Порри Гаттер И Каменный Философ

     — Хрррраууууу! — взревела улица. Порри подскочил, выронил арбалет и едва не свалился сам. Прямо на него несся огромный огненный шар. "Мордевольт вернулся", — успел подумать мальчик, обхватил ствол дерева и зажмурился.

     — Так вот ты где! — пророкотал кто-то над самым ухом. — Хорошая позиция. Все зоны подлета сов простреливаются, гипогрифу <Мифическое существо. На самом деле не существует, упоминается авторами ради красного словца.> тоже не проскочить, ну, а дракон... ну, а что дракон? Если дракон, то все, полный крендель, тут уж никакая стратегия не поможет.

     Если это и был Мордевольт, то какой-то очень странный. Порри приоткрыл один глаз. Рядом с деревом, громко фырча, колыхался огромный сверкающий мотоцикл, на котором восседал еле заметный среди леса хромированных деталей уморительно серьезный рокер.

     — Харл, — представился он в ответ на взгляд юного Гаттера, — можно просто Харлей. Значит, желаешь ты науке-технике учиться, а предки ни в какую? Хотят заслать тебя в чудо-юдо-школу Первертс?

     — Да! — воскликнул Порри, наконец-то встретивший человека, который его понимает. — И ведь зашлют! И что же делать?

     — А ничего не делать, — спокойно сказал Харлей, — езжай в школу. Вот я все детство мечтал

выучиться на психоаналитика <Существование настоящих психоаналитиков также под большим вопросом.>, а меня отправили в Первертс. И что ты думаешь? Теперь я преподаватель этой самой школы. И, ты думаешь, — преподаватель чего? Психоанализа? А вот и не угадал. Преподаватель хорошего-по-возможности-обращения-с-магическими-будь-они-неладны-животными, во как. Ну и что ты по этому поводу думаешь?

     Понятно, что Порри не знал, что и думать, сбитый с толку алогичными построениями Харлея. Но удивительным образом рокер-преподаватель заочно ненавистного Первертса вернул ему беззаботность — качество, казалось, навсегда утраченное этим утром. "Да что я в самом деле! — сказал себе Порри. — Расхныкался, как девчонка. Первертс, так Первертс, а там посмотрим. Вдруг меня отчислят за... за..."

     — ...за профнепригодность, — закончил мысль мальчика Харлей. — И то дело. Меня вот, правда, так и не отчислили, и что, ты думаешь, я жалею? Жалею, конечно. А что делать. Как ты думаешь?

     — А вы как думаете? — нашелся Порри. — Что делать?

     — Свечи задувать. Подарки разворачивать. Пирог есть, — рассудительно сказал Харлей. — А ты как думаешь?

     Порри уже именно так и думал.

     Запоздалый праздник оказался просто восхитительным. Под общее аханье были извлечены из коробок подарки: жилетка с переползающими карманами, сами себя обыгрывающие шахматы, шарики-пропадарики <Что это, выяснить не удалось.>, набор для конструирования привидений и — к радостному изумлению Порри — настоящий (не волшебный!) мудловский ускоритель элементарных частиц. И хотя многокилометровый синхрофазотрон родителям пришлось упаковать в небольшой магический куб — дом Гаттеров все-таки не был безразмерным, — о таком полигоне для экспериментов Порри не мог и мечтать.

     И вот уже одиннадцать свечей задуты, и вся семья вместе с гостем уплетают пять раз разогретый, но все равно удивительно вкусный праздничный пирог, и Харлей оживленно болтает с Гаттерами, как понял Порри, его давними хорошими знакомыми. А еще мальчик догадался, что родители специально вызвали преподавателя-психолога, чтобы снять сына с дерева, но совершенно не обиделся — так ему было хорошо и уютно.

     Взрослые договорились, что в следующую субботу, перед отправкой в Первертс, Харлей поможет Порри закупить все необходимое для учебы, и гость начал прощаться:

     — Ну что ж, мне очень понравилось. А вы как думаете? Все-таки приятно вот так запросто зайти на семейный праздник. А что дела... А-а-а!

     Харлей вскарабкался на стол и выпучил глаза на вошедшего Кисера.

     — Мря, — сказал кот, глядя на Харлея, — Мря — Мря.

     — Это ведь кот, — сказал преподаватель обращения с животными. — Это ведь настоящий живой кот.

     — Кот, — подтвердил удивленный Порри.

     — Но ведь это же зверь, — обиженно произнес Харлей. — Дик, Мэри, почему вы меня не предупредили, что у вас есть зверь?

     — Но вы учите обращению с животными! — воскликнул мальчик. — И вы их... боитесь?!

     — Я их до смерти боюсь, — сказал психоаналитик. — А что делать? А иначе как бы я мог саморефлексировать? Как ты думаешь?

     Харлей нервно вспрыгнул на мотоцикл и строго посмотрел на Порри:

     — Через неделю. Не опаздывать!

     Он кивнул улыбающемуся Дику, слегка поклонился Мэри и Гинги, покосился на Кисера, газанул, пролетел через окно гостиной и скрылся в ночном небе.

     — И не вздумай брать с собой зверя! — донесся до Гаттеров удаляющийся голос психоаналитика-любителя. — А если возьмешь... то что?.. А ты как думаешь?.. А что делать...

     Кисер вскочил на подоконник и уставился вслед мотоциклу, разочарованно облизываясь.

     — А звери, видишь, как его любят, — сказала Гингема, — причем все. И в Первертсе тоже, а там такие твари попадаются! И как это у него получается, совершенно непонятно.

     — А ты как думаешь, — счастливо пробормотал Порри, прижал к груди куб с ускорителем и мгновенно уснул.

     Ему снились магические животные, которые гонялись за Харлеем по синхрофазотрону. Преподаватель мчался на своем мотоцикле все быстрее и быстрее и в конце концов, с криком "Я промежуточный дубль-вэ бозон! А что делать?" превратился в сову и улетел.

Глава 3

Дутый переулок

     Порри Гаттер, одиннадцатилетний волшебник, шагал по незнакомой лондонской улице, напряженно размышляя над двумя важными проблемами. Первая — как правильно потратить деньги, выделенные на покупку учебных пособий. Вторая — как улизнуть от друга семьи Харлея, сопровождающего мальчика по просьбе его родителей. Подступиться к первой проблеме без решения второй было невозможно: преподаватель обращения с магическими животными безжалостно пресекал все попытки "заглянуть вон в тот магазин на секундочку".

     — Ну и что, что Apple, — философски прокомментировал свой последний отказ Харлей. — Твоя мама (заметь, на третьем курсе я за ней ухаживал) сказала за тобой присмотреть, а зачем? Чтобы никаких мудловских покупок, особенно дорогих, а то — что?

     — А то — что? — повторил Порри, провожая печальным взглядом витрину с новенькими Макинтошами.

     — А то привыкнешь к красивой жизни, потом не отучишь. Вот вырастешь, или, скажем, Мэри смягчится... хотя это вряд ли. А что делать? А вот что мы сделаем. Расскажу-ка я тебе о Первертсе, все-таки тебе там учиться. Или не учиться... Тогда тем более...

     Через несколько минут мальчик совершенно перестал дуться на преподавателя, увлеченный диковинной историей, щедро усыпанной риторическими "а что делать" и "а ты как думаешь". Оказалось, Первертс — самое старое в мире учебное заведение для детей волшебников. Конечно, французский Дежавютон, а в последние триста лет и русское Кочеврыжье, потрясая на конгрессах "неоспоримыми доказательствами", пытались заполучить звание первой в мире школы колдовства, но окончательное решение вопроса в беспредельно консервативной Лиге магов ожидалось только лет через пятьсот.

     Итак, почти тысячу лет назад на Большом Юбилейном шабаше встретились четыре мага-неудачника — два пожилых колдуна, которых никто не воспринимал всерьез, и две рассеянные ведьмы, вечно путавшие заклятье и проклятье и поэтому растерявшие всех клиентов. После ночи разнузданных удовольствий (бутылка пражского яичного ликера на четверых и игра в подкидного до утра) усталых магов осенила сумасбродная идея. Ударив по рукам, они присмотрели заброшенный замок, кое-как его отремонтировали, разместили объявления в совиных рассылках ("Первертс! Здесь ваших детей обучат наилучшим образом соглашайтесь что вам стоит хуже всяко не будет") и приготовились к очередному провалу. Однако через три дня к замку подскакал шотландский феодал-колдун, бросил свежеиспеченным преподавателям тяжело звякнувший кошель, ссадил с коня дюжину разнокалиберных детишек, рявкнул: "Чтобы через год было столько же!", — и умчался восвояси — воевать с соседскими феодалами-мудлами.

     Дела Первертса быстро пошли в гору. То ли плохие волшебники оказались хорошими учителями, то ли сказалось полное отсутствие конкуренции ("Делиться с другими магическими умениями? Как неосмотрительно"), но вскоре число учеников перевалило за сотню, а денег стало столько, что четверка всерьез перессорилась. Первертс разделили на факультеты, между которыми началась ожесточенная борьба за учеников, показатели, гранты, фонды и спонсоров.

     Через пару сотен лет основатели ушли на покой в астрал, строго наказав своим преемникам, чтобы "все оставалось как было". Единственное изменение, на которое удалось уломать первых преподавателей во время спиритических сеансов, — это введение должности директора школы, призванного разруливать межфакультетские противоречия. Первым и пока единственным главой Первертса стал профессор Бубльгум <В других переводах — Пиплкум.>, великий волшебник, по всей видимости, самый могучий маг в мире, — даже ужасный Мордевольт во время своей тирании обходил директорский кабинет стороной.

     Ну а сами факультеты остались почти такими же, как и много веков назад:

     Орлодерр <В других переводах — Пиплкум.> считался самым продвинутым факультетом. Декан Орлодерра — Сьюзан МакКанарейкл <В других переводах — Джоан Трясогузян.> — всегда была чрезвычайно легкомысленной особой, а однажды стала причиной англо-бурской войны. С пеленок Сьюзи обожала интриги и интрижки. Несмотря на то, что со времен ее пеленок прошло три века, декан неизменно выглядела и чувствовала себя на девятнадцать лет, поскольку пользовала омолаживающий эликсир "Вечно молодой, вечно в приподнятом настроении". Выпускники Орлодерра могли забавы ради заколдовать корабль или деревню, а потом расколдовать (в душе они не злые), а потом опять заколдовать: Бермудский треугольник, Лохнесское чудовище и День Сурка — вот наиболее популярные шутки учеников Орлодерра, за которые факультет регулярно лишался сотни-другой баллов и проигрывал первенство школы.

     Слезайблинн <В других переводах — Джоан Трясогузян.>, факультет для зубрил и отличников, был извечным соперником Орлодерра. Возглавлял Слезайблинн профессор Югорус Лужж <В других переводах — Востокус Сырр, а иногда даже Западус Сушш.>, волшебник, помешанный на магии и искренне считавший, что делать что-либо обычными способами недостойно Хомо Магикус. Югорус был одержим идеей превратить всех мудлов в волшебников, но пока не добился ничего, кроме графа Калиостро, десятка диктаторов и полусотни начальников отделов снабжения. Ученики Слезайблинна традиционно не интересовались ничем, кроме магии, стремились во всем быть похожими на Югоруса и частенько становились жертвами хитроумных каверз студентов Орлодерра.

     Наименее престижным факультетом Первертса являлся Чертекак <В других переводах — Востокус Сырр, а иногда даже Западус Сушш.>. Вначале он имел гордое, красивое и очень длинное название, которое никто не мог запомнить. На вопрос "Как этот факультет называется?" все отвечали: "Черт его знает как", что в итоге сложилось в Чертекак, а оригинальное название не смогла вспомнить даже основавшая факультет ведьма. Декан Чертекака — главный тормоз школы, огромный и неуклюжий Развнедел <В других переводах — Четыреждывмес.> — был феноменально бестолковым волшебником, получившим пост декана только благодаря родственным связям с премьер-министром Тетралем Квадритом <И в других переводах так же.>. Выпускники Чертекака постоянно путали заклинания и ингредиенты, периодически вызывая глобальные катаклизмы. Вообще-то соорудить катаклизм считалось неплохим магическим достижением, но когда взрослый волшебник собирается полить свой садик в Йоркшире, а получается наводнение в Якутии, — согласитесь, это уже чересчур.

     Где-тотаммер <В других переводах — Навернозаугл.>, самый загадочный факультет школы, еще недавно скромно назывался Тутомыттор <В других переводах — Давотжемыр.>. Двадцать лет назад напуганный Мордевольтом декан Тутомыттора заколдовал себя, свое имя и свой факультет так, чтобы Враг Волшебников их не нашел. Заклинание оказалось таким мощным, что с тех пор факультет не мог найти никто, а ученики и преподаватели Где-тотаммера приспособились ночевать в коридорах и подсобных помещениях Первертса. Собственно, никто до сих пор не смог найти и декана Где-тотаммера, равно как и произнести его имя. Из Где-тотаммера выходили пугливые и скрытные волшебники, магические способности которых оставались такой же загадкой, как и местонахождение четвертого факультета.

     К концу рассказа Порри порядком устал, но не от новой информации, которая была действительно прелюбопытной, а от затянувшейся пешей прогулки, — на мотоцикле Харлея они не поехали по прозаической причине, сформулированной преподавателем коротко и емко: "Сопрут" <В других переводах — "Там нет охраняемых платных стоянок".>.

     — Здорово! — воскликнул мальчик после слов: "Ну вот пока и все о Первертсе на первое время тебе хватит вижу тебя что-то беспокоит". — Вот только я не знал, что дорога такой длинной окажется. Но ведь мы уже скоро придем, да?

     — Мы, собственно, уже несколько раз пришли, — беззаботно ответил Харлей, — но тебе было так интересно, что я позволил себе сделать пару кругов. А что делать? Кстати, вот мы опять на месте. Видишь идеально замаскированный вход в заколдованный Дутый переулок — аванпост магии в обычном мире, как пишут в рекламных объявлениях местные продавцы?

     Вход действительно был замаскирован идеально. Старательно заплеванный тупик, смятые пивные банки, побитая кирпичная стена, расписанная лозунгами: "Вест Хэм — чемпион!" и "Бей шотландцев — спасай Уэльс!". Но Порри моментально засек магический кодовый замок, открыть который смог бы самый распоследний мудл, прочитавший популярную брошюру "Изучаем колдовство за 24 часа" <В других переводах — "Волшебство для чайников".>. Будущий дипломированный волшебник открыл было рот, чтобы произнести соответствующее заклинание, но в этот момент ему в голову пришла более интересная идея.

     Пока Порри, забыв об усталости, рылся в рюкзачке, никуда не торопившийся Харлей продолжал говорить:

     — Непосвященные видят обычный кирпич и ничего больше, но опытный маг вроде меня или тебя лет через восемь, в два счета откроет потайную дверь, которая надежно закрывает наш колдовской мир от мудлов... Что я сказал? Мудлов? Вот это я зря. Запомни, малыш, если не хочешь иметь неприятностей с правозащитниками, говори не "мудл", а "слабоволшебник" или, в крайнем случае, "лицо неколдовского происхождения" <В других переводах этого фрагмента вообще нет. Странно, правда?>...

     К этому моменту Порри не только отыскал все ингредиенты, но и смешал их в нужной пропорции. Поэтому он довольно невежливо прервал Харлея:

     — Кажется, я догадался, как открывается потайная дверь. Только давайте зайдем за угол.