Жрец Еды

-Ну и поставил ты перед нами задачку медведь — прокряхтел пятидесятипяти летний Гимза — Да не переживай так, жив и здоров твой племяш.

-Нужно будет еще посмотреть, как поведет себя его организм в долгосрочной перспективе. Но основную проблему мы решили. Кровоток восстановлен, очаг работает без перебоев, в общем, все нормально. — Старик, проходя мимо Чоусу, резко выбросил кулак и прописал главе клана смачный хук. — Твою мать! Как тебе вообще в голову могла прийти идея пересадить НЕДОНОШЕНОМУ младенцу проклятые глаза с ТРЕМЯ томое! — Еще один удар, на этот раз по почкам прервал все оправдания главы клана.

-Видит Инари, такой потенциал загублен глупостью ничего не понимающего в медицине глупца.

-У мальца при рождении было просто чудовищное количество инь* чакры, я не понимаю, как так вышло при родителях с ярко выраженной предрасположенностью к ян чакре, но теперь весь этот потенциал загублен шаринганом. Проклятые глаза стали потреблять примерно 80% всей инь чакры, поверь мне это очень много. — Как маленькому объяснил свою позицию старичок.

-Чем это грозит в будущем? — Как ни в чем не бывало спросил Чоусу. Он безмерно уважал этого старика, и пока он не переступает границы дозволенного готов терпеть все его выходки. Правда, на удар по яйцам он бы уже ответил.

-Да ничем, в общем-то, разве что парню не будет даваться гендзюцу и учиться сложней будет, но ему останутся доступны многие плюсы шарингана. Мне не много известно про это додзюцу, сам знаешь, как учихи хранят свои секреты. Ах да! Старость совсем мою память губит. — Покачал головой ирьенин. — Что-то странное стало происходить с геномом Акимичи и Удзумаки, я такое впервые вижу. Возможно, со временем, геном трансформируется во что-то другое. Ну, или парень умрет мучительной смертью.

Красный Медведь облегченно выдохнул. По правде он и не рассчитывал на гения, Акимичи никогда не отличались большим умом и сообразительностью из-за малого количество инь составляющей чакры.

-А ты что скажешь, Урью? — Обратился к совсем еще молодому Яманака большой мужчина.

-Многоуважаемый Акимичи Гимза-доно забыл упомянуть о невозможности деактивации глаз. Это будет огромным стрессом, и я рекомендую, во первых заказать у Удзумаки специальную маску на глаза, а во вторых постоянно следить за психическим состоянием ребенка. Он может вести себя... неадекватно. Также возможны некоторые странности, но если будет позволено, мы попробуем исправить...

-Я признателен клану Яманака за оказанную честь, но вынужден отказаться. У нас есть свои методики. — Мягко перебил Урью глава клана. Ему не улыбалось пускать в голову племянника кого-либо, даже из союзников. А вот над повязкой стоит подумать. Нужно хотя бы попытаться скрыть от Учих глаза мальца.

-Уважаемый Гимза-сан, уважаемый Яманака Урью-сан. Я признателен вам за помощь и содействие. Ваши труды будут вознаграждены достойно. Слово Акимичи. Мира пойдем, пора и тебе поработать — улыбнулся Чоусу дочери. В первый раз за, наверное, десять лет, отчего девушка разволновалась еще больше.

Она уважительно поклонилась ирьенинам и, пристроившись за левым плечом отца, вошла в Большой Дом.

С каждым шагом она все отчетливей слышала детский плач и в конце, не выдержав неспешного шага Чоусу, рванула к младенцу. Она не видела, как ей вслед Красный Медведь кивнул головой. Он не ошибся с выбором непорочной матери.

Вбежав в палату, она увидела ребеночка, совсем еще кроху. Он, надрываясь, плакал, дергая своими ручонками. Верхняя половина лица ребенка была замотана специальными зелеными бинтами.

-Какой маленький. — Мари впервые видела столь маленького ребеночка. Она подошла к кроватке. В грудях разгорелось странное тепло, и девушка сняла верх платья, оголив шикарную грудь. Аккуратно взяла на ручки ребеночка, подивившись его легкости. Младенец заплакал еще сильнее. Инстинкт матери заставил поднести головку дитя к груди, а ребенок, ухватив грудь, схватил ртом сосок и принялся, причмокивая, утолять голод.

-Кушай мой маленький Тама, расти сильным и могучим Акимичи. Кушай и расти.

-Не подходящее имя для Акимичи ты придумала, дочь. — Заметил её отец.

-Ошибаешься папа, поверь мне, имя самое подходящее из всех возможных. — Улыбнулась девушка своему папе, от чего тот смутился. Такой свою дочь он еще не видел.

"А не выпустил ли я своим решением тигра из клетки?"

Умирать больно, говорил я раньше? О! Я был не прав, чертовски не прав. Жить оказалось намного больнее! А может Бога сучкой обзывать не стоило?

Умереть задавленным жиртрестом. Смешно? Вот и парень с косой, который походу должен был переправить меня дальше, ржал до слез. То ли смешинка ему помешала, то ли он так меня отблагодарил за пару счастливых минут, но сути это не меняет. Я умер и родился заново, со всеми воспоминаниями о прошлой жизни. Первое время было здорово, живешь себе в теплоте и уюте, иногда ощущаешь приливы любви своей матери, иногда её печаль. Первое время я еще пытался понять, как я мыслю, ведь мозгов пока не много, у эмбриона то, а потом забил и просто наслаждался всем спектром чувств и тепла, исходящем от матери. Сколько так продлилось, неизвестно, но в итоге меня вытащили. Скажу вам, это очень неприятно, сперва мать облила отчаяньем и страхом, а затем чьи-то грязные лапы буквально вырвали мое хрупкое тельце из утробы. Дальше больше, пока я извивался от боли и материл уродов, мне, мать его, выкололи глаза! О. Боль перешла на новый уровень, болело буквально все, как еще сердце не разорвалось, неясно. Болевой транс, вот как можно описать мое состояние тогда. Волны страдания накатывали со всех сторон, я ощущал, как меня тащат, кладут на твердую поверхность, и все это сопровождалось тьмой и болью. Правда, потом что-то теплое начало ласкать мое многострадальное тельце, я уж было подумал, что наконец спасся. Ага, как бы не так. Эта тварь знала толк в пытках. Сперва, этот кто-то унял боль, а потом увеличить во много раз, начав ковыряться в глазницах. От ощущения чьего-то пальца внутри глазницы меня и повело. Я, наконец, вырубился.

Следующее пробуждение было не легче. Боль в теле чуть унялась, но вот глаза. Скажите, разве могут глаза так болеть? В них ведь нервов то и нету, а у меня яблоки глазные разрывались от режущей боли. Тело опять ополоснули в этой приятной энергии, но Олега больше не проведешь. Я был наготове, и, когда тварь опять полезла к глазам, я попытался куснуть урода за палец. Как узнал, что тянутся к глазам, чем собрался укусить, зубы то еще не выросли, непонятно. Но на тот момент я уже не был человеком, от боли я буквально озверел.

Вы бы знали, до чего обидно стало, когда я не смог дотянуться до ковырялок ублюдка, мучившего бедного меня.

Правда потом этот кто-то что-то такое сделал с телом, что мне слегка полегчало, за это решил ему глотку не разрывать, а просто прописать пару раз в печень. Скажем так, в то время я был слегка на взводе.

Через пару недель субъективного и хрен знает сколько реального времени, меня оставили одного. Боль почти ушла, остались лишь небольшие отголоски в глазах. И именно тогда товарищ голод решил навестить вашего покорного слугу. Жрать захотелось до безумия сильно, было даже ощущение, что живот собирается переварить сам себя. И я заорал, как я заорал, просто заслушаться можно. Все свои силы вкладывал в этот крик, и он призвал богиню! Чудесная валькирия снизошла до меня, дав отведать божественного нектара, что унес падшего в неравной борьбе с летающими сумоистами и вивисекторами воина в валгаллу. Мягкое и нежная грудь была обхвачена моим коротенькими ручонками и я, с трудом найдя сосок, присосался к жизненной силе этой великой женщины, что сжалилась над бедным Олегом и отдала часть себя, ради удовлетворения моего голода. И сося молоко, я понял простую истину, осознал круговорот жизненной силы между мужчиной и женщиной, а потом уснул...

"А жить то можно, оказывается" — прошло совсем немного времени, может неделя, может две, сложно сказать. Все ужасы первых дней жизни постепенно забылись, уступив место ярким детским чувствам. Теперь если хочется есть, то просто до одури, если грустно, то охота рыдать и что бы тебя пожалели. Радость вызывает неконтролируемый смех, сложно описать словами этот период жизни. Ты как бы одновременно совмещаешь в себе зрелую личность с комочком чувств и энергии.

"Эй! Куда собралась!" Крепче вцепился я в грудь своей кормилице. Вишь, что удумала, я еще не наелся.

Так о чем это я? Ах да. Жизнь вошла в колею, кормежка, затем после обеденный досуг в течение которого я стараюсь взять контроль над не слушающимся телом, затем снова кормежка и сон. И так по кругу, время размывается, и ты начинаешь жить этими событиями. Единственное что удручает — это проблемы со зрением. У меня есть глаза, я их чувствую, но ведь точно помнил, как их выкололи. И пока повязку с лица не снимут, главный вопрос так и останется без ответа. Зрячий я или слепой.

-Хи, хи, хи. Ну Тама-тян, перестань, ты же лопнешь, и куда в тебя столько влезает только.

Женский смех и её слова на незнакомом языке заставили отвлечься от мыслей.

"Сейчас будет пробовать отобрать мою прелесть. Не позволю!"

Нежные, но сильные руки оторвали меня от сокровища, за что я выдвинул пока что свой единственный аргумент.

-БЛЯЯЯ!

"Положи меня на место женщина! Подчинись доминанту!"

-Ну, ну, тише малыш, ты итак ешь слишком много, ирьенин-сама просил тебя не перекармливать перед обследованиями.

-БЛЯЯЯ!!!

"Слушай ты! Верни меня на место, твои сиськи теперь моя собственность! Кому говорю!"

-Какой ты настырный, ну ладно, не думаю, что будет какой-нибудь вред от еды. Благословенная Инари-сама пища не может навредить его детям.

Меня снова прижали к груди, а я мгновенно нащупал губами краник и стал утолять свой голод. Голод и боль теперь мои постоянные спутники, и утоляя один, я заглушаю и вторую. Надеюсь, что со временем восстановлюсь, но что-то как-то не вериться.

Вкуснейший нектар огнем пробежался по внутренностям, омыв теплым ветерком глаза, смыл с них боль и подарил легкость. Голова потяжелела, и я сам не заметил, как уснул.

Из дремы меня вывели два голоса, оба мне были знакомы. Один старческий, слегка дребезжащий и второй сильный и глубокий, больше подходящий какому-либо крупному зверю который вдруг решил поговорить, чем человеку. Раз эти два голоса вместе, то, похоже, пришло время процедур. Что это за процедуры я без понятия, но после них всегда становится легче, появляется жор, а область вокруг глазниц начинает зудеть.

-Гимза-сан ты уверен, что пора снимать повязку? Не рано ли, как бы не было болевого шока.

-Кхе, кхе. Вы если в вопросе не разбираетесь, Чоусу-доно, то лучше лапу пососите, и не лезьте под руку. Конечно рано, тупой ты болван! Рано было ему глаза в минус месяц пересаживать! Да еще и такие проблемные. Вот отличный глава клана вроде бы, а совершенно не подумал о последствиях. Эх, такой потенциал загубил. А повязку нужно снимать, да. Пусть малец лучше сейчас пару месяцев жизни проваляется под лечением, но адаптирует глаза. Может ведь и ослепнуть, если слишком временить со снятием повязки.

-Потенциал, потенциал. Достал ты меня уже старый маразматик! Сколько можно, бла, бла, бла! Зато у клана будет шаринган! Чем тебе не потенциал?

Хрясь. Раздался звук смачной оплеухи. Видать голоса опять чего-то делят. Надеюсь не сисички, что теперь мне принадлежат?

-Идиот! Ты уверен, что шаринган сохранит свои свойства, а? И я не уверен. Мы вообще вслепую работаем с этим проклятым всеми светлыми богами додзюцу! Так ты еще его с бабы снял. С бабы! Если бы я не спросил подробности той роковой ночи, так бы и не узнал про бабский шаринган! Ты бы ему еще сиськи бы её пришил, идиот! А если у него после твоих манипуляций стоять на женщин не станет, а? Если на мужиков потянет? Ведь шаринган, эти чертовы глаза, имеют свою волю! Ты не видел, но я то знаю, как они при пересадке сами под глазницу подстраиваются! А если они ему пол со временем изменят. Ты медведь меня не зли, я сейчас на взводе, не посмотрю, что глава клана изменю желудок и пища больше усваиваться не будет!

-Тише, тише, Гимза-сан, а то договоритесь. Может вы и лучший ирьенин в поселке, но это не значит, что мне можно угрожать!

"Грр. Достали орать. Пора применять секретное оружие."

-БЛЯЯЯ!

-Тише, Тама-тян. А ну замолкли живо! Разбудили мне ребенка. Вы что сюда пришли меряться авторитетом или все же займетесь ребенком?

Секретное оружие, охраняющее мою прелесть, сисички, доказало свою эффективность, голоса успокоились.

-Как всегда суровы, Мира-сама. Сейчас я сниму эту повязку, ребенку станет очень больно, постарайтесь его успокоить, пока я буду вливать медчакру. А вы, балбес, отойдите, а лучше выйдите. Не хватало еще, что бы ребенок сенсорный шок заработал.

"Что-то происходит, больно уж у женщины голос обеспокоенный, вселенная намекает мне..."

С меня сняли повязку, яркий свет ударил в глаза. Перемогавшись, я сфокусировал взгляд на двух людях склонившихся надомной.

"Какие красивые сисички." — Подумал я смотря на две выдающихся сестрички.

Щелк, что-то щелкнуло внутри глаз и прошла моя старая подруга — БОЛЬ.

-БЛЯЯ!

"Как же больно, бля!" — мир поплыл, я начал ловить галлюцинации. Все стало очень четким. Слишком четким, каким не может быть у человека. Я увидел все в диапазоне зрения, каждую пылинку, каждый волосок на головах людей рядом со мной. Мозг начал взрываться от боли и информации, поступающей в него. Из рук склонившегося надо мной старика на мое лицо опустилось зеленое свечение, оно немного ослабило боль, но лишь слегка. В панике, буквально кожей чувствуя приходящее безумие, я сфокусировался на втором своем друге, на голоде. Не знаю, что сотворил, но боль ослабла, правда спазм голода скрутил все нутро. Но по сравнению с теми иглами боли, что недавно терзали мои глазницы, это так, пустяк.

-БРРР! — Раздался рев моего желудка, а я сменил интонацию крика, пытаясь пояснить, что жрать хочу.

-О, Боги! Что с его шаринганом! Я ничего не понимаю, система циркуляции буквально только что сама перестроилась. Что происходит, Биджу тебя дери!

-Гимза-доно, сделайте что-нибудь, ему очень плохо! Может покормить его? А вы через меня вольёте медчакру? Он ведь умирает!

-Да, да! Отличная идея. Давай, корми его.

Меня приложили к сокровищам, я словно за спасательный круг губами впился в сосок и начал сосать пищу.