|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В поисках священного Грааля.
(продолжение книги "Сезон Серого гремлина")
Предисловие
Все, что произошло со мной в прошедший сезон Серого гремлина было весьма странным и, как мне казалось, не всегда зависело от меня или от кого-то еще, а, скорее всего, было, что называется, определено судьбой. Правда, мне пришлось сделать ни один и ни два важных выбора, от которых зависело многое, и благодаря которым я стал тем, кем я стал, и пришел к тому, где нахожусь сейчас.
Большую часть жизни я торговал яблоками на рынке города Штормхолд, и, наверное, всегда буду относиться к ним с особым трепетом, поскольку они давали мне средства к существованию и проводили со мной целые дни напролет. Но однажды моя тихая и размеренная жизнь рыночного торговца кончилась, и виной тому была напасть по имени Сольнир.
Сольнир — маг-легенда, при одном только появлении которого ученики в школе магии визжали от восторга. В числе того, чем занималась эта экстраординарная личность, помимо многочисленных приключений вдали от нашего города, химерического поиска священного Грааля, экстравагантных любовных историй, волшебных экспериментов, а также затворнической жизни на чердаке, который после его смерти достался мне, входила также и кража яблок с нашего рынка. Кража моих яблок. На которой он и попался. Попался мне.
Я не стал его прилюдно уличать, пытаясь вписать свое имя в историю города как первый торговец, сумевший облопошить мага, и он отблагодарил меня тем, что пригласил в школу магии — заведение, запретное для многих в нашем городе, и даже отдал мне своего алмазного голема — настоящее произведение искусства, изготовленное на заказ для Сольнира мастером Марфом. Любой ученик школы знает, что алмазный голем стоит целое состояние и служит своему хозяину вечно. В школе я обучался теории и практике магического искусства. Ученики школы назывались адептами, пока не сдавали экзамен на магический чин. А перед экзаменом учеников ожидал важнейший выбор в жизни мага — выбор стихии, на которой он концентрировал свое изучение магии.
Я выбрал магию воздуха, и, забросив все остальные стихии, был несказанно рад, тренируя новые заклинания этой школы. Я помню, как учился понимать воздух, глядя на то, как развевался флюгер на ветру, как слушал его речи, когда он, преодолевая препятствия, вырываясь из тела, становился звуком, и как он, наполняя наши легкие дыханием, дарил жизнь. Я учил заклинания в школе, без устали повторял их дома и в конце концов, несмотря на все козни экзаменатора и Верховного мага, успешно сдал экзамен и был зачислен на магическую службу города. Но торжество по случаю сдачи экзамена было омрачено трагической смертью моего друга и учителя Сольнира.
Он раньше всех догадался о заговоре, сплетенном в стенах академии Верховным магом и его ближайшими приспешниками: Владыкой титаном и мэром города — но не был услышан и был убит, а дом его был тщательно обыскан сразу после городского Форума, на котором приняли решение отправить на охоту за Приозерье в болотные низины основную ударную силу Штормхолда в лице гремлинов и магов.
Организатором убийства впоследствии оказалась сама королева-наг, которая пыталась смертью Сольнира навести подозрения на Верховного мага. Попытки разоблачить заговор не удались ни у нее, ни у Сольнира, и, пока те, на ком много веков держался порядок в нашем городе, охотились на ядовитых коров, из тюрем были освобождены все преступники, и наш процветающий город превратился поначалу в притон для головорезов, а затем в безлюдную ледяную пустыню.
Во время охоты мы с моим другом Веззелом натолкнулись на полудохлого эльфа, который рассказал, что их небольшой отряд разбит, а выжившие находятся в плену у наемников. Вдвоем с Веззелом мы выследили их лагерь, впервые в жизни вступили в настоящий бой, и, во многом благодаря силе заклинаний моего друга, разобрались с наемниками.
Одной из спасенных нами эльфиек была Климентина. Я помню, как сильно был очарован красотой пленницы и ее заботой обо мне, и как впоследствии не мог заснуть, не подумав о ней. Она рассказала, что их послали из лесного королевства в Штормхолд, чтобы сообщить людям о заговоре, но отряд был перехвачен и разбит, а остатки его поспешно отправились домой, в лесное королевство, где, очевидно, и находится моя возлюбленная.
Тем временем оставшиеся в городе предатели забаррикадировались в башне магии и ждали, пока армия Низины расправится с магами и гремлинами, увязшими в смертоносном болоте, и готовились сдать остатки нашего города Некрополису на изготовку скелетов. Верховный маг получал за эту сделку вечную жизнь в обличье лича и армию нежити под свое командование.
По совету королевы наг, я отправился из умиравшего города "куда глаза глядят" и натолкнулся на джиннов. Бессмертные создания, воплощения чистой магии — им настолько осточертело жить, что все их существование было направлено на поиск удовольствия. Пообещав им месяц "веселья и фокусов" я приобрел мощнейших союзников и, благодаря им, уничтожил школу магии, и расправился с Верховным магом, утопив его в школьном туалете. Перед смертью он кричал своим приспешникам: "Он тут! Спаси меня!". Но никто, кроме меня не слышал его, и Верховный маг захлебнулся.
Время шло, жизнь в городе возвращалась в привычное русло, школу магии начали строить заново, не было ни дня, чтобы не думал о Климентине, и я все больше погружался в чтение дневника Сольнира, посвященного поиску священного Грааля, и даже нашел это занятие весьма интересным. А через какое-то время я двинулся в путь.
Глава 1. Песнь дракона.
1ый день недели Единорога
В Штормхолде стало слишком скучно, чтобы оставаться здесь еще. Впервые мне захотелось с кем-нибудь попрощаться, но идти оказалось не к кому. Можно было бы заскочить на прощанье к той торговке с рынка...
Да пошла она в жопу! Еще подумает, что я к ней что-то испытываю. Хотя сиськи у нее знатные.
Эта была единственная запись в дневнике Сольнира, рассказывающая о первых двух неделях его пути из Штормхолда до Приозерья в поисках священного Грааля. Я решил повторить путешествие легендарного мага с астрономический точностью в днях и тридцатилетней разницей в годах. Поэтому так же, как и тридцать лет назад сделал Сольнир, я вышел из дома в первый день недели Единорога и собирался идти, ни отставая, ни опережая его. Главное отличие заключалось в Крониаке — паладине из Цитадели — который служил моим попутчиком и одновременно моим компаньоном.
В нашем городе Штормхолде наступление недели Единорога означало начало самого теплого времени года. Хотя я слышал, что в других городах в это время случались невероятные события. Старожилы рассказывали о том, что где-то в Приозерье мужчины вдруг одевали женские платья и принимались плясать, размахивая ногами в разные стороны, а еще южнее творилось не весть что. Но думать об этом мне было еще рано.
Сперва мы шли вместе с Крониаком по грязной дороге, окруженной стремительно таявшим снегом, а через несколько дней по зеленеющими лугами. Дорога не раз вела вверх, чтобы затем спуститься вниз. И чем выше пролегал наш путь, тем больше снега покрывало землю. Через несколько дней снега не стало вовсе. Он был виден лишь далеко позади, в холодных горах Штормхолда, издалека казавшимися недосягаемыми и смертельными.
В пути я успел обдумать очень многое: что скажу Климентине, когда увижу ее, что сделаю, если найду Грааль, как вне стен школы будет продолжаться мое обучении магии, и для каких целей властителю Некрополиса понадобился наш город. Но больше всего меня пугала не перспектива умереть где-нибудь вдалеке от родного города, а мысль о том, что у меня ничего нет. Все мои успехи остались далеко позади. Сданный экзамен в школу магии, спасение отряда эльфов, поцелуй Климентины, поединок с Верховным магом — было тяжело думать о том, что все это прошло, а у меня, кроме моего бородатого попутчика, больше ничего и никого не было.
Где-то в прошлом осталось и признание, которое после каждого моего маленького "подвига" мне дарили окружающие. Теперь же нужно было идти вперед, хотя так сильно хотелось остановиться. Меня ничто не грело. Мне лишь хотелось понять, как мне раньше удавалось находить себе приключений, легко с ними справляться и идти дальше.
У Крониака что-то постоянно звенело. Не то оружие билось об его доспех, не то горстка монет в каком-то из его невидимых мне мешочков. На второй день пути он обратился ко мне с неожиданным вопросом:
— Скажи мне, Эльсинор? Мы так и будем все время куда-то идти?
Бедняга Крониак: наверное, тяжелый металлический доспех, висевший у него за спиной, ему сильно мешал.
— Да, мы будем идти пока не найдем Грааль. — Утвердительно ответил ему я.
— Священный Грааль! — Воскликнул Крониак и, слегка приободрившись, набрал скорость скорость.
Молчание Крониака продлилось недолго. Он вообще не любил молчать, а предпочитал стонать, жаловаться на холод, петь песни про все на свете или рассказывать мне о Катамарии — скорее всего, вымышленном графстве, "далеком и недосягаемо прекрасном" владении Крониака. По его рассказам, в лучшее время он только и делал, что спал, а вечерами лежал голый на круглом столе, попивая вино и глядя на то, как в темноте монастырского холла медленно угасает слабый огонек камина. Трижды в день я жалел о том, что взял Крониака с собой, а остальное время слушал о его "славных" подвигах. Он постоянно хотел есть и долго и упорно ныл, пока мы не устраивали привал. Еще через пару дней пути Крониак вдруг воскликнул:
— Да пропади оно все пропадом! — И скинул с себя тяжелый, холодный доспех.
Теперь я окончательно убедился в том, что при необходимости принять бой вся ответственность за его исход будет лежать только на мне.
Больше всего мне не нравилось в Крониаке то, что он знал кучу песен, большинство из которых было мне незнакомо. А когда известные ему песни закончились, то он стал придумывать их на ходу, сочиняя целые поэмы. И чем дольше он не ел, тем больше наименований еды звучало в его песнях. Одной из любимых его песенок была эта:
До-рэ-ми-фа-соль — радость или боль?
В маленьком саду гномы собрались,
Каждый золотой, подаренный судьбой,
Прятали в земле, чуть не подрались.
Так с песнями и ворчанием Крониака мы прошли весь путь от Штормхолда до Приозерья, за которым простирались древние болота Низины. Тысячи и тысячи озер приветствовали нас своей красотой в Приозерье. Как и год назад, мы соорудили плот и отправились вниз по Туманной реке. Мне нравилось наблюдать за облаками, когда они одеялом покрывали небо, оставляя только тоненькую полоску между ними и землей. Я любил смотреть на то, как с реки поднимался туман и окутывал всю реку, затрудняя наше продвижение.
За прошедшее время я очень соскучился по этим местам, по духу приключений, и теперь был несказанно рад, что и то и другое вновь вернулось ко мне. Иногда я спрашивал своего попутчика о прошлых путешествиях, местах, где ему удалось побывать. Но ничего конкретного в ответ я не получал, и порой мне казалось, что он и вовсе меня не слушал.
Не удивительно, что Сольнир добрался до Низины на несколько дней раньше нас: у него не было никого, кто постоянно ныл и стонал рядом, и хотел жрать, спать, и не затыкался, пока не получал желаемого. Во время своего путешествия Сольнир остановился в местечке под названием Ирни. И я решил, что нам стоит переночевать там же. Из трактира, который назывался "Беременный эльф" доносилась ужасная музыка и смрадный запах хуже чем от болота — Сольнир всегда умел находить отличное место для остановки. Трактир был двухэтажный, на первом этаже пили, ели и шумно веселились, по ночам сильно мешая постояльцам отеля, которые располагались в комнатах.
Та пара дней, на которую Сольнир нас опередил, добравшись до Приозерья быстрее, чем мы, была бессмысленно потрачена им на игру в кости. Договорившись с трактирщиком о том, что за небольшую цену переночуем у него, мы поднялись в свои комнаты. Устав после тяжелого пути, мы с Крониаком поспешно отправились спать.
— Обо мне не беспокойся. Встретимся утром. — Сказал Крониак, и исчез за дверью своей комнаты.
Ночью, несмотря на накопившуюся усталость, мне не спалось. Как оказалось, не спалось и моему попутчику. Когда я первый раз спустился в трактир перекусить, Крониак стоял посреди шумной компании игроков в кости и кому-то что-то доказывал. Я слегка удивился, но не придал этому большого значения и занялся едой. Через какое-то время послышалась громкая ругань. Группа людей, недавно игравших в кости подняла такой шум, что не слышать его было невозможно. В центре этой группы был Крониак. Он что-то громко доказывал остальным, затем вскочил на стол и заорал:
— Если это нормально, то это тоже нормально. — И снял штаны.
Повисло молчание, возникла неловкая пауза. И тогда Крониак тихонечко запел:
— До рэ ми фа соль — это радость или боль. В маленьком саду гномы собрались...
— Каналья! — Кто-то резко оборвал песню Крониака.
Затем сильная рука скинула его на пол, и те трое, что до того спорили с ним, принялись его избивать. Наконец я решил вмешаться в происходящее.
— Стойте! Мой друг — честный человек, и я готов за него поручиться.
Группа людей, которая уже собиралась растерзать Крониака, на секунду остановилась.
— Я же говорю, что в Цитадели всегда переставляют один кубик! — Не вовремя завопил Крониак.
Его снова начали бить. Уворачиваясь от ударов, Крониак снова залез на стол. Мне пришлось при помощи магии приподнять стулья и бросить их на пол рядом с Крониаком и его новыми друзьями, чтобы на меня снова обратили внимание. Люди всегда удивляются, когда видят самостоятельно перемещающиеся в воздухе предметы интерьера.
— Ничего страшного! — Прокричал я — Это всего лишь телекинез!
Наконец на меня обратили внимание, и я продолжил:
— Я не позволю никому избивать моего друга, пока вы не скажете, что он натворил.
— Твой друг задолжал нам уйму денег и не собирается ее отдавать, поэтому мы заберем его зубы и глаза. — Ответил беззубый игрок в кости c черной повязкой на одном из глаз.
— Сколько он должен?
— Двадцать золотых!
— Когда это ты успел? — Обратился я к Крониаку.
Крониак только развел руками.
-Мы заплатим вам десять золотых сейчас и еще десять, когда достанем остальное.
— Так и быть. — Сказал одноглазый. Видимо, из всей их компании только он умел говорить. — Только не вздумай с нами шутить, а пока ты не заплатишь сколько нужно.— Твой друг поживет в кандалах.
Это означало, что Крониак будет находиться в долговом рабстве, пока за него никто не расплатится, а убежать, не отдав долг, в кандалах очень тяжело. Я отдал им половину суммы, и мы отправились в комнату обсудить случившиееся.
— Я пьяный хуже всех! — Первым делом воскликнул Крониак.
— Крониак!
— Я! — Ответил он.
— Ты голодал две недели, чтобы в один день надракониться в черную голову?
— Не суди поспешно, дорогой друг. Прошлой ночью было очень красиво, и я решил пропустить кружечку. А потом еще несколько. Но, клянусь Цитаделью, я не виноват — это они меня обманули. Не знаю, как, но это правда. Если бы ты дал мне еще несколько монет в долг, то я бы точно раскрыл их заговор.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
