Мелодии ведьминой души 2 книга

Беляна проводила мужчину злым взглядом, язык прошептал мудреное заклинание на древнеславянском языке, ладоши звонко хлопнули.

В этот момент, выходящий из уборной Лекс, споткнулся и, потеряв сознание, упал на траву. А Майя, набиравшая на телефоне номер подруги, заклевала носом и сползла с кресла.

Первое, что девушка почувствовала, очнувшись от странного сна, это суетливую беготню муравьев по лицу. Смахнув насекомых, она встала и ошарашено застыла, увидев свои ноги, обутые в кроссовки как минимум сорок второго размера. Майя быстро ощупала себя и пронзительно закричала, грудь не обнаружилась на положенном месте, зато спереди на штанах образовалась странная выпуклость. Сделав пару шагов, она остановилась, прислушиваясь к ощущениям: ходить было непривычно из-за сместившегося центра тяжести и той самой находки, выпирающей в районе ширинки. Майя оцепенела, изумленно наблюдая, как со стороны Нивы идет она сама, нелепо качая бедрами и спотыкаясь на каждом шагу. Подойдя ближе, близняшка бережно отлепила от ее лица налипшие травинки и фантик от конфеты.

— Ну и хреново же я вчера побрился, — совершенно спокойно сказал Лекс, с интересом рассматривая себя со стороны. — Прыщ, зараза, зреет на щеке.

— Что это значит? Почему мы поменялись телами? — абсолютно обескуражено пролепетала Майя хрипловатым тенором и вскрикнула, испугавшись собственного голоса.

— Так и думал, что эта Беляна — ведьма окаянная, она мне сразу не понравилась. Я ей, видимо, тоже.

Уверенно взяв собственное тело за руку, Алексей направился к музею, готовясь высказать мужененавистнице все, что думает. Беляна и не думала прятаться от разобиженных посетителей и ждала их, сидя у входа. Завидев странную парочку, она вышла на порог и тепло улыбнулась Майе, безошибочно угадывая ее в мужском теле.

— Мне жаль, что и тебе придется пройти через это, но выбора не было. Отправив этого мужлана в другое тело, нужно было найти вместилище и для твоей сущности.

— Ну и зачем этот эксперимент? Чтобы научить меня писать сидя и клеить стразы на ногти? — произнес Алексей тонким фальцетом с нотками истеричности. Прокашлявшись, добавил нормальным голосом: — Ведьма, тебе лучше вернуть все обратно, пока я не разозлился.

Беляна громко рассмеялась, ее шикарная серебряная шевелюра растрепалась по плечам.

— Я не ведьма, сынок. Я Амазонка, ты ничего не сможешь сделать. Я не нарушила никаких законов, так что, чистильщик, для тебя здесь нет работы.

Майя вздрогнула, подозрение, что профессия Лекса подразумевает вовсе не чистку помещений, нашло еще одно подтверждение.

— Это же не навсегда? — с надеждой в голосе спросила девушка.

— Нет, — нехотя призналась Беляна. — Завтра, с восходом солнца, чары рассеются, и вы снова станете самими собой. А пока наслаждайтесь возможностью по-настоящему понять друг друга. — Она встала и, вытолкнув их из вагончика, закрыла дверь на замок.

Едва сев на водительское кресло, Лекс шумно выругался: его новые стройные ножки не доставали до педалей, а руки лежали на руле непривычно натянуто. Подвинув сиденье на максимально близкое расстояние, он окинул взглядом Майю. Она садилась в машину и с непривычки ударилась головой о проем.

— Поаккуратней с моей бестолковкой. Мне моя шкура нужна в целости и сохранности. — Он постучал длинными ногтями по рулю и презрительно фыркнул. — Зачем тебе такие когти, по деревьям лазать?

Майя словно зачарованная смотрела на свое тело: такое знакомое, родное и такое далекое. Оказывается у нее, и правда, щенячий взгляд и рыжие волосы действительно идут больше, чем светло-русые. А еще она морщит нос, и не заметила утром на воротнике блузки пятнышко от туши.

— Давай весь оставшийся день просидим в отеле и поедем дальше только на рассвете, когда снова окажемся в своих телах, — предложила она, все так же пугаясь собственного голоса.

— Поехали, — легко согласился Алексей и завел машину. Он тоже чувствовал себя неуютно в миниатюрном теле девушки. Длинные волосы мешали смотреть по сторонам, а шея под ними вспотела.

Немного поблудив по городу, они сняли номер в туристической гостинице. Во времена советского союза она процветала, и теперь все в ней выглядело так же, как и тридцать лет назад, только порядком обшарпалось. Скорее музей, чем жилое здание.

Разговаривая с администратором, Лекс с непривычки запутался, говоря о себе то в мужском роде, то в женском. Психанув, он предоставил Майе возможность узнать, где находится ближайшее кафе.

Женщина вежливо ответила на все вопросы, с трудом дождавшись, когда странные постояльцы уйдут, чтобы рассмеяться в голос. Ей еще никогда не приходилось видеть такую оригинальную пару: девушку-лесбиянку и парня-гея.

Свободных номеров было достаточно, но Лекс снял один с двумя кроватями, решив, что ситуация позволяет пренебречь приличиями. Окна в комнате украшали шторы из клетчатой ткани, напоминающие гигантские носовые платки. На полу — две ковровые дорожки рядом с параллельно стоящими кроватями. Вдоль всего плинтуса тянулась прерывистая линия мелка от тараканов.

Закрыв дверь, мужчина развернулся к Майе и предложил:

— Мне необходим душ, так что я покину тебя ненадолго и освежусь.

— Чего? А ну прочь руки от моего тела, даже не думай его купать и рассматривать! — возмущенно воскликнула Майя, вскакивая со стула.

— Успокойся, это шутка, — рассмеялся он от души. — Но я не против, если ты познакомишься с моей анатомией поближе.

— Сядь на кровать и не куда не ходи. Я буду наблюдать за тобой и если что — привяжу. Я теперь сильнее, чем ты, — грозно приказала Майя.

Алексей немного подумал и, согласившись, принялся распаковывать вещи. Майя вытянулась во весь рост и практически мгновенно уснула: этому телу явно не хватало отдыха.

Заметив, что девушка погрузилась в глубокий сон, Лекс аккуратно достал из ее сумки розовую тетрадку. Отвернувшись к окну, он успокоил совесть мыслью, что сейчас этот дневник формально принадлежит ему.

Открыв тетрадь наугад, Лекс бросил взгляд через плечо. Убедившись, что никто не сможет помешать, углубился в чтение.

13 ноября 2012 год

Вчера после занятий Маринка предложила пойти к ней и посмотреть "особенный фильм". Она скачала его из интернета. У нее есть собственный компьютер, и даже принтер. Вообще ее семья неплохо живет, хотя она думает, что я богаче. В общем, она пригласила к себе, кроме меня, еще двух девчонок, одну я знаю — это Катя, а со второй там познакомились. Сначала мы играли в игру "Правда или действие" и я узнала, что Вера (та самая девчонка) уже давно спит с мальчиками и даже один раз делала аборт! Она так спокойно об этом рассказала, словно не понимает, что она убийца. Марина тоже призналась, что занималась этим со своим парнем, и ей совсем не понравилось, хотя и не больно, как ей рассказывали. Вообще никак. Катя сказала, что она занималась этим уже не один раз. Когда девочки спросили меня, занимаюсь ли я сексом, я растерялась, мне было зазорно признать, что я такая отсталая, и я соврала. Мне даже стыдно об этом писать. Я знаю, что это не плохо, что я девственница, я ведь планировала сохранить себя для мужа, но мне почему-то было неудобно в этом признаться. Почему так? Я придумала историю про какого-то Сашу, с которым познакомилась в летнем лагере и будто мы переспали.

Потом Марина включила "тот самый" фильм. Девчонки смотрели не отрываясь, а я отсела назад, чтобы они меня не видели, и закрыла глаза. Мне неприятно было это видеть, неудобно и стыдно, хотя безумно интересно. Пару раз я все-таки открывала глаза: это было как-то неестественно и пошло. Мне не понравилось. Я сказала, что мне нужно идти домой и просто сбежала.

Я привыкла, что родители всегда переключали канал, как только по телевизору начинали целоваться или просили выйти из комнаты, если фильм был интересен им самим. Что со мной не так? Почему мне кажется, что секс — это так мерзко?

Алексей ошеломленно прикрыл тетрадь, чувствуя себя последней сволочью оттого, что прочитал настолько личную запись. Любопытство охватило его, призывая поторапливаться и узнать еще что-нибудь о рыжей попутчице. Он перелистал немного вперед и снова погрузился в чтение.

26 марта 2013 год

В институте устраивают дискотеку, и я уговорила папу отпустить меня хотя бы до десяти часов. Но я все равно боюсь, потому что танцы будут в пятницу и, выпив, он может передумать или еще хуже: встретить меня после дискотеки и наказать за то, что я так поздно возвращаюсь домой. А я все равно пойду! Там будет Костик и, может, мы даже потанцуем медленный танец.

Два дня назад я закончила шить себе потрясающую кофточку! Такая же была в журнале у Маринки, и она сказала, что эта блузка вошла в сто лучших вещей в этом году. Вот все обзавидуются! А вчера мне девчонки сказали, что я одеваюсь лучше всех на курсе и мне повезло, что я родилась в состоятельной семье. Если бы они только знали, что я сама шью себе вещи или покупаю в Секонд-хенде и переделываю, они бы со мной вообще общаться перестали.

Я знаю, что я симпатичная, но Костик все равно не обращает на меня внимания и даже не помнит, как мы целовались. А я думала, что на следующий день после этого, он предложит мне быть его девушкой.

Захлопнув тетрадь, Лекс прикусил губу и наскреб из закромов характера немного силы воли, чтобы не продолжить столь увлекательное чтение. Дневник был упрятан в сумку, он улегся на свободную кровать и немного подумав, положил обе ладони на грудь. Оказывается, у худенькой Майи довольно приличный бюст. Лекс хотел приподнять воротник футболки и зрительно убедиться в предположениях, как услышал шорох на соседней постели. Уши заложило от громкого возмущенного возгласа.

— Не смей! Убери руки! Ты же обещал!

— Тихо-тихо, я ничего не успел сделать, только это. — Алексей засмеялся, ладони снова демонстративно обхватили грудь.

Одним движением Майя подскочила и, перехватив собственную тонкую кисть, больно вывернула ее, с опозданием понимая, что останутся синяки. Она еще не привыкла к новым возможностям мужского тела.

— Тише, сумасшедшая! Больно же! Это, между прочим, твои руки, и синяки достанутся именно тебе. И ничего я не обещал.

— Пообещай сейчас, пожалуйста. Это ведь хуже чем изнасилование, тело-то мое, а я не согласна. Не делай так больше, — упавшим голосом прошептала Майя.

— Ладно. — Он медленно кивнул. — Вообще-то, я уже есть хочу.

— Я схожу. — Она быстро вскочила на ноги, пальцы ловко поймали кошелек, кинутый Алексеем. — Ты обещал, — веско напомнила она, надеясь, что непредсказуемый попутчик сдержит слово.

Ноги непривычно широко шагали по коридору, иногда цепляясь за складки ковра. Руки размахивали, удерживая равновесие. Но самым непривычным оказалось то, что взгляд скользил выше причесок большинства людей. Тело переполняла энергия и сила, ранее не изведанные Майей. Двери открывались, едва крепкие пальцы сжимались на ручке, по лестнице она спустилась, даже не запыхавшись. У входа в гостиницу стояла большая глиняная ваза с геранью. Она обхватила ее руками: мышцы напряглись, вены вздулись, и кадка взмыла в воздух.

Проходя мимо припаркованных машин, Майя нащупала в кармане джинсов ключи от Нивы и резко остановилась. Впервые она оказалась наедине с транспортом Лекса. Желание узнать, кто же он такой на самом деле, оказалось сильнее благоразумия. Покрутив брелок на пальце, она сделала несмелый шаг к машине и замерла, вспоминая слова Амазонки. А что если ей не понравится та правда, что он скрывает в багажнике? Вставив ключ в скважину, она тихо позвала, даже не рассчитывая на ответ:

— Нафаня, ты со мной?

— Даже не знаю, что сказать. Как будто это ты не со мной. Угораздило же вас разозлить Амазонку, — раздался недовольный голос домового.

— Ты не знаешь, как снять это заклятие или хотя бы сократить время его действия?

— Снять его невозможно, а сократить, пожалуй, — неуверенно предположил Нафаня, оглядывая хозяйку.

Набрав полную грудь воздуха, девушка выпалила, сконфузившись от собственной наглости:

— Я сейчас сделаю нехорошую вещь — вскрою машину Лекса. Хочу понять, кто он такой. Не отговаривай меня, все равно не получится. — Она уверенно повернула ключ и подняла крышку багажника.

С совершенно не свойственной Алексею аккуратностью в два ровных ряда стояли большие черные сумки, со стершимися спортивными лейблами. К ручке каждой был прикреплен небольшой амулет. Насколько Майя помнила, такие используются для отвода глаз. Если бы она была обычным человеком и открыла багажник, то решила бы, что он абсолютно пуст. Пальцы задрожали, выдавая волнение, но она все равно расстегнула молнию на ближайшей сумке и отпрянула: отражая ее испуганный взгляд, через открытую молнию выглядывали блестящие ножи. Большинство было упаковано в чехлы, но нескольких плотоядно сверкающих было достаточно, чтобы напугать девушку.

В следующих баулах обнаружилось огнестрельное оружие, мешочки с травами и множество незнакомых амулетов. Захлопнув крышку багажника, Майя попятилась назад, проговаривая заклинание безмятежности. Неестественное спокойствие тут же накрыло ее колпаком. В голове засуетились неприятные догадки: "Неужели он и, правда, маньяк, да еще знающий о существах и потустороннем мире?"

— Не пори горячку и успокойся, может, это как-то можно объяснить, — мирно предложил Нафаня, видя взволнованный взгляд хозяйки.

Закрыв багажник, Майя вернулась на тротуар, пальцы нащупали в кармане кошелек Лекса. Желудок тут же заурчал, напоминая, с какой целью она покинула гостиницу.

Все два квартала до кафе, девушка натыкалась на откровенные взгляды женщин. Некоторые улыбались, подмигивали, один раз пытались познакомиться. Одна наиболее смелая особа вручила вместе с рекламным флаером номер телефона. Столкнувшись с излишне любезным взглядом официантки, Майя не сдержалась и выпалила:

— Вы приличная девушка, прекратите глазеть на меня, словно на музейного динозавра. — Отдав меню, быстро добавила: — два салата оливье, две порции грибного супа и четыре куска хлеба. Запакуйте с собой.

Официантка весело улыбнулась, истолковав последнюю фразу в свою пользу.

— Со мной?

Майя страдальчески закатила глаза.

— Без вас. На вынос и быстрее.

Обратно Майя почти бежала, стараясь не поднимать взгляд на встречных существ слабого пола. Двадцать минут в теле Лекса на публике оказались пыткой. "Что же такого особенного в его лазурном взгляде, что женщины буквально захлебываются феромонами? Словно кошки алчущие миску со сметаной. Как должно быть достало такое назойливое внимание? Неудивительно, что его так разозлила моя симпатия".

* * *

Отправив Майю за провиантом, Алексей подошел к зеркалу. Глаза придирчиво оглядели низкую хрупкую девушку в отражении. В мозг пчелой впились последние слова Майи об изнасиловании, не помешавшие, однако, приступить к изучению тела. Пальцы ласково погладили округлые бедра, ощупали ягодицы и, добравшись до футболки, приподняли ее. Взгляд прошелся по плоскому животу и замер, не добравшись до самых интересных мест. Его правый бок пестрел багровыми синяками. Повернувшись, он обозрел неприглядную картину целиком: треть спины покрывали зеленовато-синие кровоподтеки, желтеющие по краям, поясницу окольцовывали покрывшиеся корочкой царапины. Судя по всему, кожа была разукрашена в день побега из дома. "Это же каким надо быть уродом, чтобы избить собственную дочь? Тяжело, наверное, быть слабой беззащитной? Подарю Майе пистолет и посоветую записаться в секцию бокса".