту ночь, будучи в сознании Волдеморта, получать удовольствие от убийства родителей. Теперь Флер понимала, что же его мучило последние три дня. Вот о чем он просил прощения. Люпин и Сириус смотрели угрожающе. Анимаг сильно сжал кулаки, а оборотень выглядел соответственно своей натуре. Даже директор, которого она никогда не видела злым, светился холодной яростью.
На этом месте рассказа Гарри запнулся и несколько слезинок потекли по его щекам. При их виде Флер почувствовала, как её ярость отступает, и попыталась его успокоить, как тогда в лабиринте. Никто не произнес ни слова, пока Гарри собирался с духом, чтобы продолжить. Потом он снова заговорил. Было заметно, что он хотел закончить как можно быстрее.
Голос Гарри опустился почти до шепота, когда он рассказывал об убийстве Пожирателя Смерти, которому не повезло, и тот попал под заклинание, пущенное в Волдеморта. Флер заметила, что Гарри прячет взгляд и даже чуть отодвинулся от нее.
— Я знаю, то ты сейчас чувствуешь, — нарушил тишину Сириус.
Гарри не ответил, но чуть расслабился у нее в руках. Это было хорошим знаком.
— Ты чувствуешь себя жутко… Недостойным… Последней сволочью на свете, — Глаза Сириуса сузились. — Добро пожаловать в реальный мир. Когда ты сражаешься с людьми, которые готовы убить тебя, нисколько не сомневаясь, ты обязан отвечать тем же. Эти Пожиратели… Они самые гнусные существа, которые живут на нашей планете. Эти гады заслуживают каждой крупицы боли, причиненной им.
Голос Сириуса был тверд и нес такой холод, которого Флер никогда не слышала от него. Он всегда был добрым и улыбающимся крестным отцом.
— Не мне решать кому жить, а кому умереть, — пробормотал Гарри.
Сириус зарычал от разочарования:
— Они приняли Черную Метку! Значит, они готовы на все ради силы и власти. Гарри, кто был человек, который хотел тебя убить? Пожиратель Смерти, который стоял сбоку, неподготовленный, или тот, кто был прямо перед тобой? Ты хочешь сказать, что лучше было его связать и отправить в Азкабан? Ты этого хочешь? — Гарри не ответил.
— Все это время мы тренировали не убийцу. Мы тренировали личность. Человека, судьба которого — вновь и вновь выживать. Мы проделали хорошую работу, учитывая что тебе удалось вернуться целым. — Сириус пожал плечами. — Что если я тебе скажу, что тот, кого ты прикончил (кто бы он ни был), убивал сотни, а то и тысячи, невинных людей четырнадцать лет назад? Будешь ли ты так же разочарован или ты будешь доволен, что сделал этот мир чуточку лучше, избавив его от такого ублюдка? Что если бы он был тем, чье имя ты увидел в заголовках газет спустя недели или годы, кто убил того, кто тебе дорог? И я спрашиваю еще раз, будешь ли ты удовлетворен заключением его в Азкабан? Или в другую тюрьму для волшебников?
— В конце концов, все приходят к этому, Гарри, — тихо сказал Люпин. — Все эти Пожиратели… Они совершили невыразимые словами вещи в прошлом. Для них это необходимость, условие, чтобы присоединиться к Волдеморту. Любой из них убьет тебя, не сомневаясь ни секунды. Если бы ты отправился туда с теми навыками, которые у тебя были во время первой дуэли с Сириусом… Мы бы подвели Джеймса и Лили… Это была бы огромная боль для всех, кому ты дорог.
— Запомни это. Ты не один из них. И никогда не будешь. Это подтверждает даже то, что тебе трудно принять смерть одного из них. Такого доказательства достаточно для того, чтобы понять, что ты не убийца. Черт, да когда ты примешь этот факт, ты будешь рад, что один из них прямо сейчас стучится в ад. Я никак не дождусь момента, когда смогу дотянуться на остальных. И поверь, я буду наслаждаться, как жизнь будет угасать в их глазах.
