Хозяйка леса2

Иной мир, иная сторона, но другого выхода не было. Сердай медленно открыл глаза. Темно. Помещение с затхлым запахом и сырыми стенами. Тюфяк из влажной соломы. Пришелец обратил внимание на ржавою решётку у самого потолка. Где-то там, вдалеке, мерцают яркие звёзды, а между ними и землёй гуляет шальной ветерок. Он заглядывает в каждое окошко, сквозь щели попадает в убогие дома, шерстит сеновалы и, словно барин, по-хозяйски, врывается в коридоры самого ковена. Ветер... Свободный непоседа. Иногда он может быть наглым и невозможно навязчивым, шальным и угрожающе свирепым, но абсолютно послушным — никогда. Единицы магов-стихийников способны управлять этим непредсказуемым детищем природы и самый сильных из них — вожак оборотней из Белой Стороны...

ГЛАВА 38.

Сердай расправил плечи, несколько раз присел, тихо подошёл к открытой двери камеры и прислушался. В помещениях темницы стояла гулкая тишина. Ночь пела миру колыбельную ветра. До чуткого уха оборотня доносились лишь лёгкий шорох листвы и мерное сопение караульного. Вожак понимал: медлить не стоит, нужно быстрее выбраться из затхлого подземелья и найти себе достойное укрытие. А для того, кто без труда способен обращаться в волчью ипостась — это не проблема, был бы поблизости какой-нибудь лесок или, на худой конец, лесополоса, даже средних размеров парк сгодится. Главное, чтобы собак бродячих поменьше шастало, да обувь приемлемую для этого мира раздобыть.

К предстоящему переносу Сердай готовился основательно. Заказал приличный костюм у лучших мастеров Белой Стороны, состоящий из брюк тёмно-серого цвета, неброской рубашки, что была всего на два тона светлее и бледно-синего жилета в мелкую серую полоску. Крой был скопирован с вещей Александра, которые остались в доме хозяюшки. Пришлый маг перенёсся из мира в мир в той одежде, которую ему Ульяна носить велела. Вот только с обувью нелады: маг-то в сапогах из мягкой кожи явился: знал, что в зимушку попадёт, потому точную копию мужских туфель обувщикам сделать не удалось. Они, конечно, глядя на сапоги, прикинули что к чему, сварганили вожаку обувку добротную, но подобные мелочи упускать нельзя, нужно бы присмотреться, какому фасону обуви отдают предпочтение мужчины мира ковена.

Неслышно поднимаясь по ступеням вверх, крадущийся обратил внимание на то, что двери в некоторые камеры располагались прямо вдоль лестницы. И в отличие от остальных их окутывали многоуровневые магические плетения. Оборотень остановился у каждой. Его чуткий нос уловил запах человеческих тел: 'Странно, ели бы это место не называлось темницей, я бы подумал, что бедолаг заморозили. Чувствую, что живые, а вот жизни не чувствую...' До выхода из острога оставалось совсем немного. Ветер лениво играл скомканными бумажками, шелухой от семечек и ещё каким-то беспечно брошенным мусором. Сопение караульного оставалось таким же монотонным, слуга ковена умудрялся спать стоя, упераясь спиной в стену. Луна гладила его рыхлую фигуру, от которой неровно ложилась тень на бугристую мостовую. Пройти мимо такого стража было проще простого.

Столица встретила незваного гостя пустыми улицами и тишиной. Центр города казался безжизненным оазисом. Кривые козырьки домов печально топорщились над тротуаром, их косые тени догоняли друг дружку, как бы передавая эстафету нищеты. 'Странно получается, — подумал одинокий прохожий,— ворует ковен, будто палаты каждому магу готов из чистого золота справить, а сердце этого мира выглядит так, будто последнюю рубаху другим мирам время от времени отдаёт. Надо бы повнимательней на всё это убожество посмотреть, не в параллелях ли дело?' Стараясь ступать как можно тише, оборотень начал принюхиваться и присматриваться к каждой мало-мальски необычной вещи. Окна некоторых домов находились чуть ли не на уровне мостовой. Форточки в каждом из них были закрыты не просто плотно, а наглухо. Но чуткие волчьи уши слышали то, чего не может услышать маг, а тем более человек.

Откуда-то раздавался тяжёлый храп, где-то плакал младенец, кого-то попрекали в растрате последней монеты, а кто-то тихо стонал в предсмертных муках. Последний звук заставил Сердая остановиться и навострить уши пуще прежнего. Совсем рядом, в одиночестве, умирал старый человек. У его постели не сидели дети, родственники или кто-нибудь из друзей. Житель убогой столицы готовился отойти в иной мир без сочувственных вздохов и нелепых заверений в том, что это ещё не конец.

Ночной бродяга безошибочно определил, какую дверь нужно толкнуть, чтобы скрасить своим присутствием последние минуты жизни старика.

— Кто ты? — раздался дрожащий голос из угла просторного помещения. Оказывается, в этой комнате было три окна, два из них выходило на ту сторону улицы, откуда пришёл Сердай, а третье смотрело на прилегающую к дому широкую дорогу.

— Я пришёл из иного мира. Ты не знаешь меня, старик, — ответил вошедший.

— Хорошо ли там? — тихо спросил страдалец.

— В тысячу раз лучше, чем здесь. Во всяком случае, так мне показалось сначала, а дальше видно будет.

— А дальше здесь, может быть, ничего и не будет. Гнилой этот мир... Такой же, как нутро моё смердящее. Вот уже который месяц помираю, да всё никак с силами собраться не могу: страшно.

— Чего ж так?

— Помри я здесь в одиночестве, так только по запаху и нашли бы. А хочется по-человечески уйти. Чтоб как у людей. Чтоб не вывезли, как собаку, да в общую могилу не свалили.

— Общую?

— Ковен приказал земли под кладбища нынче не выделять. Роют яму глубокую, а потом туда день за днём тела складывают и землёй слой за слоем присыпают, — умирающий тяжело засопел и указал высохшим пальцем на стоящий рядом с его кроватью стол. — Возьми-ка, бумаги там... — он неопределённо помахал рукой.

Сердай, по наитию, открыл нижний ящик. Там, аккуратной стопочкой лежали документы, исполненные на бумаге хорошего качества. На первой из них, вверху, прямо по центру, красовался четырёхцветный герб ковена, а ниже, красивым каллиграфичным почерком было выведено:

' Магу пятой степени, Ромиану Тенецкому,

от магистров первого и второго круга за доблесть и отвагу,

проявленную в компании 'Оборотень'. Сиим документом

даруем господину Тенецкому и его семье право на проживание

по адресу улица Ветреная 23/3 и индивидуальное место на городском

кладбище под номером 14239.'

Ниже приписка мелкими буквами: предъявлять по месту требования с документом, удостоверяющим личность. И дата ... Год которой совпадал с годом переселения общины Сердая в мир Белая Сторона.

Вожак всё понял без слов. Сейчас пред ним, на грязной постели, в полном одиночестве и абсолютной нищете лежало беспомощное тело некогда крепкого мага. Возможно, именно он проявлял неслыханную отвагу и, выслуживаясь пред ковеном, убивал, грабил, завоёвывал, крушил и уничтожал всё, что было так дорогу сердцу молодого вожака. В своё время этот человек свято верил в могущество лидеров, старался быть похожим на них и что он возымел в конце?

— Я похороню тебя, человек, согласно этой бумаге, — выдавил из себя незваный гость.

— Подойди ещё ближе, я не вижу твои глаза... — простонал несчастный, видимо, желая убедиться в правдивости намерений, случайно зашедшего в его дом.

Сердай пожал плечами и приблизил своё лицо к старческим очам на расстояние вытянутой руки.

— Кто ты?! — испугался старик. Его голосовые связки издали высокий сип.

— Я тот, кто за зло отплатит тебе добром, — спокойно ответил вожак. — Не нужно боятся, Ромиан. В моём теперешнем мире говорят: старость надо уважать. Я выполню, что обещал, а ты, пока жив, дай мне разрешение на проживание под крышей твоего дома. Надеюсь, долго я здесь не задержусь.

Старик утвердительно моргнул. Сил для ответа вслух у него не осталось. Для того, чтобы развеять сомнения без пяти минут покойного мага в том, кто на самом деле забрёл в его конуру, и кто выполнит его последнюю волю, гость обратился в волчью ипостась. Пара раскосых, глубоких и печальных глаз смотрела в уставшие от жизни старческие очи. В них растекался таинством ночи не ужас; интерес. Красивый, мощный зверь тихо сидел у кровати умирающего. С одной стороны — они были врагами, с другой — каждый нёс на своих плечах тяжкий груз именуемый 'Сила', и путь бывшего верного слуги ковена подходил к логическому завершению. Такова она жизнь: никогда не можешь быть уверен в том, что на её закате пред твоим смертным ложем склонят головы только друзья. Неизвестно, кто будет с тобой в эти минуты...

ГЛАВА 39.

Пока Сердай занимался погребением умершего к утру старика, а Ульяна училась на менее ценных самородках обращаться с машиной для огранки алмазов, в загородном особняке неистовствовала Викториана. Её внучка Ольгия старалась погасить бушующее в душе прародительницы пламя, да вот только не очень это у неё получалось. Бывалая ведьма, меряя широкими шагами террасу, сурово хмурила брови и время от времени постукивала основанием верной метлы по выскобленным добела доскам.

— Ты гляди, каков жук! Нет дружок, — думала она о Вальдемаре, — не получится у тебя всё к рукам прибрать. Позабыл ты с кем дело имеешь, позабыл. — Викториана снова остановилась, посмотрела на чистый горизонт и, как бы придя к какому-то решению, зашла в дом.

Об этой легендарной женщине по миру ковена ходило много сплетен и пересудов. Откуда взялась загадочная девушка у ворот ковенской школы магов, не смогли понять даже лучшие магистры-менталисты. На все вопросы красноволосая бестия отвечала лишь тяжёлым задумчивым взглядом. Её тёмные очи внимательно следили за каждым жестом будущих наставников.

— Я не сомневаюсь в том, что вы примите меня сразу на второй курс, — спокойно сказала она.

Магистры искоса посмотрели друг на друга и вопросительно уставились на потенциальную ученицу.

— В противном случае моя лишённая контроля сила вовлечёт мир ковена в хаос, — продолжила юная ведьма. — Мне бы очень не хотелось попасть в ваш чёрный список, господа, как неблагонадёжной особе с неконтролируемыми, но выдающимися способностями.

— Однако... — протянул старший из состава жюри.

— Не хочу доказывать то, что для пущей убедительности можно показать, — Викториана медленно вышла на середину зала. Её высокая, стройная фигура демонстративно развернулась спиной к судьям.

Вишнёвые волосы экзаменуемой вздыбились густым ореолом, а в закрытом помещении разыгралась настоящая ветреная буря. Листы бумаги с экзаменационными списками воспарили к потолку. Их хаотичное движение преобразовалось в контролируемый ручей. Друг за дружкой они быстро двигались по часовой стрелке в миллиметре от основания межэтажных перекрытий. Выписывая своеобразные фигуры, бумаги снова опускались на глянцевые столешницы.

Волосы магистров бессовестно трепал шквальный ветер, мебель дрожала от его настойчивых порывов, но списки лежали на столах, будто приклеенные — неподвижно. Стук оконных стёкол и мелкая вибрация пола сбила с толку опытных магов. Землетрясение! И всё это сделала ведьма-недоучка? Такого не может быть! Как только сомнения закрались в души экзаменаторов, со всех углов комнаты поползла густая сизая дымка. Она окутывала всё, что попадалось на её пути. Прерывистое дыхание магистров говорило об отсутствии воздуха в помещении.

— Попробуйте остановить меня, господа! — громко сказала Викториана, вытянув вперёд руку. В тот же миг её длинная ладонь сжала древко невесть откуда взявшейся метлы.

Присутствующим магистрам с трудом удалось подавить восстание стихии ветра и обуздать неведомую субстанцию. Пока лучшие из лучших, напрягая извилины, пытались разгадать природу сизого дыма и в считанные секунды вернуть в помещение воздух, самоуверенная молодая особа, мирно скрестив руки на груди, бочком сидела на метле. Лицо ведьмы было спокойно и сосредоточено. Она не переживала о том, что задохнётся, она просто не дышала. Один из магов вовремя вспомнил: можно открыть окно! Свежий воздух сам просочится в помещение! Не тут-то было. Мужчина изо всех сил толкал раму, но оконные створки будто приросли друг к другу.

Так я могу занять место в общежитие уже сегодня? — вкрадчиво спросила Викториана.

— Да, да, конечно! — отмахнулся круглолицый мужчина. — Идите, я отдам распоряжение на ваш счёт.

Молодая ведьма, небрежным жестом распахнула рамы в стороны. Магистры жадно вдохнули ворвавшийся в аудиторию воздух, а экзаменуемая, медленно, но величественно проплыла мимо них на метле в оконный проём.

— Можете кричать мне вдогонку, что пожелаете, но я вижу: юная ведьма очень понравилась вам! До встречи на лекциях! На второй курс меня! Не забудьте!

В течение минуты экзаменаторы тяжело дышали и сохраняли молчание. Наконец, старший из них не выдержал и громко рассмеялся:

— Вот видите, господа коллеги, какой абитуриент нынче пошёл! Заговоры 'подконтрольная буря' и 'сизое удушие' играючи применяет! А вы-то! Видели бы вы себя со стороны! Глаза только на лоб не лезут, щёки красные, задыхаетесь, в голове толмуды мысленно перелистываете! А ведь 'сизое удушие' — это самобытный заговор самых обычных ведьм. Проще простого, господа! Ай, да чертовка, ай, да хороша! Беру! Определённо, беру! На второй курс, в свою группу! Вам такой самородок на воспитание отдавать нельзя: заклюёт она вас, только слабину найдёт и тут же заклюёт! Ай, да талантище, ай, да силища! Откуда же она к нам явилась... — мужчина задумчиво посмотрел в окно и потёр гладко выбритый подбородок.

— Не слишком ли высоко вы оцениваете её способности? Как по мне, так гонору в ней больше, чем Силы, — возразил молодой магистр в тёмно-синей мантии.

— Чушь! — возмутился маг в нелепых коротких штанах, — диапазон её энергетических волн вам и не снился! Я не обладаю большой Силой, природа обделила меня в этом плане, но взамен мне дано видеть то, что не дано видеть и чувствовать самым могучим чародеям. Послушайте все: эта будущая магесса должна обучаться не только контролю над магией, в первую очередь она должна обучиться контролировать себя!

Мужчина внимательно посмотрел в глаза председателю комиссии и продолжил:

— Я хотел бы видеть эту особу трижды в неделю на моих лекциях и практических занятиях, уважаемый Григориан!

— Вы, как всегда, правы, Идан. Я полностью разделяю ваше мнение. Отказать в принятии на обучение девушке, обладающей подобной силищей — невозможно. Но прежде всего её нужно обучить контролю. Я включу в её расписание ещё две асигнатуры — управление сознанием и самоконтроль.

С тех пор утекли столетия. Викториана Стихийная заставила считаться с собой лучших из лучших. Со временем она заняла одно из мест за столом высших магистров. Сейчас это почему-то именуют первым и вторым кругом.

Власть сменилась спонтанно. Пока Викториана носилась по мирам в поисках мест лучшей магической подпитки, группа коллег решила обезопасить мир ковена от нежелательных проникновений иномирян. Идея казалась простой. Лучшие из лучших активно взялись за дело. Григориан и его верные друзья, высшие магистры, просчитали всё до мелочей. Усилиями десяти магов был создан огромный купол, под который они умудрились заключить искусственно созданные копии четырёх стихий. Огонь, Вода, Земля, Воздух — все они послушно нырнули под искрящийся силовыми разрядами колпак.