Чистая кровь

Вот и стоянка. Владельцы машин грелись в относительном тепле полуподвала, а агент отстал как раз настолько, чтобы дать Мэссу возможность перемахнуть ограждение и плавно опуститься среди великолепной и довольно безумной, учитывая климат, техники. Мобы далеко ушли в совершенство от своих предков-мотоциклов, но оставались по-прежнему открыты всем ветрам.

Ноги спружинили, но упрекнули хозяина болью. Беречь надо этот бесценный дар природы и собственного усердия. Прыгнув через ближайшие мобы, Мэсс сразу устремился к самой дорогой из здешних игрушек. Двигатель запускался ключом, и в своё время Мэсс потрудился его раздобыть. Металлический квадрат легко вошёл в паз, сразу пробудился двигатель. Агент господина Ковальского перелетал барьер в мощном прыжке, когда Мэсс, выбив створку ворот, выехал на оперативный простор площади.

Поле антиграва едва не опрокинуло, но Мэсс отрегулировал подачу, даже не взглянув на экран. Он умел гонять на мобах. Землянин и в страшном сне не представляет, чему учат хороших мальчиков в дорогих закрытых школах.

Вместо того, чтобы сразу "дать дёру", Мэсс закружил по площади. Как ни тихо работает двигатель, как ни громко бухает музыка, владелец услышит любимое чадо всегда. Не ушами так мозжечком. Когда разъярённая толпа гонщиков вывалит наружу, у агента господина Ковальского появится много забот.

Задумка была хороша и почти удалась, но выполняя очередной поворот, Мэсс увидел, что ещё один моб вольно срывается со стоянки и летит в услужливо распахнутые ворота. Мерзавец-агент, оказывается, тоже дал себе труд научиться ездить на капризных машинах!

Мэсс выполнил разворот достойный чемпиона и низко склонился к рулю. Ледяной воздух ударил в лицо, вымораживая глаза из век, дёрнул за волосы. Онемела кожа. Мэсс крепче сжал зубы. Держись, лакитиец, землянину тоже приходится трудно. Он не здесь вырос, хотя, может быть, здесь умрёт.

Скорость. Свистят, проносясь мимо, стены улиц. Холод ломает пальцы, рот скован ледяной печатью губ. Это ничего, это пройдёт, это только кажется страшным, а на самом деле не так и скверно: не зима — всего лишь мороз. Мэсс глянул на экран тылового обзора. Многие мобилисты выдирали его с корнем: плевать на то, что сзади, всё интересное — впереди, но здесь прибор уцелел. Агент господина Ковальского прочно висел на хвосте. Моб ему подвернулся розовый, женский, и Мэсс не удержал усмешку: вряд ли зловредный агент отразит эту мелочь в отчёте.

На прямой не оторвёшься, только замёрзнешь, надо использовать лабиринт улиц, петлять, ложась на бок в безумии виражей, проверить себя и землянина на прочность.

Поворот. Показалось, что застонал даже всего навидавшийся моб. Перехватило дыхание, встала на дыбы дорога. Мэсс выровнялся и ворвался в новое ущелье. Кто-то отпрыгнул в сторону, вслед безумному гонщику полетели быстро угасшие на морозе проклятья.

Можно было подняться вверх, в звёздные ночные небеса, но Мэсс хорошо знал, что там холод возьмётся за человека всерьёз, здесь у поверхности тепло города хоть немного согревало воздух, давало дышать и ещё немного жить. Там в вышине превратишься в ледяную скульптуру гонщика и будешь лететь, спасаясь от такой же статуи твердолобого упорства.

Ещё поворот, ещё. Мэссу показалось, что колено размажет по мостовой, а макушку — по стенам домов. Обошлось. В голове тихо тлела схематичная карта города. Не угодить бы в тупики. Опасно уходить на самую окраину, там слишком много любителей играть чужую игру. Там обоим проломят черепа и за дорогие мобы, и из принципа.

Поворот. Выровнявшись, Мэсс глянул на экран. Вот ведь упорство! Агент господина Ковальского всё ещё сидел на хвосте, догонять не догонял, но и не терялся.

Наверное, следовало уходить пешком в нижние уровни, в лабиринты бездомных, где землянин отстал бы гораздо скорее. Не донимай усталость, Мэсс так бы и поступил, но он уже отработал сегодня одну гонку на подмостках и знал, что даже самое твердолобое упрямство не всегда способно двигать обессилившие ноги.

Очередной вираж выбросил в реку света. Погоня вывела в респектабельные кварталы, и Мэсс машинально поднялся на второй ярус. Он вновь глянул на экран и понял, что не одно только служебное рвение руководило агентом господина Ковальского. В его тылу, уже заметно нагоняя виднелось несколько оскорблённых в своих лучших чувствах гонщиков. Они ревели что-то здесь неслышное, но даже отсюда Мэсс видел искажённые морозом и яростью лица. День не сложился и ночь не задалась. Интересно, будет землянин драться плечом к плечу, когда навалять попробуют обоим? Обретаются друзья таким нетривиальным способом?

Жаль, проверить не удастся. Здесь полиция уже чувствует себя дома и быстро положит конец незаконным развлечениям окраин.

Что же делать? Сквозь поры огромного города сочится кислород его жил. Землянин почувствует себя комфортнее и загонит жертву в ярком сиянии огней. Надо заканчивать. Это был хороший забег, и его нескоро забудут, но слишком дорога Мэссу его молодая жизнь, чтобы вот так просто сгубить её ради дурной славы.

Выход нашёлся внезапно. Махина дорогого отеля ослепила бронёй стёкол, но Мэсс сразу заметил единственный открытый балкон. Кто-то поднял герметичную заслонку и впустил в номер разряжённый воздух планеты. Не задумываясь, Мэсс сбавил скорость и максимально прижал моб к сияющей стене, а потом вскочил на седло, оттолкнулся и прыгнул. Тренированное тело привычно сгруппировалось. Влетая на площадку балкона и падая на покрытие, Мэсс ещё успел заметить, как мимо бешено пролетело розовое пятно. Агент господина Ковальского был слишком занят, чтобы повторять безумный маневр танцовщика, если даже и имел такое намерение.

Мэсс распластался у стены и замер, краем глаза наблюдая происходящее снаружи. Гонщики пронеслись следом за землянином и прихваченной им розовой машиной. Они здраво рассудили, что с упавшей можно будет разобраться потом. Похитителя наверняка сочли погибшим, а если и выяснится, что это не так, то далеко не сразу. Хорошо, что полиция не успела всерьёз подключиться к общему развлечению. Что ж, небольшая фора теперь есть.

Мэсс вскочил и скользнул в комнату. Там было полутемно и наверняка прохладно. Обычный номер. Для такого респектабельного отеля, пожалуй, простенький. Мэсс притворил за собой дверь и щёлкнул рычажком, опуская щиток балконного стекла. Он хотел согреться, да и следы замести. Вряд ли теперь даже героический агент господина Ковальского сможет определить, в какой именно номер был произведён исторический прыжок с летящего моба.

Лицо и руки закололо тысячью игл. Это жизнь недоверчиво возвращалась в покинутые ею пределы. Мэсс осторожно потянул носом воздух. Вначале решил, что у него галлюцинации или куртка распахнулась, явив миру чудом сохранившийся аромат, но следующий глубокий вдох подтвердил: знакомый запах прочно обосновался в комнате. Он был едва ощутим, но вездесущ. Пальцы машинально вцепились в спрятанный на груди голубой платок.

— Ты забыла у меня...

Губы не повиновались. После безумного не задавшегося дня и не сложившейся ночи в мир шло утро.

Девушка сидела на постели, в густой тени полога. Белело её лицо и маленькие сложенные на коленях ладошки. Она ничего не ответила. Возможно, не поняла с трудом произнесённых слов. Мэсс смотрел на неё, всё явственнее различая нежные очертания фигуры и мягкую неопределённость волос. Что за чудо опять свело их в огромном городе? К добру это или к худу?

Потом она поднялась и шагнула ближе. Ладони робко скользнули под куртку (когда успел её расстегнуть?), щека прижалась к его груди. Машинально Мэсс обнял худенькие плечи, ощутил острую потребность защитить эту женщину, хотя какая от него польза? Сам бесприютный беглец.

— Я хотела написать письмо. Оставить, — прошептала девушка.

Мэсс не расслышал бы этих слов, не наклонись он, чтобы стылыми ещё губами поцеловать её волосы. Хотел заговорить, но передумал. Девушке было абсолютно всё равно, как он её нашёл. Она сразу поверила в чудо.

— Я — Боана! — прошептала она. — Так меня зовут.

— Мэсс, — ответил он. — На этой планете больше в ходу короткие имена. Как твой брат?

— Почти здоров.

Боана отстранилась и заглянула в лицо. Мэсс ощутил, как она напряглась под его ладонями, и послушно убрал руки. Он не слишком хорошо понимал, что сейчас происходит. Прежде девушки редко его замечали, считая белёсую внешность отталкивающей. Боана спросила:

— У тебя неприятности?

— Да.

Он по-прежнему не знал толком что говорить.

— Я помогу. Тебе нужно скрыться?

Тонкие пальчики коснулись растрепавшихся белых волос, пригладили. Мэсс впервые в жизни подумал, что его грива не так уж и безобразна.

— Надо их спрятать! — сказала Боана. — Она так заметны, так сияют.

Она метнулась к стенным шкафам. С шорохом сошлись шторы на окне, вспыхнул неяркий свет. Мэсс заморгал, чувствуя, как окончательно оттаивает кожа и под ней обнаруживаются вполне дееспособные мышцы. Боана вдохновенно рылась в вещах. Каштановые кудряшки падали на лицо, и она нетерпеливо сдувала их, забыв, что дышать надо осторожно, что здешний кислород обжигает её лёгкие как мороз.

— Вот!

Девушка вскочила, победно воздев над головой русый парик. Мэсс покачал головой.

— Он не налезет.

— Мы придумаем, что сделать.

На бледных щеках, о чудо, появился румянец, глаза сияли как звёзды. Как Мэсс даже в мыслях мог допустить, что эта девушка — наёмный убийца? Скорее всего, брат и сестра — недорогие охранники. Эскорт, который нанимают на время, чтобы придать себе вес или устроить какой-нибудь розыск. Пистолеты с глушителями — что за улика? Их ведь носят и для солидности, и для самообороны.

Боана оглядела его. Деловитость и застенчивость смешались в странный коктейль.

— Жаль, вещи брата будут тебе коротки. Правда, наша одежда тоже не очень дорогая и мы чувствуем себя здесь неловко.

— Моя вполне сойдёт. Ткань крепкая и не помялась. Слегка почистить.

Одежду Мэсс покупал с прицелом — среднего качества. В такой можно сойти за своего в разных слоях общества. Достаточно сменить манеры, и сразу появляется новый статус. Повадки говорят о человеке больше, чем тряпки. Пока Боана управлялась с его курткой, Мэсс быстро привёл в порядок костюм, расчесал волосы. Зубья изящной дамской гребёнки отлетали с треском, Мэсс машинально извинялся. Парик удалось пристроить на макушку, большую часть волос опять скрыть под курткой, а на шею намотать шарф. Боана помогала, и её смелость и одновременно застенчивость трогали душу, топя её как воск. Мэссу хотелось схватить маленькую ладошку, прижать к лицу, вдохнуть запах, унести его с собой. Какая чудесная женщина. Ни о чём его не спросила, поверила сразу как в сбывшийся сон.

Управились быстро. Несколько минут, и бывший танцовщик преобразился. Немного краски на ресницы и брови, тональный крем на лицо. Русые волосы парика падали на лоб, скрадывая его высоту. Мэсс не узнал себя сам.

— Иди! — сказала Боана. — У тебя мало времени.

— Да!

Он коснулся губами её губ, не зная: можно ли, нужно ли. Она вздрогнула, на миг погасло сияние в глазах, но ответила на поцелуй, едва заметно, слегка.

— Спеши! Тебе надо покинуть отель до того, как начнут разыскивать.

— Ага!

Мэсс вспомнил про платок, но даже он сообразил, что возвращать его не следует.

Дверь затворилась бесшумно. Под ноги услужливо стелились ковры, мягкий свет присутствовал, но не докучал. Мэсс удивился, обнаружив, что прошлое вернулось к нему сразу и целиком. Тотчас наладилась уверенная походка и снисходительный наклон головы. Мэсс повернул к лифту. Рядом остановилась высокая дама. Острые каблучки безжалостно впились в ковёр. Длинное платье скрывало ноги, но оставляло обзору дивной красоты плечи и приподнятую в глубоком вырезе грудь. Мэсс привычно произнёс вежливую банальность и получил в ответ одобрительный взгляд. Когда плавно разъехались двери лифта, Мэсс элегантно развернулся, пропуская даму вперёд, и поклонился, и помог войти, вовремя подав руку, а то ведь мог и подломиться высокий каблучок.

Дама улыбнулась, бархатный голос наполнил уютную комнатку лифта чередой изысканных слов. Мэсс ответил легко, без затруднений. Он на уровне инстинкта мог поддерживать светский разговор. Мимолётно пожалел, что с той девушкой, уроженкой холодного Но-Ло-Реана, не получилось просто. Почему? Ведь она нравилась ему гораздо больше. Дама в лифте была холёна и хороша, но почему-то милее оказались беглецу бледные щёки, скованное дыхание и миниатюрная фигурка. Боана уступила бы красотой этой роскошной лакитийке, но зато глаза её горели живым огнём, а не отражали свет бесчисленных ламп.

Дама вышла из лифта раньше и плечи её выразили сожаление, что милый спутник не может её сопровождать, а особенный наклон головы и нежный румянец гладкой щеки пообещали, что хозяйка их благосклонно отнесётся к новой встрече.

Мэсс поехал на первый этаж. Там встретил огромный вестибюль и вереница богатых гостиных. Дорого пахло отделочной кожей, и ближайший ресторан незримо напоминал о своём присутствии экзотическим ароматом цитрусовых.

Мэсс испытал сильнейшее искушение зайти под арку сквозь ждущие его, чтобы бесшумно разъехаться, двери и просто поесть. Голод пробудился в организме, едва отступил мороз и всё сильнее взывал к рассудку. Дорого тут, конечно, до неприличия, но деньги у него есть. Свои — он всегда держал некоторую сумму в наличных — и захваченные в качестве трофея у ночных грабителей. Мысль о том, что аристократ расплатится за обед в фешенебельном ресторане кредитками, полученными столь нетривиальным для сословия способом, показалась забавной. Мэсс уже почти поддался искушению, как в широкие входные двери деликатно просочились несколько полицейских. В этой вотчине богатства они вели себя с похвальной скромностью и пришли, вполне возможно, не по душу беглеца, но Мэсс вместо того, чтобы войти в ресторан, где он лишится возможности наблюдать, свернул в гостиную.

Мягкое кресло услужливо раскрыло объятья. Рядом тотчас возник служащий отеля.

— Кофе, — сказал Мэсс, даже не взглянув, и от души пожалел, что не может попросить булочку — это выглядело бы неестественно.

На столике рядом лежали газеты, бумажные, хрустящие и даже несколько книг. Мэсс взял путеводитель и принялся переворачивать страницы, делая вид, что разглядывает роскошные иллюстрации. Аммагелласт на них выглядел просто раем.

Ребята из полиции далеко не пошли, задержались, беседуя о чём-то со служащим у стойки. В отеле полно камер, нет их только в номерах. Снаружи на улицах они есть тоже. Бесспорно, полиция без труда вычислит, на какой именно балкон спрыгнул с моба незваный пришелец. Убедившись, что снимает комнату не самая важная персона, полицейские навестят гостя, но что они ему предъявят? Да ничего. Способ проникновения довольно оригинальный, но постоялец не обязан этим интересоваться. Нет жалоб, нет проблем. Ночному гонщику можно поставить в вину угнанный и покалеченный моб, но заимствован транспорт с окраин. Тамошние ребята так достали власти, что вряд ли провинность шутника сочтут серьёзной. Скорее агент господина Ковальского попадёт под недобрый прицел, но это проблемы землян и они их как всегда решат без затруднений.