|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 24. Город смерти
* * *
Эпидемия в Саксен-Готе
* * *
Прошло четыре дня. Саксен-Гота оказалась на мой взгляд настоящей помойкой. Как сказал один из местных чиновников — город много теряет ... из-за отсутствия клоак. Именно поэтому весь город издаёт зловоние не только в первую и последнюю ночную стражу, когда сосуды с накопившимися нечистотами выливаются в окна, но и в другие часы бывает отвратителен и сильно загрязнён.
Не могу с ним не согласиться. Здесь магов было мало, и полную чистку улиц маги проводили только тогда, когда горожане начинали бунтовать. Конечно, госпитальеры Морморанси неплохо поработали и убирая трупы орков, чистили сами улицы. Но этого было мало. Они уже пропахли помоями насквозь.
В общем наши родные отряды разместились в пригороде, где дома были по проще, зато не наблюдалось такой захламленности. Город Саксен-Гота на третий день после вступления в силу перемирия с Республикой Святого Альбион гулял.
Почти через четыре дня настанет новый год. И тогда начнется праздник Сошествия Основателя.
И хотя война еще не закончилась, город был окутан на удивление беспокойной атмосферой. Нет, возможно, именно потому, что идет война, хотелось демонстративно устроить какое-нибудь веселье. Для проживающих в этом городе альбионцев за весь год это, похоже, стало днями утешения.
И у жителей города Саксен-Гота, и у солдат из Тристейна и Альбиона, кажется, было намерение вдоволь насладиться периодом перемирия, который напоминал подарок от Основателя.
Таким образом, одежды людей, с неприкрытой радостью идущих по городу, были достаточно теплыми.
Поскольку Альбион был расположен на высоте трех тысяч мейлов, зимы здесь были ранние, опять же потому, что это был летающий остров, зимы наступали внезапно.
В город так же приезжали так называемые группы сочувствия. С одной из них прибыла и Сиеста. С момента нашей встречи она болтала без умолку. И наконец после долгих рассказов ... девушка вручила мне маленькую бутылочку.
— Что это?
— Магическое лекарство. Я купила его на свои отложенные деньги. Это — снотворное.
— Снотворное?
— Именно. Если подмешать его в вино или иной напиток, а потом выпить, то будешь крепко спать.
— Я могу заснуть и без этого, — Когда я это произнес, Сиеста помотала головой:
— Я купила его не для тебя.
— Как это понимать?
Сиеста понизила голос:
— Вдруг, если у мисс Вальер... будет намерение вынудить тебя сделать что-либо опасное... тогда заставь ее выпить это и, пожалуйста, беги, пока она спит.
Я невольно рассмеялся. Так вот откуда та бутылочка и эффект от вина.
— Нуу... пожалуйста, не смейся... поскольку это серьезно!
— Не беспокойся. Теперь все будет хорошо.
— Правда?
— Конечно, — Кивнул я, — Но мне уже пора.
Покинув комнату, я направился к нашему штабу. Надо бы напрячь воздушных фамильяров, нам не нужны сюрпризы.
Уже около штаба меня остановил один из госпитальеров.
— Госпожа Морморанси звала вас! — Сказал он.
— Что произошло?
— Точно не знаю, — Смутился парень, — Но ходит слух, что в госпиталь попали несколько местных и это похоже на чуму.
— Чума, это плохо, — Вздохнул я, — Будем молиться чтобы это была не она.
Известие о чуме не на шутку испугало меня. Ведь в мире Сайто использование возбудителя чумы в качестве биологического оружия имеет глубокие исторические корни. В частности, события в древнем Китае и средневековой Европе показали применение трупов заражённых животных (лошадей и коров), человеческих тел гуннами, турками и монголами для заражения источников воды и систем водоснабжения. Имеются исторические справки о случаях катапультирования инфицированного материала при осаде некоторых городов.
— Источник, точно! — Сообразил я, — Так, слушай приказ, я сейчас к Морморанси, а ты собери группу, пусть оденут маски и просмоленные плащи и осмотрите колодцы!
— Есть!
Теперь у нас два варианта. Либо город инфицировали, тогда приказ кипятить воду не меньше получаса для местных своим же продолжать пить привезенную воду. В ином варианте надо искоренять крыс и отселять в карантинную зону всех зараженных. Ведь возбудитель чумы устойчив к низким температурам, хорошо сохраняется в мокроте, но при температуре 55 ®C погибает в течение 10 — 15 мин, а при кипячении — практически немедленно. Попадает он в организм через кожу (при укусе блохи, как правило, Xenopsylla cheopis), слизистые оболочки дыхательных путей, пищеварительного тракта, конъюнктивы. Уничтожим крыс, уничтожим и блох. А карантин... Впрочем это обязательно в любом случае.
— Морморанси, что произошло? — Наконец вошел я в госпиталь, — Это точно чума?
— Смотри сам, — Кивнула блондинка, — Знахари уверенны что это оно!
— Лимфатические узлы первичного очага подвергаются размягчению, при их пункции получают гнойное или геморрагическое содержимое, — Вспомнил я описание симптомов, при взгляде на больного, — Да, это она, причем на ранней стадии.
В Средние века в нашем мире чума практически не лечилась, действия сводились в основном к вырезанию или прижиганию чумных бубонов. Никто не знал подлинной причины болезни, поэтому не было представления, как её лечить. Врачи пытались применять самые причудливые средства. В состав одного такого снадобья входила смесь из патоки 10-летней выдержки, мелко изрубленных змей, вина и 60 других компонентов. Согласно другому методу, больной по очереди должен был спать на левом боку, потом на правом. Начиная с XIII века эпидемию чумы стараются ограничить с помощью карантинов.
— Мы должны прижечь воспаленные участки! — Сказала Морморанси.
— Ты не права, — Покачал головой я, — Дождемся группу, которой я дал задание и решим что делать.
— Вы были правы! — Влетел в шатер запыхавшийся госпитальер, — В колодцах были зараженные куски туш животных, предположительно их забросили четыре дня назад!
Значит заразится может весь город! Блин, что за беда. Необходимо вспомнить как ее лечить... Точно! При этом, наиболее широко применяется стрептомицин. При бубонной форме чумы больному вводят внутримышечно стрептомицин 3 — 4 раза в сутки (суточная доза по 3 г), тетрациклиновые антибиотики (вибромицин, морфоциклин) в/в по 4 г/сут. При интоксикации в/в вводят солевые растворы, гемодез. Падение артериального давления при бубонной форме само по себе должно расцениваться как признак генерализации процесса, признак сепсиса. Еще применяется левомицетин.
— И так, — Начал я, — Для начала, изолировать части города, где расположены колодцы, в которых были туши. Разместить там палатки и шатры госпиталя и начинать лечение любого, у кого возникнут симптомы.
— И как лечить? — Спросила Морморанси.
— Используй копии препаратов из Зеро, — Сказал я, — Названия: Вибромицин, стрептомицин и левомецитин. Первые два внутримышечно три раза в сутки по 3 и 4 грамма соответственно. Так же ввести все предостережения при эпидемии, как я учил. Высший уровень эпидемиологической опасности.
— Что-то еще?
— Магам огня и земли истребить сколько можно крыс и выжечь все помойки, — Продолжил я, — Магам воды, вымыть улицы массовыми арканами. Еще, помнишь как я говорил о вакцинах?
— Помню, — Кивнула Морморанси, — Я смогу изготовить ее!
— Действуй и проводи вакцинацию в карантинной зоне, — Кивнул я, — А нам пора к главнокомандующему.
* * *
Сумасшедший стратег
* * *
Королевство Галлия — крупная страна, которая гордилась наибольшей в Халкегинии численностью населения — приблизительно пятнадцать миллионов человек. В Галлии, которая была ведущей в магических науках страной, маги... иначе говоря, было большое количество дворян. И ее столица, Лютеция, по-прежнему являлась наибольшим городом в Халкегинии.
Столица, называемая "Старым городом", вклиниваясь, словно большая отмель, развивалась вдоль реки, носящей название Ширэ и несущей свои воды в океан. Однако нынешний политический центр Лютеции не находился на этой отмели. Политическим центром являлся гигантский дворец Версаль, расположенный на левом берегу реки, строго говоря — в предместье столицы.
В Версале, который в сущности можно было назвать скорее парком сложной формы, нежели дворцом, выстроились здания, содержащие всевозможные роскошества. Эти здания и сам парк день за днем продолжали разрастаться благодаря труду архитекторов и садоводов, приглашенных со всего мира. Версаль менял свой внешний вид, словно живое существо, которое развивается, поглощая в качестве еды всевозможные культурные достижения.
В Версале было одно самое большое здание. Все члены Королевской семьи Галлии имели редкий цвет волос — синий. То огромное здание, именуемое Гран-Труа, было построено из синего кирпича, что ассоциировалось с таким цветом волос.
В комнате, расположенной в самой глубине дворца Гран-Труа, проводил свои дни мужчина, который занимал пост во главе всех пятнадцати миллионов жителей королевства.
Это был Джозеф — Король Галлии.
Лицо, расцвеченное синеватыми волосами и усами, было переполнено красотой, один вид которой, казалось, заставлял поразиться. Ниже этого лица, напоминающего скульптуру, располагалось высокое пропорциональное крепкое тело. В этом году Джозефу должно было исполниться сорок пять лет, однако, как ни взгляни, он смотрелся молодым, никак не старше тридцати лет.
Игра, которой забавлялся этот прекрасный мужчина с красивыми усами, была странной, совершенно не гармонирующей с его красотой.
С утра, поставив против себя двух пажей, он самозабвенно погружался в эту странную игру.
С другой стороны занавеси из дамаста[4] донесся голос знатной дамы:
— Ваше Величество... Ваше Величество! То, что вы разыскивали, нашлось и ждет вас!
Джозеф, раздвинув ткани, лично направился к входу в комнату. Там стояла знатная дама, красивая как пышно цветущая в саду роза. Лицо Джозефа просияло.
— Госпожа Мольер! Госпожа Мольер! Вы — та, кто лучше всех понимает меня!
Дама, которую назвали госпожой Мольер, подала Джозефу ящичек.
— Пожалуйста, включите его в состав вашего войска.
С засверкавшими как у мальчишки глазами Джозеф открыл ящичек. Мужчина впился взглядом в то, что лежало внутри, и его лицо тоже засияло.
— Это же! Разве это — не тяжелый магический рыцарь, существовавший до династии Капетингов[5]! Настолько редкостную вещь! Вы — замечательный человек! Госпожа Мольер! — радостно произнес Джозеф, вынув из ящичка фигурку рыцаря высотой около двадцати сантов.
После этого, взяв даму за руку, Король проводил ее в центр комнаты.
— Ну же, хочу, чтобы вы увидели! Это — мой "мир"!
От вида устроенного в центре комнаты огромного миниатюрного сада, диаметр которого, вероятно, составлял десять мейлов, у госпожи Мольер округлились глаза.
Если рассмотреть внимательно, это была копия карты Халкегинии. Огромный макет.
— Ах! Что за красивый миниатюрный сад! Изумительно!
— Со всей страны созвали мастеров-моделистов, и им было приказано это изготовить! На выполнение потребовался целый месяц!
— На этот раз — игра в фигурки? В конце концов, вам прискучат и шахматы в одиночестве?
— Нет-нет-нет-нет. Не прискучат!
* * *
Мы разговаривали в главном штабе. Новый командующий, что дислоцировался здесь, внимательно слушал мои доводы.
— Вот как, — Кивнул командующий, — Значит чума. Когда мы сможем вывезти инфицированных и часть войск?
— Минимум два дня, — Вздохнул я, — За это время проявятся симптомы у всех инфицированных.
— Может, вывезти войска из города, — Задумался он, — Смертность от чумы составляет восемь из десяти.
— Не с нашими магами, — Покачал головой я, — Мы надеемся обеспечить не больше пятнадцати процентов.
— Как вам это удастся?
— Новые лекарства и правильный подход к лечению...
— В смысле? — Не понял офицер.
— В нашем случае источник чумы — вода, нам осталось отрезать больных и не дать чуме распространиться. И в итоге обеспечить выживание больных. Переносчик чумы — крысы и вши, которых они переносят.
— Значит уничтожите помойки и крыс?
— Именно!
— Действуйте, — Кивнул он, — я рад, что ваши указания насчет воды спасли от заражения наших солдат.
— Теперь бы еще людей альбиона спасти, — Вздохнул я.
Прошло три дня. Умер каждый шестой из зараженных. Наконец всех выживших больных погрузили на отдельные корабли и вывезли в специальный лагерь у Россайта. С ними отбыли и госпитальеры. Казалось, все должно быть в порядке, но пришла ужасная вещь. Реконкиста все же, собрала еще двадцать тысяч полулюдей и сейчас семидесятитысячная армия врага идет по наши души.
Услышав эту новость я бросился искать Луизу. Признаться, вполне вовремя.
— Что случилось? Что было приказано?
Хотя я это спросил, девочка не отвечала.
Глядя прямо перед собой... она энергично двинулась вперед, направляясь к окраине Саксен-Готы. Она не направилась в сторону палатки, где все до недавнего времени ожидали посадки на борт.
Остановившись перед храмом на окраине города... девочка получила у находившегося там конюха лошадь. Конюх поклонился Луизе и тут же ушел в направлении пристани, вероятно, чтобы отступать.
Я схватил за руку свою хозяйку, которая намеревалась сесть верхом на лошадь:
— Эй! Куда ж ты едешь?! Разве это — не за пределами города?!
— Отпусти, — буркнула Луиза голосом, в котором не ощущалось жизненной энергии. Почувствовав что-то ненормальное в этом поведении, я заорал на свою хозяйку:
— Говори же! Недавно в штабе, какой тебе дали приказ?! Эй!
Луиза не отвечала. Лишь закусила губу, и только.
Я отобрал у хозяйки письменный приказ, который она держала в руке. На пергаменте были нацарапаны письмена, смысл которых я вполне понимал, и карта.
— Нести ответственность за арьергард? — Разозлился я, — Честь, не так ли? Что за бред, они там в штабе вообще сбрендили. Хм-хм, выиграть время, чтобы главные силы сбежали — в этом смысл? В одиночку удерживать на месте семидесятитысячную армию врага. Разве не предельно ясно? Что это вообще такое?
Я понял, все было готово заранее. Инструкции даются вполне подробно. Итак, план: на вершине холма, удаленного отсюда на пятьдесят лиг, ждать возможности выпустить заклинание Пустоты. Стараться не быть замеченным противником, двигающимся по суше. И все же непрерывно атаковать до истощения магии? Ни отступление, ни сдача в плен не допускаются. Ха-ха, другими словами, это — приказ защищать до конца главную дорогу? Короче говоря — удерживать противника на месте, пока не погибнешь. Вот такой приказ.
— ...Эй, что это вообще такое? Это — шутка? — проговорил я, хватая Луизу за плечи.
— Никто никоим образом не шутит. Это реально.
— Реальность, и поэтому ты — дура? Ведь генералы сказали тебе погибнуть? Обходятся с тобой совершенно как с инструментом. Нет, даже не с инструментом. Ты — пожертвованный камень! Пожертвованный камень!
— Тут уж ничего не поделаешь, разве не так? — Вздохнула она.
Она все еще хочет быть признанной. Хотя ее семья возражает, моя хозяйка приняла участие в войне... поскольку хочет быть признанной. Глупая Луиза, которую обзывают Нулизой. В то время... ее мечта быть в том, чтобы ее признали родители и одноклассники. Поэтому она пожелала принять участие в выслеживании Фуке.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
