| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
И мы медленно пошли обратно. За весь путь мы не промолвили ни слова, и только добравшись до самого дерева жизни в королевстве эльфов, мы наконец решились на разговор о Граале.
— Грааль, шмааль — да кому он нужен! — Заявил Крониак после целого сезона непрерывных поисков.
— Не хочу показаться глупым, но в данном случае Крониак прав! — Улыбнувшись, отозвался Тено.
— Не знаю, довольны ли вы результатом. — Произнес я. — Но мне было очень приятно пройти через все это с вами, друзья мои.
— И мне! — Сказал Крониак.
— И мне! — Повторил за ним Тено.
— И мне. — Добавила Мелани.
— Что ж, прощайте, друзья. — Сказал Тено. — В этот момент наши пути должны разойтись.
— Прощай, вампир! Буду рад увидеть тебя в Катамарии. — Ответил Крониак.
— Неужели она существует?
Но паладин ничего не ответил.
Вдруг я почувствовал, что на душе у меня стало гораздо легче. Я заметил, что тем чувством легкости была волшебная аура Крониака, легкое свечение которой нежно касалось меня, Тено и Мелани. Он наконец стал настоящим паладином, который воодушевляет своих попутчиков.
Мы стояли у дерева жизни, и каждый думал о своем. Я любовался его листьями. Вот один ярко желтый лист упал — видимо какой-то эльф проронил слезу. В тот момент я почему-то представил, что Климентина ждет меня дома и плачет. Я посмотрел в последний раз на своих друзей: каждый из них думал о своем. Мы нашли Грааль, но не забрали его с собой. Мы были в нескольких локтях от него, наверное, даже почувствали его, но молча разошлись в разные стороны.
Крониак и Мелани отправились в Катамарию. Мой друг лишился всех денег, что прятал когда-то от меня, но нашел гораздо больше. Тено, скорее всего, отправился узнавать тайны этого мира дальше. Такие, как он, не могут без странствий... А я останусь здесь. Мне теперь тяжело представить свою жизнь без Климентины и без эльфов. К тому же, у нас будет ребенок. Надеюсь, когда-нибудь я снова увижу всех своих друзей вместе или по отдельности. Спасибо вам, что подарили мне самое лучшее время в моей жизни.
Вернувшись домой, я взглянул на свою "эльф-жену", которая встретила меня довольно холодно.
— Здравствуй, дорогая. Я решил прекратить поиски Грааля. Священная чаша мне больше не нужна. Мой Грааль — это ты.
Она очень сильно обрадовалась моим словам.
— Как здорово! — Произнесла она и тут же убежала.
Как мне кажется, рассказать остальным. Может, я не прав, но после этого эльфы стали более дружелюбны ко мне.
Вернувшись, она спросила, не осталось ли у меня еще волшебного эликсира, а когда я достал ей целый флакон, то она тут же все и выпила.
— Почему ты сказала, чтоб я не пил больше двух глотков? — Спросил я у нее.
— Потому что мне было жалко, что ты выпьешь все сразу, а он такой вкусный!
Глава 10. Наследие Сольнира
Я жил в царстве эльфов, помогал моей беременной жене и готовился к роли эльф-отца, воспитывающего маленьких лучников. Но однажды утром резкий стук в дверь нарушил размеренный ритм моей тихой и спокойной жизни с эльфами.
— Кого еще принесло так рано, когда никто не должен мешать нам спать! — Недовольно ворчала Климентина, лежа на мне и не открывая глаз. — Не вздумай открывать им дверь, пока мы не выспимся.
Несмотря на ее ворчание, я все-таки встал, оделся и открыл дверь.
Передо мной, почесывая макушку и слегка улыбаясь от волнения, стоял мой старый белобрысый друг Бренн.
— Бренн! Какая встреча! Откуда ты узнал, что я здесь?
— Твоя мать сказала.
— А она откуда знает?
— Не знаю, но она говорит, что это материнское чутье.
Я пустил Бренна в дом, где мы продолжили разговор.
— Расскажи мне о том, как поживает Штормхолд. Я так давно там не был, что даже не знаю, о чем хочу узнать в первую очередь. Как там рынок? Как там школа? Как фабрика големов в конце концов? Я хочу знать все! — Мне не терпелось услышать от друга про мой родной город, и собирался жадно проглотить все его истории. — Резко оборвал меня Бренн.
— Эльси, послушай, твоя мать при смерти.
— Да? — Ответил я. — Вот это поворот. — И у меня опустились руки.
— Мне жаль, что я нарушаю твой покой, но твоей матери действительно плохо. Она постоянно лежит в кровати, почти не двигается, ничего не ест, и только и говорит, хочет тебя видеть.
Мне было очень больно это слышать, я ничего не мог сказать и лишь промолвил:
— Завтра же поеду домой.
— Хорошо. — С пониманием закивал головой Бренн. — Ну-ну, не переживай, родители не вечны, и мы должны с этим смириться. — Пытался приободрить меня он. — Хочешь, я расскажу тебе, как там остальные?
— Хочу.
— Правда не думаю, что я тебя очень обрадую. Но в общем слушай. У отца Роксан дела пошли не очень. Сперва ее мужа-мэра после той заварушки, что учинил ты начали судить за предательство. Но на форуме решили, что сам он не виноват в случившемся, а виноват лишь в том, что у него оказался слабый характер, не совместимый с высоким чином, поэтому его просто разжаловали из мэров, и теперь он торгует на рынке в том самом лотке, где раньше стоял ты, дружок.
— От судьбы не уйдешь. — Ответил я.
— Да, ирония, но у ее отца так и не получилось разорвать этот порочный круг торговли на рынке. Говорят, мол, его сердце не выдержало напряжения, и он скончался прямо на центральной площади во время форума.
— Жалко его, он вроде был неплохой человек.
— Чему быть, тому быть. — Сказал Бренн.
Мы немного помолчали и Бренн продолжил.
— Знаешь, с тех пор, как ты уехал, я стал постоянно торчать в доме Сольнира. И вот, что я заметил. Помнишь, ту картину, которую я так усердно пытался продать Магистру гремлину
— Ну конечно. Твое первое серьезное испытание как торговца картин.
— Да, а потом я перепродал ее втридорога мужу Роксан, когда он еще был мэром города. Но потом он разорился, и Роксан пришла ко мне и сказала, что ее муж купил эту картину за большую цену, но теперь им нужны деньги, чтобы на что-то жить, и она была бы рада получить за эту картину столько, сколько я бы смог ей отдать. Мне было жаль Роксан, и ей очень нужны были деньги, поэтому я заплатил ей ровно ту сумму, за которую продал эту картину сам, хотя она не стоила и десятой части.
— Да уж.
— Я долго смотрел на эту картину. Очень долго. Пока не понял, что она не является копией работы Раванпуци, за которую я ее принял впервые. Не являлась она и оригиналом. Я вглядывался в фигуру мага, который нашел Грааль, долго смотрел на путников. Путниками были эльфы. И, судя по их лицам, они были явно недовольны тем, что маг отыскал Грааль. И что самое удивительное, маг на этой картине настолько похож на Сольнира, что этому может быть только одно объяснение: маг, изображенный на картине, и есть Сольнир. Тогда я подумал: "А что, если эта картина писалась на самом деле на основе реальных событий?"
— Хм. — Недоверял ему я. — Не слишком ли смелое предположение.
— Не думаю. Есть еще кое-что, что натолкнуло меня на это мысль. Мечи и луки у эльфов на этой картине — все направлены в сторону Сольнира. А надпись... В общем еще до того, как я нашел тебя, я спросил у эльфов, как можно перевести эту надпись. Так знаешь, что она означает?
— Нет.
— Она означает: "Мы все знаем". И эта картина — предупреждение. Предостережение, которое означает, что тому, кто нашел Грааль грозит опасность. Потому-то эльфы и направили свои луки на мага.
— Странно все это. — Говорил я. — Надо проверить.
На следующий день вместе с Бренном, мы отправились Штормхолд.
— Я все понимаю: ты должен ехать. — Прощаясь, успокаивала меня Климентина, хотя и не могла сдержать слезы.
— Не плачь, родная моя, скоро я вернусь. Отдохни хорошенько от меня и не забывай, что в моей душе мы уже навсегда вместе.
Маршрут нашего путешествия отличался от того маршрута, которым я прибыл в царство эльфов. Он был гораздо быстрее и безопаснее, поскольку вечно замерзший порт Штормхолда растаял, и теперь его часто навещали торговые корабли, продавали фрукты и покупали рыбу, магические побрякушки и картины. На одном из таких кораблей, идущих из лесного королевства прямиком до Штормхолда, примерно за месяц мы с Бренном добрались домой.
Когда я вернулся домой после поиска священного Грааля, то наш город было просто не узнать. Оказалось, что каменные горгули, выращенные Верховным магом, обладают редкой способностью и любовью размножаться и заниматься этим в любых условиях. Их не смущало ни то, что в городе был вечный холод и никто не строил им гнезд. Они просто жили на чердаках, крышах домов, и в часовы мастерских гремлинов. По большому счету, им было все равно, где жить.
К моменту моего возвращения гаргуль стало так много, что их можно было назвать полноправными жителями нашего города. Особенно они любили встречать новые корабли, заходившие в порт, и в поедании мышей составили сильную конкуренцию котам, которых итак почти не осталось.
Бренн наконец открыл свою художественную школу, где он и его новые друзья обучали детей. Он был достаточно строгим учителем. Часто говорил своим ученикам:
— Да обезьяна бы лучше справилась с изображением Грааля!
Но в целом его дело шло.
Веззел, естественно, стал преподавать в академии магию огня и прослыл одним из лучших знатоков этой стихии. Саму школу магии перестроили, восстановив в точности все помещения прежней школы с надеждой, что джинны больше ее не разрушат.
У меня было мало времени, я спешил к своей матери. Я пришел домой, когда она еще спала в кровати, и поцеловал ее в щеку. Она открыла глаза и очень сильно обрадовалась, увидев меня:
— Здравствуй, Эльси, я знала, что ты сегодня придешь. — Говорила она замученным больным голосом. — Мне уже недолго осталось, и ты пришел во время.
— Не говори так, мама, ты поправишься. — Неумело врал ей я.
Я почувствовал, как по моей щеке пробежала слеза. Увидев, что я плачу, мама улыбнулась.
— Я очень рада, что ты у меня такой. Такой же, как и твой отец.
— Мам, папа был не самым лучшим человеком, ему было все равно, чем живем мы с тобой.
— Нет сынок, ты ошибаешься и совсем не знаешь своего отца. Твой отец... — Закашляла мать. — В общем, он не был торговцем яблок.
— Мам, ты бредишь, мы же с ним вместе торговали за одним прилавком, пока он не напился.
— Стой! Послушай меня. Не перебивай. Мне тяжело говорить.
— Хорошо.
— Когда я еще была молода, я боялась упустить возможность прожить необычную жизнь. Мне не нравилось торговать на рынке. По правде говоря, я этим не слишком-то и занималась. Я была очень красива раньше и думала, что своей красотой я способна открыть любую дверь. А единственной закрытой дверью в нашем городе оказалась дверь в школу магии. Когда он пришел к нам на рынок, то я сразу поняла, что это мой суженый. Он был очень красив. Высокий, густые брови, ровные черты лица. Моя мечта, мой суженый, мой волшебник. Я ждала его всю свою жизнь, отказывала всем ради него. А он подошел к моей подруге и начал рассказывать ей о том, что покажет ей академию, научит ее магии любви, если только она согласиться пойти с ним. Она лишь смеялась и смотрела на меня, крутя пальцем у виска. Говорила, что он ненормальный, а я... А я его полюбила и за это он подарил мне тебя. Но как только стало ясно, что скоро появишься ты, то он сбежал. И тогда я пришла к первому попавшемуся и вышла за него за муж. Это был тот, кого ты считал отцом все это время. Он знал, что ты не его ребенок, и поэтому сильно пил. Поэтому он и погиб. Мне жалко его, из-за меня его род закончился, из-за меня он погиб, но зато у меня есть ты. Наверное, так и должно быть.
— Да уж. Даже не знаю, что я могу сказать. — С трудом вымолвил я.
— Не догадываешься, кто это был?
— Я знаю только одного человека, который мог поступить так. Со... — Мне тяжело было произнести это имя вслух. — Сольнир?
— Да, и знаешь, как сильно я удивилась, когда он снова вернулся. Я рада, что вы наконец побыли вместе. Жалко он не дал этот шанс мне. — Мама плакала. Видимо, она все еще любила его. — Я ждала его все эти годы, а он пришел к тебе. Я жалею, что он был с нами так мало.
— Поверь мама, мы были вместе гораздо дольше, чем ты можешь себе представить.
После этого разговора я пошел в свою комнату, лег на кровать и уснул. Сольнир — мой отец? Сольнир — мой отец. Сольнир был моим отцом.
Эта мысль не давала мне покоя все следующее утро. Проснувшись рано, я отправился на чердак, где раньше жил Сольнир, после него я, а ныне Бренн держал школу живописи. В потайной мастерской трудились дети, а излюбленным упражнением Бренна было дать своим ученикам зарисовать алмазного голема.
Я подошел к сверкающему в рассветном солнце голему, недолго любовался красотой его алмазной брони и затем громко произнес:
— Скажи мне, действительно ли Сольнир был моим отцом? — И стал ждать ответа.
Голем не отвечал. Я подумал, что, наверное, выгляжу глупо, пытаясь вызвать на откровенный разговор голема. Вдруг он слегка выпрямился, повернул голову в мою сторону и заговорил своим сухим голосом с алмазным отзвуком:
— Ну вот ты и узнал правду, мой мальчик. Прости за то, что не сказал тебе все сразу, но, надеюсь, ты когда-нибудь меня поймешь.
— Сольнир, это ты? — Мне тяжело было поверить в то, что говорит голем, а он все продолжал.
— Извини меня за то, что не смог сказать тебе это раньше. Я виноват перед тобой. Но, надеюсь, ты меня когда-нибудь поймешь. Я лишь хотел, чтобы мы жили в богатстве. Чтобы ты никогда не испытывал нужды, и мог позволить себе все. Так совпало, что в это время я узнал, что эльфы давным-давно нашли Грааль и спрятали его под деревом жизни. Пока я гостил у них, я выкопал его из-под дерева, и смылся с сокровищем. Но потом мне стали поступать угрозы: то в виде записок, то в виде картин — эльфы делали все для того, чтобы я вернул священный Грааль на место. Я испугался за свою жизнь, и спрятал Грааль в Штормхолде. Я закопал его в комнате промывания кистей, когда показывал тебе нашу академии, и сейчас Грааль покоится в куче дерьма. Там ему и место. Я поступил не лучше эльфов и перепрятал сокровище. Но если ты хочешь озолотиться, то тебе придется покопаться в грязи. Помни одно: учти мои ошибки и откапывай его только в том случае, если точно знаешь, что сделаешь с ним.
После этого голем замолчал и больше не отвечал на мои вопросы.
Сольнир, старый пройдоха! Всегда знал, что Грааль находится под деревом жизни. Я думаю, пьяный Ольдерогге за пару монет растрепал ему тайну всех эльфов, после чего Сольнир отправился в путь, изображая из себя обыкновенного искателя Грааля. Но только ему было все равно, что там сказано в легендах. Он никогда не заходил к Бенулу — потому-то старый гнолл и не вспомнил его имени. Он даже и не пытался разгадать загадку. Сольнир просто нашел Грааль и перепрятал его в другом месте. А все, что было написано в его дневнике, было лишь для того, чтобы отвести от себя подозрения.
Я вспомнил слова Сольнира, что я бы не нашел Грааль, будь он у меня под носом. Вспомнил, как он называл меня "сынок" и поприветствовал фразой: "Ты хочешь найти Грааль?" И почему Сольнир жаловался, что его могут лишить месячного жалования, когда он сам в это время обладал огромным состоянием. Единственное, на что он раскошелился, так это голем.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
